Происхождение и характер первой мировой войны в немецкой историографии 1914 – 1939 гг.

Происхождение и характер первой мировой войны в немецкой историографии 1914 – 1939 гг.: Акутальные проблемы истории. Сборник научных трудов, И.А. Короткова, 2012 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон В сборнике научных трудов МАДИ помещены статьи, посвященные актуальным проблемам истории. Сборник предназначен для научных работников, преподавателей, аспирантов, магистрантов и студентов.

Происхождение и характер первой мировой войны в немецкой историографии 1914 – 1939 гг.

1 августа 2014 г. исполняется 100 лет со дня начала Первой миро-вой войны, оставившей глубокий след в истории человечества и ставшей поистине всесветной катастрофой. Она втянула в свою орбиту 38 стран с населением 1,5 млрд. чел., унесла более 10 млн. жизней; примерно столько людей погибло в войнах предшествовавшего тысячелетия. Хорошо известно, что Первая мировая война стала результатом глобального системного кризиса, в который вступило западное индустриальное общество и который охватил практически все сферы его жизни. Общепризнанно также, что эта война стала следствием экономического и политического соперничества великих держав, обострения противоречий между ними, раскола Европы на два враждебных блока – германо–австрийский союз и Антанту.

Немаловажным фактором в происхождении и развязывании войны можно считать и отсталость политического и военного мышления лидеров европейских держав. Если сегодня всмотреться в политические портреты Вильгельма II, НиколаяII, Ж. Клемансо, Р. Пуанкаре, А. Шлиффена, А. Тирпица, П. Гинденбурга, Ф. Конрада фон Хѐтцендорфа и других сановных вершителей судеб народов для того, чтобы понять природу и психологию власти, способы принятия и содержание тех или иных политических и военных решений, то все они предстанут перед нами не иначе как спесивыми невеждами, тупыми милитаристами, по праву престолонаследия или по какому-то иному стечению обстоятельств, ставшими политиками и военными деятелями, но оставшимися удивительно ничтожными людьми, абсолютно не представлявшими места и вероятных последствий реализации своих замыслов и планов во всемирно-историческом контексте. Приведем лишь один пример. И в западноевропейских странах, и в России безраздельно господствовала точка зрения о том, что будущая война будет скоротечной, продлится всего несколько недель, в самом худшем случае несколько месяцев, что экономика развитых стран не сможет выдержать длительной и изнурительной войны. Столь продолжительная война, каковой в Западной Европе считалась русско-японская война 1904–1905 гг., допускалась лишь для отдаленных от жизненно важных центров развитых странрегионов или для «колониального захолустья»1.

Однако Первая мировая война продолжалась более четырех

лет (1568 дней) до Компьенского перемирия 11 ноября 1918 г. и оказалась вопреки прогнозам невиданно изнурительной. Накопленных военных запасов хватило лишь не несколько месяцев. Пришлось спешно перестраивать военное производство, ставить на обслуживание нужд войны все народное хозяйство воюющих стран, ввести жесткое государственное регулирование экономики. Уже сам факт такой перестройки и массового производства военной продукции, в том числе новых ее видов – авиации, танков, зенитной и противотанковой артиллерии, химического оружия, подводных лодок и средств противолодочной обороны, – не только опроверг прогнозы военных теоретиков, но и наглядно показал возможности «империализма», который В.И.Ленин и его сторонники поспешили назвать высшей и последней стадией капитализма, загнивающим и умирающим капитализмом, кануном социалистической революции.

Немецкая историография Первой мировой войны возникла одновременно с ее началом и преследовала те же цели, что и милитаристская, шовинистическая пропаганда, которая велась в различных направлениях, но неизменно была пронизана одной целью: доказать, что война носила со стороны Германии исключительно оборонительный характер и не преследовала никаких захватнических целей. В то же время «для возбуждения в народе ненависти к противнику» постоянно подчеркивались «хищнические инстинкты» и все то, что «устанавливает исключительную ответственность неприятеля». Второй важнейшей задачей милитаристской пропаганды являлось поддержание «воинственного духа населения»2. Уже 3 августа 1914 г., еще

до начала военных действий, была издана «Германская Белая книга. Как Россия обманула Германию и развязала европейскую войну»3.

Этой публикацией, спешно подготовленной и не имеющей никакой научной ценности, правящие круги Германии стремились использовать враждебное отношение социал-демократии к русскому царизму и помочь правым лидерам СДПГ обмануть массы прогрессивным, якобы, характером войны Германии против реакционного царизма, нейтрализовать на время войны антимилитаристские настроения трудящихся и установить в стране «гражданский мир». Одновременно военное руководство Германии потребовало от представителей прессы безусловного и полного доверия к Верховному командованию. Вся военно-публицистическая литература, выходившая в Германии в

1914-1918 гг., подвергалась строгой военной цензуре4.

О сколько-нибудь значительных попытках немецких историков уже в то время серьезно осмыслить проблемы войны говорить не приходится. Издавались лишь хроники и сообщения с фронтов боевых действий да легковесные, рассчитанные на одурманивание массового читателя публицистические работы, одни названия которых говорят об их содержании: «Против Франции и Альбиона», «Как мы захватывали западнорусские крепости», «Колосс на глиняных ногах», «Победный поход через Сербию», «Победный поход через Румынию». Ход войны в этих и других подобных опусах, лихорадочно и в огромных количествах печатавшихся немецкими издательствами, изображался исключительно в стиле победных реляций. Проповедь пренебрежительного отношения к противнику при одновременном непомерном преувеличении собственной военной мощи и военных успехов – характерные черты немецкой публицистики 1914-1918 гг.

Активно участвовали в военной пропаганде и известные профессиональные историки. Профессор Ф. Мейнеке осенью 1914 г. предложил военному министерству свои услуги в качестве редактора «Фронтовой газеты для сражающейся армии». Профессор Д. Шеффер стал автором шовинистических брошюр: «Быть или не быть», «Решающие часы Германской империи», «Немецкий народ и Восток», «Германия и восточные земли в прошлом и настоящем»5.Свой вклад в пропаганду войны внес и некогда близкий к марксизму, известный экономист и социолог В. Зомбарт. В 1915 г. он опубликовал книгу «Торгаши и герои. Патриотические размышления». В противовес «торгашам» англичанам в этом произведении, целью которого было разжигание самых низменных шовинистических инстинктов, немцы изображались «героями», а немецкая нация уподоблялась орлу, парящему высоко в небе над всеми другими народами6.Ничего общего с исторической наукой названные и им подобные сочинения не имеют, но они в известной мере позволяют понять то, каким образом политической и военной элите кайзеровской Германии удалось заразить шовинистическим угаром и увлечь широкие народные массы в чуждую их интересам войну.

Лишь немногим ученым и публицистам удалось в те годы избежать увлечения военным психозом. Это буржуазные пацифисты Г. Николаи, Р. Греллинг, Ф.В. Ферстер. Они горячо протестовали против преступлений немецкой военщины, называли войну «бесполезным фейерверком», но так и не смогли дать правильного научного анализа происхождения и характера войны. В условиях строгой военной цензуры пацифисты не могли открыто выступать с антивоенными взглядами и вынуждены были эмигрировать, а в итоге так и не смогли оказать сколько-нибудь заметного влияния на формирование общественного мнения в Германии7.

Германия потерпела поражение в Первой мировой войне. Официально ее завершил Версальский мирный договор, подписанный 28 июня 1919 г. и оттеснивший побежденную Германию из состава великих держав. 231-я статья договора провозглашала Германию единственным виновником развязывания войны и возлагала на нее и ее союзников – Австрию, Турцию и Болгарию – ответственность «за причинение всех потерь и всех убытков», понесенных странами – победительницами «вследствие войны, которая была им навязана нападением Германии и ее союзников». Статьи 159-213 Версальского договора ограничивали вооруженные силы Германии 115 тыс. чел., в том числе 100 тыс. в сухопутных войсках (рейхсвер) и 15 тыс. в ВМФ; запрещали иметь современные виды вооружения: танки, авиацию, подводные лодки, зенитную и тяжелую артиллерию, химическое оружие, проводить подготовку к мобилизации. Мозговой центр германского милитаризма – Большой генеральный штаб, Морской генеральный

штаб и все военные академии подлежали роспуску8.

7 мая 1919 г. при предварительном ознакомлении с текстом договора глава германской делегации министр иностранных дел У. Брокдорф Рантцау заявил: «От нас требуют, чтобы мы признали себя единственно ответственными за войну. Такое признание в моих устах было бы ложью. Мы вовсе не хотим снимать с Германии всякую ответственность за то, что дело дошло до этой мировой войны и что ее вели, так как она велась... Но мы настойчиво спорим против того, что вина лежит на одной Германии, народ которой был убежден в том, что он ведет оборонительную войну»9. В тот же день проект договора был опубликован в печати. Это вызвало настоящую бурю в немецкой прессе и в Веймарском национальном собрании. Депутаты однозначно выступили против 231-й статьи Версальского договора и против других его положений, предусматривавших возвращение Франции отторгнутых у нее в 1871 г. Эльзаса и Лотарингии, передачу германских колоний под управление Лиги Наций, исключение Германии из числа членов Лиги Наций, выдачу Антанте немецких военных преступников во главе с экс-кайзером Вильгельмом II, бежавшим в начале Ноябрьской революции в Нидерланды, военные ограничения. Но по мере приближения срока подписания договора тон выступлений депутатов стал меняться; чаще звучали голоса тех, кто понимал, что у Германии нет сил сопротивляться, что договор надо подписывать и выполнять его постановления по мере возможности10. Один из лидеров католической партии «Центра» М. Эрцбергер полагал, что предъявленный Антантой мирный договор Германия сможет подписать только в том случае, если из его текста «будут вычеркнуты условия, оскорбительные для чести страны», то есть 231-я статья11. Отрицание статьи о единоличной ответственности Германии за развязывание войны диктовалась отнюдь не особой приверженностью немецких политиков, историков и публицистов к исторической истине, а прежде всего борьбой с военными ограничениями Версаля.

Однако творцы Версальского договора оставили все его принципиальные положения без изменений, ограничившись лишь отдельными редакционными поправками. Победители не учли, не поняли имперских элементов в национальном самосознании основной массы немецких обывателей, недооценили их обиды за то, что Германия перестала быть империей, утратила колонии, была резко ограничена в вооружениях. Эти обстоятельства в сочетании с экономическим упадком и политической неустойчивостью послевоенной, послереволюционной Германии пагубно отражались на общей идейной атмосфере в стране и явились весьма удобной почвой для разжигания реваншистских настроений и милитаристской пропаганды. В такой ситуации немецкие историки, мемуаристы и публицисты в подавляющем большинстве, не смотря на то, что в последующие два десятилетия ими было опубликовано огромное количество научных исследований и популярных работ, обобщен большой фактический материал о предыстории и ходе войны, не только оказались не в состоянии дать правдивые ответы на животрепещущие вопросы – в чем причины мирового катаклизма, почему Германия потерпела поражение и кто виноват в этом, – но и сами стали генераторами идей милитаризма и реванша.

Первую скрипку здесь играли военные историки, отставные генералы и офицеры. Генерал Г.Сект, начальник войскового управления министерства рейхсвера (под этим названием был замаскирован Большой генеральный штаб) заявлял летом 1919 г.: «В это время величайшего национального упадка» на военную историографию возлагается задача «умственного и морального укрепления» всего народа «оживлением воспоминаний о том великом, что было пережито народом во время войны». Речь идет о том, чтобы лежащим в архивах

«мертвым ценностям придать жизненную силу» и таким образом вновь завоевать глубоко расшатанное доверие народа», победоносно преодолеть то моральное ослабление, которое явилось следствием длительной войны и революции»12. Подобные политические и идеологические установки изначально предопределили реваншистскомилитаристскую направленность как трудов отдельных авторов – профессиональных историков, публицистов, мемуаристов, так и деятельность официальных и полуофициальных центров, занимавшихся изучением истории и обобщением опыта минувшей войны. Главными из этих центров были: Рейхсархив (Государственный или Имперский архив), созданный на базе военно-исторической службы запрещенного Большого генерального штаба, Военно-морской архив, ставший наследником военно-исторического отдела бывшего Морского генерального штаба, военно-исторические семинары при Берлинском и Йенском университетах, Немецкая военная библиотека в Потсдаме, Библиотека мировой войны в Штуттгарте и др.

Правительство Веймарской республики, подписав Версальский договор, вынуждено было так или иначе придерживаться (или хотя бы создавать видимость выполнения) его постановлений. В этих условиях единственным рупором идей воинствующего милитаризма и реванша стала «независимая» от официальной политики реакционная историография и публицистика. Отношение немецких монополистов, военщины и их политических идеологов к Версальскому договору весьма отчетливо выразил бывший майор кайзеровской армии А. Вегерер. 28 мая 1919 г. в берлинской газете «День» он настоятельно требовал отказаться от подписания договора, самым «сатанинским» условием которого было категорическое обвинение Германии в развязывании войны. «Лозунг дня, писал Вегерер, гласит: борьба до последнего дыхания, сплочение всех немцев, чтобы возродить наше мировоззрение и оказать помощь нашему народу для достижения победы и во имя новой жизни. Говоря по существу, мы снова должны с воодушевлением и целенаправленно проводить старую бисмарковскую политику возрождения Германской империи. Для этого необходимо, чтобы сильное правительство издало четкие прямые директивы, которые должны быть доведены до каждого немца... Мы также должны приложить максимальные усилия к тому, чтобы и весь остальной мир осознал непоколебимые цели нашей политики»13.

Разработка проблем, связанных с происхождением Первой мировой войны, была сконцентрирована в специальном «Центре для исследования причин войны». Он был организован в 1921 г. под руководством Вегерера при активной организационной и финансовой поддержке министерства иностранных дел. С 1923 г. Центр под редакцией Вегерера издавал журнал «Вопрос об ответственности за войну». Одновременно с финансовой помощью министерства внутренних дел был создан «Рабочий комитет немецких объединений против лжи об ответственности за войну» под руководством фашистского историка Г. Дрегера. В него вошли многочисленные монархические и фашистские организации. Комитет имел собственное издательство, журнал «Путь к

свободе» и стал настоящим штабом реваншистов14. О размахе деятельности этого комитета, заслужившего в 1937 г. «за проделанную работу по восстановлению чести германского народа» личную благодарность Гитлера, свидетельствует то, что он поддерживал связи с 1500 немецкими и со 170 зарубежными периодическими изданиями. Только в одном 1925 г. комитетом было организовано 1456 публичных лекций и докладов. Историко-пропагандистские сочинения его сотрудников издавались массовыми тиражами и распространялись по общедоступным ценам15. Некоторые же книги, такие как, например, Г. Дрегера «Обвинение и опровержение. Карманный справочник об ответственности за войну» и Ф. Штиве «Германия и Европа 1890-1914. Справочник по предыстории мировой войны», предназначавшиеся в первую очередь для учителей средних школ, распространялись и вовсе бесплатно16.

По неполным библиографическим данным только в 1914-1924 гг. в Германии было опубликовано около 1200 книг и брошюр по «вопросу об ответственности за войну»17. Количество журнальных и газетных статей по этой тематике не поддается даже приблизительному учету. Сам признанный глава историков–ревизионистов А. Вегерер явился в 1919–1936 гг. автором 22 книг и 330 статей по этой проблеме18. «Историки на фронт!»19призывал он. Одна из его статей имела весьма примечательный заголовок: «Сообщение с фронта научной борьбы против лжи об ответственности за войну»20. За многолетнюю безупречную службу идеям милитаризма, ревизионизма и реванша отставному майору кайзеровской армии была пожалована ученая степень доктора философии «honoriscausa» («за заслуги»), а Прусская академия наук отметила его своей высшей наградой золотой «Медалью Лейбница».

Концепция «невиновности» Германии в подготовке и развязывании войны нашла отражение в многочисленных исторических сочинениях, вышедших из–под пера бывших кайзеровских генералов и офицеров. Так, авторы опубликованного Рейхсархивом официального труда «Мировая война 1914-1918. Военные операции на суше» с первых же страниц первого тома стремились уверить читателей в том, что

«немецкий народ, занимающий центральное положение в Европе», в отличие от других европейских народов, уже со времен Тридцатилетней войны 1618-1648 гг. «подвергался особым опасностям». В этом отношении, полагали авторы, не произошло никаких изменений, «даже когда создание Бисмарком империи покончило с состоянием слабости и раздробленности»отдельных германских государств. Единая Германская империя «твердо руководствовалась принципами мирной политики», она ничего не хотела завоевывать, а намерена была защищать лишь то, что имела». Однако и после объединения положение не изменилось, ибо «миролюбивая Германия» продолжала оставаться в центре Европы. «Наряду с возможностью войны с Францией, утверждал Рейхсархив, возможностью, которая, начиная с объединения Германии, никогда не исчезала, все более угрожающе вырисовывалась опасность... одновременно иметь в своем тылу в качестве противника гигантское русское государство. Тогда Германия оказывалась перед исключительно трудной задачей: вести борьбу на востоке и на западе, на двух фронтах, разделенных расстоянием около 1000 км».

«Ни одна великая держава, продолжали эту мысль авторы из Рейхсархива,не находилась в столь неблагоприятном положении в случае вражеского нападения, как Германская империя». Положение среднеевропейских держав, со всех сторон окруженных вооруженными до зубов врагами, «напоминало осажденную крепость»21.

Генерал Г. Куль в книге «Германский генеральный штаб» также подчеркивал: «Почти во всех европейских странах стала царить повышенная военная деятельность, все стали готовиться к великой войне, которую все рано или поздно ждали. Только Германия и союзная с ней Австрия не принимали участия в этих приготовлениях»22. С пространных рассуждений о «миролюбии» Германии и о ее «окружении врагами» неизменно начинались все общие работы о войне 1914-1918 гг., обоснованию этих тезисов были посвящены сотни книг и брошюр по «вопросу об ответственности за войну». Представление о содержании и направленности многих таких сочинений можно составить уже из заголовков их отдельных глав и разделов. Так, Кронпринц Германский Вильгельм опубликовал в 1926 г. книгу «Я ищу истину»,главы которой имеют следующие названия:«Мирная политика Германии от Франкфуртского мира до вступления на престол императора Вильгельма II»;

«Мирная политика Германии от вступления на престол императора

Вильгельма II до 1904 г.»; «Окружение»23.

В противовес «миролюбию» Германии немецкие историки– ревизионисты старательно выдвигали в качестве главнейших причин войны реваншистскую направленность французской внешней политики и захватнические планы панславизма24. Зачем же странам Антанты потребовалось угрожать Германии уничтожением, если она проводила миролюбивую политику и не стремилась к территориальным приобретениям? Этот вопрос оставался без ответа. И не случайно. Немецкие авторы сознательно уклонялись от объяснения причин постоянной напряженности в международных отношениях с конца XIX в. и усиления угрозы мировой войны. Ведь эта угроза была создана самими же германскими милитаристами в 1871 г. ограблением Франции и отторжением у нее Эльзаса и Лотарингии.

Общепринятым приемом немецких историков–ревизионистов было сравнение численности вооруженных сил Центральных держав и стран Антанты. Г.Куль, А. Вегерер, М. Монжеляи другие авторы приводили в своих публикациях таблицы соотношения сил обеих коалиций. Согласно данным Рейхсархива, Германия и Австро-Венгрия в 1914 г. могли в случае войны выставить армии общей численностью 3547 тыс. чел., в то время как Англия, Франция, Россия, Бельгия и Сербия 5379 тыс. чел., а с учетом русских войск в Сибири и французских колониальных войск 5856 тыс. чел. Исходя из этого делался категорический вывод: при столь неблагоприятном для себя соотношении сил политические и военные руководители Германии не могли стать зачинщиками мировой войны25. Известный военный историк, автор семитомной «Истории военного искусства в рамках политической истории» Г. Дельбрюк категорически заявил: «Утверждение Версальского ультиматума о том, что Германия была единственной из всех держав, встретившей 1914 г. во всеоружии противоречит истине. Лишь две трети годных к строевой службе людей прошли в Германии военную подготовку; всеобщая воинская повинность существовала только на бумаге. Лишь 1,13\% населения находилась в Германии под ружьем, во Франции же – 2,17\%»26. Но все эти рассуждения и манипуляции с цифрами были рассчитаны на короткую память немецкого обывателя. Ведь уже с конца XIXв. именно Германия неизменно выступала инициатором безудержной гонки вооружений, захлестнувшей всю Европу. Германские милитаристы во главе с самим «неистовым кайзером» Вильгельмом II и не пытались скрывать своих планов завоевания мирового господства. Не было тогда никакой речи об обороне. «Германия превыше всего!», «Наступление во что бы то ни стало!». Таковы были главные лозунги милитаристской, шовинистической пропаганды. Теперь же после поражения 1918 г. историки–ревизионисты стремились как можно скорее предать эти факты забвению.

Идея непричастности Германии к подготовке войны стала основным содержанием многотомной публикации в 1922–1927 гг. документов из архива Министерства иностранных дел под названием «Большая политика европейских кабинетов 1871–1914»27. Это собрание документов, изданное в Германии раньше, чем в других странах приступили к подготовке подобных публикаций, преследовало совершенно определенную политическую цель: способствовать скорейшей ревизии Версальского договора. Это предопределило всю концепцию подбора и компоновки документов. В ее основу был положен не хронологический, а тематический принцип. Всего в 40 томах (54 книгах) было собрано более 15,8 тыс. документов, многие из которых публиковались с купюрами, разрывались на отдельные фрагменты, которые помещались в различных частях одного тома, а иногда в разных томах. Нередко документы публиковались без пометок, сделанных на полях кайзером или другими политиками. А.С. Ерусалимский с полным основанием считал, что такой метод позволял «скрыть ряд важных моментов, запутать другие, неполно осветить третьи, а в целом навязать исследователю апологетическую концепцию» истории Германии конца XIX–начала XX вв.28.

Бывшие руководители ВМФ Германии адмиралы А. Тирпиц и Р. Шеер, в свою очередь, стремились доказать, что мировая война для Германии, ставшей жертвой франко-русского нападения и интриг «коварного Альбиона», была чисто оборонительной. Германия, считал Шеер, никогда не стремилась к мировому господству и тем более не пыталась его оспаривать у Англии29. Тирпиц, также полагал, что Германия «меньше всего занималась возможностями нападения», а строительство мощного военного флота лишь способствовало сохранению мира, в котором Германия для своего непрерывного процветания нуждалась больше, чем какая-либо другая держава». Еще бы немного, продолжал Тирпиц, и эта цель была бы достигнута; тогда «одного лишь наличия нашей мощи было достаточно, чтобы сохранить мир без всякой нервозности». Основную вину Т. Бетмана Гольвега, возглавлявшего правительство в 1906–1917 гг., Тирпиц усматривал «в пренебрежении к вооружению..., когда неприятельская коалиция собирала силы... для вооруженной облавы на Германию»30.

Версия о пренебрежительном отношении правительства Германии к вооружению в предвоенные десятилетия от начала до конца была вымыслом историков–ревизионистов, довольно широко распространенным в 1920–30-егоды. Ничего нового и оригинального по сравнению с уже приведенными рассуждениями о «миролюбивой» Германии, «окруженной вооруженными до зубов врагами», в этих книгах найти невозможно. Тем не менее, исходя именно из этойтенденциозной интерпретации исторических фактов, генерал Г. Куль утверждал в уже упомянутой книге о Большом генеральном штабе, где перед войной он был начальником одного из отделов, что Германия вообще никогда не была оплотом милитаризма. Само же

«выражение «милитаризм», поскольку оно вообще может быть употреблено, можно и с большим правом отнести к Франции, чем к Германии». И далее: «Поруганный милитаризм был в сущности только упорной работой генерального штаба. Нам не был известен 8часовой рабочий день, и было бы желательно, что бы в новой Германии больше чувствовался такого рода милитаризм»31.

Значительное место в реваншистско-милитаристской историографии 1920-30-х гг. заняла фальсификация роли политического и военного руководства кайзеровской Германии в событиях Июльского кризиса 1914 г. Традиционным для немецких историков стало обвинение Сербии (после убийства 28 июня 1914 г. наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда, тайно от стран Антанты подготовленного националистическим обществом «Черная рука»)если не как главного зачинщика войны, то как послушного орудия в руках России, Франции и Англии. Г. Мюллер Бранденбург доказывал: «Французское и русское правительства при помощи Сербии хотели этой войны и сознательно ее готовили. Британское правительство, несмотря на то, что оно было полностью осведомлено об этих фактах, предоставило события их собственному течению, чтобы после нападения (Франции и

России. – В.Г.) на Германию также обрушиться на нее»32. При этом позиция Берлина в отношении австро-сербского конфликта безоговорочно оправдывалась, ибо, как полагал Г. Дрегер, «Берлин обещал Вене свою поддержку в серьезной акции против Белграда надеясь на то, что конфликт ограничится Сербией и Дунайской монархией». М. Монжеля также утверждал, что решение, принятое в Берлине в начале июля 1914 г., не было решением о мировой войне, а являлось лишь выражением согласия на войну Австрии против Сербии», но после ознакомления с ответом Белграда на ультиматум Вены Берлин, заявлял автор вопреки исторической истине, уже больше не хотел развязывания не только мировой, но даже и австро-сербской войны33.

Вся ответственность за развязывание мировой войны возлагалась немецкими историками – ревизионистами на правительство России, первым объявившим всеобщую мобилизацию. В специальном пособии по «Вопросу об ответственности за войну» для учителей немецких средних школ прямо и безапелляционно утверждалось:

«Русская мобилизация означала войну против Германии и АвстроВенгрии». М. Монжеля считал также, что не меньшую ответственность за это несет и Париж, сознательно подстрекавший Россию к началу всеобщей мобилизации. Характерным для немецких авторов было явное преувеличение боеготовности русской армии, начало мобилизации которой застигла «миролюбивую» Германию врасплох34.

Объявление же Германией войны России и Франции представлялось историками–ревизионистами как чисто оборонительная мера, как следствие «вынужденного военного положения, в котором Германия оказалась из-за мобилизации русской и французской армий». Если бы не это обстоятельство, считал Г. Дрегер, то никакого конфликта и не было бы, так как «никто из германских ответственных государственных деятелей не хотел войны»35. Синтезом всех этих крайне тенденциозных, антинаучных измышлений явился, в известной мере, двухтомник А. Вегерера «Развязывание мировой войны», вышедший в 1939 г., перед самым началом Второй мировой войны36.

Характерной чертой абсолютного большинства книг по «вопросу об ответственности за войну», изданных в Германии в межвоенный период, является их чисто пропагандистской характер и крайне ограниченная, если не сказать убогая, источниковая база. Авторы этих сочинений, как правило, не обращались даже к известным публикациям документов, не говоря уже об использовании архивных материалов. С претензией на научную объективность в этом отношении выступил в

1933 г. профессор Берлинского университета Г. Онкен. В двухтомной монографии «Германская империя и предыстория мировой войны»37 он учел почти все немецкие и зарубежные публикации дипломатических документов, вышедшие в свет после 1918 г. Автор проследил изменения в международном положении Германии от Средних веков до Июльского кризиса 1914 г. При этом читателю навязывалась все та же избитая концепция: «миролюбивая», но расположенная в центре Европы Германия в течение многих веков находилась в окружении более сильных соседей, которые постоянно всячески препятствовали процветанию немецкого народа и угрожали самому его существованию. Однако критическое отношение Онкена к расовой теории и призывы объективно оценивать историческое прошлое вызвали раздражение нацистского руководства и в 1935 г. он был уволен из университета.

Некоторые немецкие историки (П. Рорбах, М. Гобом, Э.О. Фолькман) пытались произвольно противопоставлять официальную политику Германии до 1914 г., которая неизменно представлялась как «истинное воплощение миролюбия», стремлениям к территориальным захватам, возникшим среди определенных пангерманских кругов под влиянием первоначальных военных успехов Германии в 1914 г. на Западном фронте и в 1915 г. – на Восточном фронте. При этом весьма настойчиво проводилась идея, что сам Пангерманский союз ни до 1914 г., ни во время войны не влиял на политику правительства, которое если не с самого начала войны, то с 1915 г. искало пути к мирному соглашению со странами Антанты38.Профессор Г. Дельбрюк также заявлял: «Весь мир выдвигает против нас обвинение в том, что Германия начала войну, чтобы добиться мировой гегемонии, и перед лицом этого обвинения я нахожусь в ряду тех, кто в неустанной борьбе стремится доказать его неправоту. Мне очень больно, но при оценке того, как мы вели войну, я пришел к отрицательному результату». Всю ответственность за упущения в ходе ведения войны Дельбрюк возлагал на одного Э. Людендорфа, который с августа 1916 г. являлся 1-м генерал-квартирмейстером Верховного командования германской армии и ближайшим помощником Верховного главнокомандующего П.Гинденбурга. Дельбрюк не без основания считал, что именно Людендорф насаждал в стране режим военной диктатуры и был сторонником наиболее варварских методов ведения войны. По словам Дельбрюка, Людендорф «захватил в свои руки фактическое главное руководство как политикой, так и войной». При такой постановке вопроса оказывалось, что никто в Германии вообще никогда, также и во время войны не имел экспансионистских планов. Во всех этих смертных грехах повинен один узурпатор – Людендорф. Аналогичных взглядов придерживались профессора М. Леман, Ф.

Мейнеке и полковник Б. Швертфегер39.

Абсолютное же большинство историков прилагало все усилия к тому, чтобы реабилитировать германскую политику не только накануне войны, но и в годы самой войны. Они приветствовали, в частности, немецкую интервенцию против Советской России и заключение грабительского Брестского мира в начале 1918 г., оправдывая эти агрессивные акции ссылками на то, что Германия, якобы, призвана спасти Европу от «социальной анархии» и от «большевистского солдатского империализма», который таит в себе «угрозу мировой культуре40. А если и высказывались критические замечания в адрес германской политики 1914-1918 гг., то исключительно потому, что в представлениях шовинистически настроенных историков и публицистов эта политика являлась недостаточно насильственной и захватнической41. Таким образом закладывался идеологический фундамент для новой попытки германского фашизма установить свое господство в Европе и во всем ми-ре, предпринятой им в 1939 г.

Особое место в немецкой литературе о Первой мировой войне занимает четырехтомная публикация «Германские документы о возникновении войны», подготовленная в 1919 г. одним из идеологов социал-демократии К.Каутским42. Работа над изданием началась в обстановке, когда в ноябре 1918 г. «революционные массы требовали опубликования всех секретных архивов германского правительства, разоблачения всей системы империалистической политики43. Однако сам Каутский себе такой цели не ставил. В книге «Как возникла мировая война», которую он писал параллельно с работой над документами германского министерства иностранных дел, автор отмечал, что его целью было прежде всего помочь немецкому народу «узнать истину о своих прежних правителях» и доказать недоверчивой загранице полный разрыв нового режима со старым», что новое правительство Германии «не имеет ничего общего с правительством, объявившим войну»44. Такая концепция ограничивала хронологические рамки публикации лишь событиями Июльского кризиса. «Поскольку вопрос о происхождении войны, отмечал А.С. Ерусалимский, поднимался как вопрос об ответственности отдельных лиц, постольку повод для возникновения войны превратился в главный определяющий фактор. Отсюда переоценка предвоенного кризиса 1914 г., отсюда исходная дата публикации – сараевское убийство, отсюда искажение исторической перспективы. Другая исходная дата могла бы привести к иным оценкам и выводам»; расширение временных рамок привлекаемого материала создало бы более убедительную картину международных отношений конца XIX–начала XX вв.45.Но, даже свалив ответственность за развязывание войны на свергнутого революцией Вильгельма II и его приближенных, социал-демократическое правительство Ф. Шейдемана, опасаясь дополнительных обвинений победителей в адрес Германии, не представило эту, подготовленную к маю 1919 г. публикацию на рассмотрение мирной конференции, а разрешило ее издание лишь в конце года, после подписания Версальского договора. Впоследствии и социал-демократические идеологи, и историки-ревизионисты старались не вспоминать об этой публикации как о неудачной попытке откреститься от скомпрометировавшего себя кайзеровского режима.

Лишь отдельные пацифистски настроенные авторы отваживались на то, чтобы отмести фальсификаторские доводы историков– ревизионистов и открыто высказать свою точку зрения об ответственности Гер-мании в подготовке и развязывании Первой мировой войны. Так Е. Фишер Баллин в работе «Критические 39 дней. От Сараево к мировому пожару» говорил о том, что германского правительство, принимая решение о поддержке Вены в австро-сербском конфликте высказывалось тем самым не за локальную войну, а именно за мировую46. К исторически верным выводам об ответственности за войну пришел на основании внимательного анализа документов и В. Фабиан.

«На вопрос о том, заявлял он, чье правительство в первую очередь повинно в том, что в 1914 г. разразилась мировая война, уже сегодня можно ответить: германское правительство 1914 г. несет главную ответственность за то, что после сараевского убийства дело дошло до мировой войны»47. Многочисленные критические высказывания о внешней политике Германии накануне и в годы Первой мировой войны содержатся в книгах «Прелюдия» и «Марш через два десятилетия» известного немецкого публициста Т.Вольфа48, длительное время являвшегося редактором влиятельной либерально-демократической газеты «Берлинер Тагеблатт».Против возрождения германского милитаризма и реваншистской пропаганды активно выступали пацифистские журналы «Фриденсварте» («Страж мира») и «Вельтбюне» («Мировая арена»), ведущими сотрудниками которых были талантливые публицисты Г. Якобсон, К. Осецкий, К. Тухольский. В своих статьях они лишь иногда затрагивали проблемы прошедшей войны, разоблачали агрессивную политику правящих и военных кругов Германии конца XIX– начала XXвв. Однако в пацифистской публицистике, по сути дела, не

содержалось серьезной концепции происхождения и характера войны

1914-1918 гг., ибо особая агрессивность германского империализма и милитаризма изображалась здесь лишь как результат субъективных ошибок и упущений отдельных политических и военных деятелей49.

Но даже эти робкие и крайне редкие критические высказывания в адрес германской политики недавнего прошлого, отражавшие тревогу передовой немецкой общественности за судьбы и мира и своего отечества, сознательно замалчивались или прямо заглушались официозной историографией и публицистикой, изображавшей дело так, будто бы все немецкое общество 1920-х гг. было едино в оценке роли Германии в происхождении и развязывании Первой мировой войны. Прогрессивные оценки и выводы отдельных авторов неизбежно тонули в мощном и многоголосом хоре реакционных историков–ревизионистов. Их основные идей были быстро, буквально на лету подхвачены фашистской пропагандой. Уже в 1923 г. А.Гитлер в своей книге «Моя борьба» заявлял: «Вопрос об ответственности за войну должен быть очищен в духе исторической правдивости». Сам Гитлер, не скрывая, признавал, что именно ревизионистская антиверсальская пропаганда, мощно развернувшаяся в Германии, стала главной предпосылкой распространения идеологии милитаризма и нацизма в самых широких слоях немецкого общества. В этой связи Гитлер настаивал на дальнейшем усилении антиверсальской пропаганды. Каждый пункт этого договора, требовал он, «необходимо выжигать в мозгу и чувствах немцев до тех пор, пока, наконец, ощущаемый всеми стыд и всеобщая ненависть не превратятся в головах шестидесяти миллионов мужчин и женщин в единое море огня, из которого поднимется твердая как сталь воля и не вырвется единый крик: «Мы снова хотим оружия!»50.

Сразу же после 30 января 1933 г., за два года до одностороннего разрыва Германией военных ограничений Версаля, фашистские лидеры непосредственно включились в «разъяснение вопроса об ответственности за войну». Глава внешнеполитического отдела НСДАП и одновременно посол Германии в Лондоне И. Риббентроп заявлял в августе 1934 г. в связи с 20-летием начала Первой мировой войны:

«Доказано, что Германия не хотела войны и не вызывала ее. Никто не имеет права... сомневаться в миролюбии германского народа и его вождя. Но германский народ возбуждал зависть благодаря своим исключительным качествам. Из-за этого против него и начали войну». Не менее «сенсационное» открытие сделал также генерал Комон в

«Воспоминаниях о 2 августа 1914 г.», опубликованных в 1934 г. в одной из немецких газет: «Быстрое вторжение в Бельгию и Люксембург, писал он, часто приводилось в подтверждение вины Германии... Совершенно напрасно», ибо все приказы, которые поступали в германские войска в первые дни августа 1914 г., начинались со слов: «В случае навязанной нам войны... О войне с целью нападения нигде не было речи»51. Но это только два автора, два примера... Осенью же 1939 г. безраздельно господствовавшие реваншистские концепции происхождения Первой мировой войны и невиновности Германии в ее развязывании вплотную сомкнулись с тезисами фашистской пропаганды, изображавшей начавшуюся Вторую мировую войну как «превентивную» и «вынужденную» для Германии52.

Начало критического переосмысления этих реакционных историко-политических концепций немецкой исторической мыслью оказалось возможным только после поражения германского фашизма во Второй мировой войне. Но этот длительный, крайне тяжелый и противоречивый и для немецкой исторической мысли, и для национального самосознания немецкого народа в целом процесс проходил уже в иной системе исторических координат, принципиально отличной от политикоидеологической ситуации межвоенного периода и, безусловно, заслуживает специального обстоятельного и всестороннего изучения.

Примечания:

1 Глухов В.П. Происхождение и развязывание Первой мировой войны в контексте политического мышления начала ХХ века// Проблемы Отечественной истории: Сб. науч. тр. М., 2003. – С. 53-99.

2 Ласвель Г. Техника пропаганды в мировой войне. / Пер с англ. – М.-.Л., 1929.С.55,96.

3 Das Deutsche Weissbuch. Wie Russland Deutschland hinterging und der europäischen Krieg entfesselte.-.B.,1914.

4 Innenansicht eines Krieges. Bilder, Briefe, Dokumente 1914-1918. Hrsg. Von Johann.Fr./M.,1968.S.18.

5 Klein F. Die deutsche Historiker im ЕrstenWeltkrieg// Studien über die deutsche Geschichtswissenschaft. Hrsg. vonJ.Streisand. Bd.2. B.,1965. – S.227; Историография Нового времени стран Европы и Америки. -.М., 1967.С.489.

6 Sombart W. Händler und Helden. PatriotischeBesinnungen. –Münch.Lpz.,1915; KrauseW. Werner Sombarts Weg vom Kathedersozialismus zum Faschismus. – B.,1962.96-103.

7 Виноградов К.Б. Буржуазная историография Первой мировой войны. Происхождение войны и международные отношения 1914-1917 гг. – М., 1962.

8 Версальский мирный договор./Пер. с франц. М., 1925. – С. 63-70, 84.

9 Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях: Ч. 2.М., 1926. – С. 245-246.

10 Verhandlungen der Verfassunggebenden Deutschen Nationalversammlung. Stenographische Berichte. Bd.327.B.,1920. – S.1101,1114,1117-1122, 1129-1130.

11 Эрцбергер М. Германия и Антанта. Мемуары./Пер. с нем. – М., 1923. – С. 348.

12 Brühl R. Militärgeschichte und Kriegspolitik. Zur Militärgeschichtsschreibung des

preussisch-deutschen Generalstabes 1816-1945. – B.,1973. – S.239.

13 Wegerer A. Im Kampf gegen die Kriegsschuldlüge. Ausgewählte Aufsätze. -. B.,1936. – S.1-2.

14 Ruge W.Zur chauvinistischen Propaganda gegen den Versailler Vertrag.1919 bis

1929// JahrbuchfürGeschichte. Bd.1.B.,1967.S.92-94.

15 Нотович Ф. Фашистская историография о «виновниках» мировой войны // Против фашистской фальсификации истории: сб. статей. – М.-Л., 1939.С. 289-297.

16 Draeger H. Anklageund Widerlegung. Taschenbuch zuz Kriegsschuldfrage.B.,1927; StieveF. Deutschland und Europe 1890-1914. Ein Handbuch zur Vorgeschichte des Weltkrieges.B.,1926.

17 Die Kriegsschuldfrage. Ein Verzeichnis der Literatur des In – und Auslandes betreffend die Geschichte des imperialistischen Zeitalter.Lpz.,1925.

18 Wegerer A. Im Kampf gegen die Kriegsschuldlüge.S.159-178.

19 Цит. по: Fabian W. Die Kriegsschuldfrage. Grundsätzliches und tatsächliches zu ihrer Lösung.Lpz.,1925.S.9.

20 Wegerer A. Im Kampf gegen die Kriegsschuldlüge.S.3.

21 Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Die militärischen Operationen zu Lande. Bearb. InReichsarhiv. Bd..1.B.,1925.S.3,4,24,37,41.

22 Куль Г. Германский генеральный штаб. Его роль в подготовке и ведении мировой войны. / Перснем. – М., 1922. – С. 111.

23 Wilhelm, Deutscher Kronprinz. Ich suche Wahrheit. Ein Buch zur Kriegsschuldfrage. – Stuttg.-B.,1926.S.23,121,251.

24 Oncken H. Die Kriegsschuld unserer Feinde. – B.,1918. – S.7,24; Montgelas M.

Leitfaden zur Kriegs-schuldfrage.-.B. – Lpz.,1923. – S.164.

25 Куль Г. Германский генеральный штаб.С.107-109; Hat der deutsche Generalstab zum Kriege getrieben? Urkunden des deutschen Generalstabes über die militärpolitische Lage vor dem Kriege.B.,1919. – S.15;Wegerer A. Die Widerlegung der Versailler Kriegsschuldthese.B.,1928. – S.126; Montgelas M. Leitfaden zur Kriegsschuldfrage.S.12,14,82; Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Die militärischen Operationen zu Lande. Bd.I.S.22.

26 Delbrück H. Der Stand der Kriegsschuldfrage. 2 Aufl.B,.1925. S.4.

27 Die Grosse Politik der Eurupäischen Kabinette 1871 1914. Sammlung der diplomatischen Akten des Auswärtigen Amtes. Bd.1-40. – B.,1922-1927. В 1928 г. было издано четырехтомное извлечение из этой публикации: Dieauswärtige Politikdes Deutschen Reiches. 1871-1914. Einzige vom Auswärtigen Amt autorisiert gekürzte Ausgabe. Bd. 1-4. – B., 1928.

28 Ерусалимский А.С. Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX века. д. 2-еизд. – М., 1951. – С. 9. Подробнее об этой публикации см.: Виноградов К.Б. Буржуазная историография Первой мировой войны.

– С. 54-61; Ерусалимский А.С. Германский империализм: история и современность. М., 1964. – С. 245-251.

29 Шеер Р. Германский флот в мировую войну. Воспоминания. / Пер. с нем.М.Л., 1940. – С. 19.

30 Тирпиц А. Воспоминания. / Пер. с нем. – М., 1957.С. 213, 215, 281, 283, 285, 289.

31 Куль Г.Германский генеральный штаб. – С. 4, 15.

32 Müller-Brahdenburg H. Die Schuld der anderen und der Betrug von Versailles. –

B.,1931.-.S.12.

33 Draeger H. Anklage und Widerlegung. – S.61;Montgelas M. Leitfaden zur Kriegsschuldfrage. – S.165-166.

34 Hanke G. Die Kriegssuldfrage in der deutschen Schule. Ein Fuhrer durch die Vorgeschichte des Welt-krieges. B. – Lpz.,1933. – S.39; Frantz G. Russlands Eintritt in der Weltkrieg. – B.,1924; Hoeniger R. Russlands Vorbereitung zum Weltkrieg.B.,1919.

35 Draeger H. Anklage und Widerlegung. – S.62.

36 Wegerer A. Der Ausbruch des Weltkrieges 1914. Bd.!-2. – Hamb.,1939.

37 Oncken H. Das Deutsche Reich und die Vorgeschichde des Weltkrieges. Bd.1-2.B.,1933.

38 DeutschlandimErstenWeltkrieg. Bd.2. – B.,1968.S.16-18.

39 Куль Г., Дельбрюк Г. Крушение германских наступательных операций 1918 г. / Пер. с нем. – М., 1935. – С. 260-261.

40 Салов В.И. Германская историография Великой Октябрьской социалистической революции.М., 1960. – С. 41-42, 71-74.

41 Deutschland im Еrsten Weltkrieg. Bd.2.S.25-27.

42 Die deutschen Dokumente zum Kriegsausbruch 1914. Vollsständige Sammlung der von K.Kautsky zusammengestellten amtlichen Aktenstücke. Hrsg. Von M.Montgelas und W.Schücking. – Bd.1-4 – Charlottenburg,1919.

43 Ерусалимский А.С. Германский империализм: история и современность. – С. 241.

44 Каутский К. Как возникла мировая война. По документам германского министерства иностранных дел. / Пер. с нем. М., 1924. – С. 41,43.

45 Ерусалимский А.С. Германский империализм: история и современность. – С. 242.

46 Fischer-Ballin E. Die kritischen 39 Tage. Vom Saraevo bis zum Weltbrand. –

B.,1928.

47 Fabian W. Die Kriegsschuldfrage. Grundsätzliches und tatsächliches zu ihrer Losung.S.9-10.

48 Wolf Th. Das Vorspiel. – 1925; Wolf Th. Der Marsch durch zwei Jahrzehnten. –

Amsterdam. – 1936.

49 Виноградов К.Б. Буржуазная историография Первой мировой войны. – С.218 -225.

50 Hitler A. Mein Kampf. 419. Aufl. –Münch., 1939.S.519,715.

51 Цит. По: Хвостов В. Фашистская пресса Германии о двадцатилетии мировой войны// Историк – марксист. 1934. № 6. – С.85.

52 Kaehler S.A. Vorurteile und Tatsachen. Drei geschichtlichen Vorträge. – Hameln,

1949.S.7.

СБОРНИК НАУЧНЫХ ТРУДОВ МАДИ

«АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ»

Москва 2012

УДК 94 (470) “1905/1917”

Доц. О.А. Исхакова

Акутальные проблемы истории. Сборник научных трудов

Акутальные проблемы истории. Сборник научных трудов

Обсуждение Акутальные проблемы истории. Сборник научных трудов

Комментарии, рецензии и отзывы

Происхождение и характер первой мировой войны в немецкой историографии 1914 – 1939 гг.: Акутальные проблемы истории. Сборник научных трудов, И.А. Короткова, 2012 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон В сборнике научных трудов МАДИ помещены статьи, посвященные актуальным проблемам истории. Сборник предназначен для научных работников, преподавателей, аспирантов, магистрантов и студентов.