5.4. договор поручения

5.4. договор поручения

Договор поручения знаменует очень важный переход от простого посредничества к предоставлению агенту более широких полномочий. Подобное усложнение взаимоотношений сторон обусловлено для принципала возрастанием коммерческого риска и зависимости от добросовестности агента (представителя) в связи с получением последним весьма важного юридического правомочия по заключению от имени и за счет принципала отдельных договоров (сделок). Возникающие при этом отношения сторон подчиняются правилам гл. 49 ГК РФ о договоре поручения.

По договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные юридические действия. Права и обязанности по сделке, совершенной поверенным, возникают непосредственно у доверителя (ст. 971 ГК РФ).

Договор поручения может быть заключен с указанием срока, в течение которого поверенный вправе действовать от имени доверителя, или без такого указания.

Если по правилам ГК РСФСР 1964 г. договор поручения презюмировался безвозмездным, то действующий ГК РФ в ст. 972 предусматривает три варианта возможной уплаты поверенному вознаграждения: во-первых, если это предусмотрено законом; во-вторых, если это предусмотрено иными правовыми актами; в-третьих договором поручения.

Специальное диспозитивное правило указанной статьи ГК РФ предусматривает, что при осуществлении данного договора обеими сторонами или одной из них в ходе предпринимательской деятельности доверитель (принципал) обязан уплатить поверенному вознаграждение, если договором не предусмотрено иное. При отсутствии в возмездном договоре поручения условия о размере вознаграждения или о порядке его уплаты вознаграждение уплачивается после исполнения поручения в размере, в котором оно обычно уплачивается в сравнимых обстоятельствах за аналогичные услуги.

В качестве обеспечения исполнения доверителем обязательства по уплате вознаграждения поверенному, действующему в качестве коммерческого представителя, последнему предоставлено право в соответствии со ст. 359 ГК РФ удерживать находящиеся у него вещи, которые подлежат передаче доверителю, в обеспечение своих требований по договору поручения.

Таким образом, при согласовании размера вознаграждения в договоре его участникам ясно, в каком размере и в каком порядке должно исчисляться и уплачиваться вознаграждение поверенному, тогда как при отсутствии в возмездном договоре такого условия у поверенного имеется две возможности получения вознаграждения: во-первых, представить доверителю счет с указанием размера вознаграждения, как указано в ст. 972 ГК РФ; во-вторых, осуществить удержание находящихся у него вещей и из их стоимости получить удовлетворение своего требования по правилам ст. 359 ГК РФ. Излишне говорить о том, что подобная неопределенность не всегда соответствует интересам доверителя.

Поверенный, как предусмотрено в ст. 973 ГК РФ, обязан исполнять данное ему поручение в соответствии с указаниями доверителя. Указания доверителя должны быть правомерными, осуществимыми и конкретными. Поверенный вправе отступить от указаний доверителя, если по обстоятельствам дела это необходимо в интересах доверителя и поверенный не мог предварительно запросить доверителя либо не получил в разумный срок ответа на свой запрос. Поверенный обязан уведомить доверителя о допущенных отступлениях, как только уведомление стало возможным. Поверенному, действующему в качестве коммерческого представителя, может быть предоставлено доверителем право отступать в интересах доверителя от его указаний без предварительного запроса об этом. В этом случае коммерческий представитель обязан в разумный срок уведомить доверителя о допущенных отступлениях, если иное не предусмотрено договором поручения.

Весьма подробно ГК РФ определяет обязанности сторон данного договора. Согласно ст. 974 в обязанности поверенного входит следующее:

лично исполнять данное ему поручение, за исключением случаев передоверия. Поверенный вправе передать исполнение поручения другому лицу (заместителю), если он уполномочен на это доверенностью либо вынужден к этому силой обстоятельств для охраны интересов выдавшего доверенность и на условиях, предусмотренных ст. 187 ГК РФ. Доверитель вправе отвести заместителя, избранного поверенным. Если возможный заместитель поверенного поименован в договоре поручения, поверенный не отвечает ни за его выбор, ни за ведение им дел. Если право поверенного передать исполнение поручения другому лицу в договоре не предусмотрено либо предусмотрено, но заместитель в нем не поименован, поверенный отвечает за выбор заместителя (ст. 976 ГК РФ);

сообщать доверителю по его требованию все сведения о ходе исполнения поручения;

передавать доверителю без промедления все полученное по сделкам, совершенным во исполнение поручения;

во исполнение поручения или при прекращении договора поручения до его исполнения без промедления возвратить доверителю доверенность, срок действия которой не истек, и представить отчет с приложением оправдательных документов, если это требуется по условиям договора или характеру поручения.

Основные обязанности доверителя определены в ст. 975 ГК РФ:

выдать поверенному доверенность (доверенности) на совершение юридических действий, предусмотренных договором поручения, за исключением случаев, когда полномочие может явствовать из обстановки, в которой действует представитель;

если иное не предусмотрено договором:

а) возмещать поверенному понесенные издержки;

б) обеспечивать поверенного средствами, необходимыми для исполнения поручения;

без промедления принять от поверенного все исполненное им в соответствии с договором поручения;

уплатить поверенному вознаграждение, если договор поручения является возмездным.

Основания прекращения договора поручения предусмотрены ст. 977 ГК РФ. К ним относятся: отмена поручения доверителем и отказ поверенного. При этом доверитель вправе отменить поручение, а поверенный отказаться от него во всякое время. Соглашение об отказе от этого права ничтожно. Данное отступление от одного из основных принципов исполнения обязательств, не допускающего односторонний отказ от договора, за исключением случаев, предусмотренных законом для обязательств между обычными участниками гражданско-правовой деятельности или договором для обязательств, связанных с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности (ст. 310 ГК РФ), обусловлено спецификой отношений между доверителем и поверенным.

Сторона, отказывающаяся от договора поручения, предусматривающего действия поверенного в качестве коммерческого представителя, должна уведомить другую сторону о прекращении договора не позднее чем за 30 дней, если договором не предусмотрен более длительный срок. При реорганизации юридического лица, являющегося коммерческим представителем, доверитель вправе отменить поручение без такого предварительного уведомления.

Если договор прекращен до того, как поручение исполнено поверенным полностью, доверитель обязан возместить поверенному понесенные при исполнении поручения издержки, а когда поверенному причиталось вознаграждение, также уплатить ему вознаграждение соразмерно выполненной им работе. Данное правило ст. 978 ГК РФ не применяется к исполнению поверенным поручения после того, как он узнал или должен был узнать о прекращении поручения.

Отмена доверителем поручения не является основанием для возмещения убытков, причиненных поверенному прекращением договора поручения, за исключением случаев прекращения договора, предусматривающего действия поверенного в качестве коммерческого представителя.

Отказ поверенного от исполнения поручения доверителя не является основанием для возмещения убытков, причиненных доверителю прекращением договора поручения, за исключением случаев отказа поверенного в условиях, когда доверитель лишен возможности иначе обеспечить свои интересы, а также отказа от исполнения договора, предусматривающего действия поверенного в качестве коммерческого представителя. Другим основанием прекращения договора поручения является смерть доверителя или поверенного, признание кого-либо из них недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим. В случае смерти поверенного его наследники обязаны известить доверителя о прекращении договора поручения и принять меры, необходимые для охраны имущества доверителя, в частности сохранить его вещи и документы, и затем передать это имущество доверителю. Такая же обязанность лежит на ликвидаторе юридического лица, являющегося поверенным (ст. 979 ГК РФ).

Изложенное позволяет сделать вывод, что договор поручения предполагает наделение агента (поверенного) правомочием на заключение от имени и по поручению принципала (доверителя) отдельных сделок. Иными словами, его представительство имеет характер юридического, в силу которого путем заключения договора агент обязывает принципала по сделкам, подписываемым им согласно предоставленным полномочиям. Таким образом, с точки зрения экономических отношений сторон агент содействует достижению одной и единой цели продвижению и сбыту товаров принципала на внешних рынках, а с точки зрения юридических отношений имеется более сложная и неоднозначная система договорных отношений: организационно-правовой договор принципала и агента и подписываемый агентом от имени и по поручению принципала договор международной купли-продажи товаров, в котором именно принципал выступает в качестве продавца, принимая на себя все соответствующие обязанности.

В коммерческом представительстве и в отношениях поручения можно выделить два направления: внутренние отношения между указанными лицами и внешние отношения, возникающие у коммерческого представителя или у поверенного с третьими лицами. Естественно, что внутренние отношения принципала и агента, зафиксированные в договоре о коммерческом представительстве или в договоре поручения, вряд ли будут предъявлены третьим лицам, поскольку их содержание, как правило, представляет коммерческую тайну сторон, поэтому объем полномочий агента по отношению к третьим лицам определяется полномочиями или доверенностью, выдаваемой принципалом агенту.

По-новому изложены основополагающие коллизионные принципы в отношении доверенности, а именно: в новом ГК произошло разделение коллизионных вопросов формы сделки (ст. 1209 ГК РФ) и коллизионных вопросов обязательств, возникающих из односторонних сделок (ст. 1217 ГК РФ). Согласно общему правилу ч. 1 ст. 1209 форма сделки подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права. В ст. 1217 предусмотрено, что к обязательствам, возникающим из односторонних сделок, если иное не вытекает из закона, условий или существа сделки либо совокупности обстоятельства дела, применяется право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, принимающей на себя обязательства по односторонней сделке. В данной статье отдельно предусмотрено, что срок действия доверенности и основания ее прекращения определяются по праву страны, где была выдана доверенность.

Таким образом, и в отношении формы доверенности, выдаваемой российским хозяйствующим субъектом на территории России, возникающих на основании доверенности обязательств, а также срока действия доверенности и оснований ее прекращения подлежит применению право РФ.

Материально-правовые нормы о доверенности содержатся в гл. 10 ГК РФ. Доверенностью, согласно ст. 185 ГК, признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу для представительства перед третьими лицами. По общему правилу доверенность оформляется в простой письменной форме, однако на совершение сделок, требующих нотариальной формы, доверенность также должна быть нотариально удостоверена. Поскольку форма внешнеэкономических сделок, хотя бы одной из сторон которой является российское юридическое лицо, подчиняется независимо от места совершения этой сделки российскому праву (ст. 1209 ГК РФ, ранее ст. 165 Основ гражданского законодательства), следовательно, на основании ст. 162 ГК РФ для них обязательна письменная форма, поэтому и доверенность на их подписание оформляется в письменной форме. Важное дополнение данного правила непосредственно затрагивает агентские договоры: согласно ст. 1209 ГК РФ оно применяется и в случаях, когда хотя бы одной из сторон такой сделки выступает осуществляющее предпринимательскую деятельность физическое лицо, личным законом которого в соответствии со ст. 1195 ГК РФ является российское право.

Доверенность от имени юридического лица выдается за подписью его руководителя или иного лица, уполномоченного на это его учредительными документами, с приложением печати этой организации.

Максимальный срок доверенности составляет три года; если в доверенности срок не указан, она сохраняет силу в течение года со дня ее совершения. Доверенность, в которой не указана дата ее совершения, ничтожна. Из этого правила имеется одно исключение: удостоверенная нотариусом доверенность, предназначенная для совершения действий за границей и не содержащая указание о сроке ее действия, сохраняет силу до ее отмены лицом, выдавшим доверенность (ст. 186 ГК РФ).

По общему правилу ст. 187 ГК РФ лицо, которому выдана доверенность, должно лично совершать те действия, на которые оно уполномочено. Передоверие допускается только в двух прямо предусмотренных в ГК случаях: во-первых, если оно уполномочено на это доверенностью, во-вторых, вынуждено к этому силой обстоятельств для охраны интересов выдавшего доверенность. Важно, что доверенность, выдаваемая в порядке передоверия, должна быть нотариально удостоверена (кроме случаев, предусмотренных п. 4 ст. 185 ГК РФ). Срок действия доверенности, выданной в порядке передоверия, не может превышать срок действия доверенности, на основании которой она выдана.

При этом передавший полномочия другому лицу должен известить об этом выдавшего доверенность и сообщить ему необходимые сведения о лице, которому переданы полномочия. Неисполнение этой обязанности возлагает на передавшего полномочия ответственность за действия лица, которому он передал полномочия, как за свои собственные.

Лицо, выдавшее доверенность, может во всякое время отменить доверенность или передоверие, а лицо, которому доверенность выдана, отказаться от нее. Соглашение об отказе от этих прав ничтожно (ст. 188 ГК РФ).

В ст. 188 ГК РФ предусмотрено семь случаев прекращения доверенности, шесть из которых могут встретиться в международном коммерческом обороте. К ним относятся: истечение срока доверенности; отмена доверенности лицом, выдавшим ее; отказ лица, которому выдана доверенность; прекращение юридического лица, от имени которого выдана доверенность; прекращение юридического лица, которому выдана доверенность; смерть гражданина, которому выдана доверенность, признание его недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим.

С прекращением доверенности теряет силу передоверие. Аналогично ситуации с передоверием лицо, выдавшее доверенность и впоследствии отменившее ее, обязано известить об отмене лицо, которому доверенность выдана, а также известных ему третьих лиц, для представительства перед которыми дана доверенность. Такая же обязанность возлагается на правопреемников лица, выдавшего доверенность, в случаях ее прекращения по основаниям, предусмотренным в ст. 188 ГК РФ.

Однако права и обязанности, возникшие в результате действий лица, которому выдана доверенность до того, как это лицо узнало или должно было узнать о ее прекращении, сохраняют силу для выдавшего доверенность и его правопреемников в отношении третьих лиц. Это правило не применяется, если третье лицо знало или должно было знать, что действие доверенности прекратилось (ст. 189 ГК РФ).

При прекращении доверенности лицо, которому она выдана, или его правопреемники обязаны немедленно вернуть доверенность.

В одном из дел, рассмотренных МКАС при ТПП РФ в 1995 г. (дело N 99/1994, решение от 22.11.1995) <*>, вопрос возник об определении объема полномочий представителя, предусмотренного доверенностью.

-------------------------------<*> Практика Международного коммерческого арбитражного суда: Научно-практический комментарий / Сост. и автор М.Г. Розенберг. М.: МЦФР, 1997. С. 158 164.

Сторонами спора являлись российская организация (истец) и иностранная фирма-ответчик из государства неучастника Конвенции ООН 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров (далее Венская конвенция). Согласно условиям контракта истец должен был поставить ответчику товар с оплатой по дифференцированной цене в зависимости от процентного содержания обусловленного показателя. В контракте были оговорены минимально допустимый предел процентного содержания обусловленного показателя и минимальная цена за весовую единицу. Расчеты должны были производиться телеграфным переводом на счет истца после выгрузки каждой партии товара. Одновременно было предусмотрено, что по требованию истца ответчик вправе выплатить представителю истца (капитану судна, доставившего товар) наличные для покрытия расходов, связанных с промыслом.

Спор между сторонами был связан с разным пониманием объема полномочий капитана судна, действовавшего на основании доверенности, выданной истцом. По мнению истца, эта доверенность предоставляла представителю право лишь декларировать и оформлять груз, экспортируемый по контракту. Ответчик же полагал, что в силу доверенности истца капитан судна был уполномочен провести от имени истца все необходимые работы и действия, связанные с выполнением контракта. Соответственно была произведена сдача-приемка всех партий товара, определены цены на товар, частично оказавшийся некондиционным, и выплачены капитану по его требованию денежные средства в сумме, составляющей большую часть стоимости поставленного товара.

При выяснении содержания тех или иных условий контракта и волеизъявлений и поведения сторон МКАС, руководствуясь предписаниями ст. 8 Венской конвенции (применимой как составная часть материального права, подлежавшего применению согласно коллизионной норме ст. 166 Основ гражданского законодательства 1991 г.), исходил из того, что они должны толковаться в соответствии с намерением стороны, если другая сторона знала или не могла не знать, каково было это намерение. Если же такое намерение не было известно другой стороне и она не могла о нем знать, то при толковании учитывалось понимание, которое имело бы разумное лицо, действующее в том же качестве, что и другая сторона при аналогичных обстоятельствах.

В связи с имеющимися между сторонами расхождениями по поводу объема полномочий, предоставленных истцом своему представителю, МКАС установил следующее. Во-первых, доверенность, выданная истцом представителю, была сформулирована широко: она предоставляла ему право провести все необходимые работы и действия, связанные с выполнением контракта, декларированием и таможенным оформлением экспортируемого по данному контракту товара. Из ее содержания не вытекало, что полномочия представителя ограничивались декларированием и таможенным оформлением товаров. По мнению арбитража, такое узкое толкование этой доверенности означало бы, что истец не имел намерения обеспечить исполнение ряда требований контракта, в частности участие его представителя в проверке товара в порту выгрузки (что было предусмотрено п. 6 контракта), в определении в порту доставки цены на некондиционный товар (п. 4 контракта). О таком намерении истца не знал и не мог знать ответчик. Не понимал бы доверенность таким образом и разумный человек, действующий в том же качестве, что и ответчик при аналогичных обстоятельствах.

Во-вторых, даже если доверенность представителю могла бы пониматься ответчиком как предоставляющая ему полномочия давать указание о выплате наличными причитающихся истцу денежных средств, то после получения от истца факса, в котором истец требовал переводить денежные средства ему, этот факс не мог бы пониматься ответчиком иначе, чем означающий отмену в этой части полномочий представителя. В силу ст. 69 ГК РСФСР 1964 г., применимой к этому случаю, отмена доверенности лицом, выдавшим ее, влечет за собой ее прекращение.

В-третьих, недостаточно ясным является вопрос о том, входило ли в объем полномочий представителя согласование цены на товар с содержанием обусловленного показателя ниже базисного. Что представитель не уполномочен на такое согласование цен, истец прямо указал в его факсе ответчику, полученному им за день до принятия последней партии товара. Поскольку, однако, выяснение этого вопроса не имело значения для разрешения спора, он не рассматривался арбитражем.

По существу возникшего спора арбитраж решил, что, поскольку выплата ответчиком представителю истца по первым трем партиям соответствующих сумм (для выдачи зарплаты экипажу судна, закупки снаряжения, бункеровки судна) была произведена до того, как ответчик получил уведомление истца об ограничении полномочий представителя истца и имел возможность его исполнить, все исполненное представителем следует считать соответствующим доверенности и правомерным, вследствие чего переданные представителю истца денежные средства по этим трем партиям должны быть зачислены в счет оплаты стоимости товара истцу.

При разрешении споров, связанных с договорами поручения, комиссии и др., международный коммерческий арбитраж исходит не из наименования заключенного сторонами договора, а из существа отношений между ними.

Так, в деле МКАС N 201/1997, решение от 2 марта 1998 г. <*>, отношения между российскими организациями, участвовавшими в исполнении контракта с китайской организацией, квалифицированы с учетом обстоятельств и материалов дела в качестве основанных на договоре комиссии, хотя представленный ответчиками договор, заключенный между ними, по своему содержанию являлся договором поручения.

-------------------------------<*> Арбитражная практика МКАС при ТПП РФ за 1998 г. С. 66 70.

В данном деле иск был предъявлен китайской организацией к двум российским организациям в связи с частичной непоставкой товаров, в отношении которых китайским истцом была произведена предоплата в соответствии с контрактами, заключенными в декабре 1994 г. и в июле 1995 г. с одной из российских организаций (далее первый ответчик). Переговоры о заключении контрактов истец вел со вторым ответчиком, который передал истцу договор, заключенный между первым и вторым ответчиками, по которому первый ответчик принял на себя обязательство действовать от имени и по поручению второго ответчика. В декабре 1995 г. генеральный директор организации второго ответчика гарантировал истцу возврат предоплаты с выплатой процентной ставки либо погашение долга путем поставки товаров. В феврале 1996 г. истец совместно с первым и вторым ответчиками подписали соглашение о возврате суммы предоплаты с выплатой штрафа в согласованном ими размере поставками товара и в случае невозможности осуществления поставок об уплате суммы долга с начислением процентов годовых.

Второй ответчик в отзыве на иск заявил о необоснованности предъявления к нему иска, учитывая, что контракты истец заключал с первым ответчиком. По мнению второго ответчика, им не давалась гарантия исполнения первым ответчиком обязательств по контрактам, а соглашение, подписанное его должностным лицом (директором по коммерческим вопросам) в феврале 1996 г., не имеет юридической силы, так как это лицо не обладало соответствующими полномочиями. Согласие на рассмотрение спора, данное арбитражным управляющим организации второго ответчика, второй ответчик считал лишь выражением мнения этого арбитражного управляющего.

Возражая против позиции второго ответчика, истец, в частности, обратил внимание на то, что первый ответчик являлся внешнеторговым подразделением второго ответчика, а контракты от имени первого ответчика подписывал председатель правления первого ответчика, одновременно являющийся коммерческим директором организации второго ответчика.

Поскольку в данном деле имелось возражение против компетенции МКАС, интересно привести доводы арбитража, по которым он признал себя компетентным рассматривать данный спор. В отношении применимого права арбитраж констатировал, что п. 10 контрактов, заключенных между истцом и первым ответчиком, стороны избрали в качестве применимого российское материальное право. Из материалов дела следует, что стороны согласны, что к их взаимоотношениям применяются ОУП СССР КНР. Кроме того, к отношениям сторон подлежит применению также Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., поскольку Россия и КНР являются участниками этой Конвенции, и стороны в контрактах не исключили ее применения на основании ст. 6.

По мнению МКАС, его компетенция вытекает из арбитражных оговорок контрактов, а также из § 52 Общих условий поставок (ОУП) СССР КНР. В указанном параграфе ОУП СССР КНР предусмотрено разрешение споров из контракта или в связи с ним в арбитражном порядке, если ответчиком является предприятие или организация Союза ССР в Арбитражном суде при ТПП СССР в Москве. МКАС, являясь преемником Арбитражного суда при ТПП СССР (п. 4 приложения 1 к Закону РФ "О международном коммерческом арбитраже), обладает компетенцией на разрешение споров, подлежащих разрешению в АС при ТПП СССР.

Рассмотрев договор от октября 1994 г. о взаимоотношениях между первым и вторым ответчиками, характеризующий отношения между ними применительно к договорным отношениям с истцом, МКАС установил, что по своему содержанию этот договор является договором поручения. Однако, поскольку, как следует из объяснений истца и не опровергнуто ответчиком, этот договор был передан истцу до заключения контрактов с первым ответчиком в доказательство наличия между ответчиками отношений представителя и представляемого, а контракты с истцом были заключены первым ответчиком от собственного имени, а не от имени второго ответчика, и с учетом того, что первый ответчик по утверждению сторон является не изготовителем продукции, а лишь специализированной внешнеэкономической организацией, МКАС пришел к заключению, что взаимоотношения между ответчиками, основанные на указанном договоре, поскольку иного договора об их взаимоотношениях ответчиком арбитражу не представлено, являлись отношениями из договора комиссии.

Следовательно, все полученное по сделке комиссионера с третьим лицом является собственностью комитента за вычетом комиссионного вознаграждения.

МКАС констатировал, что из фактических обстоятельств дела следует, что контракты были заключены истцом с первым ответчиком по предложению второго ответчика, которому истец направил предложения о закупке товара. Материалами дела доказано, что преддоговорные переговоры проводились ответчиками и истцом совместно.

Истцу был вручен договор между первым и вторым ответчиками в качестве доказательства отношений по представительству между ответчиками. Контракты в декабре 1994 г. и в июле 1995 г., как установил арбитраж, были подписаны от имени первого ответчика лицами, одновременно являвшимися должностными лицами высшего управленческого звена второго ответчика, что создало у истца впечатление о наличии ответственности последнего по исполнению контрактов. Хотя формально второй ответчик не являлся стороной по контракту, в переписке с истцом и другими лицами он признал наличие обязательства по возврату истцу полученного авансового платежа.

Рассмотрев соглашение о возврате предоплаты по контрактам, подписанное тремя сторонами вторым и первым ответчиками и истцом, МКАС установил, что между сторонами имеется спор о действительности этого соглашения. Второй ответчик считает, что оно не создало правовых последствий для него как заключенное неуправомоченным лицом (ст. 183 ГК РФ). Истец же полагал соглашение действительным, поскольку подписавший соглашение коммерческий директор обладал необходимыми полномочиями, но, если таковых не было, второй ответчик мог в силу ст. 174 ГК РФ в судебном порядке поставить вопрос о признании сделки недействительной, чего им сделано не было.

Оценив имеющиеся доказательства, МКАС пришел к выводу, что из представленных вторым ответчиком документов и устных объяснений с очевидностью не вытекает, что коммерческий директор не обладал полномочиями на заключение подобных соглашений. МКАС согласился с мнением истца, что, поскольку второй ответчик соглашение впоследствии не оспорил (ст. 174 ГК РФ), оно признавалось им действительным. Признавая соглашение действительным, арбитраж принял во внимание п. 1 ст. 7 Венской конвенции 1980 г. о соблюдении добросовестности в международной торговле, а также п. 3 ст. 8 Конвенции об определении намерения стороны или понимания с учетом всех соответствующих обстоятельств, включая переговоры, установившуюся практику взаимоотношений, обычаи и любое последующее поведение сторон.

Соглашением, подписанным обоими ответчиками совместно, они признали наличие перед истцом долга, возникшего в связи с невозвращением предоплаты и неуплатой штрафа. Поскольку соглашение не было выполнено в установленные сроки ни поставкой продукции, ни возвратом авансового платежа, ответчики солидарно в силу ст. 322 ГК РФ обязаны уплатить истцу сумму основного долга и штраф.