Исследование супружеской совместимости на основе межличностного восприятия семейных ролей

Исследование супружеской совместимости на основе межличностного восприятия семейных ролей

Чрезвычайно большое количество шкал, тестов и методик создано для фиксации состояния взаимоотношений в супружеской диаде. Помимо массы индексов супружеского счастья и удовлетворенности браком, имеются вопросники по выявлению степени супружеской адаптации и взаимного приспособления. Одной из первых методик брачной совместимости является предложенная Эрнстом Берджессом и его ассистентами анкета, состоящая из 36 прямых вопросов и «паспортички». По итогам ответов подсчитывался балл приспособленности, и затем диада попадала в одну из 9 групп. Из-за ограниченного объема данного учебного пособия эта анкета не приводится. Но подобного типа вопросников сейчас много и у нас. Для всех этих опросов характерны комбинирование нескольких вопросов на одну тему и вычисление средних значений разного рода индексов супружеской удовлетворенности или адаптированности.

В зависимости от популярности тех или иных теорий в каждую исследовательскую эпоху меняются критерии брачной приспособленности и соответственно изменяется содержание задаваемых вопросов. Если же используются тесты, то смена теорий сказывается на интерпретации данных. Однако нельзя не признать, что до сих пор нет в техническом отношении столь же простой и удобной процедуры по измерению супружеских взаимоотношений, как, например, социометрическая техника. Ее неприменимость к семье обусловлена тем, что супруги уже выбрали друг друга, а дети лишены такой свободы выбора самим фактом своего рождения. Конечно, можно видоизменить форму социометрического выбора для измерения внутрисемейных связей, придумать какие-то новые критерии выбора или какие-то гипотетические ситуации, в которых выбор членами семьи друг друга окажется достаточно разумным и реалистическим. Тем не менее, ортодоксальная социометрия выбора людей в группе по степени симпатии — антипатии эмоциональных предпочтений в семье неосуществима.

Поэтому в психологии предпринято много интересных попыток создания принципиально новых подходов к измерению семейных и супружеских взаимоотношений, которые со временем смогут быть использованы в социологии семьи. Но эти новые тесты не решают задач, стоящих перед социологическим измерением степени совпадения ролевых и межличностных структур семейного общения. В качестве методики такого рода в 1970 г. А. И. Антоновым был предложен способ изучения совместимости супругов по сходству их взаимных представлений о выполнении каждым своих социокультурных семейных ролей. Эта методика прошла хорошую проверку в ряде пилотажных исследований нескольких сотен пар, полученные с ее помощью результаты коррелируют с данными некоторых сходных процедур. Различные аспекты методики разработаны с помощью студентов психологического, социологического и философского факультетов МГУ (с 1972 по 1993 гг. было защищено по этой теме несколько десятков дипломных работ).

Для измерения супружеских отношений методом опроса в связи с неизбежностью неконтролируемых взаимодействий в системе СН-УН-ОН лучше отказаться от прямых вопросов. Как уже отмечалось, техника СД наилучшим образом отвечает требованиям проективных процедур. Включенность в Я различных социальных феноменов, которой придается огромная роль в микросоциологии семьи и в социальной психологии, находит в технике СД свое воплощение через измерение степени идентификации Я с теми или иными объектами социального мира. Вариативность величин Д между Я и идентифицируемыми с ЭГО объектами отражает специфику индивидуального восприятия. Отсюда как бы само собой напрашивается применение метода включения в Я на основе СД к области взаимоотношений супругов. При этом следует учесть, что специфика целей социологии семьи по изучению межличностной динамики предполагает особое внимание к социокультурным ролям родительства — супружества — родства.

Таким образом, реализация идеи измерения степени включенности в Я семейных ролей на первых порах сталкивается лишь с техническими проблемами, поскольку отдельные блоки этой измерительной процедуры активно эксплуатируются и имеют признанную в социальной психологии содержательную интерпретацию. Сопоставление с Я релевантных (уместных) семейному образу жизни объектов говорит о значении, придаваемом личностью данному аспекту семейного бытия. При работе с СД выясняется, что для выявления личностных смыслов вовсе не обязательно знать, что именно представляют собой Я и сопоставляемый с ним объект. Техника СД безразлична к абсолютному, трансцендентному смыслу оцениваемых объектов — важно различие в оценках. Умелое оперирование этими различиями может помочь узнать о личности и семье и обо всем что угодно больше, чем попытки непосредственного проникновения в глубинную суть той же личности.

Сопоставляя с Я семейные роли отца, жены, сестры, внука и т. д., получаем самооценку собственного исполнительского мастерства в той или иной роли. Давая для оценки одни и те же объекты-роли всем членам семьи, можно узнать характеристики межличностного восприятия этих ролей. При определенных условиях (о которых пойдет речь ниже) взаимные индикаторы межличностных восприятии оказываются показателями фактического исполнения тех или иных ролей членами семьи. Привлечение диспозиционного дискурса позволяет понять, что чем больше включена в Я какая-либо семейная роль, тем сильнее идентификация Я с этой ролью. Это значит, что человек, решая задачу выбора действий, говорит себе: «Я это сделаю потому, что как отец я не могу не сделать этого, иначе перестану уважать себя и стану кем-то другим, а не самим собой, т. е. Я буду уже не Я». Сцепленность с Я роли отца делает невозможным для отдельного индивида представить свое Я вне этой роли. Отсюда все определения самых различных семейных ситуаций производятся не с позиции какого-либо абстрактного Я или красавца-холостяка, а с точки зрения отца. Описанный сейчас социально-психологический механизм раскрывает суть определения ситуаций, резко отличающуюся от рационального выбора лучшей из альтернатив, с тем уточнением, что Я идентифицирует себя с несколькими ролями и принимаемая стратегия поведения диктуется интегральным Я, каким-то образом соединяющим, согласующим все свои наиболее значимые роли (семейные и внесемейные). При преобладании персонифицированных ролей семейного толка следует ожидать от Я просемейных решений и определений. При перевесе ролей противоположного толка многие семейные ситуации будут оцениваться совсем другим Я, отстраненным от всего, характерного для семьянина.

Какие семейные роли следует отбирать для их межличностного восприятия супругами? Прежде всего родительские «отец — мать» и супружеские «муж — жена». Роли родства при измерении супружеских взаимоотношений неуместны, тогда как в исследовании семейных отношений в целом они обязательны. Поскольку по степени идентификации ролей с Я имеется возможность оценить фактическое исполнение семейных ролей супругами, требуется дополнить названные . четыре роли другими. В языке и речевом обиходе утвердилась и существует прочно социальная роль «семьянина», не имеющая эквивалента женского рода. Это обязано, по-видимому, более тесной сопричастности семейных ролей функции женщины в культуре. В нынешние времена женщина уже не так жестко соединена с миром семьи, тем не менее, это обстоятельство еще не нашло своего лингвистического воплощения. Поэтому пришлось к социокультурной роли «семьянина» придумать женский синоним. Методом проб и ошибок была отобрана, и не очень удачно, роль «хозяйки», имеющая несколько иной смысл, чем слово «семьянин». Словосочетание «домашняя хозяйка» было отвергнуто, т. к. оно слишком близко к негативно оцениваемому в общественном мнении домашнему труду, к слову «домработница». Хозяйка в этом смысле — более широкое понятие, удаленное от нежелательной, негативной оценки.

Еще одна роль «главы семьи» была данью времени — активно обсуждавшейся, в печати, в быту проблеме лидерства в семье женщины и неопределенностью этой роли для мужчины, особенно в городских условиях. Кстати говоря, эта роль включалась во все переписи населения (кроме последней), и потому население имело опыт интерпретации главенства в семье в контексте инструкций статистического ведомства. К тому же роль «главы семьи» была удобна также тем, что прекрасно подходила с гендерной точки зрения.

Поскольку для супружеских взаимоотношений важен аспект, относящийся к сексуальному поведению, в методику были включены роли мужчины —женщины. Они позволяли, с одной стороны, определить, в какой мере муж и жена идентифицируют себя и своего супруга с этой половой ролью, в какой мере сохраняют привлекательность друг для друга, что важно знать для супругов со стажем. С другой стороны, перевес значимости этих гендерных ролей над родительскими (или наоборот) мог служить одной из характеристик брачного альянса.

Таким образом, во избежание увеличения объема бланка опроса и для сокращения времени на его заполнение были отобраны роли мужа — жены, матери — отца, главы семьи, семьянина—хозяйки, мужчины—женщины. Дополнительно, в целях осуществления их оценки по степени идентификации, вводились слова Я и словосочетания «мой муж» для жен и «моя жена» для мужей. В экспериментальных опросах использовались также слова ОН — ОНА, как бы заменяющие названные словосочетания. Однако была обнаружена их неприемлемость в качестве заменителей — нацеленность описываемой здесь методики на измерение совместимости супругов требовала конкретной оценки каждого супруга (а объекты «он — она» эту цель не удовлетворяли).

Объекты «мой —я — муж—жена» были наиболее уязвимыми в том отношении, что требовали конкретной оценки по шкалам СД своего брачно-семейного партнера. Следовательно, сразу же повышались требования к отбору шкал: они должны были быть совершенно нейтральны и снять всякий намек на прямую оценку личности. Данная задача, строго говоря, принципиально неразрешима, т. к. техника СД основана на оценке и без этого лишается смысла. Но такая техника многократного и не «лобового» оценивания завуалирована некоторой неопределенностью антонимов. Поэтому возможен подбор нейтральных шкал для оценки личности. Кстати говоря, процедура определения отношения респондента к самому себе и к окружающим людям по шкалам СД близка, по сути свози, мореновской социометрии.

Следует отметить, что, оценивая себя или своего супруга, допустим, по шкале «быстрое — медленное», респондент может буквально понять эту процедуру и соразмерять все с быстротой реакции, или с походкой, либо с быстротой восхождения по социальной лестнице — не имеет значения, какой конкретно смысл вкладывается человеком, когда он оценивает себя как нечто, скорее быстрое, чем медленное. Что бы под этим ни понималось — оно всегда правильно с субъективной точки зрения. Важно другое: различие в оценках по этой шкале между сопоставляемыми объектами. Именно поиск подобных различий и составляет суть метода включения в Я (самого респондента и в Я образ его супруга) тех или иных семейных ролей.

Для привлечения к исследованию тех респондентов, которые в силу активности их защитных мотивов во всем видят угрозу своему Я, Ч. Осгуд и его коллеги применяли завуалированную систему градаций шкалы — не 3-2-1-0-1-2-3, а 1-2-3-4-5-6-7, где четко не обозначен 0, рубеж перехода от «быстрого» к «медленному». Тем не менее, и при этой системе неизбежны случаи «глухой защиты», т. е. не прямого отказа от тестирования, а ухода «закомплексованных» респондентов в нули (когда по всем шкалам и по всем объектам оценки ставятся 0 или 4).

Какие же отобрать шкалы для измерения степени идентификации личности с набором семейных ролей? Прежде всего надо представить все три осгудовских фактора оценки, силы и активности. Каждый из них должен быть представлен несколькими шкалами для взаимного контроля и получения более надежных данных. Средние величины Д любого объекта по трем факторам дают три его координаты в осгудовской геометрии пространства. Опыт исследований показал, что лучше всего представлять каждый фактор двумя шкалами, т. к. оценка по 9 шкалам (без учета отвлекающих внимание) и по 10 объектам увеличивает время на заполнение теста и трудоемкость этой работы.

По фактору активности в большинстве наших исследований использовалась уже упомянутая шкала «быстрое — медленное», а также «активное — пассивное». Такие шкалы, как «громкое — тихое», «острое — тупое», «трудолюбивое — ленивое», «возбужденное — спокойное» и др. могли вызвать прямые ассоциации с психологическими особенностями респондентов и были потому забракованы. Фактор оценки представлен не обычно применяемыми шкалами «доброе — злое», «полезное — вредное», «дорогое —дешевое», «чистое — грязное», «умное — глупое», «правдивое — лживое» и т. п. (явно оценочными по отношению к конкретным людям), а теми, которые разные авторы относят к каждому из трех факторов, т.к. явно как бы не подходят к любому из них. Это шкалы «светлое — темное» и «теплое — холодное», коррелирующие с «хорошим» и «плохим» и являющиеся более нейтральными по отношению к оцениваемым семейным ролям. К фактору «силы» были отнесены «сильное — слабое» и «твердое — мягкое» (отвергнуты по итогам экспериментальных испытаний «тяжелое — легкое», «толстое — тонкое», «полное — пустое», «большое — маленькое», «мужское — женское» и другие шкалы, вызывающие нежелательные ассоциации с семейными ролями).

При отработке методики в пилотажных замерах учитывался еще один фактор «привычности», открытый Дж. Нюнелли и представляемый шкалами «простое — сложное», «новое

— старое», «ясное — запутанное» и т. д. Большинство из них не имеет характера антонимов ни в английском языке, ни в русском (обычное — необычное, знакомое — незнакомое и др.). Эти шкалы не проявили себя с лучшей стороны по сравнению с отобранными 6-ю шкалами и были исключены из методики.