Семья в советской и постсоветской россии и ее соотношение с православной моделью семьи1

Семья в советской и постсоветской россии и ее соотношение с православной моделью семьи1

Дадим определение: типичную советскую семью можно рассматривать как вариант модели аномальной языческой семьи с рудиментами православной модели. В такой семье мужчина и женщина борются за доминирование. Победа достается более сильному — не столько физически, сколько психически. Существуют противостояние поколений, подавление детей и борьба детей с властью родителей. Аномальность этой семьи в том, что мужчина не несет ответственности за семью в целом (определение аномальной семьи по М. Мид). «Равенство» мужчины и женщины рассматривается как достижение социализма. Первоначальным идеалом женщины при социализме были рекордсменка, рабфаковка, ударница, боец Красной Армии: Гризодубова и Раскова, сестры Виноградовы, Роднина и Терешкова и пр. и пр. И. В. Сталин вспомнил о женщине-матери в связи со страшной убылью населения после Великой Отечественной войны: были введены звание «Мать-героиня», ордена и медали за воспитание родных и приемных детей. Фактически эти награды давались не за воспитание, а за рождение детей — за вклад в прирост населения. О каком воспитании или же проще — создании минимальных условий для здоровья ребенка в бедных многодетных семьях — могла идти речь?

Пролетаризация, точнее, люмпенизация народа, привела к тому, что сместились отношения в семье: ответственность за семью в целом при социализме несет женщина.

Еще в начале века этнографы отмечали, что авторитет женщины в семье рабочего выше, чем в крестьянской семье.

Что касается определения лидерства в семье, то существует три варианта: 1) наличие явного фактического главы семьи, 2) наличие формального главы при фактическом равноправии родителей, 3) семьи с неопределенным понятием главы. Семьи второго типа чаще встречаются в городах, семьи первого типа — в сельской местности. Сегодня в России преобладает малая семья: «родители-дети». Из-за жилищных проблем, трудностей в воспитании детей, а также по ряду иных (чаще — психологических) причин женатые дети остаются с родителями. Причем с родителями остается замужняя дочь. Причину этого видят в более безболезненном разрешении разногласий между двумя хозяйками: матерью и дочерью, чем между свекровью и снохой.

Психологическая близость к сыну мотивирует ревность у свекрови по отношению к снохе, дочь же с самого начала воспитывается как «вторая мама». Пожилые родители также чаще проживают с замужней дочерью, чем с женатым сыном.

Единственный вариант приобретения устойчивости советской семьей — установление связи доминирования и ответственности: если ответственна за дела семьи мать, ей должна принадлежать власть.

Многочисленные исследования подтверждают мысль, что удовлетворенность браком определяется в основном наличием лидера в семье, что должно дополняться (но не заменяться!) партнерскими отношениями в решении проблем семьи, совместным проведением досуга. При этом для женщин важнее досуг во внесемейной сфере, а для мужчины — в семье, включая занятия с детьми. И вместе с тем воспитание детей является самостоятельной ценностью, не зависящей от «стабильности» семьи, под которой подразумевается риск развода.

Поскольку при социализме проблемы семьи — это в первую очередь проблемы, решаемые матерью, а не отцом, постольку большинство исследований в советской психологии, посвященных семье, отражают особенности отношений матери и ребенка. Причины трудностей социализации ребенка видят в искажении структуры семьи (неполная семья), в аномальных стилях воспитания, которые применяет мать. Между тем, на мой взгляд, основное решение проблемы — возвращение отцу его роли, характеризующей нормальную семью.

Большинство вдумчивых психологов и психотерапевтов осознает эту ситуацию. Например, А. И. Захаров считает, что главной причиной детских неврозов является извращенная ролевая структура семьи: мать в такой семье излишне «мужественна», недостаточно отзывчива и эмпатична, но требовательна и категорична. Если отец мягок, раним и не способен управлять ситуацией, ребенок становится для матери «козлом отпущения» : Отцовская роль имеет сложное содержание. М. Уэст и М. Коннер определяют ее следующими параметрами:

1) количество жен и детей, которые имеет и за которые отвечает отец;

2) степень его власти над ними;

3) количество времени, которое он проводит в непосредственной близости с женой (женами) и детьми в разном возрасте, и качество этих контактов;

4) в какой мере он непосредственно ухаживает за детьми;

5) в какой мере он ответственен за непосредственное и опосредованное обучение детей навыкам и ценностям;

6) степень его участия в ритуальных событиях, связанных с детьми;

7) сколько он трудится для жизнеобеспечения семьи и общины;

8) сколько ему нужно приложить усилий для защиты или увеличения ресурсов семьи или общины.

Если в так называемой патриархальной (нормативной христианской) семье отец одновременно является кормильцем, носителем власти, а также наставником и примером для подражания, то в «развитых» обществах (к которым в равной степени относят и США и СССР!?) наблюдается разрушение структуры семьи, частое отсутствие детей в семье, бедность отцовских контактов с детьми, неумелость отцов, неспособность к уходу за младенцами и незаинтересованность в воспитании детей.

Еще раз вспомним о том, что православные богословы подчеркивали значение трех основных отношений в семье:

отношения власти, отношения ответственности (в том числе за воспитание детей) и отношения любви. Ей в православии уделялось особое значение как компенсатору напряженного отношения «доминирования-подчинения». Муж признается в православии единственным главой семьи: «Господство мужа над женой естественно. Муж старше жены по сотворению. Он является как нечто основное, а жена как нечто последующее. Он творится самостоятельно, а жена, как младенец от матери, уже родится от него, получает свою жизнь из ребра его. В этом смысле она называется в слове Божием «останком духа мужа» (Быт: 5, 24). Притом не муж создан для нее, а она сотворена из потребности его,— чтобы быть ему в сообществе с подобным. В душевных силах и способностях муж тверд, самостоятелен. На этот раз он отличается рассудительностью и, между прочим, рассматривает предмет в целом. Жена же обладает более памятью и воображением, но и глубоким взглядом на предметы, особенным чутьем к частностям в деталях (отсюда понимание его тонких приличий); в ее суждениях более чувства, чем мысли, в действиях — более подражательного, чем самостоятельного.

В отношении долга и семейства муж «голова и руки», а жена только «грудь и сердце» — словом, жена по всему своему виду уступает мужу. Жена совершенно равна мужу по общечеловеческим правам, или по природе, подобно тому, как Отец и Сын в божеской природе лица равносильные, равно-частные. Равна жена мужу более по духовным и христианским правам... Но за всем тем равенство ее с мужем во Главе Христа не уничтожает ее подчинения мужу, как и подчинение не уменьшает равенства в Господе... [первоисток марксистско-ленинской диалектики в христианском богословии, не правда ли? — авт.]. Но лишь только жена будет искать и действительно достигнет первенства над мужем, тотчас внесет беспорядок и в собственную жизнь и во весь дом. Но скажут:

«Муж может быть слаб характером или поведением своим, не лучше ли ему быть под управлением своей жены? По своему необразованию, а то и по недостатку способностей от природы, он совсем не заслуживает, чтобы ученая и способная жена повиновалась ему. Напрасно. И слабый муж (кроме нравственной слабости) будет тверже самой крепкой по характеру жены».

Нравственная слабость поразила советского мужчину. Автор начала XX века оказался пророком в своем отечестве. Предсказания сбылись в деталях: чем более различия в образовательном уровне жены и мужа (особенно при преимуществе жены), тем больше шансов, что брак завершится разводом. Одна лишь разница между предсказанием протоиерея Евгения Попова и историей: доминантную роль русской женщине навязали советская власть и коммунистическая идеология, лишив отца основных отцовских функций.

Православие считало ответственными за воспитание детей в равной степени мать и отца. «Воспитание входило в состав собственных благочестивых занятий отца и матери. Преимущественно же обязанность эту брали на себя матери семейств, так как природа вложила в их сердце более нежности к детям, и внешние занятия не отвлекают их от обязанностей семейных, и следовательно, в их руках более средств к благо-успешному воспитанию. Отцы церкви тоже поставляли отцам семейства в обязанности говорить и делать только то, через что мог бы назидаться в благочестии весь дом их, а матерям,— охраняя дом, преимущественно смотреть, как семейство делает то, что принадлежит небу. Мать, носившая в своем сердце христианскую жизнь, была истинной образовательницей детей в христианском значении этого слова».

Мать, с точки зрения православной этики, является транслятором, передатчиком воспитательной воли отца, главным посредником между отцом (воплощающим волю небесную) и детьми.

В современной российской семье женщина хочет (и вынуждена силой обстоятельств) править безраздельно и полностью. Мужчина не в состоянии обеспечить семью, нести за нее ответственность, и, соответственно, быть образцом для подражания.

Между тем, российские дети ожидают от отца выполнения его традиционной функции. По данным эмпирических исследований, большинство мальчиков и половина девочек обращают внимание на профессиональные успехи отца, заработки, обеспечение семьи. Между тем у матери эти сферы деятельности не выделяет никто у детей — семью должен обеспечивать отец. Из-за того что матери требуют от отцов помощи в ведении домашнего хозяйства (вплоть до скандалов на глазах детей) дети утверждают, что отцы мало внимания уделяют домашнему хозяйству. Занятие домашним хозяйством это главное дело матери, по мнению детей.

И, вместе с тем, мальчики проявляют большую привязанность к матери, очень боятся ее холодности, невнимания, отчуждения от матери. Мальчики предъявляют больше требования к матери (не терпят ее негативных привычек), а девочки — к отцу, у них формируется идеальный образ отца.

Характерно, что эмоциональная связь с матерью у детей сильнее, они лучше знают ее личные особенности; высказываний-характеристик о матери больше, чем об отце, она воспринимается более значимым членом семьи.

Таким образом, реальная модель современной российской семьи как бы противоположна протестантской модели: ответственность за семью несет мать, она же доминирует в семье, и она же более близка с детьми эмоционально. Мужчина «выброшен» за пределы семейных отношений, не оправдывает ожиданий жены и детей. Для него остается единственный путь реализации себя как мужа и отца: бороться за мужские права и «эмансипацию», как боролись и борются за равные с мужчиной права феминистки. Только поле борьбы — не деловой мир, а семья. Отсюда — появление обществ мужчин-одиночек (воспитывающих детей без жены) и т.п.

Между тем реальное решение вопроса иное: нужно создать социальные условия для проявления мужской деятельности вне семьи, чтобы он мог нести юридическую ответственность за семью, представлял вовне и защищал ее интересы, мог бы обеспечить ее экономическое благосостояние и социальное продвижение членов семьи.

Лишь отец способен сформировать у ребенка способности к инициативе и противостоянию групповому явлению. Чем больше ребенок привязан к матери (по сравнению с отцом), тем менее он активно может противостоять агрессии окружающих. Чем меньше ребенок привязан к отцу, тем ниже самооценка ребенка, тем меньше он придает значение духовным и социальным ценностям, по сравнению с материальными и индивидуалистическими.

Однако, по мнению моего аспиранта И. А. Савченко (основанном на данных эмпирического исследования), отцы сегодня имеют неплохой шанс изменить ситуацию в свою пользу. Во-первых, большинство подростков опрошенных семей утверждают (свыше 90\%), что отец зарабатывает больше, чем мать, хотя мать доминирует в семье и домашнем хозяйстве. Декларируя, что в семье «главой» является отец, они указывают, что реально в семье распоряжается мать. У отца нет реальной власти. Он уважаем детьми, хотя с ним они имеют меньший эмоциональный контакт: большинство детей утверждают, что мама их любит больше, чем папа, и при конфликтах в семье дети принимают сторону матери. Во-вторых, папы чаще играют с детьми, участвуют в семейных развлечениях, учат их постоять за себя, заступаются за детей.

Таким образом, с преодолением наследия коммунизма модель семьи в постсоветской России имеет шанс принять такой вид: доминирует мать, следующий идет — отец, дети — подчинены. Отвечает за семью (благополучие, социальную защиту) отец. Дети эмоционально ближе к матери, чем к отцу.

Противоречие отношений доминирования и ответственности будет являться главным источником конфликтов в семье.