§ 4. формулы прикрепления

§ 4. формулы прикрепления

Результатом многолетней практики многих стран являются обобщение наиболее распространенных двусторонних коллизионных привязок, определение их основных видов, формирование типов таких привязок (формул прикрепления).

Рассмотрим наиболее известные формулы прикрепления и сферы их применения. Формулы прикрепления обозначаются, как это принято, на латинском языке. В последующих главах, посвященных отдельным институтам международного частного права, дается более обстоятельная характеристика соответствующих им коллизионных норм.

1. Личный закон физического лица (lex personalis):

а) закон гражданства (lex patriae, lex nationalis);

б) закон места жительства (lex domicilii).

В соответствии с личным законом решаются вопросы гражданско-правового статуса физического лица, его правоспособности и дееспособности, личных прав, прав в области семейных отношений, отношений по наследованию. В случае, когда в качестве личного закона выступает закон гражданства, эти вопросы рассматриваются по праву страны, гражданином которой является данное лицо; применение же закона места жительства влечет подчинение указанных вопросов праву страны, где соответствующее лицо постоянно или преимущественно проживает. Становление принципа гражданства как коллизионного начала связано с преобразованиями в праве, вызванными Великой французской революцией, с принятием Гражданского кодекса Франции 1804 г. “География” этого принципа включает многие европейские страны, ряд стран Латинской Америки, других континентов. Личный закон в форме закона домицилия лица наиболее широко распространен в странах общего права, где его понимание и применение отличаются существенными особенностями. Нельзя не заметить нарастающего влияния lex domicilii и за пределами этих стран. Для некоторых стран характерна “смешанная” система привязок личного закона. Согласно Кодексу Бустаманте (ст. 7) каждое договаривающееся государство будет применять в качестве личных законов закон домицилия или закон гражданства или те, которые уже приняты либо будут приняты его внутренним законодательством.

Основы гражданского законодательства (ст. 160) в определении гражданской дееспособности иностранного гражданина следуют, за отдельными изъятиями, закону гражданства. Односторонние коллизионные нормы, отсылающие к советскому праву, предусматриваются для случаев определения гражданской дееспособности иностранных граждан в отношении сделок, “совершаемых в СССР”, обязательств, “возникающих вследствие причинения вреда в СССР”, признания “в СССР лица недееспособным или ограниченно дееспособным”, а также признания “в СССР лиц безвестно отсутствующими и объявление их умершими”. Существенные ограничения действия закона гражданства в ст. 160 Основ, включение в ст. 163, 166, 169 Основ и, что должно быть отмечено, в коллизионные правила Семейного кодекса РФ норм, отсылающих к закону места жительства, дают основания для вывода о закреплении в РФ “смешанной системы” личного закона.

Модель Гражданского кодекса для стран СНГ предлагает этим странам ввести в свое законодательство понятие личного закона физического лица (ст. 1204). Этим законом считается право страны, гражданство которой имеет данное лицо. При наличии у лица двух или более гражданств личным законом считается право страны, с которой лицо наиболее тесно связано. Личным законом лица без гражданства называется право страны, в которой это лицо постоянно проживает. Под личным законом беженца понимается право страны, предоставившей убежище. В разделе VII “Международное частное право” проекта части третьей Гражданского кодекса РФ обращение к личному закону физического лица скорректировано следующим образом: “если лицо наряду с иностранным гражданством имеет и российское гражданство, его личным законом является российское право”.

2. Личный закон юридического лица (lex societatis) указывает на принадлежность юридического лица к правовой системе определенного государства и соответственно на его государственную принадлежность (и в этом смысле условно на его “национальность”, отсюда — закон “национальности” юридического лица). Личный закон позволяет решать вопросы, относящиеся к статуту лица, его гражданской правосубъектности, в том числе такие: является ли образование юридическим лицом; как возникает и в каком порядке прекращает свою деятельность юридическое лицо, каковы его организационно-правовая форма, объем правоспособности; каким образом строятся отношения внутри юридического лица; как осуществляются его реорганизация и ликвидация. Этим же законом регулируются судьба ликвидационного остатка, правовое положение представительств и филиалов юридического лица. Международной практике известны различные варианты определения “национальности” юридического лица, исходящие из признания решающей роли критериев места учреждения (инкорпорации) лица, места нахождения его административного (управляющего) центра, места осуществления его деятельности. В доктрине обращается внимание на проявления отделения личного статута юридического лица от его действительной государственной принадлежности (см. об этом в главе 7).

Основы гражданского законодательства (п. 1 ст. 161) в вопросах определения гражданской правоспособности иностранных юридических лиц предпочтение отдали праву страны, где учреждено юридическое лицо. Приверженность этой коллизионной норме сохраняет модель Гражданского кодекса для стран СНГ: в соответствии со ст. 1211 модели законом юридического лица считается право страны, где это юридическое лицо учреждено.

3. Закон места нахождения вещи (lex rei sitae). Сфера применения этого коллизионного начала — вопросы права собственности и других вещных прав. Основы гражданского законодательства (ст. 164) ограничиваются решением коллизионной проблемы права собственности на имущество, устанавливая в качестве основного правило lex rei sitae и допуская ряд исключений из него. Более широко проблема рассматривается в модели Гражданского кодекса для стран СНГ, в соответствии с которой (ст. 1219) право собственности и другие вещные права на недвижимое и движимое имущество определяются по праву страны, где имущество находится, если иное не предусмотрено законом. По этому же праву определяется принадлежность имущества к недвижимым или движимым вещам, а также осуществляется иная юридическая квалификация имущества. Последующими положениями модели предлагаются правила, предусматривающие отдельные изъятия из закона места нахождения вещи.

4. Закон, избранный лицом, совершившим сделку (lex voluntatis).

Отношение к этой формуле прикрепления в последние годы характеризуют: расширение пределов обращения к началу автономии воли; придание ему большей гибкости; закрепление правила о выборе сторонами контракта применимого права в универсальных и региональных международных договорах; применение этого правила как основного, ведущего в “связке” с системами коллизионных норм, имеющих субсидиарное значение; ограничение автономии воли посредством “сверхимперативных норм”.

Представляют интерес примеры обращения к началу автономии воли в области отношений, не являющихся для него традиционными: п. 2 ст. 161 Семейного кодекса РФ (об избрании супругами, не имеющими общего гражданства или совместного места жительства, законодательства, подлежащего применению для определения их прав и обязанностей по брачному договору); ст. 5 Гаагской конвенции о праве, применимом к наследованию имущества умерших, 1989 г. (об автономии воли в отношениях по наследованию); ст. 132 закона о международном частном праве Швейцарии (о праве сторон деликтного обязательства в любое время после совершения вредоносного действия договориться о применении права суда).

5. Закон места совершения акта (lex loci actus):

а) закон места совершения договора (lex loci contractus);

б) закон места совершения сделки, определяющий ее форму (locus regit actum);

в) закон места исполнения обязательства (lex loci solutionis).

Сфера применения начал lex voluntatis и lex loci actus — определение статута сделки (обязательства, договора), а начала locus regit actum — формы гражданско-правового акта. Если иное не предусмотрено законом или международным договором, привязка lex loci actus при определении статута сделки носит субсидиарный (по отношению к началу lex voluntatis) характер.

Основы гражданского законодательства (ст. 165, 166) подчиняют права и обязанности сторон по сделке праву, выбранному сторонами. По сделкам, осложненным иностранным элементом, но не являющимся внешнеэкономическими, права и обязанности сторон определяются по праву места совершения сделки, если иное не установлено соглашением сторон (ст. 165 Основ). Права и обязанности участников внешнеэкономических сделок подчиняются в отсутствие выбора применимого права сложной системе дифференцированных применительно к отдельным видам договоров субсидиарных коллизионных привязок (ст. 166 Основ).

Согласно модели Гражданского кодекса для стран СНГ сфера действия права, применимого к договорам в силу коллизионного начала lex voluntatis, а также иных коллизионных правил, предусмотренных в ст. 1225 (“Право, применяемое к договору при отсутствии соглашения сторон”) и ст. 1226 (“Право, применяемое к договору о создании юридического лица с иностранным участием”), охватывает, в частности: 1) толкование договора; 2) права и обязанности сторон; 3) исполнение договора; 4) последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения договора; 5) прекращение договора; 6) последствия ничтожности или недействительности договора; 7) уступку требований и перевод долга в связи с договором.

Основы гражданского законодательства (первый абзац п. 1 ст. 165) и модель Гражданского кодекса для стран СНГ (п. 1 ст. 1216) подчиняют форму сделки, с изъятиями в последующих абзацах, праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права.

К форме внешнеэкономических сделок подлежит применению правило, вытекающее из второго абзаца п. 1 ст. 165 Основ гражданского законодательства: форма внешнеэкономических сделок, совершаемых российскими юридическими лицами и гражданами, независимо от места совершения этих сделок определяется законодательством Российской Федерации.

По праву страны, где выдана доверенность, определяется форма и срок действия доверенности. Из содержания п. 3 ст. 165 Основ и ст. 1217 модели Гражданского кодекса для стран СНГ следует заключить, что доверенность не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если последняя удовлетворяет требованиям российского права. Также не могут быть признаны недействительными завещание или его отмена вследствие несоблюдения формы, если последняя удовлетворяет требованиям права места составления акта или требованиям российского права (п. 2 ст. 169 Основ, ст. 1235 модели Гражданского кодекса для стран СНГ).

Круг отношений, образующих объем коллизионной нормы, которая “привязывает” их к закону места исполнения договора (lex loci solutionis), определяется национальными правовыми системами по-разному. Ограничена область применения этой коллизионной привязки в отечественном законодательстве. Основы гражданского законодательства (п. 6 ст. 166) относят к сфере ее действия приемку исполнения по договору. Поскольку сторонами не согласовано иное, принимается во внимание право места проведения такой приемки. В модели Гражданского кодекса для стран СНГ (п. 2 ст. 1227) предусмотрено: в отношении способов и процедуры исполнения, а также мер, которые должны быть приняты в случае ненадлежащего исполнения, кроме применимого права принимается во внимание и право страны, в которой происходит исполнение.

Более широко определяется назначение привязки к lex loci solutionis во Вводном законе к Германскому гражданскому уложению в его действующей редакции. Статья 32 (2) Вводного закона обязывает учитывать право государства, в котором осуществляется исполнение, в отношении вида, способа исполнения и мер, принимаемых кредитором в случае ненадлежащего исполнения.

Следует признать, что обращение к указанной формуле прикрепления способно осложнить решение коллизии законов в области договорных обязательств проблемой, связанной с расщеплением обязательственного статута, разделением его на статуты отдельных обязательств, “частей” договора.

И Основы гражданского законодательства, и модель Гражданского кодекса, определяя сферу действия начал lex voluntatis и lex loci actus, не предусматривают коллизионного правила для односторонних сделок. В разделе VII “Международное частное право” проекта части третьей Гражданского кодекса РФ этот пробел намечается восполнить.

6. Закон страны продавца (lex venditoris).

Основы гражданского законодательства (п. 1 ст. 166) при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве предписывают применять к внешнеторговому договору купли-продажи для определения его статута право страны, где учреждена, имеет место жительства или основное место деятельности сторона, являющаяся продавцом. Аналогичную субсидиарную коллизионную норму, но к любой купле-продаже, осложненной иностранным элементом (а не только к внешнеторговой), предлагает применять модель Гражданского кодекса для стран СНГ (ст. 1225).

В ряде Общих условий поставок товаров к отношениям сторон по тем вопросам, которые не урегулированы или не полностью урегулированы контрактами или соответствующими Общими условиями, предусматривается применение материального права страны продавца (ОУП СССР — КНДР 1981 г.; ОУП СЭВ 1968/1988 гг.; ОУП СЭВ — Финляндия, 1978 г.; Общие условия поставок товаров между организациями СССР и СФРЮ, 1977 г.).

Конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 года в случаях, когда сторонами не определено право, подлежащее применению, подчиняет продажу регулированию внутренним правом страны, в которой постоянно проживает продавец в момент получения им заказа (или находится предприятие продавца, получившее заказ). Регулирующим внутренним правом может быть право страны, где постоянно проживает покупатель или находится предприятие, выдавшее заказ, если заказ был получен в этой стране продавцом либо его представителем.

Из ст. 8 Конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г. (в силу не вступила) следует, что в отсутствие выбора сторонами права, применимого к договору купли-продажи, договор регулируется правом государства, где продавец на момент заключения договора имеет коммерческое предприятие. При определенных обстоятельствах договор подчиняется праву страны, где на момент заключения договора покупатель имеет коммерческое предприятие, или иному праву, с которым договор имеет явно более тесную связь.

7. Закон места совершения правонарушения (lex loci delicti commissi).

С помощью этой формулы прикрепления, применяемой к обязательствам вследствие причинения вреда, определяются наличие вреда, основания ответственности за причинение вреда и освобождения от нее, возможность возложения ответственности на лицо, не являющееся причинителем вреда и, в конечном счете, — поскольку наступает ответственность, — объем и размер возмещения. Закон места совершения правонарушения — основная, но не единственная коллизионная норма, применяемая к деликтным обязательствам. Как свидетельствует отечественная и зарубежная практика, применение этого классического коллизионного начала нередко ограничивается или вовсе вытесняется иными коллизионными правилами.

8. Закон, с которым данное отношение наиболее тесно связано. О “гибких” коллизионных правилах см. § 9 настоящей главы.

9. Закон, регулирующий статут (“существо”) отношения (lex causae).

Сфера применения закона: определение статута отношения, регулирование на его основе (поскольку не определено иное) вопросов, связанных с существом отношения. Закон, регулирующий существо отношения, может не совпадать с законом, которому подчиняются отдельные, специальные вопросы, связанные с этим отношением. Права и обязанности сторон по сделке, не являющейся внешнеэкономической (существо отношения), определяются по праву места ее совершения, если иное не установлено соглашением сторон (п. 2 ст. 165 Основ гражданского законодательства). Форма же такой сделки подчиняется иной коллизионной привязке, указанной в п. 1 той же статьи Основ. Случай, когда существо отношения и специальный возникающий в связи с этим отношением вопрос подчиняются одному и тому же коллизионному правилу, представлен в ст. 159 Основ: вопросы исковой давности разрешаются по праву страны, применяемому для регулирования соответствующего отношения.

К коллизионным нормам, известным практически любой области отношений международного частного права (нормам общего характера), примыкают предназначенные для применения в отдельных сферах этих отношений специальные коллизионные правила. К ним относятся, например, закон места заключения брака (lex loci celebrationis), закон, применяемый в области международных трудовых отношений (lex loci laboris), закон флага (lex flagi), посредством которого решаются коллизионные вопросы в морском и воздушном праве, и некоторые другие.

В системе коллизионных правил особое место занимает правило, отсылающее к закону суда (lex fori). Отсылка к этому закону как способ решения коллизионной проблемы характерна для международных договоров, но встречается и во внутреннем законодательстве. Во внутренних актах тот же результат (обращение к праву суда) может быть достигнут посредством иного юридико-технического приема — применения односторонней коллизионной нормы.

Закон суда, по существу, “противостоит” всем другим коллизионным привязкам. История международного частного права — это в значительной мере история взаимодействия закона суда и других, альтернативных коллизионных привязок. Соотношение этих привязок, “пропорции”, в которых законодатель распределяет между ними свои “приоритеты”, и сегодня отличают друг от друга зарубежные правовые системы.

Следует заметить, что трудности, связанные с применением иностранного права, способны вводить суды в искушение предпочесть ему “свое” право. Это нередко оправдывается обстоятельствами дела, но, очевидно, не должно рассматриваться в качестве общего стандарта, основного направления при решении разнообразных коллизионных проблем.

В российском законодательстве подчинение вопросов международного гражданского процесса праву страны суда не может быть объяснено, на наш взгляд, действием привязки к началу lex fori. Процессуальные нормы относятся к области публичного права; суды следуют этим нормам, руководствуясь велением закона своей страны, принадлежащего к публично-правовым актам. Обращение российских судов к нормам процессуального права происходит, таким образом, за рамками решения коллизионного вопроса, постановка его в таких случаях, очевидно, исключается.

Сопоставление коллизионных норм обнаруживает территориальную или экстерриториальную (экстратерриториальную) направленность их действия. Последнее характерно для коллизионных норм, определяющих личный закон субъектов международного частного права. Проблема экстерриториальности действия этих норм образует часть общей проблемы экстерриториальности в международном частном праве.