Лекция vi. механизм реализации решений европейского союза

Лекция vi. механизм реализации решений европейского союза

Согласно Римскому договору (ст. 155) надзор за правильностью действий государств членов ЕС с точки зрения положений Договора возложен на ЕК. Именно она наблюдает за тем, чтобы на всем пространстве ЕС нормативные союзные акты осуществлялись единообразно. А для этого, как указывалось выше, государства должны либо признать и принять прямое действие таких актов, либо создать собственные нормы для их реализации.

Однако в каких-то ситуациях одна из стран не следует порядку, установленному Договором. В результате могут пострадать лица (физические и юридические), отдельные страны и ЕС в целом. Каким образом действуют пострадавшие в защиту своих интересов?

Пострадавшие лица могут обратиться в национальный суд государства-нарушителя с соответствующим исковым заявлением, в котором они укажут на свой ущерб и будут требовать должного удовлетворения. Если национальный суд уклоняется от своих обязанностей, дело может быть передано в СЕС.

Государства ЕС имеют возможность в соответствии со ст. 170 Договора возбудить дело против виновной стороны в СЕС (как это, например, сделала в 1978 г. Франция против Великобритании по конфликту в вопросах рыболовства).

Наиболее распространенная практика обращение с жалобой в ЕК. И тогда действия против виновного будут направлены с ее стороны на основании ст. 169 Договора. В этом случае имеют место две фазы одного процесса. Первая административная, которая дает возможность стороне-нарушителю добровольно исправить положение или мотивировать свои поступки. В этой фазе комиссар ЕК (генеральный директор) обращается письменно к государству, которое не исполняет союзной нормы, и излагает свое мнение о том, каким образом следует исправить ситуацию. Это обращение носит рабочий и закрытый (дискретный) характер.

Естественно, что государство-нарушитель отвечает также письменно на обращение ЕК, изложив свои аргументы, суть которых, как правило, сводится к тому, что нарушений правопорядка ЕС с его стороны не было.

Если таким образом ЕК не получает удовлетворения, она составляет документ и обоснованное мнение (reasoned opinion), которым заканчивается административная фаза процедуры по ст. 169 Договора. Это мнение, составляющее основу судебного иска, предоставляет государству-нарушителю последний шанс решить дело вне СЕС. Часто так и бывает, поскольку ни та, ни другая стороны не заинтересованы в огласке дела и в его судебном разбирательстве.

Если же этого не происходит, то ЕК передает дело в СЕС. Цель рассмотрения дела добиться заявления (решения) СЕС о том, что обвиняемая сторона действительно нарушила свои обязательства. Затем в соответствии со ст. 171 Договора виновная сторона должна принять меры по исправлению положения.

Если она этого не сделала, ЕК вновь возбуждает против нее дело по ст. 169. Иными словами, дело слушается вновь, оно затягивается. Виновная же сторона таким образом получает отсрочку в реализации чем-то невыгодных ей норм ЕС.

Обычно это касается того сакраментального, что лежало в основе Договора о ЕЭС: ст. 30 о свободном движении товаров. А прикрытием служит ст. 36 этого же Договора, которая дает возможность государствам воздерживаться от применения положений Договора при определенных обстоятельствах.

Хорошим и показательным примером может служить слушание в 1982 г. в СЕС дела «об индейках».

Правительство Великобритании установило запрет на ввоз невакцинированной птицы из Франции, которая якобы могла быть заражена ньюкаслской болезнью. Английская сторона опасалась, что в этом случае болезнь может поразить птицу на британских островах. Именно подобная ситуация предусматривается ст. 36 Договора о ЕЭС.

Франция обратилась с жалобой в ЕК, которая, изучив обстоятельства дела, заняла позицию в пользу Франции и попыталась убедить Великобританию отменить запрет. Последняя стала на путь явных проволочек, предпочитая все свести к словопрениям.

Дело в конце концов после всех предварительных стадий перешло в СЕС, который, трактуя Договор скорее по духу, чем по букве, решил его в пользу Франции.

В соответствии со ст. 171 Великобритания обязалась выполнить решение СЕС, но... она получила столь необходимую «передышку», которая позволила ей избежать крупных убытков .

Случаев подобного рода в практике ЕЭС было много. И все они были вызваны желанием правящих кругов стран ЕЭС защитить свои отрасли хозяйства в конкурентной борьбе. По сути, это не что иное, как создание препятствий на пути движения товаров, что является серьезным нарушением Договора 1957 г.

Каков же из сложившейся ситуации может быть выход? Ведь общая задача состоит в том, чтобы хозяйственный механизм ЕС работал как единое целое без каких бы то ни было национальных перегородок.

Чтобы облегчить наступление такого положения, создатели ЕС сделали в Маастрихте шаг вперед: были внесены поправки к ст. 171 в ее отношении к ст. 169. Суд получил право накладывать штраф на виновную сторону в размерах, установленных ЕК в ее исковом заявлении.

В результате ситуация, с одной стороны, упростилась, поскольку тактика проволочек становилась убыточной, а с другой, усложнилась, поскольку общественное сознание в странах ЕС вряд ли готово к тому, что национальные правительства не будут спасать собственные отрасли производства от активных и удачливых зарубежных конкурентов.

В конфликтных случаях государства могут и не обращаться за содействием в ЕК, а прямо решать конфликт между ними в Суде ЕС. Но они должны соблюсти одно условие: информировать о конфликте ЕК, которая в течение трех месяцев изучает обстоятельства дела и дает свое заключение (мнение opinion).

По истечении трех месяцев, даже если заключения ЕК не последовало, истец может обратиться в СЕС. На нем лежит бремя доказательств.

ЕК может, кстати, все-таки высказать собственное мнение и занять позицию в пользу одной из сторон. Эта процедура по ст. 170 Договора иногда имеет место, но в принципе государства предпочитают разрешать свои противоречия, полагаясь на ЕК.

Со своей стороны, ЕК в условиях большого объема работы и ограниченности штата пытается стимулировать слушание дел непосредственно в национальных судах, которые, конечно же, руководствуются нормами ЕС и указаниями СЕС. Это тем более возможно, что в основе такой подход совпадает с позицией СЕС, который в деле Van Gend en Loos (1963) даже признал право индивидов на защиту своих прав в судах, а в деле «Франкович против итальянского государства» признал ответственность государства перед индивидом в случае, когда последний понес ущерб из-за того, что государство нарушило право ЕЭС.

На практике, кто бы ни обращался в суд (национальный или СЕС) лица или государства, все информируют об этом ЕК, полагая, что занятая ею предварительная позиция может благоприятно повлиять на интересы спорящих сторон.

Разбирая вопрос о механизме урегулирования споров, следует также сослаться на положения ст. 186 Договора о ЕЭС, по которым если дело затягивается, СЕС имеет право приостановить конфликтные действия сторон до вынесения решения по существу. Так, в 1977 г. СЕС приостановил выплату временных субсидий производителям свиного мяса правительством Великобритании, а также меры ирландского правительства по «консервации рыбных запасов».

Определенный интерес вызывают также положения ст. 173 и 175 Договора о ЕЭС. В первом случае предоставляется возможность через СЕС получить решение (заявление) о недействительности мер, принятых СМ или ЕК. Во втором выдвигается требование о том, чтобы эти органы приняли меры для исполнения нормативных актов ЕС.

Кому предоставляется такая возможность? Согласно тексту статей речь шла о «привилегированных лицах»: государствах членах ЕС, ЕК, а по Маастрихтским соглашениям — ЕП.

«Непривилегированные лица» юридические и физические могут таким же образом оспаривать решения (несудебные) органов ЕЭС, а также их рекомендации и мнения, если они направлены в их адрес или каким-либо образом затрагивают их интересы. Причем на них лежит обязанность доказать, что дело или ситуация, вызванная актом органа ЕС, их касается. В действительности доказать это весьма сложно, хотя бы потому, что СЕС не склонен поощрять рост оппозиции актам ЕС со стороны «непривилегированных лиц».

К тому же доказать применимость к себе (физическому или юридическому лицу) общих актов ЕС практически невозможно. К примеру, постановления носят характер общесоюзного законодательного акта, они основа правопорядка. Да, они касаются граждан и юридических лиц, но всех их вместе. Выделить из этого собственный интерес невозможно.

То же можно сказать и о директивах, которые адресованы государствам членам ЕС, а не индивидам. Конечно, интересы всех граждан государства затронуты, но они так же затрагиваются любым национальным актом.

Остается одно: реально оспаривать можно только решения, адресованные в собственный адрес (согласно ст. 173) или настаивать на расширении круга адресатов (согласно ст. 175), т. е. на принятии дополнительных мер.

При этом нужно помнить, что когда речь идет о применении истцом положений ст. 173 и 175 Римского договора, изложенных в достаточно общей форме, СЕС предпочитает давать узкую трактовку. Истец должен доказать, во-первых, что положения акта ЕС повлияли на его собственные интересы негативно, и, во-вторых, что такое последствие для него отлично от последствий для других.

Может быть, в силу этого практических дел, связанных со ст. 173 и 175, было сравнительно немного и решались они, как правило, не в пользу истца.

А «привилегированные лица» смогли последнюю четверть века вообще обходиться без указанных статей (видимо, у них есть возможность повлиять на смысловое содержание правового акта ЕС на предварительной, рабочей стадии проекта такого акта).

Некоторые общие элементы процесса по делу «Братья Рокетт СА против Совета» могут, на наш взгляд, быть интересными и поучительными.

Речь шла о введении дополнительной пошлины на экспорт сахара, которой должны были быть обложены товаропроизводители. Естественно, что производители товара выразили недовольство вводившим эти пошлины постановлением 111/77 и обратились в СЕС, настаивая на его отмене. Действовали они в рамках ст. 173 Договора о ЕЭС.

Существенно, что в указанном случае удачно для истцов совпали два фактора.

Первое — это адресность акта. Если бы постановление было обращено ко всем производителям сахара, то оспаривать его в СЕС было бы невозможно, но в приложении к нему были названы те фирмы, которые изготовляли изоглюкозу (заменитель сахара), в том числе истец предприятие «Братья Рокетт СА», которого пошлина касалась в первую очередь. Таким образом, постановление обрело характер решения. СЕС с этим согласился, дело было принято к рассмотрению.

Второе временной фактор. Дело в том, что по замыслу ЕК схема экспорта сахара должна была начать действовать с июля 1979 г. Если бы с этого времени не удалось ввести постановление о дополнительной пошлине на сахаропроизводителей, то экспорт сахара стал бы убыточным. Поэтому к марту 1979 г. ЕК подготовила проект постановления и в апреле согласно процедуре принятия законодательных актов передала его в ЕП, который должен был выразить свое мнение. Обычно, когда законодательный документ принимается в ЕС, в его преамбуле содержится фраза: «...приняв во внимание мнение Европейского Парламента». Однако ЕП был распущен, поскольку в июне 1979 г. должны были впервые состояться прямые выборы в ЕП.

Исходя из экономической целесообразности, СМ принял постановление, которое и вступило в силу, где было записано, что с ЕП консультировались, но его мнение так и не было получено.

Когда дело поступило в СЕС, то кроме вопроса о возможности фирмы оспаривать постановление следовало выяснить, что подразумевается под «консультацией с Парламентом».

По первому вопросу, как отмечалось выше, СЕС, отметив адресность постановления, поставил его на один уровень с решением. Этим была признана правомерность обращения фирмы в СЕС по смыслу ст. 173 (2) Договора о ЕЭС.

По второму вопросу был сделан вывод, что консультация, естественно, предполагает и вывод, заключение, мнение того, с кем консультируются. Поскольку мнения ЕП получено не было, СЕС пришел к решению, что процедура принятия основных актов ЕЭС была нарушена, а принятое таким образом постановление признал недействительным. Будем помнить, что речь шла об акте, разработанном ЕК, который был окончательно одобрен СМ. В этом, пожалуй, главный урок: право и только право должно быть выше всего.

Весьма важно, на наш взгляд, как решается вопрос о том, все ли национальные суды имеют право обращения в СЕС за консультацией или за предварительным заключением о соответствии аспектов рассматриваемых ими дел законодательству ЕС.

Многие авторитетные юристы (особенно в Великобритании и, в частности, члены СЕС лорд Деннинг, Макферсон, Лэйн) считали, что нет необходимости наделять этим правом суды первой инстанции. По их мнению, желательнее установить определенную процедуру, последовательность в рассмотрении дела. Так, первоначальное слушание может пройти в суде первой инстанции, там же может быть принято решение. Если, однако, на решение подана апелляция в суд более высокой инстанции, то только этот суд (возможно, и Палата лордов) может обратиться за разъяснением в СЕС. Попытки «перепрыгнуть» национальные суды высокой инстанции могут быть, по мнению членов Суда ЕС, нерациональны: консультация в СЕС затягивает судебный процесс по времени, удорожает его, но все равно не отменяет права апелляции.

Нельзя не признать, что здравый смысл, несомненно, на стороне упомянутых юристов. И действительно, консультация с СЕС отнюдь не тождественна передаче в эту инстанцию рассматриваемого дела. СЕС дает свою интерпретацию о соответствии представленных ему фактов праву ЕС, но решение по делу все равно останется за национальным судом первой инстанции, по которому может быть составлена апелляция. Так кажется логичнее, но закон в данном случае говорит об ином, хотя он сам по себе вполне гибок.

По ст. 177 Римского договора право обращения в СЕС имеют как суды, которые компетентны это делать (п. 2), но не обязаны, так и те, которые обратиться в СЕС обязаны (п. 3). Во втором случае речь идет о делах, которые не могут быть рассмотрены в рамках национального законодательства. В этом случае суд первой инстанции устанавливает свою некомпетентность в конкретном деле и передает его выше. Более высокая инстанция будет и взаимодействовать с СЕС по толкованию права ЕС, и выносить решение, которое, что вполне логично, не подлежит апелляции, поскольку СЕС свою позицию уже изложил (формально-юридически это возможно, поскольку в рассмотрении дела в суде высшей инстанции могли быть нарушения процедурного характера).

К настоящему моменту национальные суды приобрели достаточно опыта в деле толкования и применения права ЕС, их профессионализм весьма высок.

Особо выделен вопрос о том, кто может обращаться в СЕС в соответствии со ст. 177 Договора. В статье речь идет о судах и трибуналах государств членов ЕС (выше мы уже установили порядок подобного рода обращений). Но исчерпывается ли судами и трибуналами список юридических лиц, которые могут запрашивать мнение СЕС по рассматриваемым делам?

Казалось бы, вопрос излишен, поскольку формулировка ст. 177 недвусмысленна. Но здесь мы сталкиваемся с интересным феноменом: СЕС сам определяет, что является судом или трибуналом. Для СЕС не столь важно название, как суть юридического лица. Необходимо, чтобы данное юридическое лицо отправляло судебную функцию, иными словами, было правомочно выносить обязательные решения, касающиеся прав и обязанностей индивидов.

Так, в ходе рассмотрения поступивших материалов в 1965 г. по делу Vassen (ECR 261) СЕС принял обращение к нему по ст. 177 Договора арбитражного трибунала, который разбирал споры по пенсионным вопросам в горнодобывающей промышленности.

Это был не государственный трибунал, а скорее общественная организация, и тем не менее СЕС подвел его под действие ст. 177 Договора. Основанием тому послужило обязательство соответствующего министерства как государственного органа признать в качестве обязательного решение этого трибунала.

В конце 1980 г. в деле Broekmeulen СЕС признал компетентность апелляционного комитета голландской организации профессиональных медиков на том основании, что его решения затрагивали права индивидов.

Однако в то же время при рассмотрении другого дела СЕС не принял обращение к нему парижской Палаты адвокатов, поскольку ее функции не являются судебными.

Указанные нюансы в подходах СЕС, на наш взгляд, следует учитывать, имея дела с юридическими лицами ЕС. Недостаточно ограничиваться текстом основного документа ЕС, каковым является Римский договор 1957 г.

Нужно постоянно иметь в виду, что практическая деятельность институтов ЕС, и особенно СЕС, постоянно вносит новации в правопорядок ЕС, без знания которых деловые связи с западноевропейскими партнерами могут оказаться либо неэффективными, либо вообще ущербными.

В принципе СЕС с готовностью рассматривает обращения к нему национальных судебных инстанций за толкованием и разъяснением тех или иных положений законодательства ЕС. Но бывают и исключения, что проявилось в нескольких случаях, но наиболее наглядно в деле Фолья против Новелло в 1980 и 1982 гг.

Новелло, проживающий во Франции, заключил контракт с Фолья -итальянским винопроизводителем — на поставку вина. В контракте предусматривалось, что споры, связанные с его выполнением, будут подсудны итальянскому суду. Контракт также предусматривал, что импорт вина не будет обложен ни итальянскими, ни французскими пошлинами в соответствии со ст. 95 Договора о ЕЭС.

В период действия контракта французское правительство в рамках периодически вспыхивающих «винных войн» между Францией и Италией ввело таможенную пошлину.

Дело поступило в итальянский суд, который обратился за разъяснениями в СЕС, ибо вопрос касался действий правительства иностранного государства.

СЕС, получив запрос итальянского суда в 1980 г., отказался принять его к рассмотрению из-за «самоочевидности». По мнению СЕС, имело место злоупотребление ст. 177 Договора о ЕЭС.

Тогда итальянский судья в 1982 г. сформулировал новый запрос к СЕС: поясните роль ст. 177 Договора и взаимосвязь между национальными судами и СЕС.

В ответ Суд ЕС указал ему, что ст. 177 не должна использоваться для получения «абстрактных консультаций Суда». Ее следует использовать лишь в том случае, если необходима помощь последнего «в решении конкретных дел».

Многие западные ученые подвергли данную позицию критике, и прежде всего на том основании, что СЕС своим решением просто мог бы отменить акт французского правительства как противозаконный, а не усложнять процесс.

На наш взгляд, они не совсем правы. СЕС справедливо не считает нужным выполнять работу как национальных судов, так и исполнительных органов ЕС в лице ЕК. К тому же национальные суды должны привыкать к самостоятельности и не просить помощи СЕС в делах абсолютно ясных.

Когда дело рассматривается в национальном суде, но затрагиваются элементы правопорядка ЕС, возникает вопрос: могут ли стороны требовать обращения в СЕС или это компетенция суда? Соответственно, в связи с этим необходимо ответить еще на один вопрос, логически вытекающий из первого: для чего вообще обращаются в СЕС?

Статья 177 Договора предусматривает, что такое обращение происходит в целях получить толкование положений самого Договора, толкование актов органов ЕС или мнение относительно того, имеют ли эти акты прямое действие. Поскольку определенно эти толкования или мнение необходимо суду для принятия правильного решения по делу, а не сторонам, очевидно, что обращаться к СЕС по ст. 177 могут только компетентные судебные инстанции (а как помним, не только суды).

Итак, стороны (сторона) в деле могут видеть необходимость обращения в СЕС, они не должны настаивать на этом (если не имеется в виду задержка принятия решения). Практичнее принять решение национального суда и начать процесс апелляции по национальной схеме с возможным далее обращением в СЕС.

В силу определенной сложности настоящего раздела не лишним будет привести пример.

Английская фирма «Джонсон и К°» занята переработкой картофеля, который в соответствии с предписанием ЕЭС должна приобретать у Национальной рыночной (маркетинговой) организации. С этой целью должна быть сделана заявка и внесен залог, равный 10 \% от стоимости закупки, указанной в заявке. Необходимость залога предусматривается в соответствующем постановлении ЕК.

Фирма поступила в соответствии с предписанным порядком, но не смогла приобрести картофель в том количестве, который был указан в заявке.

В результате Национальная рыночная организация уведомила «Джонсон и К°» о том, что последняя потеряла право на возврат залога. У фирмы сложилось тяжелое финансовое положение, грозящее ей крахом.

В этом случае следует добиваться отмены постановления, признания его незаконным. Поскольку национальный суд не вправе ни отменить, ни изменить постановление ЕС, это прямая компетенция СЕС. Но тогда нужно обращаться именно в эту инстанцию, что, однако, возможно лишь в случае, если речь идет о решении, а не о постановлении, и решение должно касаться непосредственно фирмы.

В соответствии со ст. 177 можно запросить мнение СЕС, но сделать это может только национальный суд. Поэтому необходимо обратиться с исковым заявлением в магистратский (районный) суд либо в Верховный суд Англии.

Иск должен быть предъявлен Национальной рыночной организации и содержать требование возврата залога.

В ходе слушания дела суд сам решит, необходимо ли обращение в СЕС. Если для него дело является бесспорным, то обращаться в СЕС суд не станет. К тому же процедуры и разъяснения к ним, данные по аналогичным делам, побуждают национальный суд учитывать все правовые обстоятельства дела, временной и стоимостный факторы и т. д.

Относительно правовых обстоятельств обратимся к рассмотренному в 1985 г. СЕС делу R v. Intervention Board for Agricultural Produce, ex parte ED and F Man (Sugar) Ltd. (3CMLR 759). Тогда крупная фирма, торгующая сахаром, опротестовала судебное решение, ссылаясь на то, что постановление якобы нарушало правовой принцип пропорциональности, признанный в ЕЭС.

Заметим: дело слушалось в национальном суде, а на его решение была подана апелляция; СЕС признал ее обоснованность и, опираясь на принцип пропорциональности, отменил, постановление.

Итак, фирма должна представить иск в национальный суд против Национальной рыночной организации, ссылаясь на locus standi с целью добиться признания того, что в отношении фирмы «Джонсон и К°» постановление было по своей сути решением. Если суд с этим согласится, то он запрашивает мнение СЕС. Дело затягивается, и тем временем фирма-истец просит суд до вынесения решения по делу (которого можно ожидать больше года) принять временное решение о возврате залога. Это даст фирме финансовую передышку.

Если же суд не станет обращаться в СЕС, а сам вынесет по делу отрицательное решение, фирма-истец вправе апеллировать к СЕС, используя принцип пропорциональности.

Невозможность использовать locus standi не имеет уже значения для СЕС. В деле 1987 г. Rau v. Balm СЕС однозначно заявил, что наличие locus standi или отсутствие такового для него не играет роли. Он примет дело к рассмотрению в порядке апелляции. И одновременно, по аналогии с более ранним делом Фото-Фрост, может предоставить отсрочку до принятия решения, которая поможет вернуть залог, хотя бы и временно.

В связи с изложенным делом и вне его следует помнить, что национальный суд не может отменять или изменять акты органов ЕС, но может обращаться В СЕС за толкованием тех или иных актов ЕС. Национальный суд последней инстанции, решения которого не подлежат апелляции, как правило, должен обратиться в СЕС. Смысл заключается в том, что, если он этого не сделает, то в СЕС обратится проигравшая сторона.

Обращаясь в СЕС, судья должен помнить, что последний дает разъяснения по положениям Римского договора и по актам, принятым органами ЕС. Но он не станет высказывать мнение о соответствии национального законодательства законодательству ЕС и воздержится от комментариев по применению норм союзного права в национальном правопорядке. Если бы СЕС это делал, то он, по сути, предопределял бы решения по конкретным делам, что практически и невозможно, и не нужно.

Решив обратиться в СЕС, судья должен юридически грамотно, кратко и точно сформулировать свой вопрос, иначе СЕС вынужден его уточнять и переформулировать.

Когда говорилось об обязанности последних судебных инстанций обращаться в СЕС за толкованием положений союзного законодательства, нами использовалась оговорка, что они это делают «как правило», т. е. не всегда. В судебной практике ЕЭС соответствующий принцип утвердился в 1982 г. в деле КИЛФИТ СА против министерства здравоохранения.

Принцип acte clair заимствован из французского права. В соответствии с этим принципом французские суды, сталкиваясь с положениями международных актов, должны были обращаться за разъяснениями в министерство иностранных дел. Исключение составляют случаи, когда принятые международные акты ясны (acte clair) и у судей сомнений не вызывают.

Этот принцип был применен и в правопорядке ЕЭС. Судьи, если они считают, что в разъяснении СЕС нет необходимости, могут его не запрашивать. Однако судьи предпочитают направлять запросы даже по весьма ясным делам. И одним из них явилось упомянутое дело КИЛФИТ.

Истцом выступили итальянские компании — импортеры шерсти из стран не членов ЕЭС. С 1968 г. в соответствии с итальянским законом они платили сборы за санитарную инспекцию шерсти при пересечении границы. К 1982 г. импортеры, однако, обнаружили, что существует постановление ЕЭС, отменяющее подобные сборы с импортных товаров. Компании обратились в национальный суд и предъявили соответствующий иск к министерству здравоохранения Италии.

В суде первой инстанции представители министерства выиграли дело, сославшись на то, что в приложении II к Римскому договору в списке товаров шерсть указана не была.

Но сами списки составлялись в 1957 г., т. е. четверть века назад, когда ЕЭС ставило перед собой скромные цели. С тех пор в рамках ЕЭС были приняты акты, которые практически устранили импортные ограничения. В суде этот факт не был принят во внимание; решение основывалось на буквальном понимании положений Римского договора. Запрашивать мнение СЕС судьи не стали.

В апелляционной инстанции все повторилось. И тогда компании возбудили дело в Верховном суде Италии, по решению которого не может быть апелляции, а значит, национальный суд обязан запросить мнение СЕС.

Министерство здравоохранения пыталось не допустить этого, упирая на то, что дело это ясное, и положения Договора имеют преимущественную силу перед последующими актами ЕЭС.

СЕС, естественно, не стал решать дело по существу, а рассматривал обязательность или отсутствие таковой для национальных судов обращения в СЕС в случаях, когда речь идет о толковании актов ЕЭС. СЕС дал заключение, что обращение необходимо для национальных судебных органов высшей инстанции во всех случаях, когда имеют место спор или сомнения. Не делать этого можно в том случае, если применение этих актов не влияет на принимаемое решение или нет сомнений относительно их смысла.

Итак, разъяснение высшей судебной инстанции дано. Однако в аналогичной ситуации английский апелляционный суд, следуя за решением суда первой инстанции, согласился, что общий запрет на импорт какого-либо товара не является «количественным ограничением на импорт», предусмотренным ст. 30 Договора о ЕЭС. Хотя по этому поводу уже были разъяснения СЕС.

Или: Государственный Совет Франции при решении одного из дел (Cohn-Bendit) постановил, что директива ЕЭС не имеет прямого действия.

Еще один пример: Германский федеральный конституционный суд, рассматривая одно дело в 1989г., заявил, что он будет пересматривать все случаи, когда суды в соответствии со ст. 177 отказывались запрашивать мнение СЕС.

Подобных примеров достаточно много.

На правовом механизме и на роли СЕС мы остановились довольно подробно не только потому, что это, пожалуй, наиболее сложный раздел для понимания сути правопорядка Западной Европы. Этот правопорядок развивался непроторенным путем, преодолевая огромные сложности, вызванные как различием национальных правопорядков, так и разным правосознанием, моралью и пр.