Глава iv. система административных наказаний по действующему административному законодательству

Глава iv. система административных наказаний по действующему административному законодательству

§ 1. Система административных наказаний:

понятие, признаки и административно-правовое значение

Для административного наказания как явления социально-правовой действительности системное представление его компонентов, элементов и взаимосвязей имеет принципиальное теоретическое значение. От того, что понимается под системой административных наказаний, какие и в каком порядке включаются в нее карательные проявления, как они соотносятся между собой и приводятся в реальное взаимодействие, зависит почти все, что ассоциируется с административным наказанием.

Административные наказания представляют собой двухуровневую систему, в понимание которой КоАП РФ внес некоторые корректировки, называя систему административных наказаний перечнем (п. 2 ч. 1 ст. 1.3). Однако понятно, что данный факт не может существенно изменить трактовку системы наказаний в юридической доктрине, но тем не менее ставит перед исследователем новые вопросы.

"Система" греческое слово, означающее "целое, составленное из частей; соединение" <1> и отражающее тот простой опыт, что "вещи не являются аморфными, не расчлененными и при ближайшем рассмотрении оказываются "составленными" из "частей", которые можно расчленить" <2>. Претерпев в течение ряда столетий значительные изменения, этот термин стал одним из ключевых научно-философских понятий. Заметим, что в науке выработано множество определений системы <3>.

-------------------------------<1> Философский энциклопедический словарь / Гл. ред. Л.Ф. Ильичев и др. С. 610.

<2> Леске М., Редлов Г., Штилер Г. Почему имеет смысл спорить о понятиях / Пер. с нем. М., 1987. С. 141.

<3> См.: Садовский В.Н. Основания общей теории систем. Логикометодологический анализ. М., 1974. С. 90 и след.

Первые суждения о системе появились в античной философии, представители которой впервые выдвинули онтологическое объяснение системы как упорядоченности и целостности бытия. Аристотель, стоики (в особенности Гиппарх и Хрисипп), Евклид разрабатывали идею системности человеческих знаний о мире, которая в отдельных своих аспектах используется и изучается до сегодняшнего дня (например, аксиоматическое

построение геометрии). В новое время концепция системности бытия была воспринята европейской философией как замена средневековой теологической картины мира. Спиноза, Линней и иные философы разрабатывали отдельные ее аспекты как приложение к практическим знаниям. Первая попытка полностью систематизировать человеческие знания о мире была предпринята Г.В. Лейбницем, который назвал созданную им науку комбинаторикой. Эта попытка оказалась во многом неудачной, что, вероятно, было обусловлено применением математики как обобщающего фактора. Развитие этой науки на тот период не позволяло использовать ее как системообразующую дисциплину для таких наук, как юриспруденция, история, медицина и т.д.

Начиная с Г.В. Лейбница в философии и науке Нового времени понятие системы использовалось при исследовании научного знания, причем спектр предлагаемых решений был очень широк: "от отрицания системного характера научно-теоретического знания (Кондильяк) до первых попыток философского обоснования логико-дедуктивной природы систем знания (И.Г. Ламберт и др.)" <1>. Принципы системной природы знания разрабатывались и в немецкой классической философии. Согласно, например, И. Канту, научное знание представляет собой систему, в которой целое главенствует над частями. Ф.В.Й. Шеллинг и Г.В.Ф. Гегель трактовали системность знания как важнейшее требование диалектического мышления <2>. Для философии второй половины XIX начала XX в. характерна уже постановка решения отдельных проблем системного исследования, в частности таких, как утверждение специфики теоретического знания как системы, методы построения логических и формализованных систем, формулирование и использование принципа системности в материалистической диалектике и т.д.

-------------------------------<1> Философский энциклопедический словарь / Гл. ред. Л.Ф. Ильичев и др. С. 610.

<2> См.: Гегель Г.В.Ф. Соч. Т. 5. М., 1937. С. 618.

В настоящее время термин "система" имеет чрезвычайно широкий спектр применения. Нет такой области человеческой деятельности, где бы он не использовался. Такой "системный бум" свидетельствует об универсальности и удобстве применения данного понятия. Однако у этой проблемы есть и своя негативная крайность: практика употребления термина "система" так опередила теоретические изыскания существа самого понятия, что стала в какой-то мере бесконтрольной, чему содействует и слабая выработанность учеными цельного представления о системе, ее сущности, свойствах в сопоставлении с другими категориями диалектики.

Между тем столь широкое применение предполагает достаточность определения системы через построение группы соответствующих определений, как формальных, так и содержательных. Только в рамках такой группы определений можно выразить все основные системные принципы:

1) принцип целостности означает, что свойства системы категорически несводимы к свойствам суммы составляющих ее элементов. Этот принцип предполагает также и обратную зависимость: из суммы свойств элементов, составляющих систему, невозможно вывести свойства системы;

2) принцип зависимости элемента (свойства, отношения) от его места внутри структуры системы, что дает возможность описания системы через установление ее структуры, т.е. сети связей и взаимоотношений внутри системы;

3) принцип взаимозависимости системы и среды ее существования, так как любая система формирует и проявляет свои свойства только в процессе взаимодействия со средой, являясь, в свою очередь, ведущим и активным компонентом взаимодействия;

4) принцип иерархичности системы означает, что каждый компонент системы может рассматриваться как система, а исследуемая система как один из компонентов более широкой системы;

5) принцип множественности описания системы, так как каждая система сложное и многоаспектное явление. В силу этого свойства познание любой системы требует построения множества моделей, каждая из которых описывает лишь определенный аспект исследуемого явления <1>.

-------------------------------<1> См.: Рузавин Г.И. Методология научного познания: Учеб. пособие. М., 2005. С.

204 206.

Необходимо также отметить, что каждая система характеризуется не только наличием связей между составляющими ее элементами, но и единством с окружающей средой, что объясняется свойствами строения системы иерархичностью, многоуровневостью, структурностью. Оговоримся, однако, что различные взгляды на систему, в частности, административных наказаний связаны с весьма неоднозначным определением общего понятия "система" в философской науке <1>. А.Н. Аверьянов объясняет теоретическую неразработанность широко известных понятий неравномерностью развития знания в целом <2>. Отсутствие строгого определения системы объясняется "чрезвычайной общностью этого понятия, для которого трудно подобрать адекватную формулировку" <3>. Это с необходимостью побудило нас подойти к анализу понятия системы.

-------------------------------<1> В.Н. Садовский приводил около 40 определений понятия "система", получивших

наибольшее распространение в литературе (см.: Садовский В.Н. Указ. соч. С. 77 106).

<2> "В течение определенного времени, как верно замечает А.Н. Аверьянов, ученых вполне удовлетворяет общее представление о сущности того или иного элемента реальности и, следовательно, о той или иной категории, в которой он отражается. В общем процессе познания этот элемент объективной реальности замечен, выделен категорией, но практическая потребность в более глубокой, детальной его разработке, а следовательно, и определяющей его категории может возникнуть значительно позже. Так случалось, например, с категорией "система" (Аверьянов А.Н. Система: философская категория и реальность. М., 1976. С. 4).

<3> Могилевский В.Д. Методология систем: вербальный подход. М., 1999. С. 38.

В самом общем плане систему можно определить как порядок расположения частей чего-либо целого, предначертанное устройство <1>. Но общие определения системы всегда оказываются отвлеченными от характеристики реальных объектов. К тому же подобная формулировка не дает возможности отграничить понятие системы от сходных по смыслу понятий "совокупность", "множество", "перечень". Кратко остановимся на рассмотрении отличий системы от этих пограничных понятий.

-------------------------------<1> См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 4. М.,

2003. С. 62.

Онтологическое признание сущности системы как явления (объекта) научнофилософского и социального порядка востребовало также гносеологический подход, предполагающий осмысление системы как обособленной сознанием части реальности

<1>, модели отношений, выделяемых самим исследователем <2>, что, естественно, не может не осознаваться при постижении системы верифицируемого явления.

-------------------------------<1> См.: Данинов-Данильян В.И., Рывкин А.А. Моделирование: системнометодологический аспект // Системные исследования: методологические проблемы. М.,

1982. С. 186.

<2> См.: Блауберг И.В., Садовский В.Н., Юдин Э.Г. Системный подход:

предпосылки, проблемы, трудности. М., 1969. С. 5 6.

В философской науке уже длительное время различают такое направление научного исследования, как "элементаризм". Оно связано с определением понятия системы через понятие "элемент" и направлено на выявление элементного состава явления, на определение свойств элементов, входящих в систему. Его придерживаются многие философы <1>. В правовой же науке с позиции "элементаризма" система обычно определяется как множество взаимосвязанных друг с другом элементов. Например, В.Н. Протасов считает, что система это "объект, функционирование которого... обеспечивается... совокупностью составляющих его элементов, находящихся в целесообразных отношениях друг с другом" <2>.

-------------------------------<1> См.: Кедров Б.М. Классификация наук. Прогноз К. Маркса о науке будущего.

М., 1985. С. 185; Берталанфи Л. История и статус общей теории систем // Системные исследования. М., 1973. С. 29; Ланге О. Целое и развитие в свете кибернетики // Исследование по общей теории систем. М., 1969. С. 196; Тюхтин В.С. Отражение, система, кибернетика. Теория отражения в свете кибернетики и системного подхода. М.,

1972. С. 11; и др.

<2> Протасов В.Н. Правоотношение как система. М., 1991. С. 27.

А.Д. Холл и Р.Е. Фейджин пишут: "Система это множество объектов вместе с отношениями... между объектами и между атрибутами (свойствами)" <1>. И. Клир полагает также, что "множество величин, уровень анализа, отношения между величинами, свойства, определяющие эти отношения, это основные признаки каждой системы..." <2>. К сожалению, таким же по сути определением обходилась и отечественная литература

<3>. Однако, определяя систему через категорию множества, авторы не учитывают, что понятие множества принадлежит к сфере определения математики и с точки зрения этой науки является понятием неопределяемым. Для удобства его понимают как некую совокупность элементов, над которыми можно производить некоторые математические действия. Если исходить из понятия "множество", которое противостоит единичному, то оно не вносит нового в характеристику системы, поскольку, хотя системы и являются множествами, но не все они представляют собой системы, ими могут быть и неорганизованные совокупности. Таким образом, область определения понятий "система" и "множество" совпадают в части трактовки их как совокупности элементов. В то же время система это не просто механический набор элементов для операций, все ее составляющие взаимосвязаны между собой, чего нельзя сказать об элементах математического множества. Поэтому, как правильно замечал В.Д. Сорокин, "простая констатация наличия некоторого количества элементов еще не дает понятия системы. Система начинается тогда, когда она объединяет элементы, которые так взаимодействуют между собой, что сообщают системе объективно необходимое ей свойство целостности, в противном случае объект выступает в виде неорганизованной совокупности" <4>.

-------------------------------<1> Холл А.Д., Фейджин Р.Е. Определение понятия системы // Исследования по

общей теории систем. М., 1969. С. 252.

<2> Клир И. Абстрактное понятие системы как методологическое средство //

Исследования по общей теории систем. М., 1969. С. 289.

<3> Например, система представляется как множество связанных между собой элементов, составляющее определенное целостное образование (см.: Философский словарь / Под ред. М.М. Розенталя, П.Ф. Юдина. М., 1968. С. 320).

<4> Сорокин В.Д. Административно-процессуальное право: Учебник. СПб., 2004. С.

16.

С точки зрения "концепции целостности" система может быть определена как целое,

составленное из частей, или внутренне дифференцированное целое как целостное

образование, свойства которого не сводятся к сумме свойств его элементов. При этом исследования системы в основном направлены на поиск интегративных свойств системы. Отсюда ряд авторов, определяя систему как простую совокупность ее элементов <1>, вместе с тем упускают из внимания этимологическую разность этих понятий: термин "совокупность" менее подходит к определению системы административных наказаний, так как отражает не интегральные качества данного явления, а его внешние связи. На этот его недостаток вполне справедливо указывали ученые-правоведы и философы <2>. К резонному выводу о том, что система это "целостное множество взаимосвязанных элементов, находящихся между собой в определенных отношениях и связях" <3>, приходит С.В. Поленина. Однако и эта попытка преодолеть известную методологическую ущербность в понимании системы, полагаем, не вносит какой-либо ясности в разработку данной проблемы.

-------------------------------<1> См., например: Веремеенко И.И. Указ. соч. С. 72; Познышев С.В. Основные

начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права. М., 1912. С. 465.

<2> См., например: Блауберг И.В., Садовский В.Н., Юдин Э.Г. Указ. соч. С. 16;

Ракитов А.И. Философские проблемы науки: системный подход. М., 1977. С. 54.

<3> Поленина С.В. Теоретические проблемы системы советского законодательства / Отв. ред. Р.О. Халфина. М., 1979. С. 22. Аналогичной позиции она придерживается и в более поздних своих трудах, усиливая лишь их аргументацию (см.: Поленина С.В. Взаимодействие системы права и системы законодательства в современной России // Государство и право. 1999. N 9. С. 5).

Значительно неопределеннее дело обстоит с определением понятия системы в специальной юридической литературе, посвященной вопросам системы мер юридической ответственности. В частности, В.Г. Чмутов считал, что "система административных взысканий представляет закрепленный в законодательстве в определенной последовательности (по степени тяжести) относительно устойчивый, дифференцированный перечень мер административной ответственности" <1>. "Перечневый" подход к определению системы актуален и в уголовном праве. А.С. Михлин, например, указывает, что "все наказания в УК образуют систему наказаний исчерпывающий их перечень, включающий все виды наказаний в определенном порядке"

<2>. Определения, во многом и по сути сходные или идентичные вышеуказанным, можно встретить и в других юридических изданиях. "Перечень" понятие более широко определяемое, чем понятие "множество". Лингвисты и филологи трактуют понятие "перечень" как итог, сумму, вывод сложения, извлечение, полную или краткую выписку

<3>, список с перечислением кого-, чего-нибудь по порядку <4>. Из приведенных определений видно, что перечень представляет собой набор случайных объектов, хотя и составляющих некую общность, но не взаимосвязанных между собой. Однако перечень каких-либо явлений, предметов, процессов еще не есть система. Как отмечает Д.А. Керимов, "простые суммативные целостности (например, сноп сена, куча мусора или яблоки в корзине) вовсе не являются системами. В отличие от первых (искусственно созданных или случайно образовавшихся), система сложная целостность, возникшая в результате объективного закономерного процесса соединения составляющих ее элементов" <5>. Аналогичную позицию занимали и другие ученые-юристы <6>. Разновидностью перечня является также используемое в комбинаторике понятие "кортеж", т.е. такой перечень объектов, в котором существенное значение имеет их порядок <7>, при этом выборка может быть случайной. Объекты, составляющие кортеж, не образуют внутреннего единства, необходимого для системы.

-------------------------------<1> Административная ответственность в СССР / Под ред. В.М. Манохина, Ю.С.

Адушкина. С. 103.

<2> Словарь по уголовному праву / Отв. ред. А.В. Наумов. М., 1997. С. 21.

<3> См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 3. М.,

2003. С. 82.

<4> См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Указ. соч. С. 512.

<5> Керимов Д.А. Философские основания политико-правовых исследований. М.,

1986. С. 220 221.

<6> В литературе подчеркивается, что "систему наказаний следует изучать во всем многообразии ее связей и опосредований, добиваясь глубокого и всестороннего проникновения в нее именно как систему, а не в механический агрегат разнородных элементов" (Осипов П.П. Теоретические основы построения и применения уголовноправовых санкций: аксиологические аспекты. Л., 1976. С. 70). Эту же мысль проводит В.Н. Петрашев, определяя, что "система наказаний не сводится к простому перечню видов наказания" (цит. по: Зубкова В.И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика. М., 2002. С. 178).

<7> См.: Виленкин Н.Я. Популярная комбинаторика. М., 1975. С. 34.

В целом было бы ошибочным сводить понятие "система" к какому-нибудь одному признаку или аспекту, например к структуре (внутреннему делению (дифференциации)). Структура означает лишь относительную выделенность в объекте его частей и соответствующую систему, порядок взаимосвязей данных частей. Элементы системы проявляют себя как более самостоятельные категории, чем элементы структуры какоголибо явления. К тому же сама система есть не только выделенность частей или их связей, она означает уже выделение самого объекта как целостности, с присущими ему собственными закономерностями, внутренним единством и сложным строением. Поэтому всякие точки зрения, сводящие понимание системы лишь к порядку системообразованного расположения ее элементов, следует признать необоснованными, так как такое определение по существу близко к отождествлению ее со структурой <1> или, хуже того, с перечнем ее элементов. В связи с этим было бы более правильным представить систему как "единство элементов, находящихся в определенных связях и отношениях, предопределяющих существование объекта как целого и относительно независимого вовне явления" <2>.

-------------------------------<1> В связи с этим отчасти неверным представляется нам данное В.Г. Афанасьевым

определение системы как образования, "в "котором внутренние связи компонентов между собой преобладают над внешним воздействием на них" (Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание и управление. М., 1981. С. 18 19). Такое определение является неверным и непоследовательным, поскольку понимание системы с позиций внешних факторов воздействия на нее и ее элементы без выяснения внутреннего содержания социального явления, а именно характера связующих свойств ее компонентов, не показательно. Как правильно подчеркивает В.Д. Могилевский, "наиболее уязвимым для потери устойчивости является структура системы, т.е. отношения между элементами, их взаимосвязи, а не законы функционирования этих единиц, которые, разумеется, тоже определяют динамику системы, но в меньшей степени ее существование" (Могилевский В.Д. Указ. соч. С. 37).

<2> Тиунова Л.Б. Системные связи правовой действительности: Методология и теория. СПб., 1991. С. 13.

Рассмотренные выше понятия - "множество", "совокупность" и "перечень" - не могут, таким образом, являться заменяющими для понятия "система". В определенной степени соорганизации элементов системы должна просматриваться такая связь, при которой "составляющие систему элементы получают и обнаруживают такие качества, которых они не имели индивидуально" <1>, причем взаимодействие между такими элементами должно отвечать также требованию их совместимости <2>. Понятие системы

применяется там, "где речь идет о совокупности элементов, образующих нечто целое, о раскрытии единого во множестве" <3>. Поэтому более удачной, на наш взгляд, представляется формулировка, предложенная С.И. Ожеговым, который определяет систему как нечто целое, представляющее собой единство закономерно расположенных и находящихся во взаимосвязи частей <4>. Еще более привлекательным представляется определение системы как внутренне организованного целого, состоящего из упорядоченного множества элементов и других частей, связанность и единство которых позволяет ему вполне самостоятельно, автономно функционировать в окружающей среде

<5>. И наконец, философски более правильным и точным представляется определение системы как объединения некоторого разнообразия в единое и четко расчлененное целое, элементы которого по отношению к целому и другим частям занимают соответствующие им места <6>.

-------------------------------<1> Гальперин Л.Б., Лебедев П.Н. Кибернетика и управление социальными

процессами // Вопросы теории советского права. Новосибирск, 1966. С. 23.

<2> См.: Сетров М.И. Методологические принципы построения единой организационной теории // Вопросы философии. 1969. N 5. С. 29.

<3> Бельский К.С. О системе административного права // Государство и право. 1998. N 3. С. 5.

<4> См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Указ. соч. С. 719.

<5> См.: Кухарук Т.В. Правовая система и систематика законодательства: Дис. ...

канд. юрид. наук. СПб., 1998. С. 84.

<6> См.: Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост. Е.Ф. Губский и др.

М., 2002. С. 415.

С учетом сформулированных выше признаков и принципов построения системы ее следует понимать как "множество закономерно связанных друг с другом элементов, представляющих собой определенное целостное образование, единство" <1> и выделить следующие ее признаки:

-------------------------------<1> См.: Словарь иностранных слов. М., 1990. С. 469; Философский словарь / Под

ред. И.Т. Фролова. М., 1991. С. 408.

1) наличие взаимных связей между элементами системы позволяет отграничить систему от окружающей среды. Все объекты системы в таком случае соединены более тесными связями между собой;

2) иерархичность - принцип, присущий сложным многоуровневым системам. В

каждой такой системе уровни упорядочены от высшего к низшему;

3) целостность выражает самодостаточность, автономность объектов, составляющих систему, их противопоставленность окружению <1>, хотя категории "система" и "целое" в своем соотношении имеют как общие, так и различные черты <2>;

-------------------------------<1> А.Н. Аверьянов признак целостности системы называет внутренним свойством,

приобретаемым ею в процессе развития (см.: Аверьянов А.Н. Системное познание мира.

Методологические проблемы. М., 1985. С. 43).

<2> Раскрывая содержание дефиниций системы и целого, В.Н. Южаков приходит к заключению, что "целое объективно расчленено (дифференцировано) не только на части, но и на системы, является не только расчлененным, но и системно-дифференцированным целым" (Южаков В.Н. Система, целое, развитие / Под ред. А.Ф. Аскина. Саратов, 1981. С.

25 37).

4) единство образующих элементов принцип, предполагающий возможность объединения элементов (объектов системы) по некоторому признаку, по которому можно выделить эти элементы из окружающей среды.

Таким образом, система состоит из взаимосвязанных элементов, и, следовательно, это понятие не может подменяться понятием "перечень". Но данный термин вполне применим, когда имеются в виду элементы системы, составляющие один из ее уровней. В п. 2 ч. 1 ст. 1.3 КоАП РФ законодатель, вероятно, предполагал лишь перечисление одноуровневых элементов системы. В этом случае употребление термина "перечень" вполне обоснованно и допустимо лишь постольку, поскольку категории "перечень" и "система" не отождествляются.

Сама же система административных наказаний, как было показано ранее, исторически формировалась в российском административно-деликтном законодательстве, она была закреплена и находила отражение как в законодательстве социалистического периода, так и в постсоциалистическом законодательстве. Говорить о системе административных наказаний применительно к досоциалистическому периоду истории нашего государства не имеет смысла хотя бы потому, что всякая система это не только целостная и органически выстроенная, но и мыслимая в качестве такой в сознании людей категория. Однако система административных наказаний нуждалась не только в обосновании своего существования, но и в выработке тех требований, которые бы обеспечили ей динамический характер <1>.

-------------------------------<1> В науке административного права предпринимались попытки не только

определить круг мер, являющихся административными наказаниями, но и установить требования, которым должна отвечать система этих средств правоохраны (см.: Попов Л.Л., Шергин А.П. Указ. соч. С. 72 73).

В советский период законодательным актом, впервые закрепившим систему мер административной ответственности, были Основы законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях 1980 г. Первый же российский КоАП РСФСР 1984 г. воспроизвел перечень всех установленных названными Основами административных взысканий (их было семь), в основе их расположения лежала степень суровости (от менее суровых к наиболее суровым) <1>. Между тем в науке административного права имеют место и противоположные взгляды. По этому поводу, к примеру, М.С. Студеникина считает, что в отличие от уголовного законодательства, где все наказания расположены в определенной последовательности (от более тяжких к менее тяжким (ст. 21 УК РСФСР <2>), от менее тяжких к более тяжким (ст. 44 УК РФ <3>)), по расположению в перечне видов административных взысканий нельзя сделать вывод относительно оценки законодателем суровости каждого из видов административных взысканий в их соотношении между собой <4>. В дальнейшем ст. 24

КоАП РСФСР была дополнена таким видом административного взыскания, как административное выдворение за пределы Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства <5> и впоследствии не изменялась, не дополнялась. Такое построение системы административных наказаний в российском административноделиктном законодательстве существовало вплоть до принятия КоАП РФ.

-------------------------------<1> См.: Административная ответственность в СССР / Под ред. В.М. Манохина,

Ю.С. Адушкина. С. 103; Бахрах Д.Н. Административное право: Учебник. Часть общая. С.

225.

<2> ВВС РСФСР. 1960. N 40. Ст. 591.

<3> СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2954.

<4> См.: Студеникина М.С. Что такое административная ответственность? С. 31.

<5> См.: Федеральный закон от 2 февраля 1995 г. N 12-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" // СЗ РФ. 1995. N

6. Ст. 453.

Действующий КоАП РФ, как, впрочем, и предыдущий, не содержит нормы, определяющей понятие системы административных наказаний, нет и специальной нормы, которая излагала бы принципы построения системы таких наказаний. Как справедливо замечает А.С. Дугенец, "с течением времени по мере развития общественных отношений значительно изменилась... система административных наказаний"; при этом "следует вести разговор о ее... несовершенстве" <1> ввиду отсутствия определенной государственной позиции по вопросам применения административных наказаний. Считаем, что отсутствие по данной проблеме именно четкого государственно-властного решения является, пожалуй, существенным недостатком, выражающимся в неопределенности и непоследовательности всей административно-наказательной политики России. Исходя из этих же соображений в правовой литературе отмечается, что "в административной практике... наблюдались периоды ее активизации и спада": чрезмерное ужесточение принимаемых мер вело к общественному возмущению, реакция на которое выражалась в неоправданном смягчении таких мер и тем самым в попустительстве <2>. Все это не способствовало снижению административной деликтности, меры административной ответственности периодически пересматривались. Однако вопрос об адекватных средствах наказательного воздействия так и оставался нерешенным, поскольку государство еще не выработало целостной и комплексной картины административных наказаний. Эта проблема концептуально не рассматривалась также и наукой административного права по причине, как представляется, существования традиционных научных подходов к ним в доктрине уголовного права, хотя справедливости ради отметим, что попытки ее решения все-таки предпринимались отдельными административистами. Например, И.И. Веремеенко анализировал понятие и признаки системы административно-правовых санкций <3>. Однако использование результатов таких изысканий не может быть полным, поскольку понятия "административно-правовая санкция" и "административное взыскание" не тождественны, на что обращал внимание и сам автор исследования <4>.

-------------------------------<1> Дугенец А.С. Указ. соч. С. 83.

<2> См.: Лукьянов В., Борисова Н. Угроза причинения вреда как последствие правонарушения // Российская юстиция. 2002. N 8. С. 43.

<3> См.: Веремеенко И.И. Указ. соч. С. 72 79.

<4> Там же. С. 35 36.

По праву научной аналогии представляется возможным также обратиться к исследованию понятия системы административных наказаний на основе результатов доктринального исследования категориально-понятийного аппарата системы наказаний в уголовном праве. В то же время, принимая во внимание довольно разнообразное множество понятий системы наказаний и вариантов построения самой системы таких наказаний в науке уголовного права и наблюдая их разночтение с философскими и теоретическими представлениями о системе правовых явлений, мы признаем необходимость выработки новых подходов и взглядов на некоторые устоявшиеся и, казалось бы, незыблемые, но на самом деле далеко небесспорные основополагающие понятия, относящиеся к институту административного наказания в целом.

Стремление выявить понятие системы наказаний, дав ей определение, восходит к временам, когда Н.С. Таганцев трактовал ее применительно к уголовному закону как своеобразную "лестницу наказаний, понимая под ней совокупность карательных мер данного Кодекса в их взаимном соподчинении или соотношении" <1>. В трудах

современных авторов такое понимание системы наказаний отображается уже с некоторыми вариациями. При этом акцент делается либо на исчерпывающем характере перечня видов наказаний <2>, либо на социальной обусловленности и совокупности видов наказаний <3>, либо на их взаимосвязи, взаимозависимости и взаимозаменяемости <4>.

-------------------------------<1> Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая: В 2 т. Т. 2. М.,

1994. С. 100.

<2> Систему наказаний ученые определяют как установленный законом и обязательный для суда исчерпывающий перечень видов наказаний, расположенных в определенном порядке (см.: Петрашев В.Н. Гуманизация системы наказаний в советском уголовном праве / Отв. ред. Г.А. Аванесов. Ростов н/Д, 1988. С. 19); как установленный законом соответствующий понятию наказания и его целям, строго обязательный для судов, исчерпывающий перечень видов наказаний, расположенных в определенном порядке соответственно степени их тяжести (см.: Галиакбаров Р.Р. Система и виды наказаний: Лекция. Горький, 1986. С. 4); как предусмотренный уголовным законом, исчерпывающий, не подлежащий произвольным изменениям, обязательный для судов перечень наказаний, расположенных в определенном порядке (см.: Багрий-Шахматов Л.В., Гуськов В.И. Теоретические проблемы классификации уголовных наказаний. Воронеж, 1971. С. 12 13).

<3> См.: Дуюнов В.К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. Курск, 2000. С. 90.

<4> При этом система определяется как "нечто целое, отличающееся единством закономерно расположенных и находящихся во взаимной связи элементов" (Становский М.Н. Назначение наказания. СПб., 1999. С. 25, 28 29). Несколько схожую позицию занимает и В.И. Зубкова, воспринимая систему наказаний как "установленный уголовным законом и обязательный для судов исчерпывающий перечень взаимодействующих видов наказаний, расположенных в определенном порядке в зависимости от степени их сравнительной тяжести" (Зубкова В.И. Указ. соч. С. 179).

Из анализа рассмотренных выше позиций можно сделать вывод, что данные определения системы наказаний во многом тождественны, поскольку имеющиеся в них различия несущественны. Это вполне объяснимо, если в основу таких понятий положить не научное понимание системы как таковой, а верифицировать систему наказаний как филологическое словосочетание. Система философская по истокам возникновения категория, характеризующая организацию материи и духовного мира человека. Поэтому приложение к праву философского понимания системы способствует в оптимальном варианте обогащению гносеологического, познавательного инструментария при теоретической проработке данной правовой проблемы. Как правильно подчеркивает А.А. Чистяков, "философская трактовка проблемы не только позволяет комплексно рассмотреть существующую проблему, но и является отправной точкой системного анализа рассматриваемого явления" <1>. Это может к тому же дать правовому пониманию системы известный познавательный эффект, привести к существенному приращению правовых знаний о ней. Здесь значимо также и то, что характеристика права, даваемая на базе философии либо с учетом ее положений, "не покидает "почву права" и является характеристикой, выводимой непосредственно из правового материала, из его сути и логики" <2>.

-------------------------------<1> Чистяков А.А. Указ. соч. С. 8.

<2> Алексеев С.С. Теория права. С. 397. Более наглядно диалектическую согласованность философии и права можно представить из следующих высказываний. В свое время еще Гегель утверждал, что "наука о праве есть часть философии. Поэтому она должна развить из понятия идею, представляющую собой разум предмета, или, что то же самое, наблюдать имманентное развитие самого предмета" (Гегель Г.В.Ф. Философия

права. М., 1990. С. 60). При этом, по меткому замечанию Ю.Г. Ершова, в данной плоскости науку "мало интересуют умозрительные конструкции, оторванные от реальных правовых процессов и явлений" (Ершов Ю.Г. Философия права (материалы лекций). Екатеринбург, 1995. С. 9).

При этом заметим, что использование данных философии при правовом осмыслении категории "система административных наказаний" не имеет цели лишь философскотерминологического преодоления проблемного содержания указанной категории <1>. Следовательно, категория "система административных наказаний" как терминологически комплексное явление и объект административно-правового знания должна находиться также в согласии со следующими требованиями, которым должны отвечать термины административно-правовой науки:

-------------------------------<1> Однако здесь приходится учитывать то, что "само по себе применение

философских терминов к праву новых смыслов не рождает, оно их только поверхностно множит" (см.: Малинова И.П. Философия права (от метафизики к герменевтике). Екатеринбург, 1995. С. 41).

1) определенности, означающей отсутствие неточностей, многозначности, неясности в значениях слов <1>;

-------------------------------<1> В свое время академик А.М. Деборин писал: "Необходимо заботиться о

кристальной ясности и определенности терминологии, поскольку она представляет собой сущность самих объективных явлений, сущность самой науки" (Деборин А.М. Заметки о происхождении и эволюции научных понятий и терминов // Вопросы языкознания. М.,

1957. N 4. С. 45).

2) системности, т.е. отсутствия в науке случайного скопления терминов, системно не связанных и не организованных <1>;

-------------------------------<1> Термины административно-правовой науки должны быть "исчислимы и

принудительно связаны с понятиями науки, так как словесно отражают систему понятий данной науки" (Реформатский А.А. Термин как член лексической системы языка // Проблемы структурной лингвистики. М., 1968. С. 130 135).

3) дефинитивности (дефинитивная функция) <1>.

-------------------------------<1> "Слово исполняет номинативную функцию или дефинитивную функцию, т.е.

является средством четкого обозначения, и тогда оно простой знак, или средством логического определения, тогда оно научный термин" (Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.-Л., 1947. С. 12 13).

Таким образом, в соответствии с теми требованиями, которым должна отвечать любая семантическая категория права, система административных наказаний в своем философско-правовом (широком) понимании представляется как внутренне организованное единство, состоящее из иерархически упорядоченного множества относительно самостоятельных видов административных наказаний, совокупность которых выражает комплексно-функциональное предназначение административного наказания в социальной среде.

Из данного определения с очевидностью вытекают все основные и характерные признаки, которым должна отвечать дефиниция, раскрывающая данное образование собственно как "систему административных наказаний".

Первый признак общий и выражает логику системообразующих связей элементов любой системы, в том числе и административных наказаний. Виды административных наказаний как элементы системы административных наказаний объединены и тем самым находятся в объективно соединенном состоянии по определенным содержательным основаниям, которые характеризуют субстанциональные особенности их свойств и связей. Перечисленные в КоАП РФ виды административных наказаний имеют много общих черт, например единый порядок наложения, одни и те же цели применения, наконец, все они являются мерами административной ответственности и устанавливаются государством.

Второй признак структурно-иерархическое единство. Система административных наказаний является двухуровневой, т.е. относительно простой системой, причем виды таких наказаний образуют второй определенно автономный <1> уровень системы. Первый же уровень указанной системы наполняется категорией административного наказания в его собирательном (совокупном) смысле, формулируемым исходя из "сложения" признаков каждого формального вида административного наказания. Система образует собой единство в результате структурно-иерархической упорядоченности ее элементов (видов административных наказаний), определяющей функциональные зависимости и взаимодействие данных элементов. Административные наказания, входящие в рассматриваемую систему, являются именно наказаниями, т.е. мерами ответственности за совершение административного правонарушения. В данной связи подчеркнем, что ни система в целом, ни один из составляющих ее элементов (видов административных наказаний) не могут определяться иным путем, вне административноделиктного регулирования. Сама же система административных наказаний построена посредством расположения различных видов таких наказаний в определенном сравнительном порядке (в зависимости от степени их суровости) <2>. "Подобно тому, как это сделано в уголовном и трудовом праве, пишет Д.Н. Бахрах, в КоАП перечень дан в определенной последовательности: от менее суровых к более суровым. Иными словами, законодатель сконструировал "лестницу наказаний", которая будет учитываться и законодательными органами субъектов РФ, и многочисленными органами (должностными лицами), которые будут налагать такие санкции" <3>.

-------------------------------<1> Используя устоявшуюся в научной методологии терминологию, виды

административных наказаний можно представить как подсистему собирательного понятия административного наказания. Как пишет Г.И. Рузавин, такие подсистемы "составляют части системы, которые обладают определенной автономностью, но в то же время подчинены системе и управляются ею" (Рузавин Г.И. Указ. соч. С. 204 205).

<2> В учебной литературе по уголовному праву подчеркивается, что категория "строгость" видов наказаний всегда выступала одним из основных критериев их систематизации (см.: Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Петрашева. М., 1999. С. 356; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. М., 2004. С. 344; Уголовное право Российской Федерации: В 2 т. Т. 1: Общая часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. М., 2002. С. 260; Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Отв. ред. Б.В. Здравомыслов. М., 1996. С. 354). См. также: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.В. Мозякова. М., 2004. С. 95.

<3> Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / Под общ. ред. Э.Н. Ренова. М., 2002. С. 38. Аналогичных взглядов придерживается и А.И. Стахов, предлагая в связи с этим административные наказания "распределить по степени тяжести" в таком порядке, в каком они перечислены в ч. 1 ст.

3.2 КоАП РФ (см.: Стахов А.И. Указ. соч. С. 17).

Действующий КоАП РФ закрепляет девять видов административных наказаний, к числу которых относятся: предупреждение; административный штраф; возмездное

изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения; конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения; лишение специального права, предоставленного физическому лицу; административный арест; административное выдворение за пределы Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства; дисквалификация; административное приостановление деятельности. Характеризуя "лестницу" административных наказаний, не каждый из исследователей приходит к выводу о заложенной в ней законодателем какой-либо закономерной последовательности. Например, отмечается, что "по расположению административных наказаний в системе нельзя сделать вывод относительно оценки законодателем тяжести (строгости) каждого из наказаний в соотношении между собой" <1>. Представляется, что данная позиция справедлива, но лишь отчасти, поскольку при определении закономерности последовательности расположения видов административных наказаний в перечне необходимо прежде всего выявить тот критерий, который был положен законодателем в основу такой упорядоченности. Причем заметим, что степень суровости административного наказания может быть определена исходя из различных критериев, но не каждый из них возможно приложить к порядку перечисления в законе видов административных наказаний. Выстраивая перечень административных наказаний в КоАП РФ, законодатель в основу его построения положил степень суровости административного наказания в зависимости главным образом от "ценности" объекта его ограничительного воздействия. Объектом существенно-негативного воздействия любого наказания, в том числе административного, выступают права, свободы <2> и законные интересы человека и гражданина, степень значимости (ценность) которых соответствует последовательности их изложения в Конституции РФ <3>. С учетом этого федеральный законодатель при конструировании перечня видов административных наказаний положил в их основу такую сравнительную суровость наказания, которая обусловлена сравнительной ценностью и значимостью тех прав и свобод, ограничение которых является сутью карательного воздействия.

-------------------------------<1> Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных

правонарушениях / Под ред. Ю.М. Козлова. М., 2002. С. 150; Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / Под общ. ред. А.А. Николаева: В 2 т. Т. 1. М., 2003. С. 42, 43; Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / Под ред. В.В. Черникова, Ю.П. Соловья. С. 55.

<2> В связи с этим ценной представляется мысль, высказанная в уголовно-правовой литературе: "Карательный потенциал наказаний весьма различен у разных видов наказаний и прямо зависит от характера тех прав и свобод, которых может быть лишен осужденный или в которых он может быть ограничен" (Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. С. 365).

<3> В отечественной конституционно-правовой литературе существуют мнения, обосновывающие логику строения и последовательности положений Конституции РФ. В большинстве своем ученые-конституционалисты сходятся во мнении, что самой структурой Конституции РФ подчеркивается степень значимости тех или иных основных институтов, что, в свою очередь, с позиций структурно-логического анализа помогает уяснению воли конституционного законодателя (см., например: Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник. М., 2005. С. 71 72; Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: Учебник. М., 2003. С. 99, 258; Комментарий к постановлениям Конституционного Суда РФ / Отв. ред. Б.С. Эбзеев: В 2 т. Т. 2: Защита прав и свобод граждан. М., 2001. С. 11 12).

Следовательно, тот факт, что установленный в КоАП РФ порядок перечисления видов административных наказаний имеет смысл, не вызывает сомнений. Но считаем, что законодатель, по-видимому, сам того не подозревая, нарушил избранный им же принцип

построения перечня видов административных наказаний. Пожалуй, это и побуждает ряд ученых-юристов говорить об отсутствии сколь-либо задуманной законодателем упорядоченности. В частности, Д.Н. Бахрах правильно отмечает: "лестница" административных наказаний "была бы более логичной, если бы законодатель поменял местами на ней административный арест и дисквалификацию" <1>. Добавим также, что не совсем удачным является расположение в "лестнице" административных наказаний и административного приостановления деятельности. При этом складывается впечатление, что законодатель всякое включение новых административных наказаний осуществляет механически лишь из соображений экономии юридико-технических усилий, что не только не отвечает конституционным принципам и логике правового регулирования, содержательного построения норм, но также находится вне здравого смысла, поскольку неясно, как подобное упрощение может обеспечить адекватное восприятие всей системы административных наказаний правоприменителем. Также следует иметь в виду фактор неделимости взаимообусловленности, взаимосвязи и взаимозависимости прав и свобод человека и гражданина, из учета которого вытекает вывод о том, что ограничение одних прав и свобод может влечь за собой соразмерное ограничение взаимосвязанных прав и свобод, а это существенным образом сказывается на суровости самого правоограничения.

-------------------------------<1> Рассмотрение арбитражными судами дел об административных

правонарушениях: Комментарии законодательства. Обзор практики. Рекомендации / Под общ. ред. Э.Н. Ренова. С. 48 49.

Кроме того, полагаем, что ценность тех или иных конституционных прав, выступающих непосредственным объектом ограничения административных наказаний, является объективной и юридически не ставится в зависимость от субъективных факторов, в частности того, какую конкретную ценность они имеют для отдельного лица. Специфика отдельных административных наказаний имеет также относительную ценность тогда, когда, во всяком случае, речь идет об ограничении непосредственно тех прав, которые находятся в общем и логически едином перечне прав и свобод человека и гражданина. Отсюда самой последовательности не мешают субъективные "переживания" лица относительно того или иного административного наказания и его субъектная направленность, поскольку решающим объектом их применения выступает не столько характеристика статуса лица, сколько те права, ограничение которых представляется более эффективным для целей превенции <1>. И именно их последовательность, а не иные факторы способствуют построению и пониманию сущности системы административных наказаний.

-------------------------------<1> В УК РФ дело обстоит ровно таким же образом: в нем присутствуют

специальные меры уголовной ответственности, что не повлияло на их расположение в системе наказаний по уголовному закону именно с учетом предложенного критерия сравнительной суровости.

Таким образом, представляется более правильным упорядочить виды административных наказаний (при сохранении принципа построения (от менее сурового наказания к более суровому)) следующим образом:

1) предупреждение;

2) административный штраф;

3) возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения;

4) конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения;

5) лишение специального права, предоставленного физическому лицу;

6) дисквалификация;

7) административное приостановление деятельности;

8) административное выдворение за пределы Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства;

9) административный арест.

Подобный подход к построению системы административных наказаний имеет немаловажное значение, поскольку, парируя общий принцип экономии репрессии, ориентирует правоприменителя на первоочередное применение менее сурового административного наказания, если такое допускается санкцией соответствующей статьи Особенной части КоАП РФ. Кроме того, упорядоченность системы наказаний от менее суровых к более суровым является показателем гуманного подхода при применении административного наказания, отражением принципов справедливости, равенства и законности государственно-властного принуждения.

Последовательность расположения административных наказаний имеет как принципиальное, так и утилитарное значение: дает возможность уяснить, как надлежит оценивать сравнительную суровость каждого административного наказания законодателем при дифференциации административной ответственности; указывает на то, какое административное наказание может предпочесть правоприменитель при решении вопроса об адекватном выборе и гармоничном сочетании конкретных административных наказаний, оговоренных в санкции статьи; помогает также при необходимости решить вопрос об обратной силе нового закона и, что самое ценное, значительно сужает судейскоадминистративную дискрецию.

Третий признак относительная самостоятельность. Система административных наказаний проявляет свойство относительной самостоятельной категории, обусловливающей сравнительную автономность своего функционирования, степень которой определяет уровень данной системы. В то же время сама по себе система административных наказаний не имеет прямого действия, и при рассмотрении конкретного дела и применении административного наказания административноюрисдикционный орган руководствуется санкциями статей Особенной части КоАП РФ, избирая вид административного наказания, содержащийся в этой санкции. Административные наказания, перечисленные в КоАП РФ, являются мерами административной ответственности, им присущи специфические закономерности функционирования и каждый их вид имеет свои особенности, которые образуют присущую ему (и только ему) индивидуальность. Это в большей степени подтверждает факт взаимосвязи и взаимообусловленности системы административных наказаний с отдельными видами административных наказаний, выраженных в санкции закона.

Четвертый признак относительная устойчивость. Система административных наказаний относительно устойчивая правовая категория, в пределах которой допустимы изменения свойств ее элементов - видов административных наказаний и их связей. Отсюда следует также, что данная система носит не открытый характер, что не всегда тождественно, однако, выводу об исчерпывающем характере перечня административных наказаний. Установленный законом перечень видов административных наказаний является лишь показателем достигнутого государством уровня правового развития <1> и имеет только формальную и относительную ценность. Сама же суть административного наказания в свете общего знаменателя, выводимого из характеристик каждого вида административного наказания, является гораздо более важным фактором <2>, и если не учитывать также степень суровости и другие совокупные признаки административного наказания, то объективность системы таких наказаний окажется эфемерной <3>. Изменение перечня видов административных наказаний как формальная процедура не всегда влечет трансформацию самой системы административных наказаний.

-------------------------------<1> В связи с этим полагаем, что встречающаяся в юридической литературе критика

увеличения мер административной ответственности (см.: Тихомиров Ю.А.

Административное право и процесс: Полный курс. М., 2001. С. 593), как учитывающая лишь количественный фактор этой проблемы, не имеет отношение к характеристике системы таких мер, поскольку такой во многом количественный подход не отвечает естественным законам динамики развития административно-деликтных отношений, где отправным является не столько количественный, сколько качественный момент их изменения. В то же время "российское право и его отрасли стремительно развиваются. Однако обновление не должно означать пренебрежение преемственностью и утрату той правовой стабильности, которая столь необходима обществу, государству и гражданину" (Тихомиров Ю.А. О концепции развития административного права и процесса // Государство и право. 1998. N 1. С. 5).

<2> Здесь речь, по сути, может идти также о понимании системы административных наказаний как наиболее общем и определенном показателе, "мере" сравнительной суровости административного наказания, выводимой из совокупности его видов. Отсюда представляется возможной оценка правомерности, "правопорядка" в построении самой системы административных наказаний сообразно тем требованиям, которые вытекают из понимания меры (общих пределов) административно-карательного воздействия. Однако представляется, что, по существу, данная проблема лежит более в области общетеоретического понимания меры в праве, правометрии или межерологии в праве (см.: Осипян Б.А. Понятие правометрии или межерологии права // Государство и право.

2005. N 8. С. 17 18).

<3> Система административных наказаний формируется (наполняется) по принципу соответствия тех или иных мер принуждения совокупным признакам административного наказания в целом, что как раз и является ее системообразующим критерием. Например, по содержательному признаку те или иные меры принуждения вполне могут соотноситься с природой административного наказания, но лишь формальная сторона вопроса не дает права причислить их к числу таковых. Иными словами, объективная природа административного наказания более богата и содержательна, чем тот его потенциал, который вкладывается в понимание административного наказания, исходя из "сложения" признаков каждого формального вида административного наказания. Таким образом, потенциал системы административных наказаний понимается несколько шире того ее потенциала, который поставлен в зависимость от ныне установленного административноделиктным законом перечня видов административных наказаний.

Система административных наказаний наполнена собственным автономным содержанием, где элементами выступают как формализованные правовые категории (установленные КоАП РФ виды административных наказаний), так и те ее составляющие, которые еще не получили своего формального статуса как административного наказания, но по своей природе могут и должны выступать операндами такой системы. Несмотря на то что последние представляют отдельный интерес нашего исследования, заметим, что система административных наказаний в том виде, в котором она представлена в КоАП РФ, имеет фрагментарный с точки зрения логической взаимосвязи ее элементов характер. Это выражается, в частности, в том, что, формулируя санкции отдельных статей Особенной части КоАП РФ, законодатель в качестве альтернативных (взаимозаменяемых) определяет (вынужден определять) административные наказания, степень суровости которых вряд ли соизмерима. Поэтому неудивительно, что в некоторых статьях Особенной части КоАП РФ <1> с административным наказанием в виде административного штрафа соседствует такое, как административный арест, степень суровости которых не только не соприкасается, но и существенно противопоставляется и тем самым диспропорциональна. Налицо система административных наказаний, "ступени" суровости которых располагаются на разном друг от друга расстоянии, или, говоря точнее, "лестница" административных наказаний с отсутствием ряда последовательных "ступеней". Отсюда следует, что система административных наказаний

явно нуждается в таких мерах юридической ответс