§ 3. возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения как мера административного наказания

§ 3. возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения как мера административного наказания

Одной из форм административного вмешательства в правовой статус личности, затрагивающей ее имущественное положение, действующий федеральный административно-деликтный закон предусматривает возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения.

Как мера административной ответственности исследуемый вид административного наказания появился сравнительно недавно (во второй половине XX в.) в законодательстве союзных республик. Данная мера предусматривалась в отношении лиц, нарушающих порядок пользования находящимся в их собственности определенным имуществом. К примеру, за управление транспортным средством в нетрезвом состоянии, при отсутствии прав на управление им, а равно за передачу его в пользование лица, не имеющего права на управление им, к владельцу указанного средства, который ранее уже привлекался к административной ответственности за аналогичные нарушения, применялось взыскание в виде принудительного изъятия и реализации автотранспортного средства с возвращением ему вырученных средств за вычетом расходов по реализации изъятого имущества <1>. Такая же, по сути, форма административного воздействия устанавливалась законодательством союзных республик за нарушение административно-правовых правил пользования огнестрельным оружием и боеприпасами к нему. Например, изъятие оружия и боеприпасов к нему с последующей их реализацией и возвратом вырученных от нее средств предусматривалось в отношении лиц, систематически нарушающих

общественный порядок и злоупотребляющих спиртными напитками <2>. Взысканию в форме возмездного изъятия могло подвергаться как движимое, так и недвижимое имущество. Союзным законодательством допускалось изъятие в судебном порядке с соответствующим возмещением памятников истории и культуры из собственности граждан, если они не обеспечивают их сохранности <3>.

-------------------------------<1> См.: Указ Президиума Верховного Совета Украинской ССР от 2 октября 1968 г.

"Об усилении административной ответственности за нарушение правил движения по улицам городов, населенных пунктов и дорогам и правил пользования транспортными средствами" // ВВС УССР. 1968. N 41. Ст. 272. Что касается российского законодательства, то указ с одноименным названием не содержал данной меры административного воздействия, а предусматривал лишь такие взыскания, как предупреждение, штраф и лишение права на управление транспортными средствами (см.: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 июня 1968 г. "Об усилении административной ответственности за нарушение правил движения по улицам городов, населенных пунктов и дорогам и правил пользования транспортными средствами" // ВВС РСФСР. 1968. N 26. Ст. 1009; 1972. N 51. Ст. 1208).

<2> См.: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 25 сентября 1969 г. "Об изъятии огнестрельного оружия у лиц, совершающих антиобщественные проступки" // ВВС РСФСР. 1969. N 40. Ст. 1231; Инструкция о порядке приобретения, перевозки, хранения, учета и использования огнестрельного и холодного оружия, боеприпасов к нарезному оружию, открытия стрелковых тиров, оружейно-ремонтных мастерских, торговли нарезным огнестрельным и холодным оружием на территории Казахской ССР // Сб. нормативных актов об административной ответственности. Алма-Ата, 1965. С. 283.

<3> См.: Закон СССР от 29 октября 1976 г. "Об охране и использовании памятников истории и культуры" // ВВС СССР. 1976. N 44. Ст. 628.

Вместе с тем в условиях разобщенности административно-деликтного законодательства социалистического периода, в которых каждая союзная республика в составе СССР обладала ничем не ограниченной компетенцией по установлению перечня видов мер административной ответственности и правил их применения, не было и не могло выработаться единого понимания природы и содержания рассматриваемой меры административной ответственности, что давало повод многим ученымадминистративистам предлагать свое определение такому взысканию. В частности, в административно-правовой литературе того периода одни авторы называют возмездное изъятие просто изъятием имущества <1>, другие - принудительной реализацией имущества <2>. Такая неопределенность не могла быть не замечена и предстоящей первой всесоюзной реформой административного законодательства.

-------------------------------<1> См., например: Шергин А.П. Указ. соч. С. 303.

<2> См., например: Веремеенко И.И. Указ. соч. С. 92.

В Основах законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях в целях унификации административно-наказательных процедур под режим возмездного изъятия попал ограниченный круг имущественных объектов, а именно предметы, явившиеся орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения. Само же административное взыскание, называемое возмездным изъятием предмета, явившегося орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения, определялось как состоящее в принудительном изъятии и последующей реализации с передачей вырученной суммы бывшему собственнику за вычетом расходов по реализации изъятого предмета, явившегося орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения. Однако данные Основы, как не закрепляющие конкретные составы

административных правонарушений, от содержания которых зависел индивидуальноопределенный круг имущества, подпадающего под режим возмездного изъятия, сохранили тем самым за союзными республиками возможность самостоятельно определять посредством формулирования составов административных правонарушений, какие конкретно предметы являются орудием совершения или непосредственным объектом такого правонарушения и, следовательно, подлежат возмездному изъятию.

Применительно к российскому законодательству того периода объектом возмездного изъятия обычно выступали такие предметы (признаваемые в конкретных ситуациях орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения), как огнестрельное оружие и боеприпасы к нему <1>. Несколько расширился перечень указанных объектов с принятием КоАП РСФСР. В нем возмездное изъятие как вид административного взыскания предусматривалось в санкциях трех статей Особенной части КоАП РСФСР, и предметами, явившимися орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения, выступали соответственно в одном случае опасные вещества и предметы при их незаконной перевозке на воздушном транспорте (ст. 106), в другом оружие и боевые припасы к нему (ст. ст. 173, 175). Сама же дефиниция ст. 28 КоАП РСФСР несущественно изменила правовое понимание возмездного изъятия предмета, явившегося орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения, уточнив в отличие от ст. 15 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях, что возмездное изъятие огнестрельного оружия и боевых припасов не может применяться к лицам, для которых охота является основным источником существования.

-------------------------------<1> См.: ст. ст. 2 и 5 Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 июня 1984

г. N 368-XI "Об административной ответственности за нарушение правил приобретения,

хранения и использования огнестрельного оружия и боевых припасов" // ВВС РСФСР.

1984. N 25. Ст. 434.

Ничем существенно по своему правовому содержанию возмездное изъятие не изменилось и в связи с принятием КоАП РФ. В нем такая мера ответственности определяется, в частности, как принудительное изъятие и последующая реализация с передачей бывшему собственнику вырученной суммы за вычетом расходов на реализацию изъятого предмета (ч. 1 ст. 3.6 КоАП РФ). Между тем по ранее действующему КоАП РСФСР объектом изъятия признавался предмет, явившийся орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения (ст. 24). Изменение формулировки наименования данной меры административной ответственности и, следовательно, ее содержания обусловлено смешением терминологии. Как точно по данному поводу отмечает М.С. Студеникина (применительно к двум способам принудительного изъятия, предусмотренным административно-деликтным законом в качестве мер ответственности (возмездному и безвозмездному)), необходимость в таком изменении вызвана семантической неопределенностью термина "объект" административного правонарушения и его смешением с термином "предмет" административного правонарушения, тогда как под первым "обычно понимают охраняемые законодательством общественные отношения, на которые направлено административное правонарушение и которым причиняется вред, либо... реальная угроза причинения вреда. Поэтому изъять непосредственно объект (конкретное отношение) в принципе невозможно" <1>, ну а от себя лишь добавим и абсурдно. Исходя же из структуры терминологического порядка рассматриваемого административного наказания очевидно, что в его основе лежат две понятийные категории:

-------------------------------<1> Студеникина М. Основные новеллы Кодекса РФ об административных

правонарушениях. С. 6.

1) орудие совершения административного правонарушения;

2) предмет административного правонарушения.

Орудием совершения административного правонарушения следует признавать то, посредством чего совершалось административное правонарушение или, иными словами, те имущественные объекты, посредством которых исполнялось задуманное административное правонарушение и с помощью которых непосредственно причинялись общественно вредные последствия (например, различные виды холодного и огнестрельного оружия, боевые припасы, орудия лова).

Под предметом же административного правонарушения следует подразумевать то, по поводу чего и ради чего совершается административное правонарушение (например, товары, продажа которых совершается с нарушением закона, контрафактная печатная продукция) <1>.

-------------------------------<1> В усеченном (упрощенном) варианте под орудием административного

правонарушения следует понимать ту вещь, при помощи которой было совершено противоправное деяние, а под предметом административного правонарушения вещь, по поводу которой было совершено противоправное деяние.

Возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения, являясь разновидностью административного наказания, проявляет себя как мера государственно-властного воздействия на имущественные права нарушителя, реализация которых сопрягалась с запрещенными целями использования собственного имущества. Причем, как следовало бы полагать, такое использование запрещено не какимлибо законом, а только законом, устанавливающим административную ответственность, под угрозой административного наказания. А административная ответственность в форме возмездного изъятия орудия совершения или предмета административного правонарушения, как устанавливаемая исключительно на федеральном уровне (ч. 3 ст. 3.2

КоАП РФ), предусматривается КоАП РФ лишь в трех случаях (ч. ч. 2 и 3 ст. 20.8 и ч. 3 ст.

20.12). Как видно, среди санкций статей Особенной части КоАП РФ рассматриваемый вид административного наказания является самым редким, поскольку он создает для правоприменителя такое дополнительное процедурное обременение, как последующая реализация изъятого имущества с возвратом бывшему собственнику суммы за вычетом понесенных от такой реализации расходов. Отсюда и судебная практика применения возмездного изъятия орудия совершения или предмета административного правонарушения незначительна. В частности, в 2003 г. доля лиц, подвергнутых такому административному наказанию, составила лишь 0,002\% <1>, в 2004 г. 0,02 <2>, в 2005 г.

0,03 <3> и в 2006 г. 0,02\% <4>.

-------------------------------<1> То есть восемь лиц от общего числа правонарушителей, подвергнутых

административным наказаниям, - 2819,7 тыс. лиц (см.: Работа судов Российской

Федерации в 2003 году // Российская юстиция. 2004. N 4. С. 74 75).

<2> То есть 719 лиц от общего числа правонарушителей, подвергнутых административным наказаниям, 3174,4 тыс. лиц (см.: Обзор деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2004 году // Российская юстиция. 2005. N 6. С. 39, 41).

<3> То есть 907 лиц от общего числа правонарушителей, подвергнутых административным наказаниям, 3493,0 тыс. лиц (см.: Обзор деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2005 году // Российская юстиция. 2006. N 10. С. 68 69).

<4> То есть 773 лица от общего числа правонарушителей, подвергнутых административным наказаниям, 4086,1 тыс. лиц (см.: Обзор деятельности федеральных

судов общей юрисдикции и мировых судей в 2006 году // Российская юстиция. 2007. N 5.

С. 69, 71).

Как и всякое административное наказание, возмездное изъятие носит личный характер, т.е. применяется лишь к лицу, совершившему административное правонарушение. Причем само содержание правонарушения не обусловлено вопросами законности нахождения изымаемого в возмездном порядке имущества в собственности нарушителя, т.е. вопросами частноправового характера, а связано с ситуацией соблюдения административно-разрешительного режима использования ограниченно оборотоспособных объектов гражданских прав либо использования имущественных объектов в противоправных целях, чем и предопределяется, в свою очередь, публичноправовая природа исследуемой меры административной ответственности. В итоге, как следует из общих принципов виновной ответственности, указанное наказание может быть наложено лишь на то имущество, которое находится на праве законного владения, пользования и (или) распоряжения у того лица, которое виновно использовало его вопреки предписаниям административно-правового характера, т.е. является субъектом данного административного правонарушения.

В связи с этим представляются небесспорными выводы А.Б. Агапова, сделанные им из системного толкования ч. 1 ст. 3.6 и ч. 3 ст. 3.7 КоАП РФ и сводящиеся по своей сути к тому, что предмет, подлежащий принудительному изъятию, при применении возмездного изъятия может находиться у нарушителя и на незаконных основаниях <1>. Следовало бы заключить, что применение возмездного изъятия как административного наказания влечет причинение именно имущественных ограничений не кому-либо, а именно лицу, чья заинтересованность в судьбе отчуждаемого государством имущества имеет справедливое и законное обоснование. Применение же возмездного изъятия, означающего приватный случай реализации административной ответственности, к собственнику (как к лицу, не совершившему административное правонарушение) посредством лишения его права собственности на имущество, использованное другим лицом вопреки воли собственника, означало бы умаление не только имущественных прав, но и чести, достоинства такого собственника самим государством, что недопустимо ни при каких обстоятельствах (ч. 1 ст. 21 Конституции РФ). Отчуждение имущества у собственника, не являющегося нарушителем административно-правовых правил, может вполне расцениваться как нарушение основного принципа административной ответственности, согласно которому наказание может быть применено только к лицу, виновному в совершении административного правонарушения. Отсюда вполне понятны высказывания большинства ученых-административистов относительно того, что возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения может быть применено только к лицу, которое хотя и на законных основаниях, но в противоправных целях использовало свое имущество.

-------------------------------<1> См.: Агапов А.Б. Постатейный комментарий к Кодексу Российской Федерации

об административных правонарушениях. М., 2002. С. 48, 50.

Возмездное изъятие как мера административного наказания может распространяться только на те предметы материального мира, которые использовались в качестве орудия совершения или предмета административного правонарушения. Круг орудий совершения или предметов административного правонарушения, которые могут принудительно и возмездно изыматься, определяется исходя из содержания конкретных составов административных правонарушений. Универсальная же формула возмездного изъятия, содержащаяся в ст. 3.6 КоАП РФ, допускает возможность как расширения, так и сужения перечня объектов, подпадающих под режим возмездного изъятия, посредством правового закрепления не ниже законодательного уровня. Из прочтения статей Особенной части

КоАП РФ, закрепляющих в своей структуре санкцию в виде возмездного изъятия, следует, что эта мера административной ответственности ограничивается признанием на данный момент в качестве орудий совершения или предметов административного правонарушения лишь оружия и патронов к нему.

Возмездное изъятие указанных орудий и предметов состоит в лишении их собственника права владения, пользования и распоряжения ими, т.е. права собственности. Вместе с тем возмездное изъятие как вид административного наказания было бы не полным, если бы оно не было связано еще и с принудительным переходом изымаемого имущества от бывшего собственника к государству. Отсюда следует, что данное изъятие в процессуальном плане представляет собой принудительное лишение нарушителя права собственности на имущественный объект, послуживший ему орудием совершения или предметом административного правонарушения, связанное с переходом данного объекта государству. В этом случае возникает проблема по поводу значения слова "лишение" с точки зрения определения решающего момента административного вмешательства в имущественные права лица, совершившего административное правонарушение. По мнению Конституционного Суда РФ, изъятие имущества и принятие компетентными органами постановления о таком изъятии сами по себе не являются прекращением права собственности. Оно прекращается в результате реального исполнения такого акта и факта перехода имущества в собственность государства <1>, а сам акт является лишь итогом решения вопроса о лишении лица его имущества <2>.

-------------------------------<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 20 мая 1997 г. N 8-П // СЗ

РФ. 1997. N 21. Ст. 2542.

<2> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 11 марта 1998 г. N 8-П // СЗ РФ. 1998. N 12. Ст. 1458.

Выбор Конституционным Судом РФ такого варианта решения дела в принципе понятен, поскольку вся проблема вращается вокруг определения юридического значения двух существенных в контексте возмездного изъятия действий: изъятия имущества и принятия компетентными органами решения о таком изъятии.

Однако проблематика данного выбора усиливается еще и рассмотрением возмездного изъятия (равно как и других форм изъятия) как наиболее радикальной формы вмешательства в осуществление права иметь в собственности имущество (ч. 2 ст. 35

Конституции РФ). Для такого вмешательства, безусловно, необходимо решение компетентного органа, которое самодостаточно уже потому, что не требует последующего обязательного его подтверждения другим органом и в этом смысле является итоговым, т.е. однозначно определяющим судьбу конкретного имущества.

Между тем сам переход права собственности на имущество от нарушителя к государству при его изъятии не обязательно может быть связан именно с вынесением соответствующего решения. Решение в лучшем случае является формальным основанием возмездного изъятия имущества и тем самым выступает типом (формой) контроля. Отсюда представляется предпочтительнее та точка зрения, которая рассматривает само действие по ограничению, а не предваряющее такое вмешательство решение как тип контроля, реализацией которого оно и является. Вмешательством выступает именно само действие, в данном случае реальное исполнение решения о возмездном изъятии, а не принятие на себя полномочий изъять имущество на основании регламентирующего акта, который теоретически может и не применяться. Другими словами, если с вынесением решения о возмездном изъятии связывать переход права собственности (момент лишения собственника права на имущество), то можно было бы сразу согласиться, что в принципе такое изъятие существует, и остается лишь решить вопросы степени и особенности правоограничений. Но помимо этого нужно показать решение вопроса не столько формальным, сколько фактическим образом соответствующими действиями, которыми

реально осуществляется вмешательство, показывая тем самым его достаточность и необходимость уже по материальным соображениям. Таким образом, момент изъятия орудия совершения или предмета административного правонарушения у собственника связан с реальным исполнением решения о возмездном изъятии, неотъемлемой составляющей которого является реализация (продажа) имущества <1>, и фактом перехода такого имущества в собственность государства.

-------------------------------<1> Следует здесь также учесть, что в соответствии с действующим

законодательством реализация арестованного, конфискованного, возмездно изъятого и иного имущества, обращенного в собственность государства во исполнение судебных актов или актов других органов, которым предоставлено право принимать решения об обращении взыскания на имущество, осуществляется Российским фондом федерального имущества (см.: Постановление Правительства РФ от 19 апреля 2002 г. N 260 "О реализации арестованного имущества, реализации, переработке (утилизации), уничтожении конфискованного и иного имущества, обращенного в собственность государства" // СЗ РФ. 2002. N 17. Ст. 1677).

Вместе с тем следовало бы обратить внимание на некоторую проблематичность установленной законом зависимости возмездного изъятия от реализации индивидуальноопределенного имущества. Например, в тех случаях, когда изъятое имущество, явившееся орудием совершения или предметом административного правонарушения, не будет обладать по каким-либо объективным причинам покупательной способностью, его реализация может занять значительное количество времени, что может привести к существенному затягиванию самой процедуры исполнения данного административного наказания и, в свою очередь, его превращению в срочную меру административной ответственности. Между тем срок исполнения возмездного изъятия во всяком случае должен быть таким, чтобы не превысились степень и качество обременения таким наказанием прав нарушителя, т.е. быть разумным <1>. В противном же случае для нарушителя будет существовать риск неправомерной (чрезмерно чувствительной в карательном смысле) утраты имущества, хотя и явившегося орудием совершения или предметом административного правонарушения. В данной связи можно согласиться с позицией В.Д. Сорокина о том, что "в нынешних... условиях возмездное изъятие без труда может превратиться в своего рода конфискацию, если вещь изъята, а реализовать ее практически невозможно, и, следовательно, она неопределенно долго может находиться вне владения собственника", но не можем поддержать его же предложение о том, что лишь на этом основании "возмездное изъятие следовало бы отменить, как совершенно правильно сделано с такой мерой административного взыскания, как исправительные работы" <2>.

-------------------------------<1> Саму же разумность как применительно к срокам реализации изъятого

имущества, так и в целом следует оценивать в каждом случае в соответствии с конкретными обстоятельствами дела, с учетом критериев, выработанных практикой реализации соответствующих имущественных объектов и законов рыночной экономики.

<2> Сорокин В.Д. Правовое регулирование. С. 557.

Подобную же пробельность процедур исполнения возмездного изъятия можно, как представляется, преодолеть, если законодательно предусмотреть в КоАП РФ возможность передачи бывшему собственнику суммы из учета рыночной стоимости изъятого имущества за счет предусмотренных для этих целей средств (бюджетных или внебюджетных) в случаях, когда такое имущество по объективным причинам не может быть реализовано (например, отсутствие спроса на данное имущество) в разумные сроки

<1>. Причем такая реализация не представляется обременительной в общем смысле, если учитывать ряд объективных факторов.

-------------------------------<1> Разумность указанного срока должна определяться, как представляется,

правоприменителем (судом), исходя из учета как собственно предмета своеобразного "обязательства", так и из оценки среднесрочных показателей оборотоспособности изъятого имущества в рыночных условиях и других обстоятельств, влияющих на степень ликвидности самой такой реализации. В связи с этим разумность срока определяется по правилам как гражданского законодательства (см.: Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2002. С. 115 156), так и административного законодательства (см.: Старилов Ю.Н. Административное право в борьбе с произвольным администрированием // Правовая наука и реформа юридического образования: Сб. науч. тр. Вып. 17. Воронеж, 2004. С. 193 194).

Во-первых, такая возможность должна носить исключительный и конкретный (непосредственный) характер, что надлежит обеспечить посредством дополнительного законодательного регулирования.

Во-вторых, как указывалось выше, среди санкций статей Особенной части КоАП РФ

указанный вид административного наказания является самым редким.

В-третьих, аккумуляция средств на реализацию данной поправки не обязательно может оформляться отдельной строкой в бюджете. Это может быть обособленный внебюджетный фонд, средства которого находятся в государственной собственности, как, например, Российский фонд федерального имущества.

В-четвертых, вышеперечисленным не нарушается публично-правовая природа бюджета, поскольку в данном случае государство, подобно тому как им реализуются обязательства, возникшие в порядке возмещения вреда, причиненного действиями его органов и должностных лиц, выполняет компенсаторную функцию <1>.

-------------------------------<1> Публично-правовое назначение бюджетных средств достаточно лаконично

сформулировано в ряде правовых позиций Конституционного Суда РФ (см.: Определение Конституционного Суда РФ от 15 декабря 2000 г. N 251-О // Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения. 2000 / Отв. ред. Т.Г. Морщакова. М., 2001. С. 540 542).

В основе рассмотренной ранее формулы перехода имущества в собственность государства лежат также понятия справедливой и надлежащей процедуры, т.е. идея о том, что любая мера, лишающая собственника его имущества, должна исходить от соответствующего органа, осуществляться им и не быть произвольной. Согласно ч. ч. 1 и

3 ст. 35 Конституции РФ право частной собственности охраняется законом (ч. 1) и никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда (ч. 3). Закрепленное в названных конституционных положениях право частной собственности, не являясь абсолютным, может быть, однако, ограничено федеральным законом, причем как сама возможность таких ограничений, так и их характер должны определяться законодателем не произвольно, а в соответствии с Конституцией РФ и корреспондирующими ей нормами международного права, предусматривающими, в частности, право каждого при определении его прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона <1>. Предусматривая возможность ограничения права собственности, законодатель во всяком случае с формальной стороны обязан обеспечить ее необходимой степенью соразмерности конституционно значимым ценностям и целям, а с процессуальной стороны сопроводить ее требованием судебного усмотрения. Следовательно, предписание ч. 3 ст. 35

Конституции РФ о лишении имущества не иначе как по решению суда является обязательным, тем более когда встает вопрос о применении санкции в виде принудительного изъятия у собственника имущества, которое использовалось им в

противоправных целях. Возмездное же изъятие наряду со штрафом представляет собой один из видов административных наказаний, налагаемых за нарушение предписаний административно-правового характера, и связано с обращением имущества, находящегося в собственности лица, в собственность государства. Отсюда КоАП РФ в отличие от КоАП РСФСР допускает назначение возмездного изъятия только судьей.

-------------------------------<1> См.: ст. 8 Всеобщей декларации прав человека; п. 1 ст. 14 Международного

пакта о гражданских и политических правах; п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения как вид административного наказания является карательной санкцией, что доказать на фоне существующих в юридической науке противоположных точек зрения представляет определенные трудности. Например, Д.А. Липинский приходит к заключению о том, что возмездное изъятие по своей юридической природе не является мерой административного наказания, а относится скорее к мерам защиты. Как дополнительная мера защиты, применяемая одновременно с мерами административного наказания, возмездное изъятие направлено на усиление восстановительного воздействия административной ответственности в тех случаях, когда обычными мерами этого не удается достичь <1>. Такое заключение оставляет впечатление поверхностного подхода к осмыслению проблем правового содержания рассматриваемой меры административной ответственности, хотя на первый взгляд изучение административного наказания, дефиниция которого закреплена в ч. 1 ст. 3.6 КоАП РФ с использованием такого термина, как "возмездный", может действительно привести к аналогичным результатам. Между тем природа возмездного изъятия в означенном аспекте представляется чрезвычайно сложной, и предупредительный характер такого изъятия очевиден, его карательная сущность прослеживается не исходя из эквивалентного статуса данной санкции, а с учетом того, какие именно имущественные интересы нарушителя оказываются объектом его вмешательства. Как правильно пишет И.И. Веремеенко, "реализация данной санкции приводит к видоизменению имущественных прав нарушителя, которое представляет собой не что иное, как ущемление его субъективного права", причем "принудительная реализация имущества даже не столько ограничивает имущественную сферу... сколько существенно изменяет ее..." <2>. Отсюда мы можем сделать вывод, что карательная сущность возмездного изъятия проявляется не столько в ограничениях, обусловленных разницей между фактической стоимостью изъятого предмета и передаваемой бывшему собственнику вырученной суммы за вычетом расходов на его реализацию, сколько в существенном умалении возможности нарушителя владеть, пользоваться и распоряжаться индивидуально-определенным имуществом. Таким образом, эквивалентность при применении возмездного изъятия не только нарушается в количественном плане (пусть и при незначительной разнице) фактом "несправедливого" возмещения, но и в содержательном плане ведет к принудительному (вопреки воле собственника) изменению индивидуально-определенного объекта собственности, что как раз и является очевидным проявлением кары. Сила кары возмездного изъятия усиливается к тому же и наступлением для правонарушителя срока, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию (одного года после исполнения постановления о возмездном изъятии (ст. 4.6 КоАП РФ)).

-------------------------------<1> См.: Липинский Д.А. Указ. соч. С. 285.

<2> Веремеенко И.И. Указ. соч. С. 93.

Учитывая определенно меньшую степень суровости возмездного изъятия по сравнению с другими мерами административной ответственности, оно может устанавливаться и применяться в качестве как основного, так и дополнительного

административного наказания. Конструкция статей, входящих в Особенную часть КоАП РФ, устанавливающих виды административных правонарушений и ответственность за них, свидетельствует о том, что возмездное изъятие предусматривается, как правило, в качестве дополнительной по отношению к административному штрафу санкции. Следовательно, возмездное изъятие с учетом характера связи с основной санкцией выполняет функцию дополнительного обременения ответственности правонарушителя в тех случаях, когда, исходя из своего внутреннего убеждения, судья посчитает применение одного административного штрафа нецелесообразным, недостаточным для достижения целей административного наказания. Вместе с тем законодатель посредством прямого указания в ч. 2 ст. 3.3 КоАП РФ допускает возможность придания возмездному изъятию орудия совершения или предмета административного правонарушения статуса основного административного наказания при дальнейшей деликтации административно-правовых отношений.

Понятно, что такая ситуация сохраняет за возмездным изъятием статус основного административного наказания, юридическая оценка которой с точки зрения действующего права, конечно, может быть дана, если иметь в виду гипотетическое его осуществление в форме какого-либо законодательного установления. Однако, несмотря на признание наказательного воздействия возмездного изъятия, представляется, что карательная составляющая такого административного наказания не превалирует над восстановительной его частью существенно, т.е. в той мере, в какой его компенсационный характер был бы менее проявленным. В этом смысле возмездность как центральный признак рассматриваемой меры административной ответственности, хотя и выражающийся лишь в опосредованной связи объекта принудительного изъятия с его фактической стоимостной оценкой, тем не менее выступает средством снижения (по сравнению с конфискацией) карательного потенциала такого воздействия на уровне прежде всего его психоэмоционального восприятия. Так называемый порог чувствительности административного наказания в виде возмездного изъятия представляется невысоким и оказывает на личность виновного лишь дополнительно коррелирующее воздействие. Отсюда считаем, что возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения, не умаляя при этом его карательное значение и относительную обособленность в системе административных наказаний, необходимо законодательно определить как исключительно дополнительное административное наказание, что позволит с точки зрения экономии административной репрессии обеспечить в конкретных правовых ситуациях ее адекватность принципам дифференциации и индивидуализации, а следовательно, и справедливость самой административной ответственности.

Возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения следует отличать от конфискации как вида административного наказания, реквизиции имущества как меры административного предупреждения и изъятия вещей и документов как процессуальной меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях.

Во-первых, от возмездного изъятия орудия совершения или предмета правонарушения как меры административного наказания следует отличать реквизицию, не являющуюся административным наказанием. Реквизиция имущества, предусматриваемая гражданским законодательством (ст. 242 ГК РФ) и закрепленная в ч. 3 ст. 35 Конституции РФ, означает принудительное отчуждение или временное изъятие имущества для государственных нужд при условии предварительного и равноценного возмещения, т.е. также возмездное изъятие. Однако отличие такого изъятия в том, что возмездное изъятие орудия совершения или предмета правонарушения - мера юридической ответственности за совершение административного правонарушения, а основанием для реквизиции имущества всегда служит государственная необходимость (например, в случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотий).

Во-вторых, от возмездного изъятия как меры юридической ответственности за совершенное правонарушение следует отличать изъятие вещей и документов как процессуальную меру обеспечения производства по делам об административных правонарушениях. Последняя, кстати, может применяться также для обеспечения последующего возмездного изъятия (ст. 27.10 КоАП РФ). Изъятие вещей и документов, осуществляемое органами (должностными лицами), уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях, хотя в определенной степени и ограничивает право собственника владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, но не связано с отчуждением его в собственность государства. Поэтому такое изъятие различается как превентивная и чисто процессуальная мера, обеспечивающая возможность рассмотрения дела об административном правонарушении и вынесения по нему решения. Изъятие вещей и документов и возмездное изъятие имеют один и тот же имущественный объект (орудия совершения или предметы административного правонарушения), между тем первое применяется в административном порядке, поскольку не связано с лишением права собственности, а второе в судебном порядке, поскольку является итогом, результатом административного преследования в форме привлечения к административной ответственности.

Таким образом, возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения представляет собой карательную меру административной ответственности, имеющую свое собственное содержание, общие и отличительные особенности. Как форма государственно-властного вмешательства возмездное изъятие выступает вполне соответствующей Конституции РФ мерой возможного, должного и допустимого ограничения конституционных прав и свобод личности в сфере материальных благ.