§ 2. государственный механизм

§ 2. государственный механизм: История отечественного государства и права, Борис Николаевич Земцов, 2009 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Учебное пособие написано в соответствии с программой курса «История государства и права России» и с учетом последних достижений юридической и исторической наук. В нем показана эволюция государства и права с момента их возникновения и до начала XXI в.

§ 2. государственный механизм

Государственное управление в тот период приобрело чрезвычайность, то есть:

− система управления сконцентрировалась в руках неконституционных органов: Ставки верховного главнокомандования, Государственного комитет обороны, Совета по эвакуации и др.,

− управление было в максимальной степени централизовано.

Верховный совет СССР и Верховные советы союзных республик были отстранены от решения конкретных проблем. Даже Верховный совет СССР за годы войны собирался только три раза: 18 июня 1942 г., 28 января – 14 февраля 1944 г., 24–27 апреля 1945 г. Были

«рассмотрены» бюджет СССР, ратифицирован договор между СССР и Великобританией и расширены права союзных республик.

И.В. Сталин занял все вновь возникшие должности. До начала войны он был Секретарем ЦК, членом Политбюро, Оргбюро ЦК ВКП (б), а с мая 1941 г. и Председателем СНК СССР. В конце июня 1941 г., не имея военного образования и опыта практического руково-

дства крупными воинскими соединениями, И.В. Сталин назначил себя Председателем Государственного комитета обороны, в июле возглавил Ставку верховного командования и Наркомат обороны, в августе стал Верховным главнокомандующим. Заняв все эти должности, И.В. Сталин, во-первых, отстранил от управления соответствующими сферами действительно компетентных людей. Во-вторых, он взвалил на свои плечи гигантский объем работы. Только он владел полной информацией по стране и фронтам в целом. Но один человек физически не мог эффективно выполнять такой объем работы. Это порождало трагические последствия: порой даже высшие хозяйственные и военные руководители не могли самостоятельно принять решение. Он парализовал работу многих ведомств. В-третьих, в состав вновь созданных органов вошли одни и те же люди: К.Е Ворошилов, В.М. Молотов, Л.М. Каганович, А.И. Микоян, Л.П. Берия, А.А. Жданов, Г.М. Маленков и некоторые другие. Но ни один из этих органов как коллегиальный никогда не работал, любые обсуждения, как правило, заканчивались принятием предложения И.В. Сталина.

Перед Великой Отечественной войной И.В. Сталин не имел возможности проверить правильность проводимой им внешней и внутренней политики, поскольку не существовало критерия ее оценки. Чрезмерная цена, заплаченная советским народом за коллективизацию и индустриализацию, с точки зрения марксизма критерием не являлась.

В этих условиях его самоуверенность была вполне логичной. Война же показала его некомпетентность как руководителя.

Только И.В. Сталин обладал всем объемом информации. Сообщение от разведывательных управлений Красной Армии и НКВД поступали к нему, минуя Генеральный

штаб Красной Армии. Анализируя эти данные, И.В. Сталин еще в 1940 г. пришел к выводу, что Германия нанесет основной удар по Украине; хотя начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников полагал, что основным направлением продвижения противника

станет смоленско-московское направление. Фашисты действительно к началу войны сосредоточили на смоленско-московском направлении 6–8 – кратное превосходство в технике и войсках, нейтрализовать которое было в принципе невозможно.

В течение первого месяца войны фашистами было полностью разгромлено 28 дивизий, 76 потеряли свыше 50\% состава. На основном, московском направлении фашисты

практически не встречали хорошо организованного сопротивления. Лишь в конце ноября уже у стен Москвы армия прекратила отступление. Это говорит о том, что выдвиженцы 1937–1938 гг., пришедшие на смену репрессированным кадрам, оказались неподготовленным не только к внезапному нападению противника, но и к войне вообще. Последствия уничтожения И.В. Сталиным генеральского и офицерского корпуса удалось преодолеть лишь к концу 1942 г., когда новые генералы и офицеры приобрели военный опыт.

Разгром Красной Армии в течение первых нескольких месяцев войны перечеркнул

лихорадочную деятельность И.В. Сталина и его соратников по созданию материальнотехнической базы армии. Основная часть построенных в 30-е гг. промышленных объектов

находилась в европейской части СССР. Практически все это оказалось утраченным, поскольку из-за слишком высоких темпов отступления основную часть заводов и фабрик пришлось

взорвать. К концу 1941 г. экономический потенциал страны уменьшился наполовину.

Между тем, до середины 1942 г. И.В. Сталин продолжал навязывать окружению

свои оперативно-тактические варианты.

Так, весной 1942 г. он отверг предложение Генерального штаба о переходе к глубокой обороне летом 1942 г. И.В. Сталин требовал активных действий, хотя Красная армия к ним не была готова. По его расчетам Германия должна была наступать на московском направлении. Здесь он и приказал сосредоточить более половины численного состава армии, почти 80\% танков, 62\% самолетов, хотя разведка утверждала, что по имеющимся данным основной удар Германия собирается нанести на юге. Против основных сил противника на южном направлении у Красной Армии имелось 5,4\% дивизий и 2,9\% танков. Обеспокоенный данными разведки, Сталин решил нанести превентивный удар в районе

Харькова и Крыма. Трое из четырех членов Ставки, имеющих военное образование, это предложение не поддержали. Тем не менее, наступление началось. В результате боев под Харьковом армия потеряла 267 тыс. человек убитыми и пленными, в Крыму – около 200 тыс. Лишь грубая ошибка Гитлера, приказавшего нанести удар по двум направлениям (на Кавказ и Сталинград) и тем самым ослабившего группировку, наступающую на Северный Кавказ, позволила советским войскам избежать бóльших потерь.

Только после поражения в Крыму и под Харьковом И.В. Сталин понял, что он действительно слабо разбирается в военно-стратегических вопросах, и перестал диктовать военным свою волю.

За ошибки диктатора по-прежнему расплачивался народ.

В обстановке фактического развала фронта И.В. Сталину необходимо было остановить стремительное отступление армии любой ценой. Уже 16 июля И.В. Сталин назвал

пленных «трусами и дезертирами». Он не делал разницы между понятием «сдаться в

плен» и «оказаться в плену». А ведь подавляющее число советских солдат попали в плен

из-за грубых стратегических просчетов военно-политического руководства. Будучи убежденным сторонником карательных мер, И.В. Сталин 16 августа подписывает приказ

Ставки №270. В соответствии с ним, дезертиров расстреливали на месте, все попавшие в

плен объявлялись предателями. Приказ сыграл определенную роль в укреплении воинской дисциплины. Но какой ценой! С июля 1941 г. по март 1942 г. было расстреляно 30

генералов, их родственники осуждены. На основании этого приказа, до 80\% военнопленных, оказавшихся в фашистском плену, после освобождения в 1945 г. были переправлены

в советские лагеря. Их амнистировали только в 1955 г.

Преступлением против советского народа было использование осенью 1941 г. физически нетренированных и почти невооруженных ополченцев. Их гибель многократно

превосходила гибель солдат в кадровых частях.

Аналогичным по характеру приказу №270 стал подписанный И.В. Сталиным 28 июля

1942 г. приказ №227. Отныне отход военнослужащих со своих позиций рассматривался как

уголовное преступление, виновные передавались в военный трибунал. А поскольку угроза

наказания не всегда могла сдержать солдат, то позади линии фронта ставились заградительные отряды, получившие право стрелять по отступающим. Этот приказ также сыграл определенную положительную военно-стратегическую роль. Однако он сковал инициативу командиров в деле создания эффективной обороны, что вело к неоправданным жертвам. Заложенные в этот приказ идеи – «стоять насмерть», «ни шагу назад» – были бесчеловечны.

Внимательно рассмотреть каждое дело в годы войны было некому, поскольку военная юстиция была ориентирована на максимальное упрощение рассмотрения дел. Ее

основы были заложены в июле 1941 г. указом «О военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и районах военных действий». При армиях, корпусах,

дивизиях, гарнизонах, бригадах создавались трибуналы. Отныне сроки рассмотрения дел

были предельно короткими, не подлежали кассационному обжалованию, дела слушались

на закрытом процессе.

Положение тружеников тыла оказалось таким же трагичным, как и бойцов на

фронте:

− в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г.

«О военном положении», в местностях, объявленных на военном положении, военнохозяйственные руководители получали право привлекать население к трудовой повинности,

− указ Президиума Верховного Совета от 26 июня 1941 г. удлинял рабочий день, как минимум, до 11 часов. Право рабочих и служащих на увольнение по собственному желанию отменялось. В деревне к работе привлекались дети с 12-летнего возраста. Обычные для мирного времени дисциплинарные проступки – опоздание на работу – рассматривались как уголовные преступления,

− указ «О военных трибуналах…», в местностях, объявленных на военном положении, обязывал соответствующие инстанции часть судов также преобразовать в военные трибуналы. Они рассматривали широкий круг вопросов вплоть до хулиганства. Их решения были в духе военного времени. Право расстрела преступников без судебного разбирательства получили также военные власти прифронтовых районов,

− Указом Президиума Верховного Совета от 26 декабря 1941 г. самовольный уход с работы на предприятиях военной промышленности квалифицировался как дезертирство и карался заключением в тюрьму на срок от 5 до 8 лет,

− постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 13 апреля 1942 г. увеличило обязательный объем трудодней в 1,5 раза. Обязательный минимум трудодней распространялся также на деревенских детей с 12 лет. За невыполнение обязательных норм наступала уголовная ответственность,

− указом Президиума Верховного Совета от 13 февраля 1942 г. вводилась уголовная ответственность за уклонение от мобилизации для работы на промышленных предприятиях или стройках.

Явлением этого же порядка – отрицания возможности управлять какими-либо иными методами кроме насилия – стала депортация народов.

В августе 1941 г. принудительному переселению подверглись советские немцы из республики немцев Поволжья. Основанием для депортации явилось предположение о шпионской и диверсионной деятельности советских немцев в пользу фашистской Германии. К октябрю 1946 г. в Сибири и Средней Азии находилось более 895 тыс. переселенцев.

В декабре 1943 г. такая же участь постигла 93 тыс. калмыков, за «сдачу в плен» 110-й кавалерийской дивизии. На самом деле, брошенная против фашистских танков дивизия была просто уничтожена.

Под такими же надуманными предлогами были выселены с исторических мест

проживания остальные народы:

− в ноябре 1943 г. депортировали 69 тыс. карачаевцев,

− в феврале 1944 г. – 460 тыс. чеченцев и ингушей,

− в марте – 33 тыс. балкарцев.

Тогда же с фронта на новое место жительства были отправлено около 150 тыс. чеченцев, ингушей и карачаевцев.

В мае их участь разделили около 225 тыс. крымских татар, а также 12 тыс. болгар,

10 тыс. армян и 15 тыс. греков, проживавших в Крыму.

В ноябре из Грузии было выселено 110 тыс. турок-месхетинцев.

Не уменьшился в годы войны и поток заключенных в ГУЛАГ. Только с 22 июня

1941 г. по 1 июля 1944 г. туда было направлено 1 млн. 800 тыс. человек. Были сфабрикованы новые типы врагов: бывшие пленные, вышедшие из окружения, а также проживавшие на оккупированной территории.

Осенью 1944 г. И.В. Сталин на полгода приостановил наступление на Берлин, хотя от Варшавы до Берлина шел прямой путь. Это может означать, что он увидел возможность приступить к реализации своего довоенного плана. К весне 1945 г. ценою гибели миллионов советских людей Сталин завоевал половину Европы.

Тоталитарно-авторитарная система всеми имеющимися средствами препятствовала критической оценке действий И.В. Сталина и его окружения. После Сталинграда, а особенно после Курска, все идеологические силы были брошены на создание имиджа И.В. Сталина как вдохновителя и организатора побед. Это дало ему возможность постоянно себя награждать. Он присвоил себе звание Героя Советского Союза, воинское звание Генералиссимус Советского Союза, два ордена Победы, орден Суворова 1-й степени. Не оста-

лись без наград и его соратники: званий Героев социалистического труда были удостоены

А.И. Микоян, В.М. Молотов, Л.М. Каганович, М.И. Калинин, Г.М. Маленков, Л.П. Берия.

Заслуги всех этих людей были мифом и держались на сокрытии потерь. В феврале

1946 г. И.В. Сталин оценил потери советского народа в войне в 7 млн. человек. Н.С. Хрущев в 1961 г. увеличил их до 20 млн. Л.И. Брежнев в 1965 г. уточнил – более 20 млн. Научные расчеты начала 90-х гг. определяют число погибших в 27 млн. человек1.

Но статистика не только беспристрастная наука, но и нравственный ориентир общества, одна из форм самоидентификации нации. Поэтому требуется выяснить: 27 млн. – это много или мало, с чем сравнивать это бескрайнее человеческое горе и демографическую катастрофу? Для того чтобы количественное измерение процесса полностью отразило реальную жизнь, требуется его качественный анализ. То есть, как минимум, надо выяснить:

1. На каком этапе Красная армия несла наибольшие потери, какова их динамика на

протяжении 1941–1945 гг.?

2. Каково соотношение потерь Красной армии и фашистских войск?

Ключевой проблемой любой войны является определение ее цены. Со времен царя Пирра, разгромившего в 279 г. до н.э. римлян ценой потери почти всего собственного войска, триумфом стало называться отнюдь не любое окончание войны. Только подсчитав убитых на полях сражений, раненых, пропавших без вести и скончавшихся в плену, можно оценить талант военных начальников.

Факты показывают, что начиная с приграничных сражений и кончая Берлинской операцией, у Красной армии был и другой выбор, например:

− перед началом Сталинградской битвы советские войска превосходили армию фельдмаршала Ф. Паулюса в численном соотношении в 1,1 раза, в орудиях и минометах – в

1,5, в танках – в 2,2, в авиации – в 1,1. Но Красная армия потеряла в той битве 1,1 млн. человек, а фашистская – 800 тыс. человек,

− перед Курской битвой соотношение сил в нашу пользу возросло: в людском составе мы превосходили Германию в 1,4 раза, в артиллерии – в 1,9, танках – 1,2, в самолетах – в

1,7. Потери же советских войск в 3,5 раза превышали немецкие,

− наступление на Висле началось 12—14 января 1945 г. при «неполной готовности войск», что «конечно, увеличивало число наших потерь»2,

− на заключительном этапе войны советские войска были брошены на лобовой штурм таких городов-крепостей, как Будапешт, Бреслау, Кенигсберг, Берлин. С военной точки зрения все эти города можно было не штурмовать, а взять в кольцо, как это было сделано с Познанью.

Основной показатель эффективности действий военного командования, государственных руководителей и социальной системы в целом — это соотношение потерь.

Существуют разные точки зрения на эти соотношения, и окончательный подсчет –

дело будущего. На сегодняшний день однозначно можно сказать лишь следующее. Потери Красной армии оказались результатом не только войны, но и порочных методов руководства. При разработке операций возможности потерь не учитывались. За большие потери не было принято строго спрашивать. Если на первом этапе войны, в 1941–1942 гг., многие потери объяснялись некомпетентностью руководства, то в 1944–1945 гг. – жестокостью командующих, тирана и его выдвиженцев. Это вызывалось не сложностью фронтовой обстановки.

1 Андреев Е.М. Демографическая история России. М., 1998; Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л.

Население Советского Союза: 1922-1991. М., 1993.

2 Известия. 1990. 8 мая.

Сложившаяся системы была безразлична к человеческой жизни. Приказы и даже разговоры с подчиненными В.М. Молотова, А.А. Жданова, Л.М. Кагановича, маршалов Г.И. Кулика, И.С. Конева, генералов М.В. Захарова, В.И. Чуйкова постоянно сопровождались угрозами расстрела. Наибольшей жестокостью отличался маршал Г.К. Жуков.

Простым людям в ту пору трудно было разобраться в действии советского государственного механизма, оценить эффективность других социальных систем. Тем не менее, и в тех условиях не все были одурманены сталинской пропагандой. Еще в начале войны один из основоположников советской кинематографии А.П. Довженко с горечью замечал: «Не было у нас культуры жизни – нет культуры войны»1. 25 июня 1945 г., на другой день после Парада Победы на Красной площади А.П. Довженко записал в дневнике, что при упоминании о павших в «торжественной и грозной речи» Г.К. Жукова «не было ни паузы, ни траурного марша, ни молчания. Как будто бы эти миллионы жертв и героев совсем не жили. Перед великой их памятью, перед кровью и муками не встала площадь на колени, не задумалась, не вздохнула, не сняла шапки»2.

По окончании войны И.В. Сталину и его соратникам удалось выйти из-под критики за преступление перед советским народом благодаря режиму жесточайшего политического террора и успехам пропаганды, которой удалось соединить понятие «политический режим» с понятием «Родина». (Хотя до 1917 г. большевики проводили четкое различие между народом и властью). На самом деле, при любом другом политическом режиме потери в войне были бы меньше, и главное – самой войны можно было бы избежать.

История отечественного государства и права

История отечественного государства и права

Обсуждение История отечественного государства и права

Комментарии, рецензии и отзывы

§ 2. государственный механизм: История отечественного государства и права, Борис Николаевич Земцов, 2009 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Учебное пособие написано в соответствии с программой курса «История государства и права России» и с учетом последних достижений юридической и исторической наук. В нем показана эволюция государства и права с момента их возникновения и до начала XXI в.