Только посвятив себя этому целиком, мы сможем до конца осознать смысл явлений..

Только посвятив себя этому целиком, мы сможем до конца осознать смысл явлений..

У. Джеймс.

Несомненно, Уильям Джеймс — наиболее уважаемый и любимый из всех психологов. Уважение, которое он вызывает, обусловлено не серьезным обоснованием его философско-психологической теории (поскольку его позиция довольно неопределенна и, как вы увидите из данного раздела, полна парадоксальных утверждений). Он заслуживает уважения за свое глубинное понимание психических процессов и свою беспристрастность и честность при описании тех противоречий, которые характеризуют функционирование нашей психики. К счастью для себя, Джеймсу удалось справиться с этими противоречиями, найдя всем им должное место в гостеприимных рамках своей теории прагматизма и плюрализма.

Несколько лет назад жарким августовским днем иностранный cтудент медленно шел по тропинке, ведущей к Эмерсон Холлу, и, дойдя до здания, сказал человеку, стоявшему на пороге: «Я только что приехал из Сирии. И я хочу учиться там, где преподавал Уильям Джеймс. Скажите мне, пожалуйста, это то самое место? И не могли бы вы показать мне дорогу к его могиле, я хочу ей поклониться». Я рассказываю об этом случае именно сейчас, когда мы отмечаем столетнюю годовщину со дня рождения Уильяма Джеймса, поскольку мне кажется, что эта простая сценка иллюстрирует, сколь почитаем его авторитет и сколь сильно то влияние, которое его дух и его гений до сих пор оказывают на пытливые умы всего мира.

И, тем не менее, отдавая должное широте его личности и его достижениям, мы должны признать, что Джеймс, как и другие исторические персонажи такого же уровня, с течением времени превратился в легенду. Рискну предположить, что немногие психологи моложе сорока пяти лет прочли от корки до корки его «Принципы», или «Многообразие», или даже «Разговоры с учителями». И еще меньше наши коллеги знакомы с его философскими работами. Все они, конечно, могут процитировать чтонибудь «из Джеймса» — а кто не может? — но лишь немногие пускались вместе с ним в путешествие по неизведанным просторам его мысли столь же увлеченно, сколь он сам путешествовал однажды с Луи Агассисом по дебрям Амазонки.

Одна из причин этого, несомненно, кроется в том, что от эпохи Джеймса нас отделяют две разрушительных мировых войны. Трудно предполагать, что социальные и интеллектуальные идеи полувековой давности могут быть полностью адекватны нашему ненадежному настоящему.

Но я думаю, что есть и более важная причина того, что современные психологи склонны выражать почтение к имени Джеймса и при этом избегать углубления в детали его рассуждении. Причина кроется в том, что сегодняшний читатель искренне сбит с толку. Поначалу его восхищает и увлекает ясность множества частных дискретных наблюдений над человеческой природой, он воспринимает их как самые выдающиеся из всех, которые он когда-либо встречал. Однако вскоре он наталкивается на утверждения, которые противоречат друг другу и насилуют логичность его мышления. Чем больше он читает, тем больше противоречий обнаруживает, и его дискомфорт все возрастает. Читая «Принципы», он, вероятно, чувствует то же самое, что чувствовал Бертран Рассел, читая «Прагматизм», — как будто он принимает ванну, а вода при этом нагревается столь незаметно, что он не знает, в какой момент ему придется вскрикнуть.

После ознакомления со спорадическим и эпизодическим ходом мысли Джеймса, Сантаяна сделал вывод о том, что Джеймс просто-напросто «совершает набеги» на философию. А многие другие говорят о том, что и на психологию он только совершает набеги, и добавляют, что, несмотря на то, что он опирался на некоторые научные стандарты, большинство его работ сейчас воспринимаются как примитивные и устаревшие. В то же время, «Принципы», опубликованные пятьдесят два года назад, тем не менее, глубже проникают в сущность человеческого поведения и кажутся более ясными, чем большинство учебников, вышедших за последние годы. Эта книга, посвященная непреходящим проблемам человеческой психики, подходит к их изучению столь искренне, столь сдержанно и столь верно, что с течением лет по праву заслужила называться классическим психологическим произведением.

Но сейчас речь пойдет не об интуиции Джеймса и не о его выдающихся личностных качествах. Мы обратим свое внимание преимущественно на те основные противоречия, которыми отмечены его психологические рассуждения.