Либерализация банковской системы сша в 1980-е годы: региональные аспекты

Либерализация банковской системы сша в 1980-е годы: региональные аспекты

На основе статистических данных рассматриваются изменения в пространственной организации банковской системы США, произошедшие в условиях экономической либерализации 1980-х гг. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о циклических закономерностях, характерных как для рассматриваемого периода, так и для двух последующих десятилетий.

Ключевые слова: США, банки, штаты и города, конкуренция, расслоение.

На рубеже 1970 – 1980-х гг. Соединенные Штаты Америки вместе со многими другими странами западного мира вступили в новый период своей истории. Становившаяся все более очевидной неэффективность кейнсианской модели государственного регулирования заставляла искать выход в снижении налогов, развитии частной инициативы и общей либерализации экономических механизмов. Особенно большое значение имело реформирование банковской отрасли, вызвавшее, впрочем, неоднозначные результаты и к тому же заложившее – хотя бы косвенным образом и в неблизкой перспективе – основы кризиса 2008–2009 гг. Эти аспекты «революции Рональда Рейгана»1 неоднократно привлекали внимание специалистов. Однако до сих пор в научной литературе (включая американскую) не был в достаточной мере рассмотрен вопрос о том, каким образом в условиях рейгановской либерализации изменились географические параметры банковской системы США2. Между тем изучение подобной проблемы способно пролить дополнительный свет не только на американские реалии уже далеких 1980-х гг., но и на некоторые общие закономерности развития современной экономики.

В данной статье рассматриваются события, произошедшие в рамках полного макроэкономического цикла 1980–1989 гг. (включая кризис 1980–1982 гг. и подъем 1983–1989 гг.). В основу исследования, наряду с традиционными историческими источниками, положены статистические материалы: официальные сводки Бюро экономического анализа (БЭА) [20] и Федеральной корпорации по страхованию вкладов (ФКСВ) [11], а также сведения по частным финансовым компаниям, публиковавшиеся издательским домом Rand McNally3. Имеющиеся базы данных (после их обработки с помощью ряда математических инструментов) позволяют с высокой точностью проследить ключевые тенденции в развитии банковского пространства Соединенных Штатов на протяжении указанного периода.

Итак, на исходе 1970-х гг. экономика США, включая финансовый сектор, столкнулась с целым комплексом проблем, наиболее острой из которых была инфляция. Утрата эффективного контроля над уровнем цен стала самым ярким и тревожным проявлением кризиса кейнсианской модели, работавшей к этому моменту уже более четырех десятилетий.

Находившейся у власти администрации демократов во главе с президентом Джимми Картером пришлось принимать срочные меры, которые во многом расходились с привычной идеологией правящей партии. В августе 1979 г. по предложению Картера новым председателем Федеральной резервной системы (ФРС) был назначен Пол Волкер – опытный финансист, настроенный на решительную борьбу с инфляцией. Осуществленное при Волкере мощное повышение учетных ставок позволило, хотя и ценой значительных социально-экономических издержек, добиться за последующие три года общей финансовой стабилизации.

Однако еще до этого чрезвычайно высокие ставки ФРС подтолкнули руководство страны к тому, чтобы заняться проблемой аналогичных ставок в частном банковском секторе. На протяжении многих десятилетий административное ограничение процентов по вкладам было (наряду с запретами

1 В данном случае автор использует название фундаментальной монографии В.Н. Гарбузова [2].

2 Банковское пространство США изучалось в трудах ряда американских и российских специалистов по экономической географии [1; 5; 6; 9; 21], однако без специального рассмотрения исторических тенденций и контекстов, а также на ограниченной (по сравнению с данной работой) статистической базе.

3 В настоящее время права на издание аналогичных банковских справочников перешли к информационному агентству Thomson Reuters [19].

на создание межштатных филиальных сетей и на совмещение традиционной кредитной деятельности с игрой на фондовом рынке) одним из основных механизмов государственного контроля над банковской отраслью. Сыгравшее в свое время положительную роль сдерживание депозитных ставок плохо сочеталось с высокой инфляцией 1970-х гг. и тем более с произошедшим при Волкере взлетом федеральных ставок с 11 до 19\%. Ответом стал принятый в марте 1980 г. Закон о дерегулировании депозитных учреждений и денежном контроле [8]. Этот документ, ставший, по мнению некоторых специалистов, самой крупной юридической новацией в кредитной сфере со времени Великой депрессии

1930-х гг. [3. С. 73], позволил банкам (с некоторыми оговорками) самим определять уровень ставок, исходя из текущей рыночной конъюнктуры. Теперь американцы могли надеяться, что доходы по их депозитам уже не будут в два – три раза отставать от темпов роста цен; банки, соответственно, рассчитывали на удержание своих вкладчиков.

Тем временем на президентских выборах, состоявшихся в ноябре 1980 г., победил кандидат от Республиканской партии Рональд Рейган. Новая администрация еще более активизировала демонтаж кейнсианской системы и разворот к свободному рынку. Это проявилось во многих фундаментальных вопросах налоговой и бюджетной политики, а также в дальнейшем реформировании кредитного сектора. Важным дополнением к тому, что было сделано при Картере, стал принятый в октябре 1982 г. Закон о депозитных учреждениях (или Закон Гэрна – Сент-Джермена) [17]. Данный юридический акт касался, прежде всего, ссудосберегательных ассоциаций (или сбербанков)4 – небольших, но многочисленных кредитных структур, специализировавшихся на розничной ипотеке. По новым правилам эти ассоциации могли существенно расширить поле своей деятельности, что постепенно стирало грань между ними и обычными коммерческими банками. В условиях рыночной эйфории 1982 г. подобное решение выглядело как еще один прорыв к экономической свободе и развитию конкурентной среды. Кроме этого, наметилось и преодоление старых географических барьеров: по Закону Гэрна – Сент-Джермена бизнес разорившихся кредитных учреждений могли теперь выкупать не только их соседи по штату, но и банки из любой другой части страны.

Рис. 1. Динамика ВВП США (левая ось); отношение суммарных активов коммерческих

и сберегательных банков к ВВП (1978–1992 гг.). Расчеты на основе данных БЭА и ФКСВ (для сберегательных банков в период 1980–1983 гг. – оценка на основе данных ФКСВ)

4 Savings and Loan Associations, S&L (англ.)

Преобразования 1979 – 1982 гг. заметно оживили банковскую отрасль. Она, как минимум, не растеряла свои позиции в условиях циклического кризиса на рубеже десятилетий и стала одним из локомотивов роста национальной экономики, развернувшегося с 1983 г. Именно об этом свидетельствует (даже при некоторой неполноте опубликованных статистических данных) рост суммарных банковских активов по отношению к ВВП США, продолжавшийся всю первую половину 1980-х гг. (рис. 1). При этом особенно динамично росли сберегательные банки, получившие благодаря Закону Гэрна–Сент-Джермена такие возможности, каких у них не было за всю полувековую историю розничного ипотечного бизнеса. Правда, в это же время обозначились и новые проблемы: во-первых, неожиданно участившиеся случаи банкротства кредитных структур, во-вторых, серия дефолтов по государственным облигациям латиноамериканских стран, начавшаяся с Мексики в августе 1982 г. и нанесшая удар по многим банкам США – крупным держателям этих бумаг. Но в любом случае негативное воздействие подобных факторов было перекрыто положительными эффектами от либерализации финансового сектора и общего экономического подъема страны.

Обращаясь теперь непосредственно к территориальным раскладам, необходимо заметить, что на протяжении многих десятилетий банковская география США была очень стабильной. В ней вполне закономерным образом доминировали четыре штата, которые были также самыми крупными по численности населения – Нью-Йорк, Калифорния, Иллинойс и Техас. В пересчете на городские центры с большим отрывом лидировал Нью-Йорк, за ним шли Сан-Франциско, Чикаго, Лос-Анджелес, Даллас и Хьюстон5.

Что же изменилось в условиях либерализации?

Прежде всего, при новых правилах игры начала распадаться жесткая зависимость банковских достижений той или иной территории от ее общеэкономического и демографического потенциала. Возможность приобретать разорившиеся банки за пределами своих штатов (притом, что подобные случаи пока еще не были частыми) привела отрасль в движение. В статистическом плане об этом свидетельствует некоторое снижение коэффициента линейной корреляции между численностью населения штатов и активами местных банков: с устойчивого уровня 0,82-0,83, долго державшегося на рубеже 1970–1980-х гг., до 0,78 к 1986–1987 гг.6 (Здесь уместно заметить, что названный коэффициент отражает степень зависимости одной величины от другой. Значение коэффициента может изменяться в пределах от ноля до единицы; чем оно ниже, тем слабее влияние базового параметра на

«надстройку» – в данном случае численности населения на банковские активы). Иными словами, по

мере разворота страны к более свободному рынку ее банковское пространство постепенно утрачивало относительную однородность и предсказуемость по принципу «чем больше штат, тем крупнее его банки». Новое время открывало широкие возможности. Некоторые города и территории пользовались этим и уходили вперед, другие же, напротив, начинали сильнее отставать.

В частности, в бурном финансовом море первой половины 1980-х гг. уверенно чувствовал себя Нью-Йорк. На этом этапе он не добился больших прорывов (они произошли еще в предыдущем десятилетии, когда либерализация правил для Нью-Йоркской фондовой биржи и частичная приватизация ряда муниципальных служб во многом задали вектор последующего развития всей страны). Но в любом случае город на Гудзоне оставался бесспорной финансовой столицей Америки, местом скопления не одной сотни банков, включая и те, которые принадлежали к числу крупнейших финансовых компаний мира, а также центром создания важных отраслевых инноваций7. К середине десятилетия Нью-Йорк увеличил отрыв по сумме банковских активов от ближайшего преследователя – СанФранциско, который переживал некоторый спад из-за внутрикорпоративных проблем в «Bank of America» (этот калифорнийский гигант, потерявший прежнюю динамику, в 1983 г. уступил титул крупнейшего банка США нью-йоркскому «Citi»).

В то время, когда Нью-Йорк сохранял, а Сан-Франциско терял ранее занятые позиции, подъем наблюдался в городах Техаса. В 1970-е гг. экономика этого штата стремительно росла в условиях чрезвычайно благоприятной конъюнктуры на рынке углеводородного сырья. С апреля 1981 г. мировые цены на нефть стали снижаться, и накопленные богатства переместились в сферу жилой и ком5 Здесь и далее в аналогичных случаях – расчеты автора на основе данных ФКСВ и Rand McNally [11; 19].

6 Расчеты в отношении коммерческих банков на основании данных ФКСВ [11].

7 Так, нью-йоркский банк «Salomon Brothers» в эти годы развернул выпуск облигаций, обеспеченных ипотечными закладными (mortgage-backed securities, MBS). В дальнейшем непомерно выросший рынок MBS стал одним из главных источников кризиса 2008–2009 гг.

мерческой недвижимости. В этом бизнесе участвовали как сотни небольших сбербанков, менеджеры которых были воодушевлены Законом Гэрна – Сент-Джермена, так и техасские флагманы (например,

«MCorp» в Далласе или «Texas Commerce» в Хьюстоне), входившие в число ведущих финансовых

компаний США. В результате Даллас и Хьюстон, оставаясь, соответственно, пятым и шестым банковскими центрами страны, постепенно приближались к тем городам, которые находились на самых высоких ступенях национальной иерархии.

В другой части «солнечного пояса»8 еще более впечатляющую динамику демонстрировал город

Шарлотт (Северная Каролина). На предыдущем историческом этапе либеральное банковское законодательство данного штата помогло вырасти на местной почве довольно крупным финансовым игрокам, среди которых наиболее перспективными были NCNB и «First Union». Уже имея некоторый опыт территориальной экспансии в пределах Северной Каролины, эти банки после принятия Закона Гэрна – Сент-Джермена вышли на более широкий простор. С 1982 г. они приступили к приобретению проблемных банков в других штатах, начав с Флориды и Джорджии [16. P. 6-7, 15-16]. Пока это было лишь осторожное продвижение на соседние территории Юга, в надежде переиграть нью-йоркские финансовые группы хотя бы в этой, близкой и знакомой для каролинцев географической зоне. Однако даже этих событий хватило для того, чтобы город уже к 1985 г. поднялся из глубин второго десятка на девятое место в национальной банковской системе и готовился продолжить восхождение.

На севере США очень убедительно выглядел Бостон (восьмое место в начале рассматриваемого десятилетия, шестое – в его середине). Финансовую базу этого города определяла его центральная экономическая роль не только в штате Массачусетс, но и во всей Новой Англии, – усиленная тем, что с 1970-х гг. штаты данного региона на основе взаимных договоренностей начали снимать запреты на развитие филиальных сетей. К тому же экономика Новой Англии на данном этапе уверенно развивалась благодаря как минимум двум составляющим: сектору высоких технологий, опиравшемуся на Гарвард и другие университеты экстра-класса, и строительному буму, вполне сопоставимому с тем, что происходило в Техасе. Безусловно, важный вклад в эти достижения вносили бостонские финансовые гиганты, например, «Bank of Boston Corporation» и «Bank of New England».

Наконец, среди территорий, попытавшихся воспользоваться новыми возможностями, следует отметить совершенно особую группу, а именно штаты Южная Дакота, Невада и Делавэр, которые в начале 1980-х гг. ввели в своем законодательстве важные налоговые и иные льготы для банковского бизнеса. Эти внутренние офшоры выглядели как более респектабельная и не нарушающая законы США альтернатива заморским территориям, например, Белизу или Багамским островам. Но и частичных преференций оказалось достаточно для того, чтобы привлечь под юрисдикцию названных штатов множество финансовых компаний. Особенно преуспел Делавэр, примерно в пять раз увеличивший свою долю среди активов всех коммерческих банков США. Впрочем, подъем внутренних офшорных зон в существенной мере девальвировался тем обстоятельством, что в них, как правило, регистрировались не вполне самостоятельные банки, а кредитные структуры, принадлежавшие холдингам из других частей страны9. Делавэр, Южная Дакота и Невада получали тысячи высококвалифицированных рабочих мест и мощный источник новых доходов, но все же центры консолидации основных прибылей и принятия стратегических корпоративных решений оставались там, где были официально прописаны холдинги – чаще всего, в Нью-Йорке.

Переходя теперь к лагерю тех, чьи позиции на данном этапе ухудшились, необходимо вновь вспомнить о влиянии нефтяного фактора. Не в каждом штате, специализирующемся на добыче этого сырья, местные финансовые группы смогли быстро переориентироваться на другой бизнес (как это произошло, например, в Техасе). Особенно драматическая ситуация сложилась в Оклахоме, где в

1982 г. разорился крупный (по меркам своего штата) «Penn Square Bank», тесно связанный с нефтяной отраслью. Более того, эхо крушения провинциального банка отозвалось и в крупных финансовых

8 «Солнечный пояс» (Sun Belt) – устоявшееся с 1970-х гг. название большого и активно развивающегося региона на юге США, протянувшегося от Флориды на востоке до Калифорнии на западе.

9 В США, в отличие от практики многих других стран (включая Россию), существует официальная регистрация не только для отдельных банков, но и для холдингов, в каждый из которых входит от одной до нескольких десятков кредитных корпораций (также имеются банки, не состоящие в холдинговых объединениях). Хотя до

второй половины 1980-х гг. холдинги не часто пересекали границы штатов, в целом при изучении финансового пространства США необходимо рассматривать и тот уровень, на котором осуществляется стратегическое управление (холдинги), и тот, на котором ведется непосредственная кредитная деятельность (банки).

центрах, где возникли проблемы у ближайших партнеров «Penn Square» – банков «SeaFirst» в Сиэтле и, что особенно важно, «Continental Illinois» в Чикаго.

Как уже упоминалось, Чикаго к началу 1980-х гг. был третьим по значимости финансовым центром США; при этом «Continental Illinois» долгое время держался в первой десятке ведущих кредитных корпораций. Однако из-за проблем с «Penn Square» и ряда других факторов иллинойский гигант с 40-миллиардными активами и тысячами коммерческих связей к весне 1984 г. оказался на грани катастрофы. Пытаясь предотвратить худший сценарий, основные финансовые регуляторы страны (и прежде всего, ФКСВ) провели неплохо скоординированную операцию, которая включала в себя усиленную кредитную поддержку, распространение полных государственных гарантий на все имеющиеся в этом банке вклады (обычная страховка охватывала только суммы, не превышавшие 100 тыс. долл.) и временный переход основной части акций холдинга к федеральной власти, а также смену руководства

«Continental»10. Банк смог продолжить работу, но его позиции в любом случае были намного слабее, чем в предкризисное время. Конечно, такие события обязательно должны были отразиться на общем

статусе Чикаго в кредитной системе Соединенных Штатов: к 1985 г. этот город сместился на четвертое место, пропустив вперед более стабильный Лос-Анджелес.

В целом участившиеся индивидуальные перестановки (повышение статуса Лос-Анджелеса,

Бостона и Шарлотт, отступление Чикаго и Сиэтла, и т.д.), при относительной случайности каждого конкретного эпизода, отражали новую реальность. Либерализация сделала американский банковский сектор более подвижным; одним она помогла добиться огромных успехов, а других вытолкнула на обочину. Выше уже было в предварительном плане отмечено ослабление прежней связи между демографическим фундаментом и масштабами кредитного бизнеса, отразившееся в снижении коэффициента корреляции. Другой аспект этой ситуации – нарастающее расслоение – может быть измерен с помощью среднеквадратического отклонения (базового статистического показателя, отражающего меру разброса индивидуальных значений какого-либо признака, в данном случае – величины банковских активов в различных штатах и городах США). Чем сильнее с течением лет расходятся индивидуальные результаты, тем выше становится этот показатель. Именно такая динамика сформировалась в первой половине 1980-х гг., причем она наблюдается в каждом из отдельно проведенных замеров (рис. 2). Иными словами, рост экономической свободы сразу же повлек за собой и рост географической дифференциации.

Рис. 2. Среднеквадратические отклонения суммарных банковских активов по штатам и городам США, с учетом различных категорий банковских организаций (1978–1992 гг., на конец указанного года; млрд. долл. в постоянных ценах 1990 г.). Расчеты на основе данных ФКСВ и издательского дома Rand McNally

10 Кризис в этом банке стал предметом рассмотрения в ряде специальных работ, например: [15].

Однако с 1987–1988 гг. общая ситуация в кредитной отрасли заметно изменилась в худшую сторону. Хотя экономика США продолжала уверенно расти, коммерческие и сберегательные банки начали терять занятые позиции (рис. 1). Это во многом было связано с ситуацией в смежном секторе: с обвалом на фондовом рынке в октябре 1987 г., а также с кризисом в крупных инвестбанках11

«Drexel Burnham Lambert» и «Salomon Brothers». Но, несомненно, главным источником проблем были сберегательные ассоциации. Для многих из них положительный эффект от Закона Гэрна–СентДжермена оказался краткосрочным и ненадежным. В 1982 г., впервые выходя за пределы уютного и привычного мира розничной ипотеки, компании данного профиля нередко переоценивали свой финансовый и аналитический потенциал. Ошибки в кредитной политике проявились не сразу, но довольно быстро. Прошло пять-шесть лет, и недостаточно подготовленный рост сменился неизбежным провалом. К тому же против сбербанков сработали некоторые аспекты налоговой реформы 1986 г. [18], сделавшей не очень выгодным приобретение недвижимости в чисто инвестиционных целях и, соответственно, затормозившей строительный бум.

В результате за период 1987–1990 гг. количество сбербанков сократилось почти на четверть, а количество коммерческих банков, тоже переживавших непростые времена, – на 13\%. Число банкротств значительно превзошло показатели любого другого периода за всю историю ФКСВ, восходящую еще к временам Ф.Д. Рузвельта [13. Vol. 1. P. 3]. Неурядицы в кредитном секторе стали одной из причин общего экономического кризиса 1990 – 1991 гг., который, в свою очередь, препятствовал восстановлению финансовых корпораций. Банки смогли окончательно выбраться из черной полосы лишь к середине нового десятилетия.

В этих условиях на рубеже 1980–1990-х гг. была принята целая серия дополнительных законов, которые расширили полномочия ФКСВ, улучшили систему мониторинга и, в конечном итоге, принесли положительный эффект12.

Но еще до этого затянувшийся кризис банковской отрасли успел повлиять на ее географические параметры. Правда, уровень корреляции между населением штатов и активами местных кредитных компаний изменился незначительно: он вырос с 0,78 в 1987 г. до 0,79 в 1990 г., да и то лишь у коммерческих банков. Иными словами, кризис не привел в сколько-нибудь существенной мере к восстановлению зависимости изучаемой отрасли от демографического фундамента. Гораздо более важным и очевидным изменением был почти синхронный перелом всех базовых трендов, отраженных на рис. 2. Ранее наметившееся расслоение после 1987–1988 гг. сменилось, наоборот, некоторым сглаживанием географических контрастов. Причем для этого не потребовалось возвращаться к строгому регулированию банковского дела. Подобный эффект был достигнут в условиях свободного рынка, который тем самым показал свою склонность не только увеличивать разрывы (в условиях общего подъема отрасли), но и сокращать их (в противоположной ситуации). Вторая из названных тенденций была связана, прежде всего, с тем, что многие из лидеров прошедшего бума теперь переживали особенно резкое торможение.

Самым ярким примером в этом плане стал Техас. Как уже отмечалось, местный банковский сектор относительно легко адаптировался к снижению нефтяных цен в первой половине 1980-х гг. и частично переориентировался на сферу недвижимости. Однако к 1986 г. на мировом рынке углеводородного сырья начался уже настоящий обвал котировок, а региональный строительный бум прекратился. К тому же Техас пострадал от затяжного падения цен на аграрную продукцию, достигших низшей точки также в середине десятилетия [13. Vol. 1 P. 261]. После этого тройного удара кредитная отрасль «штата одинокой звезды» погрузилась в тяжелый кризис. За четырехлетие 1987–1990 гг. активы техасских банков, пересчитанные в постоянных ценах 1990 г., сократились на огромную величину – 34\%, тогда как в целом по стране аналогичный показатель составил около 7\%. За этими цифрами стояла драма и десятков безвестных учреждений из провинции, и огромных корпораций, входивших в финансовую элиту США.

11 На протяжении долгого периода действия строгих законодательных разграничений (с середины 1930-х до конца 1990-х гг.) инвестиционные банки представляли собой особый вид финансовых корпораций, работавших на фондовом рынке и не занимавшихся (в отличие от коммерческих или сберегательных банков) традиционной кредитной деятельностью. Соответственно, инвестбанки находились за пределами рассматриваемой отрасли. Однако они, конечно, тоже должны приниматься во внимание как представители очень близкой деловой сферы.

12 Закон о равных условиях конкуренции в банковской сфере 1987 г. [7]; Закон о реформе, восстановлении и усилении финансовых институтов 1989 г. [12]; Закон об улучшении работы ФКСВ 1991 г. [10].

Особенно тяжелая обстановка сложилась в Далласе, где стремительно пошли вниз показатели у всех местных лидеров. Два давних соперника, «RepublicBank Corporation» и «InterFirst Corporation», в отчаянной попытке переломить ход событий решили объединить свой бизнес и основали в 1987 г. новый холдинг «First Republic Bank Corporation», сразу вышедший на 11-е место в стране. Однако такой союз принес не сокращение, а умножение проблем. Весной 1988 г. бесперспективный гигант разорился, создав прецедент крупнейшего к тому времени банкротства за всю историю отрасли. При поддержке федеральных регуляторов остатки бизнеса «First Republic Bank» перешли под управление банка NCNB из Северной Каролины [14. Vol. 1. P. 595-615]. Не намного дольше продержался и другой далласский флагман – «MCorp», закрывшийся в марте 1989 г. [14. Vol. 1. P. 617-632]. Итоги для города оказались катастрофическими: он рухнул с престижного пятого места, которое занимал еще в

1986 г., на очень скромные позиции в шестом десятке уже в начале 1990-х гг.

Ситуация в соседнем Хьюстоне была не столь ужасающей, но тоже очень непростой. Глубокий, даже по техасским меркам, провал на рынке недвижимости13 потянул за собой и финансовый сектор. Банк «Texas Commerce», давно лидировавший в своем городе и обладавший мощными политическими связями на федеральном уровне, смог выжить лишь ценой утраты самостоятельности и перехода в декабре 1986 г. под контроль нью-йоркского холдинга «Chemical New York Corporation». Тем временем в черную полосу вошла еще одна компания, определявшая финансовый профиль Хьюстона: в апреле 1988 г. банк «First City» был спасен за счет чрезвычайного пакета помощи, предоставленного ФКСВ, но этого оказалось недостаточно. Так и не выбравшись из лабиринта проблем, «First City» окончательно прекратил свою деятельность в 1992–1993 гг. [14. Vol. P. 567-593]. В результате Хьюстон упал с шестого места, неизменно принадлежавшего ему до середины 1980-х гг., на 12-14-е места в начале следующего десятилетия.

Итак, Техас (наряду с прилегающей к нему Оклахомой, не игравшей, впрочем, такой заметной

роли в американских финансах) оказался в эпицентре кредитного кризиса из-за сочетания сразу трех неблагоприятных факторов: проблем в энергетике, строительстве и сельском хозяйстве, неразрывно связанных с банковским делом. В этом смысле случаи Техаса и Оклахомы были уникальными. Другие части страны избежали такого неудачного стечения обстоятельств, однако негативное влияние одного или даже двух из перечисленных факторов не было редкостью. Так, падение цен на нефть оказало мощное угнетающее воздействие на кредитный сектор Аляски, Вайоминга и Луизианы. Неблагоприятная конъюнктура аграрных рынков отразилась на положении банков в Айове, Канзасе и Небраске, а кризис в сфере недвижимости нанес удар по финансовым корпорациям Новой Англии и ряда других регионов. Наконец, в отдельных случаях при, казалось бы, сравнительно неплохом фоне банки несли потери из-за отдельных менеджерских просчетов. Наиболее очевидным примером был Сан-Франциско, продолжавший терять позиции по мере ухудшения ситуации в «Bank of America». Аналогичные случаи, хотя и меньшего масштаба, наблюдались в Нью-Йорке.

С другой стороны, нашлись и те, кто сумел в условиях кризиса устоять или даже извлечь из него

некоторую пользу. Трудные времена заставляли банкиров особенно активно искать пути к оптимизации расходов, и в этом плане все более интересными становились офшорные льготы Делавэра. Сорок пятый по числу жителей штат США к 1990 г. взлетел в национальной банковской иерархии на 17-е место и, продолжая совершенствовать механизмы «налогового рая», готовился к дальнейшему подъему.

Несмотря на резкий строительный спад, по-прежнему держался на высоких этажах Бостон. Даже предкризисное состояние «Bank of New England», а затем и его банкротство в 1991 г. [14. Vol. 1. P. 635-651] не смогли существенным образом подорвать позиции столицы Массачусетса. Благодаря другим финансовым гигантам, а также мощной наукоемкой экономике этот город не опускался ниже шестого-седьмого мест и, в любом случае, не собирался повторять траектории Хьюстона или Далласа.

Но, пожалуй, самым убедительным примером последовательного и системного восхождения к вершинам оставалась Северная Каролина. Для банков NCNB, «Union Bank» и «Wachovia» бушующий вокруг кризис означал возможность еще активнее выкупать бизнес у менее успешных конкурентов и расширять географию своей деятельности. Особенно отличился NCNB, который, не довольствуясь работой в соседних штатах Джорджия и Флорида, вышел на простор Техаса и в 1988 г. приобрел, как уже было упомянуто, даласский «First Republic Bank». Еще через два года северо-каролинский город Шар13 Доля нераспроданного офисного пространства в Хьюстоне достигала 30–31\%, что на 4–5 процентных пунктов превосходило показатель Далласа и почти вдвое превосходило средние данные по США [13. Vol.1. P. 303].

лотт превратился в пятый по значимости банковский узел США (вслед за Нью-Йорком, Сан-Франциско, Лос-Анджелесом и Чикаго), превосходя при этом Хьюстон на семь позиций, а Даллас – на 49.

Вместе с тем повышение банковской значимости Делавэра и Северной Каролины, а также ряда

других штатов и городов не нарушало уже представленную статистическую картину (рис. 2). Большие проблемы, появившиеся у прежних лидеров во второй половине 1980-х гг., не были перекрыты подъемом новых центров; соответственно, общим результатом кризиса было, как уже отмечалось, некоторое сокращение географических разрывов.

Более того, подобная констатация (как и вывод о расслоении в первой половине 1980-х гг.) не является частным наблюдением, относящимся лишь к эпохе рейгановских реформ. Проведенные автором расчеты показывают, что в дальнейшем аналогичные закономерности повторялись14. Сглаживание территориальных контрастов, наметившееся с 1987 г. и выразившееся снижении среднеквадратических отклонений, продолжилось в следующем деловом цикле: сначала в условиях общего кризиса национального хозяйства в 1990–1991 гг., а затем и на фоне макроэкономического оживления, но продолжавшихся неурядиц в кредитной сфере (1992–1993 гг.). Далее, с середины 1990-х гг., когда бурно росла и экономика США в целом, и отдельно взятая банковская отрасль, показатели расслоения вновь пошли вверх и далеко превзошли значения, достигнутые до 1987 г. Потом правило повторилось еще дважды: кризисы 2001 г. и особенно 2008–2009 гг. нанесли сильные удары по позициям лидеров и сократили разрывы, зато во время подъема 2002–2007 гг. и, насколько уже можно судить, в ходе оживления 2010–2011 гг. все было наоборот – дифференциация нарастала с новой силой. Конечно, для дальнейшего подтверждения этих эмпирически установленных закономерностей потребуется время и регулярный мониторинг будущей статистики. Но в любом случае наблюдения, охватывающие уже четвертый макроэкономический цикл, позволяют с высокой долей уверенности говорить о правиле, которое в заключение хотелось бы сформулировать еще раз: при либерализации финансовой системы усиливается отрыв более успешных в этой сфере городов или территорий от их окружения; эта тенденция лишь на время прерывается кризисами (скорее, отраслевыми, чем общеэкономическими, хотя эти разноуровневые кризисы нередко совпадают).

При всем значении последующих периодов, именно в рассмотренные на этих страницах 1980-е гг. были заложены основы неолиберальной модели, которая почти сразу продемонстрировала свою способность и стимулировать быстрый рост (в том числе в банковском секторе), и генерировать тяжелые кризисы.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бернштам Е.С., Лузанов А.Н. Региональные аспекты организации и государственного регулирования банковской сферы: зарубежный и российский подходы. М., 2001.

2. Гарбузов В.Н. Революция Рональда Рейгана. М., 2007.

3. Долан Э., Кэмпбелл К., Кэмпбелл Р. Деньги, банковское дело и денежно-кредитная политика. СПб., 1994.

4. Никитин Л.В. Эволюция банковского пространства США в 1980-е – 2000-е гг.: клиометрический анализ на уровне штатов // Вестн. Челяб. ун-та. Сер. История. 2011. Вып. 43, №1 (216). С. 137-146.

5. Прусс Е.А. Сдвиги в географии ведущих банковских центров США в начале нынешнего века // Вестн.

ИМЦ. 2011. № 3. С. 70-74.

6. Прусс Е.А. Современная территориальная структура банковской сферы США (докризисный и кризисный периоды): автореф. дис. … канд. геогр. наук. М., 2011.

7. Competitive Equality Banking Act of 1987. Pub. L. 100-86.

8. Depository Institutions Deregulation and Monetary Control Act of 1980. Pub. L. 96-221.

9. DeYoung R., Klier T., McMillen D.P. The Changing Geography of the U.S. Banking Industry // The Industrial

Geographer. 2004. Vol. 2. P. 29-48.

10. FDIC Improvement Act of 1991. Pub. L. 102-242.

11. Federal Deposit Insurance Corporation, FDIC.

12. Financial Institutions Reform, Recovery and Enforcement Act of 1989. Pub. L. 101-73.

13. History of the Eighties – Lessons for the Future. Wash., 1997. Vol. 1. P. 3.

14. Managing the Crisis: the FDIC and RTC Experience 1980–1994. Wash., 1998. Vol. 1. P. 595-615.

15. McCollom J.P. The Continental Affair: The Rise and Fall of the Continental Illinois Bank. N.Y., 1987.

16. Rothacker R. The Rise and Struggle of Charlotte’s Big Banks. Winston-Salem, NC: John F. Blair, 2010.

17. The Garn – St. Germain Depository Institutions Act of 1982. Pub. L. 97-320.

14 Об этом см. подробнее [4].18. The Tax Reform Act of 1986. Pub. L. 99-514.

21. Zhou B. Banking Geography of the United States: Structure, Conduct, and Performance of Commercial Banks in the U.S. Metropolitan System. N.Y., 1997.

Поступила в редакцию 03.05.12

L.V. Nikitin

Liberalization of the U.S. banking system in the 1980s: regional aspects

The article (based on statistical data) deals with the changes in spatial format of the U.S. banking system, which occurred under conditions of economic liberalization during the 1980s. The empirical investigation enables to conclude about some cyclical patterns that were typical both for the named period and two subsequent decades.

Keywords: USA, banks, states and cities, competition, stratification.

Никитин Леонид Витальевич, кандидат исторических наук, доцент

ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный педагогический университет»

454080, Россия, г. Челябинск, просп. Ленина, 69

Nikitin L.V., candidate of history, associate professor

Chelyabinsk State Pedagogical University

454080 Chelyabinsk, Lenina av., 69

E-mail:

УДК 27–36 (470.5)

Н.И. Шутова