Индивидуальные диспозиции: идиоморфический подход

Индивидуальные диспозиции: идиоморфический подход

В последнем исследовании «эвристического реализма» мы будем иметь дело с теми характеристиками личности, которые отличают одного челе века от другого. Эта методика не имеет отношения к привычным для нас -измерениям или сравнениям с другими людьми, за исключением тех, что заложены непосредственно в структуре языка. Поскольку, как было обнаружено (Allport & Odbert, 1936), существует более 17 тысяч слов, описывающих черты личности, и поскольку эти слова могут употребляться в любых сочетаниях, нет никакого резона утверждать, что использование имеющегося в распоряжении словарного перечня делает любое исследование черт номотетическим, т. е. поддающимся формальным измерениям.;

Моя книга «Письма Дженни» (G.W. Allport, 1965), представляющая собой серию из 172 подлинных ее писем, содержит достаточно материала для довольно полного клинического анализа личности Дженни, так же как и для тщательного количественного анализа. Хотя в этом случае нет возможности обеспечить внешнюю проверяемость диагноза каким-либо иным методом, отличным от тех двух, которые были использованы, он внутренне согласован, что может являться подтверждением обоснованности выделенных черт.

Клинический анализ в данном случае подобен суждению на основе здравого, смысла. Тридцать девять экспертов перечислили существенные, на их взгляд, черты личности Дженни. В результате было выделено 198 субстантивированных прилагательных. Многие из приведенных в том списке черт были очевидными синонимами; и почти все они попадали в один из восьми кластеров.

Количественный анализ состоял в кодировании писем в соответствии с 99 ключевыми словами из «Общего словаря исследователя» (Stone, Bales, Namenwirth & Ogilvie, 1962). Частота связей между этими ключевыми словами в каждом из писем послужила основой для факторного анализа (см. G.W.Allport, 1965, р. 200).

В таблице 5 приведены два параллельных ряда черт. Один из них составляет перечень кластеров, полученных при клиническом анализе, основанном на тщательном прочтении писем, другой — перечень факторов, полученных в результате количественного анализа (Jeffrey Paige, не опубликовано).

Таблица 5

Основные черты личности Дженни, определенные посредством двух методов

Несмотря на некоторые терминологические различия, в целом параллельность этих двух списков является доказательством эмпирической обоснованности каждого из них. Можно сказать, что общее восприятие личности Дженни при клиническом анализе (с позиции здравого смысла) проверено количественным (факторным) анализом. (Заметьте, что в данном случае факторный анализ выступает не как единственный метод исследования, а в сочетании с клиническим анализом.)

Проведя такую смысловую проверку результатов исследования, мы обнаруживаем (как и почти всегда) некоторые неожиданные феномены, которые не входили в сферу рассмотрения, заявленную нашей гипотезой. Укажу на один пример подобного феномена. Ключевые слова (т. е. те слова, которые использовались в системе кодировки наших документальных источников) — это главным образом существительные. По этой причине, я думаю, сексуальность была определена при кодировке как второстепенный фактор; но клиническими экспертами она не рассматривалась как независимое свойство. С другой стороны, эксперты, видимо черпали дополнительную информацию из самого стиля писем. Поскольку стиль — это константная характеристика, она не получила отражения в факторном анализе, который рассматривает вариативность в целом. И тем самым такие черты, определенные с позиции здравого смысла, как болезненная циничность и драматизированная впечатлительность основаны на оценке преобладающего экспрессивного стиля, присущего личности Дженни, и кажутся упущенными при факторном анализе.

Здесь компьютер, однако, в некотором роде превзошел сам себя. Его программа рассматривает как «преувеличение» такие слова, как всегда, никогда, невозможно и т. д., а как «преуменьшение, неокончательную высказанность» — слова, обозначающие предостережение, ограничение. У писем Дженни — чрезвычайно высокий балл по преувеличению и чрезвычайно низкий по преуменьшению. Тем самым с помощью этого метода удалось частично выявить черту, которая при оценке с позиций здравого смысла получила название драматизированной впечатлительности.

Необходимо упомянуть еще об одном идиоморфическом исследовании черт. В одной из своих работ (G. W. Allport, 1958) я рассказывал с небольшом исследовании, показавшем, что когда человека просят перечислить «существенные черты» кого-нибудь из его друзей, 90 процентов экспертов используют от 3 до 10 черт, в среднем, 7,2 черты. «Существенная черта» определяется как «какое-то качество, склонность, интерес, которые, на ваш взгляд, имеют принципиальное значение для описания! выбранного вами лица». Здесь, как мне кажется, есть пища для размышлений, поскольку и в двух независимых исследованиях Дженни, с позиций здравого смысла и путем факторного анализа, обнаружилось лишь, небольшое количество центральных черт. Действительно ли у человека столь ограниченное количество существенных черт или мы просто не в состоянии их определить?

В случае с Дженни есть и еще один принципиальный момент, имеющий непосредственное отношение к теории. Постоянно преследующий;

нас грех при изучении личности — это навязывание людям тех категорий, которые не имеют для них значения. (Я помню одного студента, который должен был провести интервью с пациентками, чтобы узнать об их отношениях с матерью. Одна из пациенток сказала, что ее мать никогда не интересовалась ее проблемами и не оказывала никакого влияния на ее жизнь; зато очень важную роль в ее жизни играла родная тетя. Студент ответил: «Мне очень жаль, но наш метод требует, чтобы вы рассказали именно о матери». Метод требует этого, а жизнь — нет.)

В приписывании Дженни некоторого набора черт мы можем углядеть такого рода метод, но в действительности это не так. Черты Дженни oпределяются на основе структуры именно ее личности. Они не навязаны изначально заданным, но мало относящимся к проблеме списком.