Эмоциональные ксенонимические заимствования

Эмоциональные ксенонимические заимствования: Введение в интерлингвокультурологию, Кабакчи В.В., 2012 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Пособие излагает теорию использования английского языка в ориентации на русскую культуру: поиск адекватного наименования элементов русской культуры, построение текста с внесением в него элементов русской идиоматики с учетом фактора двуязычной ситуации.

Эмоциональные ксенонимические заимствования

Выше уже отмечалось, что фактически любое заимствование в той или иной степени несет в себе элемент внешнекультурной окраски и в этом отношении, помимо чисто утилитарной функции наименования конкретного элемента культуры, способно выполнять функцию стилизации текста. К эмоциональным ксенонимам следует отнести те из них, которые лишь в своей коннотации являются специфически внешнекультурными элементами, например, такие слова, как «родина»,

«простор», «глубинка». В своей основе это полионимы, но в русской культуре такие слова наполнены такой самобытной окраской, что авторы англоязычных описаний России часто считают целесообразным их заимствовать:

An exciting sense of rodina, «motherland», was for the first time

organically mingled with the comfortably creaking snow... (Nabokov 1966:

96). ◊ The emotional force of that word rodina... (Smith 1976: 373).

В текст внешнекультурного общения регулярно включаются и те заимствованные ксенонимы, которые, с чисто объективной точки зрения, с лёгкостью могли бы быть переданы с помощью эквивалентных англоязычных полионимов, но которые выполняют столь значимую функцию во внешней культуре, что приобретают необычный коммуникативный статус и стилистическую окраску. На это обращают внимание и экспатрианты:

Also, I am not speaking of those great Russian words like toska (anguish) or remont (repairs) that so concisely sum up a wealth of associations that their English equivalents cannot (SPbTimes 23.05.1997). [Of migalki in Moscow] It is the essence of power, Moscow style. It

is naglost. In general, naglost is an unseemly blend of arrogance, shamelessness, and rudeness. In this instance it is the contemptuous

disdain of the rights of ordinary Russians (Meier 2004: 29).

Мастерски использует стилистические заимствования В. Набоков, не ограничиваясь узкими рамками банальных базовых заимствований. Так, в романе Pnin герой, Тимофей Павлович, тоскуя по родине, продолжает мыслить русскими категориями. Он отправляется читать лекцию "some two hundred versts west of Waindell». В его восприятии паровозный гудок звучит "afar as mournfully as in the steppes,» хотя в действительности Тимофей Павлович едет не по милой ему степи, а по прерии. Возраст студентов он переводит на summers – "a plump maternal girl of some twentynine summers" – в полном соответствии с нормами русского, а не английского языка, а фасад дома измеряет аршинами:

The green plot on which it stood had a frontage of about fifty

arshins... (Nabokov 1990: 471).

В другом случае в поисках нужного слова Пнин прибегает к ложному другу переводчика, хватаясь за него, как за соломинку:

‘Quittance?’ queried Pnin, Englishizing the Russian for receipt’

(kvitantsiya) (Nabokov 1990: 382) ◊

СТИЛИСТИЧЕСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЛОКАЛОИДОВ

Функцию маркеров культурной ориентации могут выполнять и локалоиды, о которых мы уже говорили выше, то есть заимствования типа universitet, bufet, kafe, biznes. В этом случае введение в текст заимствования с целью передачи внешнекультурного колорита осуществляется «малой кровью»: прозрачность формы, общность (большая или меньшая) значения позволяют адресату мгновенно ассоциировать даже окказиональное заимствование с соответствующим словом языка описания:

Still have the stomach for biznes? (Caption; US News... 04.06.1990) Like most Moscow taksisty, he doubles as paid listener and

anonymous confessor (Time 15.12.1993).

It was the road that bore the city’s richest and mightiest into town from their fortified cottedgi, cosy five-story affairs nestled in the birches just beyond the city limit (Meier 2004: 26).

Нелишне обратить внимание на их неумение правильно транслитерировать русизмы: обычная ущербность аутентичных текстов.

Начиная с 1990-х гг., когда в России начались экономические реформы и в русский язык стал наполняться англицизмами, западные авторы не перестают включать в свои тексты о России локалоиды:

Repeatedly heard in political discussions are words like konsensus, privatizatsia, korruptsia, plyuralizm and konsolidatsia (Chicago Tribune

04.10.1992).

…the demokraty will still have a substantial presence in the Duma. (MTimes 15.12.95).

...Lazarev was asked by a friend to design a kottedzh, or private house, in the country (Margaret Henri, Real Estate 1996: 13).

After briefly attending a local school for Greek boys, Chekhov entered the town gimnaziya (high school), where he remained for 10 years

(EncBr).

Там, где транслитерированный локалоид совпадает по написанию с английским словом, на помощь приходит курсив:

[Sakharov] is an inward man, a Russian intelligent, an intellectual through and through (Smith 1976: 534).

К локалоидам охотно прибегает и В. Набоков:

‘Huliganï,’ fumed Pnin, shaking his head… (Nabokov 1990: 421).

ИНКОРПОРАЦИЯ ИНОЯЗЫЧНОЙ РЕЧИ

Включение в текст элементов иноязычного диалога является распространенным стилистическим приемом в межкультурной коммуникации вообще. Обычно параллельно дается и перевод:

«No more Government,» one answered with a grin, «Slava Bogu!

Glory to God!» (Reed: 96).

His principal conviction – Ran’she bylo luchshe («Things were better before») – had become the motto of his generation (Meier 2004:

31).

К подобным включениям прибегает и В. Набоков:

It was there, slava Bogu (Thank God)! (Nabokov 1990: 383).

‘What a gruesome place, kakoy zhutkiy dom,’ she said… (Nabokov

1990: 407).

Русскоязычные включения у В. Набокова могут выполнять функцию передачи внутренней речи героя, например, в его рассказе о прибытии в США:

How Pnin came to the Soedinyonnïe Shtatï (the United States) (Nabokov 1990: 377).

His so-called kabinet now looked very cosy… (Nabokov 1990: 484).

Очевидно, что в последнем примере автор упоминает этот «so-called kabinet», поскольку для Пнина его рабочая комната это «кабинет» не только в его русскоязычной речи, но и локалоид kabinet, когда он

переходит на Pninian English. Таким образом, этот локалоид призван

передать внутреннюю речь героя.

Смешанная речь героев билингвов является результатом их неграмотного билингвизма. Пнин в романе Набокова также билингв, который так и не овладел в полной мере английским языком, что автор и демонстрирует: «And where possible to leave the baggage?» ◊ "…the wife of colossus, colossus Tolstoy liked much better than him a stooped moozishan with a red noz!»

Или Пнин звонит по телефону и просит позвать 'Mrs Fire', хотя в действительности ему нужна 'Mrs Thayer'. Поняв, что он ошибся, Пнин

объясняет, что он "employed by mistake the name of the informer," между

тем informer это что-то вроде нашего «стукача».

В другой раз Пнин приходит в магазин и просит показать ему "a football ball", калькируя русское словосочетание «футбольный мяч» и не

отдавая себе отчета в том, что, во-первых, по-английски это звучит

смешно, а во-вторых, забывая, что он в США, где слово football описывает совсем не европейскую игру. На занятиях он извиняется перед студентами за свой "negligent toilet." В конце книги Пнин заявляет, что его уволили, используя при этом слово shot (501) вместо слова fired.

Waindell College, в котором он работает в США, в устах Тимофея

Павловича превращается в Vandal College.

ГРАФИЧЕСКАЯ СТИЛИЗАЦИЯ

Стилизация текста может осуществляться посредством графического оформления заимствований. В частности, формальная транслитерация там, где традиционно используется ассимилированный вариант, становится своеобразным культурным маркером. Например, использование буквы «К» для транслитерации аналогичной русской буквы вместо ассимилированных вариантов – С/CK. Речь идёт о таких парах, как icon/ikon, caftan/kaftan, iconostasis/ikonostas:

… I heard a couple of babushkas worrying that the young would break the ikons or laugh at worshipers (Smith 1976: 526).

[Peter the Great] personally shaved the waist long beards and sheared the kaftans of his boyars (nobles) (Massie R. 1967: 265).

Впрочем, этот вид стилизации имеет ограниченные возможности.

КСЕНОНИМИЧЕСКАЯ ИДИОМАТИКА

Важную роль в передаче специфики общения любой культуры играют разнообразные идиоматические выражения, пословицы, поговорки, крылатые слова (в отечественной лингвистике их называют

«фразеологической лексикой», «фразеологизмами»).

Думается, утверждение о непереводимости идиом является преувеличением: хорошо известна принципиальная возможность перенесения таких единиц из языка в язык, причем результатом многовековых межкультурно-языковых контактов является формирование пласта интернациональной идиоматики, который существует практически в любом языке. Чем более интернационален язык, тем более представителен этот слой. Выражения типа to cut the Gordian knot ◊ the apple of discord ◊ the prodigal son ◊ the forbidden fruit ◊ аppetite comes with eating ◊ аfter us the deluge ◊ to fight against windmills и сотни других, появившись в своё время в каком-то одном языке, распространились во всех языках народов мира. По крайней мере, у каждого из приведенных выше выражений есть русскоязычный вариант. Существование в языке землян значительной группы интернациональной идиоматики – это часть общего процесса языковой конвергенции.

В современном английском языке пласт иноязычных идиом наиболее полно представлен заимствованиями из (древне)греческого и латинского и библеизмами, а также идиомами из современного французского языка, в меньшей степени – из итальянского, немецкого и испанского языков. Русских идиоматических выражений в словаре современного английского языка практически нет, за исключением редких единиц, например, фраза, открывающая роман Л.Толстого «Анна Каренина»:

All happy families resemble one another, each unhappy family is unhappy in its own way (Penguin Dictionary of Quotations: 398).

Это крылатое выражение нередко встречается в англоязычных текстах, причём не всегда в контексте русской культуры:

All happy families are alike, wrote Tolstoy, but unhappy ones are unhappy in their own ways (Time 04.06.1990).

Другим редким случаем следует считать выражение «потемкинские деревни» – Potemkin villages:

At first we feared that we might be taken only to «Potemkin villages,» attractive false fronts concealing a less attractive reality.

(People 06.04.1987)

Но таких идиом крайне мало. В результате при желании воспользоваться какой-либо русской идиомой мы обычно имеем дело с новообразованием. Введение в текст неосвоенного идиоматического выражения возможно двумя способами: посредством заимствования с пояснением и/или посредством калькирования.

В первом случае используется уже знакомое нам параллельное подключение заимствованной идиомы к ее пояснению:

… everyone wanted a chance to drink na pososhok, a toast before taking up your walking stick, as the Russians say. One for the road,

however rough and long it might be (Time 10 Apr 1984).

Almost any transaction can work po blatu, by connections, or through acquaintances, po znakomstvu, as the Russians say... (Smith 1976: 116)

Literally, na levo means «on the left» but comes across as «on the side» or «under the table» (Smith 1976: 123).

Впрочем, гораздо чаще в текст вводится только переводной вариант идиомы:

[Khrushchev] called Richard Nixon and John Kennedy «a pair of

boots» (Time 11.02.1985).

You are asking us to buy a cat in a sack (translation: a pig in a poke)... (Time 25.06.1984).

«They know ... that old workers go for the ‘long ruble’ (the high pay bonuses)» (Smith 1976: 408).

Пояснения идиом в популярных и художественных текстах обычно осуществляются неформально:

«Blat isn’t really corruption», an actress contended, «it’s just ty mne

ya tebe (you for me and me for you). In other words, I’ll scratch your back and you scratch mine!» (Smith 1976: 116).

Любопытно, что идиома «блат» дается параллельно другому идиоматическому выражению: «Ты мне, я тебе», обе идиомы приводятся в транслитерации; последняя калькируется, а затем приводится англоязычный аналог «I’ll scratch your back and you scratch mine».

КСЕНОНИМИЧЕСКАЯ ПАРЕМИОЛОГИЯ (ПОСЛОВИЦЫ)

The Russians have many sayings and my knowledge of them is extended every time I visit Russia (Griffin 1982: 56).

*Паремиология (греч. paroimia – пословица и logos – слово, учение) – раздел филологии, изучающий «паремии» – пословицы, поговорки, изречения. Именно пословицы и крылатые выражения чаще всего заимствуются в ЯМО:

...like the French say, «To understand all is to forgive all» (Wolfe

1987: 293).

При этом в случае использования неосвоенной пословицы обычно прибегают к калькированию. Будет правильнее признать, что само заимствование пословиц и крылатых выражений становится возможным в тех случаях, когда исходная идиома поддается калькированию (Platt et al 1984: 108).

Введение в текст русской пословицы обычно сопровождается вводными оборотами AS THE RUSSIAN PROVERB/SAYING GOES ◊ AS THE RUSSIAN PROVERB SAYS ◊ AS WE/THEY SAY IN RUSSIA.

Иными словами, в полном виде комплекс параллельного

подключения идиоматического выражения состоит из трех компонентов: (1) вводный оборот (используется часто, на что уже указывали Катцер, Кунин 1964: 99, 108); (2) транслитерация прототипа (встречается редко); (3)

калька прототипа, собственно выполняющая функцию идиоматического

неообразования:

We trust his promises, but, (1) as they say in Russia,

(2) doveryai, no proveryai, (3) trust, but verify.

Введение в текст транслитерированного прототипа идиоматического выражения встречается редко тем более, поскольку это делает текст

тяжелым для восприятия. Тем не менее:

I asked him to hurry, and his only reply was to quote the Russian proverb tishe edesh’, dal’she budesh’ (he who goes slower fares further)

(Ashby 1947: 177).

There is a Russian saying: Pervyj blin komom – ‘The first blin is a lump’ and indeed it almost invariably is (Craig, Novgorodsev 1990: 30). Характерно, что в приводимых ниже примерах американские

журналисты практически одновременно описывают одно и то же событие,

однако первый журналист считает целесообразным введение оригинала пословицы, в то время как второй журналист обходится без этого:

(1) Reagan quoted his favourite Russian proverb, Doveryai, no proveryai (Trust, but verify)... (Newsweek 21.12.1990).

(2) Reagan seemed barely relevant as he bubbled his favourite

Russian phrase, 'Trust but verify'... (Time 19.12.1990).

На практике введение иноязычных идиом в текст осуществляется по упрощенной схеме, без транслитерированного прототипа:

As a Russian proverb puts it, «You nevеr value what you have until you lose it» (Time 06.01.1992).

As the saying goes, "If you don't praise yourself, no one else will" (MTimes 03.06.1997).

There is an old Russian saying, «Two bears cannot share the same

lair» (ChrScM 20-26.08.1999).

«It is very high up to God! It is very far to the Tsar!» said the

Russian proverb (Massie R. 1985: 14).

Введение в интерлингвокультурологию

Введение в интерлингвокультурологию

Обсуждение Введение в интерлингвокультурологию

Комментарии, рецензии и отзывы

Эмоциональные ксенонимические заимствования: Введение в интерлингвокультурологию, Кабакчи В.В., 2012 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Пособие излагает теорию использования английского языка в ориентации на русскую культуру: поиск адекватного наименования элементов русской культуры, построение текста с внесением в него элементов русской идиоматики с учетом фактора двуязычной ситуации.