Перифраз идиом с их культурной переориентацией

Перифраз идиом с их культурной переориентацией

Человеку свойственно играть с языком, вносить в него инновации, переделывать сложившиеся клише, создавать новые, неизбитые выражения. Так, Lewis Carroll в Alice in Wonderland превратил дидактическое изречение take care of the pence and the pounds will take care of themselves в юмористическую инновацию, вошедшую в английский язык: take care of the sense and the sounds will take care of themselves. Отечественные лингвисты уже в 1960-е гг. показали, как эту пословицу можно русифицировать:

take care of the pence and the pounds will take care of themselves

→ take care of the kopeks and the rubles will take care of themselves

(Катцер, Кунин 1964: 108-109).

Развитие английского языка межкультурного общения (АЯМО) подтвердило возможность такой локализации идиоматических выражений. В АЯМО (РК) подобная локализация (русификация в данном случае) осуществляется аналогично; ключевые слова английских идиом замещаются русскими соответствиями:

1. Pupil independence, however, plays second balalaika to the pressure for marks... (Time 06.06.1980).

2. Be adventurous – when in Moscow do as the Muscovite do

(Beyer 2001: 37).

3. Moscow does not have to borrow money to cover the shortfall; it merely rolls the loss over into the next year, robbing Pёtr to pay Pavel (Newsweek 07.11.1988).

4. [Zhivkov’s program] seemed to be intended, as one Western diplomat in Sofia put it, «to out-Gorbachev Gorbachev» (Time

15.02.1988).

ВУЛЬГАРИЗАЦИЯ СТИЛИЗАЦИИ В МЕЖКУЛЬТУРНОМ ОБЩЕНИИ

For fools rush in where angels fear to tread (A. Pope An Essay on Criticism; 3: 286).

Иноязычное отражение специфики описываемой культуры это искусство, подвластное мастерам. Шаблоны в создании национального колорита высмеяли в «Золотом теленке» И. Ильф и Е. Петров. Там, как известно, Остап Бендер во время своей поездки в Азию в погоне за Корейко, чтобы подработать, составил руководство для журналистов, в котором, в том числе, был и раздел, посвященный среднеазиатскому

«национальному колориту».

В этом «пособии» дается краткий список восточной лексики (урюк, арык, ишак, плов, бай, басмач, шакал, кишлак, пиала, медресе, ичиги, шайтан, арба) и даже приводится образец «поэзии» с национальным колоритом: «Цветёт урюк под грохот дней,/ Дрожит зарей кишлак./ А средь арыков и аллей/ Идет гулять ишак».

К сожалению, и в АЯМО (РК) очень часто ремесленники прибегают к имитации воссоздания национального колорита, пользуясь ограниченным набором тривиальных базовых русизмов типа balalaika, vodka, samovar, Mother Russia, matryoshka dolls и другие.

Если западные авторы заводят речь о русских, это непременно обсуждение загадочной русской души, широких русских застолий, а русская музыка непременно будет ассоциироваться с игрой на балалайке: You may be forgiven if the words "Russian music" conjure up a

vision of the massed choir of the Red Army accompanied at breakneck speed by an orchestra of three hundred ebullient balalaika (Fodor 1989:

110).

А вот что пишут сами экспатрианты о тех, кто впервые приезжает в

Россию:

With a course of basic Russian under their belt and the collective works of Chekhov in their suitcase, they come to this country dreaming of balalaika music round a samovar. [...] they want to be more Russians than the Russians (MTimes 30.04.1994).

Из русских сувениров наибольшую известность приобрела кукламатрешка. Отсюда и нехитрый прием вынесения одного из знакомых русизмов-ксенонимов (тех, что В. Набоков называет «stale Russianisms»: Pnin: 419) в заголовок журнальной статьи:

Sun, Surf and Matryoshka Dolls (Newsweek 13.01.1992).

Неизменной принадлежностью подобных поделок становится появление оборота «Mother Russia» даже в солидных публикациях:

…that makes them an important stop for anyone seeking to become acquainted with Mother Russia (Fodor: 1999: 120).

[Venetsianov] turned to the theme of Mother Russia, finding

artistic inspiration in the ingenuous activities of the Russian peasant

(CamEnc 1994: 179).

Верхом вульгаризации англоязычного описания русской культуры следует считать некоторые приемы создания псевдорусизмов, которые нередко используются западными авторами. Так, по какой-то причине русскую морфему –СКИЙ принимают за квинтэссенцию русскости, прибавляют ее к различным основам, полагая это смешным. Так, газета Des Moines Register (06.04.1989) поместила карикатуру, посвященную поражению коммунистов на выборах. На ней изображена газета «Правда» с заголовком UPSETSKI. А вот более свежий пример:

Kicking buttski. Making you laughski. The Academy is backski! (Newsweek, 21.05.2001).

После того как Роман Абрамович купил лондонский футбольный клуб «Челси», команду стали называть Chelsky.

Еще менее понятен другой прием русификации слов, имеющий давнюю историю: латинская буква «R» заменяется русской буквой «Я», например: «Яussian». Предполагается, что это очень смешно или, по крайней мере, оригинально.

АВТОРСКАЯ ПОЗИЦИЯ

Автор иноязычного описания культуры – это личность со своей идеологической и жизненной позицией, которая неизбежно отражается в тексте. В своем описании иноязычной культуры он может пытаться абстрагироваться и пытаться добиться объективности. Однако чаще всего, явно или в скрытой форме, эта позиция в тексте проявляется. Авторская позиция может выражаться открыто (эксплицитно, explicitly), в частности, когда используется местоимение первого лица множественного числа, чтобы указать на принадлежность автора к данному лингвокультурному коллективу:

…he lived in luxury – like cheese floating in butter as we say in

Russia (MTimes 01.03.1997, p.9).

В других случаях используют иные языковые средства. Скажем, слово «шпион» описывает человека, который работает на враждебную, нередко иноязычную сторону, в то время как «наш» человек, работающий по сбору информации во враждебном лагере, уже будет разведчиком. Вот почему фильм Spy Sorge (Masahiro Shinoda, Japan, 2003), показанный РТР 15.06.2003, был представлен с русским названием «Разведчик Зорге».

Авторская позиция особенно ярко проявлялась в период идеологического противостояния «холодной войны». В то время легко было распознать, на чьей стороне автор по идеологически маркированной лексике. Так, «Совет экономической взаимопомощи» (СЭВ) советская сторона называла (в англоязычных текстах) «CMEA», а западные авторы – Comecon. «The October Revolution» в западных публикациях и сейчас обычно фигурирует как «the Bolshevik Revolution». Советские авторы неизменно называли Политбюро «Politbureau», а западные авторы отдавали предпочтение ассимилированному варианту «Politburo». Выпускались даже словари политической лексики на английском языке, например: Dictionary of Scientific Communism.

Россияне говорят о «Великой Отечественной войне» (в англоязычном варианте – the Great Patriotic War), имея в виду советское участие в борьбе с нацистской Германией, а западные авторы этого термина не понимают (или его не принимают) и пишут о World War II, хотя по сути дела первое это часть второго.

Речь Хрущева на ХХ съезде КПСС в советских англоязычных публикациях неизменно так и называется «Khrushchev’s speech at the CPSU XX Congress», в то время как в западных публикациях это «(Khrushchev’s) Secret Speech». Часто упоминаемый советологами «Molotov-Ribbentrop Pact» для советской стороны – это «Советскогерманский договор о ненападении» (German-Soviet Non-Aggression Pact).

Военный конфликт с Финляндией в западных текстах носит наименование «the Winter War»; «Варшавский договор» – «the Warsaw Pact», а союзники СССР («социалистические страны») превращаются в

«Soviet satellites». Во время Отечественной войны советские люди надеялись на открытие «второго фронта» – …Stalin from 1941 on called for a «second front»… (Treadgold 1967: 378), в то время как для наших западных оппонентов это «западный фронт»:

…the opening of the Western Front… (SPbTimes 12.05.08).

Термины типа «формализм» или «ревизионизм» были частью советской идеологии, а их западные оппоненты берут эти термины в кавычки, выражая тем самым с ними несогласие:

After World War II Khlebnikov was attacked by Soviet critics as a

"formalist" and "decadent," and his name fell into complete oblivion

(EncBr).

Советская идеология осталась в прошлом, но, как показывает постсоветская история, противостояние «Запад-Восток» продолжается.