Глава шестая

Глава шестая

Мышление о неделимом относится к той области, где не может быть лжи. А то, где [встречается] и ложь и истина, представляет собою соединение понятий, как бы составляющих единство, подобно сказанному Эмпедоклом:

«если, лишенные шей, все же головы вырасти могут»,

то затем головы соединяются действием любви1. Таким образом, и понятия, будучи раздельными, соединяются, как, например, несоизмеримое и диагональ2. Если же [мысль будет направлена]3 на прошлое или имеющее произойти, то [субъект мыслит]4, примышляя время и составляя соединение. Ошибка заключается всегда именно в сочетании5. В самом деле, [тот, кто назвал] белое не белым (и) не белое (белым), произвел соединения; можно также назвать все это разделением. Но, таким образом, ошибка или истинность заключается не только в том, что Клеон бел, но и в том, что он был или будет бел. А соединяет эти отдельные [представления] в единство ум.

Так как неделимое6 [может пониматься] двояко, или в потенциальном смысле или как реально-неделимое, то ничто не препятствует мыслить неделимое при мысли о длине (ведь она в действительности неделима) и в неделимое время, ведь время, подобно длине, делимо и неделимо. Итак, нельзя сказать, что познает [разум] в каждую половину [времени при мысли о длине]. Ибо половины нет, покуда не произведено деления, [она существует] разве только в возможности. Когда же ум каждую из половин мыслит отдельно, вместе с тем он делит и время; тогда они являются как бы длиной. Если же длина [состоит] как бы из двух [половин], также она мыслится и во времени, относящемся к обеим [половинам].

А то, что неделимо не по количеству, но по форме (идее)7, [ум] мыслит в неделимое время и неделимой частью души. Происходит же это случайно, и не поскольку делимо то, чем [ум мыслит], и время, в которое [это происходит], но поскольку они неделимы8; ведь в этих случаях имеется нечто неделимое, хотя, быть может, и не обособленное, что созидает единое время и единство длины, это одинаковым образом встречается во всякой непрерывности как по времени, так и по длине.

Точка и всякое отграничение и всё подобным so образом неделимое уясняется через отрицание [непрерывного]. То же самое надлежит сказать и о всем прочем, когда [ум] как-то познает зло или черное. Именно ум познает [это] как-то по противоположности. Необходимо, чтобы познающее потенциально было бы [этими противоположностями] и [вместе с тем в нем было бы единое 9. Если же какая-нибудь причина не будет иметь противоположного, она [будет] познавать самое аз себя, [будет всегда] в состоянии осуществления и [будет] обособленной.

Высказывание есть приписывание чего-то чему-то, таково утвердительное суждение, и всякое [такое суждение] бывает истинным или ложным. Впрочем, не всегда ум таков, но ум, предмет [познания] которого берется в самой его сути, [всегда усматривает] истинное, а не только устанавливает связь чего-то с чем-то. Как видение свойственного [зрению] предмета истинно, а является ли это белое человеком или нет — не всегда истинно, так же обстоит и с тем, [что познается, будучи] непричастным материи10.