Тема 13. информационно-правовые конфликты (информационные правонарушения)

Тема 13. информационно-правовые конфликты (информационные правонарушения): Информационное право, Боер Виктор Матвеевич, 2006 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Рассматриваются особенности правового регулирования отноше- ний, складывающихся в информационной сфере. В частности, осве- щаются такие основные теоретические и практические проблемы информационного права, как состояние ...

Тема 13. информационно-правовые конфликты (информационные правонарушения)

Как и само общество, природа права чревата конфликтами. Само правомочие, выражающее суть права, есть определенное притязание, требование к окружающим совершать или, наоборот, не совершать определенных действий. В отличие от морали, которая основывается на самообязывании, право воздействует на волю других субъектов, психически принуждая их к определенному поведению.

Рассматривая юридический (правовой) конфликт как специфическую форму социального взаимодействия, многие ученые исходят из того, что в конечном счете конфликты определяются сознанием людей.1 При этом в качестве причин, вызывающих конфликты, указываются несовпадения индивидуальных и общественных ценностей, разлад между ожиданиями, практическими намерениями и поступками лиц, непонимание людьми своих действий по отношению

1 См.: Лобанов А. П. Функции уголовного преследования и защиты в российском судопроизводстве: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1996. С. 35; Юридическая конфликтология — новое направление в науке. «Круглый стол» журнала «Государство и право» // Гос. и право. 1994. № 4. С. 21; Кудрявцев В. Н.

Юридический конфликт // Там же. 1995. № 9. С. 9–15.

друг к другу, всяческие недоразумения, логические ошибки и вообще семантические трудности в процессе коммуникации, недостаток и

«некачественность» информации и т. д.

Истоки правового конфликта, по мнению авторов, необходимо искать в социальных конфликтах, так как правовой конфликт является не чем иным, как формой социального конфликта.

Первые попытки рационального осмысления природы социального конфликта принадлежат древнегреческим философам. Еще Гераклит стремился связать свои рассуждения о войнах и социальных конфликтах с общей системой взглядов на природу мироздания. Для него все было подвержено вечному круговороту и взаимопревращению, в том числе и нормы человеческого общения — в мире все рождается через вражду и распри. Единственный всеобщий закон, царящий в космосе, — это «война — отец всего и царь всего. Одним она определила быть богами, а другим — людьми, одних она сделала рабами, других — свободными»1.

Идеи Гераклита разделял Эпикур, который, тем не менее, считал, что негативные последствия столкновений когда-нибудь вынудят людей жить в состоянии постоянного мира. Христианская философия в соответствии с заветами Евангелия стремилась осознать сущность Божественного замысла, в котором Мудрость создателя сочеталась с несовершенством «тварного мира». Если первоначально христианские философы предпочитали считать конфликт происками дьявола, то впоследствии определяли его как Божественное искушение, преодоление которого позволяет человеку совершенствоваться духом, обретая духовные добродетели.

В период расцвета эпохи Возрождения с резким осуждением социальных конфликтов и вооруженных столкновений выступали Т. Мор, Э. Роттердамский, Ф. Бэкон.

Фрэнсис Бэкон писал: «В самом деле, искусно и ловко тешить народ надеждами, вести людей от одной надежды к другой есть одно из лучших противоядий от недовольства. Поистине, мудро то правительство, которое умеет убаюкивать людей надеждами, когда не может удовлетворить их нужды, и ведет дело таким образом, чтобы любое зло смягчено было надеждой; это не так уж трудно, ибо как отдельные лица, так и целые партии весьма склонны тешить себя надеждами или хотя бы заявлять о них вслух, если сами уж им не

1 Цит. по: Гутаров В. В. Античная социальная утопия: Вопросы истории и теории. Л., 1989. С. 89.

верят».1 В данном случае интересно соображение Бэкона о роли и значении политики «разделения и раскалывания всех враждебных государству союзов и партий посредством сталкивания их между собой и создания меж ними недоверия».2 Подобные размышления и породили информационные войны как один из способов ведения информационных конфликтов.

В XVIII веке с открытой критикой вооруженных конфликтов, с осуждением завоеваний и насилия выступали В. Д. Пристли, Ш. Монтескье, Д. Дидро, Ж. Ж. Руссо, Вольтер, считая их пережитком «варварской эпохи». В работах этого периода много внимания уделялось поиску рациональных форм организации общественной жизни, которые устранили бы причины социальных конфликтов, коренящихся в отживших формах государственного устройства гражданского мира.3

Ж. Ж. Руссо считал «естественным состоянием» общества, когда люди свободны и равны, их отношения гармоничны, процветают согласие, единство, «вечный мир». И. Кант, напротив, считал, что «состояние мира между людьми, живущими по соседству, не есть естественное состояние… последнее, наоборот, есть состояние войны, то есть если и не беспрерывные враждебные действия, то постоянная их угроза».4 Томас Гоббс также рассматривал «естественное состояние» как состояние «войны всех против всех».

В XIX веке наметился новый подход к оценке войн и социальных конфликтов. Г. В. Ф. Гегель высказывался в отношении позитивной роли войн в развитии общества. Основоположник социологической концепции Г. Спенсер считал принцип выживания наиболее приспособленных индивидов основным законом общества. В соответствии с этой концепцией состояние противоборства универсально, поскольку обеспечивает равновесие не только в рамках отдельного общества, но также между обществом и природой. Закон конфликта, таким образом, выступает у него всеобщим и основополагающим законом.

Новые мотивы в теоретическом осмыслении конфликта появляются в творчестве Л. Гумпловича. Признавая, что всемирная история — это постоянная борьба рас за существование, он выводит сущность расовых различий не из биологии, а из особенностей культуры. Источники конфликтов следует искать не только в природе челове 

1 Бэкон Ф. Соч.: в 2 т. 2-е изд. М., 1979. Т. 2. С. 242.

2 Там же. С. 371.

3 См.: Английские материалисты XVIII в.: в 3 т. М., 1968. Т. 3. С. 501.

4 Кант И. Соч.: в 6 т. М., 1996. Т. 6. С. 266.

ка, но и в социальных феноменах различных по своему типу культур. Следовательно, и сам конфликт может приобретать различную окраску — от развязывания насильственных войн до информационного манипулирования.

Взгляды Л. Гумпловича на природу конфликта можно свести

к следующим основным тезисам:

1) конфликты составляют сущность исторического процесса; у них различный характер, но они являются фактором прогресса;

2) дифференциация общества на господствующих и подчиненных — явление вечное, следовательно, конфликт тоже вечен;

3) конфликты способствуют единству общества, а также возникновению более широких объединений.1

Российская юридическая конфликтология — достаточно новое научное направление, лишь в начале 90-х годов вышла первая монография «Юридическая конфликтология», подготовленная в основном коллективом сотрудников Института государства и права РАН. Один из ведущих исследовательских коллективов под руководством академика В. Н. Кудрявцева, разрабатывающий основные подходы к изучению конфликтов, исходит из понимания конфликта как борьбы за ценности и претензию на определенный социальный статус и власть при дефиците материальных и духовных благ: борьбы, в которой целями состоящих в конфликте сторон являются нейтрализация, нанесение ущерба или уничтожение соперника.2

Конфликтные ситуации, возникающие в информационной сфере, обусловлены, прежде всего, различным восприятием людьми сложившейся ситуации, интерпретацией намерений и поведения, а также принятием соответствующих решений. Следует отметить, что, вопервых, возникновению конфликтной ситуации предшествует возникновение угрозы для достижения поставленной цели хотя бы одному из участников взаимодействия; во-вторых, любому конфликту предшествует спорная ситуация, однако не всякая спорная ситуация ведет к конфликту. Спорная ситуация может развиваться в следующих направлениях:

— восприятие ситуации как конфликтной хотя бы одной из сторон, вследствие чего одна из сторон активизирует свои действия и ущемляет интересы другой стороны (инцидент). Развертывается кон 

1 Цит. по: Дмитриев А. В. Конфликтология: учеб. пособие. М., 2000. С. 14.

2 См.: Юридический конфликт: сферы и механизмы. М., 1994. С. 5–9; Юридические конфликты. М., 1995. С. 3–5.

фликт. Стороны конфликта выбирают вариант поведения в конфликте либо уходят от него — стадия развития конфликта;

— отсутствие восприятия спорной ситуации как конфликтной дальнейшие стадии развития конфликта не наступают — стадия затухания конфликта.

Конфликтная ситуация может определяться объективными обстоятельствами, а может быть создана намеренно одной из сторон для достижения определенных целей в будущем.

Для целей наиболее эффективного и оперативного разрешения информационно-правовых конфликтов, а также их профилактики необходимо определить пространственно-временные границы. В общей конфликтологии выделяют три аспекта определения границ конфликта, а именно: пространственный, временной, субъектный.1 Аналогично можно определить границы информационно-правового конфликта, который, как уже было определено выше, является лишь разновидностью социальных конфликтов.

П р о с т р а н с т в е н н а я граница информационно-правового конфликта является определением территории, на которой происходит конфликт, что имеет огромное значение для выбора адекватной формы воздействия с целью урегулирования внутригруппового, внутригосударственного или международного конфликта.

В р е м е н н а я граница конфликта определяет его продолжительность во времени (начало и конец), что имеет значение для квалификации действий участников конфликта и решения вопроса о юридической ответственности.

С у б ъ е к т н а я граница конфликта служит для определения количества участников в конфликте на момент его начала, расширение данной границы указывает на усложнение структуры конфликта, необходимости поиска иных способов решения конфликта.

Начало информационно-правового конфликта определяется объективными причинами и субъективными признаками поведения одного из субъектов, направленными против другого субъекта конфликта.

Таким образом, для признания конфликта начавшимся требуются три условия:

— один субъект сознательно и активно действует в ущерб другому субъекту конфликта, при этом форма его действия может быть как информационной, так и правовой;

— второй субъект (оппонент) осознает, что указанное действие направлено против его интересов;

1 См.: Громова О. Н. Конфликтология: курс лекций. М., 2000. С. 50.

— второй субъект предпринимает ответные действия против первого субъекта — только с этого момента можно считать, что конфликт начался.

Следовательно, конфликт отсутствует, если действует только один участник или участниками производятся лишь мысленные действия. Однако существуют некоторые виды информационно-правовых конфликтов, в которых вообще отсутствуют непосредственные участники, а сам конфликт происходит на уровне нормативных определений, так называемых текстуальных конфликтов, порожденных несовершенством законодательной базы и юридической техники. Если социальная ценность текстуальной нормы официального права ниже, то она или не получает правового значения либо с течением времени перестает функционировать, применяться и теряет правовой характер. Разрешение правовых конфликтов возможно как посредством правовых процедур, так и через социальный выбор между двумя конкурирующими текстами, который становится делом времени.

Развитие конфликта, как правило, происходит с постепенным расширением состава его участников, иногда и предмета конфликта: возникновение небольшой конфликтной ситуации вовлекает во взаимодействие двух субъектов, те привлекают своих защитников, свидетелей, адвокатов; затрагиваются интересы свидетелей, разрастается предмет конфликта и состав его участников.

Окончание конфликта представляет собой прекращение действий всех противоборствующих сторон, независимо от причин, которыми был порожден конфликт.

Некоторые авторы выделяют следующие стадии юридических конфликтов: возникновение, обострение, затухание (возобновление, обострение, поиски разрешения), прекращение. Информационные конфликты могут развиваться по аналогичной схеме, при этом процесс их разрешения несколько затягивается в случае применения неверных методов их разрешения.

Хотя причины информационно-правовых конфликтов разнообразны, некоторые конфликты порождаются особыми специфическими причинами, однако среди них есть и общие, характерные для всех видов конфликтов. Данные причины можно сгруппировать и представить в следующем виде:

1. Ценностная (этическая) группа причин, обусловленных личностными системами убеждений, принципов поведения, целей, желаний и т. д.

2. Структурная группа причин, к которой относятся взаимозависимость деятельности, неправильное распределение ответственнос-

ти, непроработанность структур и норм (правил) управления, недостаточная согласованность прав и функций.

3. Коммуникативная группа причин включает поведение субъектов, которое не соответствует ожиданиям окружающих.

4. Субъективная группа причин обусловлена ограниченностью

круга лиц, обладающих законным правом доступа к информации.

Правовые конфликты в информационной сфере имеют главнейшую предпосылку в виде несовершенства законодательной базы и отсутствия налаженного правового механизма реализации информационно-правовых норм. Указанные причины, как следствие, порождают информационные правонарушения, возникающие и протекающие в определенном сегменте информационной сферы:

— в сфере производства (создания) информации;

— в сфере нормотворчества (юридические ошибки, коллизия норм);

— в сфере потребления информации;

— в сфере распространения информации.

В сфере производства (создания) информации возникают следующие информационно-правовые конфликты, которые, прежде всего, связаны с вопросами реализации права на информацию:

1. Информационно-правовые конфликты обладания информационным ресурсом, системой или объектом (носителем) информации, а именно: определение момента возникновения права собственности на информационный продукт, определение круга субъектов такой собственности.

2. Информационно-правовые конфликты, опосредованные исключительными правами создателя информационного объекта.

3. Обеспечение правовой защиты конфиденциальной информации, право на тайну, а также обеспечение реализации конституционного права на информацию иных лиц.

В сфере распространения информации возникают определенные

информационные барьеры, как технологические, так и психологические, порождающие информационно-правовые конфликты. Среди технологических барьеров распространения информации могут быть искусственные барьеры (к примеру, распространение сигналов в недозволенной полосе частот). Согласно ст. 33 Федерального закона

«О средствах массовой информации» создание искусственных сигналов в полосе частот, на которых осуществляется вещание по лицензии, влечет ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации. Индустриальные помехи, то есть искусственные помехи, возникающие при эксплуатации технических устройств в процессе хозяйственной деятельности, подлежат устранению за счет

лиц, в собственности (ведении) которых находятся источники этих помех.

Преодолевая психологические барьеры, необходимо учитывать, что центр тяжести процессов коммуникации в обществе приходится на избирательность восприятия сообщений. Информация представляет собой последовательность отдельных элементов, поступающих к индивиду из окружающего мира. Одной из основных характеристик человека — получателя информации является наличие максимума информации или оригинальности сообщения, которое он способен воспринять за единицу времени. Если данное сообщение превышает эту норму, человек вынужден отказаться от восприятия общей формы и прибегнуть к выделению и запоминанию отдельных деталей.1

Распространение информации по каналам коммуникации нередко связано с таким явлением, как избыточность информации. На данную проблему обращали внимание некоторые ученые, в частности Ю. В. Кудрявцев.2 Позитивная избыточность информации имеет своей целью оптимизировать весь процесс коммуникации, она используется и СМИ при неоднократном повторении характерных ситуаций для лучшего усвоения их аудиторией, так и часто используется законодателем как прием повышения эффективности восприятия нормативных актов.

Примером «положительной» избыточности можно считать ст. 11

«Информация о гражданах (персональные данные)» Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации». Данная статья содержит пять частей, в которых достаточно подробно изложены основные черты института персональных данных. Вместе с тем в соответствии с программой информатизации разработан проект Федерального закона «О персональных данных», регулирующий весь комплекс вопросов о персональных данных. Налицо избыточность информации, однако она полезна, так как субъектам, работающим с персональными данными, полезно иметь информацию и об институте персональных данных.

«Избыточную» информацию содержат также некоторые положения конституций республик, входящих в состав Российской Федерации. Они в той или иной форме воспроизводят некоторые положения Конституции РФ. Негативная избыточность нарушает нормальное

1 См.: Гаврилов О. А.. Информатизация правовой системы России.С. 22.

2 См.: Кудрявцев Ю. В. Избыточность правовых норм // Сов. гос. и право.

1978. № 2. С. 48–53.

течение информационного процесса. Она представляет собой своего рода «шум», или «помехи». Примером могут послужить «декларативные» нормы и правоположения. Декларативность была характерна для многих законодательных актов, принятых в условиях административно-командной системы. Специфика декларативных законов и норм состоит в том, что они не снабжены механизмом их реализации и саморегуляции, такие законы несут избыточную информацию.1

Средством преодоления негативной избыточности служит высокий уровень подготовки нормативно-правовых актов. «Сжать информацию» можно путем введения определений основных категорий, устранением декларативных положений, глубокой разработкой концепции акта. Эффективным приемом может быть и прием введения в нормативный текст принципов, характеризующих данный акт.2

В сфере потребления информации как заключительного звена информационно-коммуникационного процесса, в связи с непотребляемостью информации, возникает возможность ее дальнейшего использования, что в свою очередь порождает определенные проблемы правовых возможностей.

Потребление информации включает следующие этапы:

1. Потребность в информации. Данную потребность можно рассматривать в качестве осознания индивидом необходимости получения и использования в практической деятельности, сведений о событиях, фактах, процессах.

2. Интерес к информации. Желание знать может быть мотивировано как насущными потребностями, так и простым житейским любопытством. Именно благодаря последнему и развивается современное направление Public relations. Интерес чаще всего обусловлен потребностью в информации и представляет собой определенную выборку данным субъектом информации из огромного потока социально-политической информации, функционирующей в данном обществе.

3. Поиск информации. Данный процесс обусловлен возможностями субъекта и правовыми особенностями положения информации. Именно здесь и развиваются самые сложные информационно-правовые конфликты, зачастую получающие криминальную окраску.

4. Восприятие информации, оценка достоверности, логический и

профессиональный анализ, использование для формальных выводов

1 См. подробнее: Поленина С. В. Качество закона и эффективность законодательства. М., 1993. С. 8–9.

2 См.: Гаврилов О. А. Информатизация правовой системы России. С. 25.

и логических умозаключений, принятие решения. Этот процесс является абсолютно субъективным, и на него оказывает огромное влияние социально-культурный уровень личности, который отражает определенную систему культурных ценностей личности.

При изучении особенностей восприятия информации следует учитывать не только правовые аспекты реализации прав на нее, но и особенности психики реципиента. К. Г. Юнг выделил два психологических типа личности — экстравертивный и интровертивный («extra» — вне и «intra» — внутри). «Экстравертивный» тип личности отличается некоторой отчужденностью от себя, от собственного субъективного мира. Этот тип личности отличается повышенной социальной адаптацией, активным воздействием на социальную среду, адекватным высоким уровнем притязаний. «Интровертивный» тип личности характеризуется преимущественной обращенностью на свой внутренний мир, приданием ему высокой ценности, повышенным самоанализом, недостаточной адаптивностью к социальной среде. Типы личности воздействуют на непосредственное восприятие личностью информации как в позитивном, так и в негативном отношении.1 Следует отметить, что современные психологи утверждают, что представителей «чистых» «экстравертивных» и «интровертивных» типов личности нет и быть не может, что вполне обусловлено безграничным многообразием и исключительностью индивида. Теория К. Г. Юнга является теоретической абстракцией, необходимой и для клинической практики в том аспекте, что конкретная личность в определенной степени стремится в своем психологическом развитии к одному из указанных типов.

Изучение особенностей восприятия информации важно еще и потому, что некоторая информация может принести реципиенту определенный вред. Следует отметить, что в последнее время в научной литературе появился термин «вредная информация», возникновение которого, на наш взгляд, связано с некоторым (выявленным В. Н. Лопатиным) свойством информации приносить вред реципиенту и опосредованно неэффективностью правового механизма защиты права на информацию. Как отмечает В. Н. Лопатин, «особое место среди объектов защиты в системе обеспечения информационной безопасности занимает защита от воздействия «вредной» (вредоносной) информации. В отличие от других случаев, когда государство должно создавать условия для реализации права граждан на доступ к информации или защищать информацию ограниченного доступа,

1 См. подробнее: Еникеев М. И. Основы общей и юридической психологии. М., 1996. С. 25.

оно здесь должно создавать условия для защиты самого человека и общества от вредоносного влияния определенного рода информации. Конституционными основаниями для ограничения информационных прав в этом случае является защита основ конституционного строя государства, нравственности общества и здоровья других лиц».1

По данным критериям, к «вредной» информации указанный автор, а также некоторые другие авторы относят:

— информацию, возбуждающую социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду;

— призывы к войне;

— пропаганду ненависти, вражды и превосходства;

— распространение порнографии;

— посягательство на честь, доброе имя и деловую репутацию людей;

— недобросовестную, недостоверную, неэтичную, заведомо ложную, скрытую рекламу;

— информацию, оказывающую деструктивное воздействие на психику людей.2

В некоторой степени в законодательстве отмечаются отдельные ограничения распространения подобной информации. К примеру, в Федеральном законе «О рекламе», ст. 5–10, 31 запрещают распространение неэтичной, недостоверной, недобросовестной, заведомо ложной и скрытой рекламы. Критерии выявления такой информации, проведения экспертизы, а также механизмы реализации правовых ограничений законодательно не установлены, что существенно затрудняет установление фактов нарушений и привлечение к ответственности виновных лиц, хотя в некоторых законах ответственность декларируется («за использование скрытой рекламы», «за клевету и оскорбление», «за публичные призывы к развязыванию агрессивной войны»).

По мнению авторов, определение информации как «вредной» или

«полезной» представляется не совсем корректным в связи с тем, что сама информация идеальна, однако особенности восприятия субъекта являются определяющими в оценке информации для конкретного индивида: для одного субъекта определенная информация будет по 

1 Лопатин В. Н. Информационная безопасность России. С. 237.

2 См.: Смирнов И., Безносюк Е., Журавлев А. Психотехнологии: компьютерный психосемантический анализ и психокоррекция на неосознаваемом уровне. М., 1996; Алешенков М. С. и др. Энергоинформационная безопасность человека и государства. М., 1997; Психоэкология России. Проблемы безопасности информационного пространства и психосферы страны. СПб., 1997.

лезна (к примеру, в его профессиональной деятельности или для целей личного выбора), для другого та же информация вообще не вызовет реакции, так как не привлечет его интереса, но для иного субъекта та же информация может принести определенный моральный вред.

Наиболее неразработанным в данной области остается вопрос деструктивного воздействия на человека со стороны других людей с парапсихологическими способностями, оккультных организаций, а также других лиц, использующих скрытое программирование источников информирования, генераторов физических полей и излучений, программ ЭВМ и иных психотехнологий. Особую проблему составляет действие новокультовых объединений, в которые вовлечено до пяти миллионов человек, из них до 70 \% – молодежь, в том числе около миллиона – студенты, каждый четвертый из которых бросил учебу. Разрушено таким путем до 250 тысяч семей. Данные цифры являются результатом попадания людей в зависимость с изменением их поведенческих реакций в тоталитарных сектах. Результатом такой зависимости стали и такие известные факты, как отравление 914 человек в секте Джонса (Гайяна, 1994 г.), самосожжение 600 человек (Уганда, март 2000 г.).1

В 1997 году около 700 японцев попали в больницу с признаками эпилепсии после просмотра «компьютерного мультика». Общеизвестны результаты манипулирования массовым сознанием через заложенное в рекламу скрытое программирование, получившее название

«25-й кадр», когда человек делает что-либо помимо своей первоначальной воли и желания.

Культ жестокости, насилия, порнографии, пропагандируемый в СМИ, печатных изданиях неограниченной продажи, а также в компьютерных играх и т. п., ведет к неосознаваемому порой желанию подражать этому, особенно у маргинальных слоев населения, переживающих «период переоценки ценностей». Все это способствует закреплению подобных стереотипов поведения в их собственных привычках и образе жизни, снижает уровень пороговых ограничений и правовых запретов, что наряду с другими условиями открывает путь для многих из них к правонарушениям.

Крайней формой информационно-правовых конфликтов, по мнению авторов, являются компьютерные (информационные) преступления, которые в последнее время стали все чаще встречаться в сфере борьбы с преступностью. Специфика данного вида уголовно наказуемых деяний заключается, прежде всего, в проблематичности выяв 

1 См. подробнее: Религиозная экспансия против России // Аналитический

ления, сложности квалификации, массовости распространения и т. д. О сложности данной проблемы и необходимости особого внимания говорят следующие факты. Так, в 1993 году в Италии с помощью компьютеров было украдено из банков более 20 млрд лир. Во Франции потери достигали 1 млрд франков в год. И количество подобных преступлений увеличивается на 30–40 \% ежегодно. В Германии «компьютерная мафия» похищала за год до 4 млрд марок. По данным Американского Национального Центра Информации, за 1988 год компьютерная преступность нанесла американским фирмам убытки в размере 500 млн долларов.1

Огромные потери возникают вследствие распространения вредоносных программ. Первые случаи массового заражения относятся к 1987 году, так называемый «Пакистанский вирус» заразил только в США более 18 тысяч компьютеров. «Лехайский вирус» по состоянию на февраль 1989 года заразил около 4 тысяч компьютеров в США.2

На российском рынке программного обеспечения ежемесячно фиксируется появление от 2 до 10 новых вирусов.3 В сентябре 1989 года к 10-летнему тюремному заключению был приговорен Армад Мур, организовавший «компьютерное ограбление» чикагского банка

«Ферст нэшнл бэнк». Муру и его сообщникам, среди которых были и сотрудники банка, удалось подобрать код к его электронной системе. Таким образом, из банка Чикаго в два австрийских банка Вены была переведена сумма, превышающая 69 млн долларов. После чего сообщники попытались положить деньги на свои счета в Америке, но были пойманы.4

В сентябре 1993 года была осуществлена попытка «электронного мошенничества» на сумму более 68 млрд. руб. в Центральном банке Российской Федерации. Тогда же в одном из коммерческих банков произошло хищение программного обеспечения системы электронных платежей, предполагавшей применение кредитных карточек.3

В 1993–1995 годы выявлено и пресечено более 300 попыток незаконного проникновения в компьютерную сеть Центрального банка

1 См.: Компьютерные технологии в юридической деятельности: учебно-практич. пособие / под ред. Н. Полевого, В. Крылова. М., 1994. С. 230.

2 См.: Безруков Н. Н. Компьютерная вирусология: справ. руководство. Киев,

1991. С. 3–32.

3 См.: Основы борьбы с организованной преступностью: монография / под ред. В. С. Овчинского, В. Е. Эминова, Н. П. Яблокова. М., 1996. С. 206.

4 См.: Моисеенков И. Основы безопасности компьютерных систем // Компьютер пресс. 1991. № 10. С. 21.

5 См.: Основы борьбы с организованной преступностью. С. 206.

Российской Федерации для получения денежных средств. Неизвестные пытались украсть 68 млрд рублей. В июне 1993 года зафиксирован факт несанкционированного доступа в автоматизированную систему Главного управления Банка России одной из областей Российской Федерации, сопровождавшегося уничтожением части информации о взаимозачетах. Ежеквартально преступники внедряют в сети подразделений Банка России фиктивную информацию о платежах на десятки миллиардов рублей.1 Весной 1996 года преступники пытались внедрить в банковскую систему Москвы поддельные векселя с реквизитами Московского сберегательного банка с тем, чтобы похитить 375 млрд рублей и 80 млн долларов США.2 11 сентября 1996 года пользователи информационной системы Инфо Арт, распространяющей котировки ценных бумаг по системе Интернет, получили на экраны вместо экономической информации картинки эротического содержания.3 Осенью 1996 года один из судов Москвы осудил за мошенничество сотрудника банка «Российский кредит», совершившего ввод в компьютер банка информацию, позволившую ему перечислить деньги на собственный счет.4

Приведенные данные наглядно характеризуют тенденции роста информационной преступности и своевременность реакции российского законодателя на возрастание общественной опасности данного вида правонарушений.

Уголовный кодекс Российской Федерации установил нормы,

объявляющие общественно опасными деяниями конкретные действия в информационной сфере и устанавливающие ответственность за их совершение. Такие нормы появились впервые в российском законодательстве.

К уголовно наказуемым отнесены неправомерный доступ к компьютерной информации — ст. 272 УК РФ, создание, использование и распространение вредоносных программ для ЭВМ — ст. 273 УК РФ, нарушение правил эксплуатации ЭВМ, системы ЭВМ или их сети – ст. 274 УК РФ.5 Данные виды преступлений объединены общим инструментом обработки информации – компьютером, в связи с чем

1 Аккуратов И., Батушенко А. Пираньи в компьютерных сетях // Эксперт.

1996. 23 сент. С. 35.

2 См.: Кочубей А. Скажи мне, какой у тебя банк…// Сегодня. 1996. 7 сент.

3 Шершульский В., Едемский М., Лубнин К. На INTERNET и суда нет // Деньги. 1996 (октябрь). С. 37–40.

4 За ограбление банка впервые в России осужден хакер // МК. 1996. 25 дек.

5 См.: Уголовный кодекс Российской Федерации: Постатейный комментарий / под ред. А. В. Наумова. М., 1996.

вполне корректно назвать их «компьютерными преступлениями» (см. схему 1).

В тех случаях, когда общественно опасные деяния в области информационных отношений совершаются без применения компьютерных средств, законодатель относит их к другим соответствующим родовым объектам. Так, клевета или оскорбление (ст. 129, 130 УК РФ), нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений (ст. 138 УК РФ), отказ в предоставлении гражданину информации (ст. 140 УК РФ), нарушение авторских, смежных, изобретательских и патентных прав (ст. 146, 147 УК РФ) находятся в разделе «Преступления против личности». Кража, мошенничество, хищение предметов, имеющих

Лицо, имеющее доступ к ЭВМ (ст. 272, 274 УК РФ)

Охраняемая законом компьютерная информация

(ст. 272 УК РФ)

Информация (ст. 273 УК РФ)

Программы (ст. 273 УК РФ); Охраняемая законом информация ЭВМ (ст. 274 УК РФ

Вредоносные программы

(ст. 273 УКРФ)

Подпись: →Субъект

преступления

Объект

преступления

Объект:

ЭВМ (ст. 272, 273, 274 УК РФ)

Система ЭВМ (ст. 272, 273,

274 УК РФ)

Сеть ЭВМ (ст. 272, 273, 274

УК РФ)

Машинный носитель

(ст. 272, 273 УК РФ)

Действия в виде: неправомерного доступа (ст. 272 УК РФ)

создания вредоносных программ (ст. 273 УК РФ) использования вредоносных программ (ст. 273 УК РФ)

распространения вредоносных программ (ст. 273 УК РФ)

внесения изменений в существующие программы

(ст. 273 УК РФ)

нарушения правил эксплуатации ЭВМ (ст. 274 УК РФ)

Объективная сторона

преступления

Субъективная сторона

Подпись: →преступления

Вина в форме умысла

Последствия в виде:

уничтожения информации

(ст. 272, 273, 274 УК РФ)

блокирования информации

(ст. 272, 273, 274 УК РФ)

модификации информации

(ст. 272, 273, 274 УК РФ)

копирования информации

(ст. 272, 273, 274 УК РФ) нарушения работы ЭВМ (ст. 272, 273, 274 УК РФ)

Схема 1. Cоставы компьютерных преступлений

как добросовестное заблуждение,1 дефект в профессиональной юридической деятельности,2 правонарушение,3 неправильное представление лица относительно элементов состава правонарушения,4 расхождение между волей и ее выражением или между манифестируемой волей и подлежащим интересом5 и т. д.

Сделанные Верховным Судом Российской Федерации обобщения правоприменительной практики констатируют факты ошибок в толковании норм права. Так, Судебная коллегия по гражданским делам отменила решение на основании обнаружения ошибки в толковании норм процессуального права. При его рассмотрении судебная коллегия отметила, что судебные инстанции не обратили на допущенные ошибки внимание, в связи с чем вынесенные постановления не могут быть признаны законными.6

Одним из наиболее эффективных и современных способов универсализации нормативно-правовой деятельности и избежания несовершенств юридической техники и правовых ошибок является способ, предложенный ведущими специалистами правовой информатики,7 — создание интеллектуальных систем и юридических баз знаний в сфере правотворчества и правоприменения. Формирование такой базы возможно на основе использования логических и семантических средств, а также данных общей теории права, эти методы могут быть эффективно применены при решении задач автоматизированного анализа правовых текстов.8

1 См.: Баранов В. М. Истинность норм советского права. Саратов, 1989. С. 357.

2 См.: Карташов В. Н. Профессиональная юридическая деятельность: вопросы теории и практики. Ярославль, 1992. С. 52.

3 См.: Гуськова И. В. Законодательство об административной и гражданской ответственности в области управления народным хозяйством требует совершенствования // Сов. юстиция. 1968. № 5. С. 7; Малеин Н. С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С. 189.

4 См.: Кириченко В. Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву.

М., 1952. С. 16.

5 См.: Дождев Д. В. Римское частное право. М., 1996. С. 134.

6 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4. С. 12–13.

7 См.: Гаврилов О. А. Изучение права методами математической логики // Вопросы кибернетики и права. М., 1967; Гаврилов О. А. Информатизация правовой системы России; Он же. Проблемы и перспективы формализации права /

/ Право и проблемы информатизации в управлении. София, 1980; Аксиоматический метод исследования структуры права // Правовая кибернетика. М.,

1977; Логико-семантический анализ правовой нормы // Правовая информатика. Вып. 1. М., 1996; Сильдмяэ И. Я., Ыйм Х. Я. Автоматизация семантической обработки нормативных актов // Правовая кибернетика. М., 1977; Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1982. Т. II.

8 Сильдмяэ И. Я., Ыйм Х. Я. Указ. соч. С. 45.

В работе О. А. Гаврилова «Изучение права методами математической логики» впервые была обоснована необходимость применения в области теории права методов и средств математической логики. Установлено, что любая правовая норма может быть эффективно описана на логико-математическом языке. Им исследована общая логическая структура правовой нормы и в других отраслях права, разработаны практические рекомендации по применению методов математической логики в сфере правотворчества.1 Положения указанной работы были развиты в исследованиях В. И. Иванова, С. С. Москвина, А. Г. Ольшанецкого, А. А. Кантарджиева, В. А. Копылова и других и опубликованы при разработке автоматизированных поисковых систем по законодательству в нашей стране и за рубежом.

Информационное право

Информационное право

Обсуждение Информационное право

Комментарии, рецензии и отзывы

Тема 13. информационно-правовые конфликты (информационные правонарушения): Информационное право, Боер Виктор Матвеевич, 2006 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Рассматриваются особенности правового регулирования отноше- ний, складывающихся в информационной сфере. В частности, осве- щаются такие основные теоретические и практические проблемы информационного права, как состояние ...