Часть iv. личности персоналистическая психология вильяма штерна

Часть iv. личности персоналистическая психология вильяма штерна

История психологии — это во многом история размышлений отдельных людей. В отличие от естественных наук, здесь мало последовательных фактов, которые создают объективное содержание науки, независимое от субъективного мировоззрения отдельных теоретиков. То направление психологии, которого придерживается ученый, неизбежно отражает его философские взгляды относительно человеческой природы.

Вероятно, Вильям Штерн — это единственный психолог, чью позицию можно назвать системным философско-психологическим «персонализмом». Возможно, строгость его утверждений удержала других, в том числе и во многом схожих с ним мыслителей, от принятия этого термина.

В догитлеровской Германии Штерн оказывал на психологию значительное влияние, предлагая принципиально целостный, структурный подход к человеческой личности — не ассоциативный и не атомистический. Я был одним из его студентов, и на мои последующие размышления в значительной мере повлияли его идеи, хотя я достаточно избирательно заимствовал положения из его «большой персоналистической картины».

* * *

Вильям Штерн был и новатором, и систематизатором психологии. Он был одним из первых, кто забрел в те специфические области, которые сейчас являются давно известной всем нам территорией. Особенного внимания заслуживают его обстоятельные исследования в сфере дифференциальной психологии, судебной психологии, психотехники, детской психологии и интеллектуальных тестов. Но также, я думаю, он будет известен и благодаря своей теоретической системе персоналистической психологии, в рамках которой были осуществлены его основные работы и которую он включил в свою всеобъемлющую философскую доктрину критического персонализма.

Жизнь Штерна — несмотря на последние пять тяжелых лет изгнания — была замечательна своей подчиненностью одной цели. Когда ему было всего девятнадцать, он наметил тот интеллектуальный путь, по которому он шел без страха и сомнений до самой своей смерти (2). Он работал с энтузиазмом, до конца жизни сохранив удивительное мальчишеское рвение и оптимизм. Его энтузиазм помогал ему быть хорошим учителем, а его упорядоченная жизнь отражалась в высокой морали тех двух институтов, которыми он руководил.