Глава 3 своя человеческая жизнь

Глава 3 своя человеческая жизнь: Психология человеческой жизни, Н. Н. Вересов, 2001 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон В пособии, посвященном проблемам психологии старения, автор, интерпретируя и анализируя судьбы людей, которые, несмотря на трудности, выпавшие на их долю, сумели реализовать себя, сохранить оптимизм и бодрость духа...

Глава 3 своя человеческая жизнь

Жизни пути... Пеший путь обернулся полетом к вершинам.

Вот этот взлет над медлительным краем возник.

Мы еще плачем над нашим разбитым кувшином,

но уже в праздной ладони трепещет родник.

Р. М. Рильке

Задачу этой главы можно было бы сформулировать как описание нормально прожитой, проживаемой человеческой жизни. Если оставить задачу в такой формулировке, необходимо будет объяснять каждое понятие и прежде всего понятия «нормальность», «жизнь», «человек». Их можно было бы назвать ключевыми понятиями многих (а возможно и всех) наук о человеке.

В психологии есть понятия нормального психического развития, возрастной нормы. В той или иной психологической теории они имеют различное содержание. О разнообразии психологии уже говорилось выше, поэтому кратко повторю: главная идея той или иной психологической школы — определять видение человеческой жизни как целостного предмета, влиять на саму возможность понимания и исследования этого предмета как реальности, как сферы научной деятельности.

Психологические тексты часто вообще не содержат понятия «жизнь», а используют понятия «активность» или «деятельность», которые характеризуют изменения, происходящие с человеком в пространстве и во времени его психической реальности. Мне думается, что сегодня существует выраженный и обоснованный интерес многих людей к понятию «жизнь», поэтому беру на себя смелость говорить о ней как о предмете научного исследования.

Как можно доказать существование выраженного интереса людей к понятию «жизнь»? Можно прибегнуть к нескольким вариантам доказательства: возрастающий спрос на профессии в сфере человеческих отношений (в частности, психолог — это уже не экзотическая профессия, а бытовая реальность); растущая социальная незащищенность людей, связанная с изменением социальных условий жизни; возрастающий объем информации о существовании разнообразных форм человеческой жизни; возрастающая зависимость индивидуальной жизни человека от отношений к жизни других людей (гуманитарные катастрофы, войны) и т. п.

Интерес людей к понятию «жизнь» выражается в поиске идей для обоснования жизни как целостного предмета, что порождает спрос на все виды информации, где эти идеи обсуждаются, например в астрологии, магии.

Кроме того, интерес к понятию «жизнь» выражается в том, что появилась необходимость создания социальных технологий — особого вида инструкций по осуществлению жизни. Такие технологии существуют в виде различных программ и сценариев воздействия на разные качества человека с целью создания идеальных целостных образований, например творческого мышления, воображения, произвольной памяти и т.п. Идеи человека позволяют обосновывать воздействия на него при реализации этих технологий.

Можно было бы привести и другие доказательства актуальности осознания содержания понятия «жизнь» как обобщенного идеального образования, обосновывающего человеческие отношения во всех их частных проявлениях. Эта работа была отдана философии, но, думается, что наступило время, когда философия, так же как и психология, стала практической. Это означает, что идеи — слово — порождают отношения, формы и способы воздействия людей друг на друга, на самих себя, на природу. Материализация идей о человеке и его жизни в нормы и правила отношений, взаимодействия людей друг с другом и с природой при современных производственных и информационных технологиях становится очень коротким в историческом времени процессом.

Построить концентрационный лагерь и уничтожить миллионы людей, обосновав это идеей человека и его жизни, можно очень быстро. Взорвать атомную бомбу и погубить все вполне возможно, если обосновать необходимость этого высокой идеей человека и жизни. На это потребуются минуты. Простое сопоставление времени, которое надо затратить, чтобы вырастить ребенка, и времени, которое необходимо на выстрел, чтобы оборвать его жизнь, говорит о том, что материализация идей о жизни и человеке становится практикой реальных воздействий человека на человека.

Данные психотерапии и психиатрии позволяют говорить о том, что для современных людей возникает и становится актуальной проблема целостного восприятия жизни, что породило, например, такие направления, как онтологическая психотерапия, гуманистическая психотерапия, экзистенциальная психиатрия. В названных направлениях практической деятельности главным моментом становится понимание жизни как целостности, и это только один из множества аргументов о необходимости изучения человеческой жизни как целостности.

Необходимость построения целостных идеальных предметов осознается людьми на бытовом уровне как потребность в ежедневном существовании и обосновании Я-усилий. Ради этого выстраиваются различные относительно замкнутые системы человеческих сообществ, которые позволяют, пусть в ограниченном времени и пространстве бытия, пережить наличие таких целостных объектов. Примерами таких систем могут быть традиционные и новые религии, объединения людей по профессиональным интересам, объединения по национальным интересам и т.п. Любой тип сообщества людей, где присутствует целостный идеальный объект как основа объединения, позволяет использовать его для обоснования всей жизни как целостности. Оперируя с этим объектом, можно выделять его границы и относительно устойчивые качества, сопоставлять их с другими качествами и другими предметами, проявлять отношение как к предмету в целом, так и к отдельным его характеристикам.

Существование целостностей, или целостности, обеспечивающей многообразие конкретных идеальных объектов, обычно в философии связывают с существованием той реальности, которую М. К. Мамардашвили называл невербальным корнем бытия. Думаю, что этой целостности можно найти множество описаний в понятиях разных философий, психологической аналогией которых в индивидуальной жизни человека является ощущение себя живущим, имеющим силы и реализующим их в соответствии с назначением. Возможно, на бытовом языке это называется радостью от жизни, жизнелюбием, оптимизмом, реализацией жизнеутверждающей этики, творчеством жизни и т. п.

Психологи, особенно психологи-практики, работающие с современными людьми, стремятся выстраивать теоретические модели, обосновывающие их воздействие на жизнь человека как целостность. Приведу только два примера из работ коллег. Первый пример из работы Л.Харт «Из гусеницы в бабочку» (СПб.:

Питер, 1997. — С. 169—172): «...И на нашу жизнь оказывают влияние подводные течения, возникающие во взаимоотношениях с людьми, вызывая нежелательные эмоции. Мы можем влиять на происходящие вокруг нас события лишь в незначительной мере, но, несмотря ни на что, не имеем права сбиться со своего курса и должны продолжать полет к тем вершинам, какие нас ждут.

Жизнь на планете Земля во многом непредсказуема, и эта непредсказуемость подчас может оказаться просто пугающей.

Вселенная полна неожиданностей. Периодически возникающий в ней хаос попытается сбить вас с верного пути, но не нужно бояться. На всех нас воздействуют многообразные процессы, протекающие в сложной и противоречивой системе, название которой — Жизнь. Взяв пример с бабочек, мы способны научиться спокойно взирать на те или иные природные катаклизмы... Держась друг за друга, они сохраняют себе жизнь.

Человек, наблюдающий столь необыкновенное зрелище, начинает ясно понимать, какую важную роль играет в природе взаимопомощь.

Миф о праве на суверенитет отдельной личности привел к тому, что многие люди больше не чувствуют себя в безопасности, страдают от одиночества и перестали понимать друг друга. Однако все мы связаны между собой... В действительности у нас больше сходства, чем различий...

Посмотрев на мир свежим взглядом, мы начинаем понимать, что радости и печали, взлеты и падения, любовь и боль — все это может принести нам волны жизни, если на то будет наша воля. Гусенице такое было неведомо, пока она не превратилась в бабочку. С людьми все обстоит точно так же. После нашего преображения перед нами открываются бесконечные возможности изведать сполна радость, любовь и упоение, которые оказывают на нашу душу самое благотворное воздействие. Сама жизнь становится наградой».

Это метафорическое описание жизни как целостности помогает обосновывать необходимость и целесообразность Я-усилий по ее преобразованию, что и соответствует профессиональным задачам автора. Думаю, что читатель сам может увидеть в этих строках наиболее значимое для автора содержание. Мне было важно показать, что жизнь как целостный предмет присутствует не только в профессиональном мышлении психолога, она является естественным содержанием психической реальности, к которому психолог обращается как к данности при организации взаимодействия с другим человеком. Вопрос о том, насколько это содержание может быть представлено как предмет их совместной деятельности, относится уже к вопросам организации профессиональной работы психолога.

Еще одна цитата из книги Дж. и Р. Байярдов «Ваш беспокойный подросток» (М.: Просвещение, 1991. —С. 53-56): «...Таким образом, стремление контролировать жизнь ребенка в соответствии с идеями... может ужасно вас расстраивать, если контроль оказывается безуспешным. Если же этот контроль успешен, то ваш ребенок может упустить возможность лучше освоить самостоятельный образ жизни.

Теперь мы собираемся описать иную систему представлений, иную философию, которая, по нашему убеждению, избавит вас от ряда проблем и будет способствовать становлению более положительной самооценки как у вас, так и у вашего ребенка. Эта философия представляет собой не набор готовых к употреблению педагогических рецептов, но, скорее, несколько исходных предположений, из которых вы сможете развить систему ваших собственных индивидуальных представлений...

Эта забота о телесном благополучии ребенка представляет собой, на наш взгляд, лишь один из уровней родительской любви.

Существует второй уровень этой любви, который необходим ребенку (впрочем как и каждому человеку) для того, чтобы жить. Он необходим настолько, что младенцы, не получающие такого рода любви, обычно погибают в раннем возрасте. Это любовь — забота по отношению к тому внутреннему существу, к тому внутреннему Я, которое по сути дела и есть человек, к той уникальной энергии, или активности, которая одушевляет человека. Можно сказать, что это любовь к воплощенной в другом человеке способности принимать решения. Эти индивидуальные реакции исходят из внутреннего Я человека, т.е. из той его части, которая превращает его или ее в уникального человека. Именно она позволяет отличить живого человека от куклы или робота, и поэтому то удовольствие, которое вы получаете от них, можно назвать "удовольствием от проявлений жизни".

Это удовольствие от неповторимого способа жизни и уникальных решений другого человека, потребность в них и составляют то, что мы имеем в виду, говоря о более высоком уровне любви.

Внутреннее Я человека расширяется и развивается, когда он или она окружены людьми, высоко ценящими это Я и получающими удовольствие от наблюдений за тем, как оно действует. Все это вы можете дать вашему ребенку, если осознаете, что перед вами живая, пульсирующая частица самой действительности и у вас есть драгоценная, но мимолетная возможность видеть ее, учиться у нее и получать от нее радость. Может быть, какая-то небольшая часть вашего существа уже замечает это... переживает едва уловимое чувство сопричастности тем наивным и нелогичным исканиям, с помощью которых он или она пытаются найти свое место в мире, и ощущение того, насколько все это человечно, противоречиво, ранимо и беззащитно. Эти прикосновения представляют собой вашу реакцию на прикосновение самой жизни, и любой, даже очень небольшой, фрагмент такого рода переживаний не может не радовать...»

Я позволила себе привести такую большую цитату, чтобы читатель увидел, как сложно описать целостный предмет, обладающий такими уникальными свойствами как психическая жизнь. В нем присутствует и данность Я, и воздействие другого человека, и проявление Я-усилий, и наличие источников JT-усилий, не контролируемых сознанием, постоянные и мимолетно изменчивые качества, создающие то, что можно назвать тканью человеческих отношений, тканью самой жизни. Остается только повторить, что владение этим целостным предметом дает людям то, что можно считать ключом к их собственному психическому здоровью. Он — этот целостный предмет — дает возможность обосновать формы и способы самовоздействия и воздействия на других, воплощается в бытовой философии как набор жизненных правил, ориентирующих человека в пространстве и времени его жизни.

Можно приводить очень много разных вариантов описаний жизни как целостного предмета, которые встречаются в психологической и философской литературе как обоснование различных вариантов воздействия человека на самого себя и на других людей. Для моей работы существенно важным является то, что выделение жизни как целостного предмета (при решении любых интеллектуальных проблем или конкретных задач) связано с описанием радости как особого качества жизни. Думаю, что читатель обратил внимание на то, что это качество присутствовало и в описаниях жизни авторами, которых я цитировала выше. Я не знаю специальной психологической литературы, посвященной радости жизни, но из той, что мне доступна и известна, можно понять, что радость практически всегда рассматривается как проявление жизненной силы человека.

Качество радости, которое можно оценивать этическими и нравственными критериями, тоже фиксируется разными понятиями. Так, можно говорить о злорадстве как проявлении разрушающей, но существующей в жизни силы, которая реализуется в особой форме отношения к жизни как целостности. Злорадство может быть торжествующим и бессильным, открытым и замаскированным, изощренным и тупым, постоянным и мимолетным и т.п. Сама радость тоже может быть истинной и фальшивой, вызывающей и скрываемой, внезапной и ожидаемой, окрыляющей и земной, яркой и тусклой, духовной и животной, интеллектуальной и мышечной и т.п. Все эти и множество других качественных характеристик, которые можно дать радости, позволяют еще раз показать существование жизни как предмета, имеющего неоднозначные проявления.

Антипод радости — уныние, и оно недаром относится к числу смертных грехов человека. Уныние отрицает жизнь в самом главном проявлении — в наличии силы для осуществления ее замысла, того замысла, который дан жизни человека ее Создателем.

У человека всегда есть соблазн впасть в уныние, т. е. отказаться от осуществления своей жизни, обесценить ее во всех проявлениях и этим показать себе и другим возможность своего воздействия на жизнь как явление. Противоречивость переживаний, вызванных унынием, состоит в том, что они одновременно показывают человеку наличие у него источников сил для жизни и уничтожают эти источники.

Человек, впавший в уныние, поддавшийся унынию, не перестает осознавать, что он, отказываясь от усилий по осуществлению замысла жизни, потенциально обладает возможностью реализовать эти усилия. По сути дела он отказывается от творческого начала в себе, которое воплощается (может и должно воплотиться) в осуществлении замысла его жизни.

Радость как особое переживание, вызываемое сопричастностью к живому, к жизни как целостности, открывает человеку наличие у него самого качества жизни. Чувство единения с миром, которое естественно несет радость, приобщает человека к таким проявлениям пространства и времени, как бесконечность и вечность. В радости человеку открывается наличие у него творческих сил, -^-усилий и их назначение — созидание жизни.

Я пытаюсь найти ответ на вопрос о том, как и почему человек может, хочет и умеет сохранять свою радость от жизни, не прельщается унынием, в котором можно найти путь к нигилизму во всех его вариантах — от атеизма до варварства. Понимание радости как явления представляется мне необходимым для ответа на этот вопрос. Осознавая всю его сложность, беру на себя ту долю ответственности, на которую способна, и предпринимаю попытку анализа.

Исходные теоретические положения для этого анализа, думаю, можно найти в концепции или концепциях человека, которые есть в философской и психологической литературе. Я не буду прибегать к обширному литературному обзору, что само по себе могло бы составить предмет исследования, а попытаюсь сформулировать те идеи, которые позволят проанализировать радость человека как переживание, обусловленное его отношением к жизни как целостному предмету. Итак, основные идеи:

• переживание можно анализировать как единицу психической реальности;

• переживание всегда опосредовано свойствами воздействующего предмета и естественно включает механизм обратной связи, т.е. это не только реагирование, но и изменение реагирующей системы;

• наличие переживаний можно рассматривать как одну из существенных характеристик человеческой психики, так как они создают и структурируют индивидуальное психологическое пространство и время;

• содержание переживаний обусловлено свойствами как воздействующего предмета, так и воспринимающей системы, которые можно рассматривать как проявление природной данности человека;

• переживания имеют пространственно-временную организацию, опосредованную пространственно-временной организацией предмета переживаний, т.е. переживания имеют начало, протяженность и завершение, которые можно рассматривать как жизнь идеального объекта;

• пространственно-временная организация переживаний возможна на основании фиксации Я как данности психической реальности, организующей и ориентирующей жизнь идеальных объектов;

• возможность фиксации данности Я связана с существованием знаков, выполняющих помимо других и номинативные функции, которые позволяют человеку создавать специфические функциональные органы своей психики, обеспечивающие возможность проявления активности в разных пространствах и временах его жизни, объединяя или разделяя эти пространства и времена, например историческое пространство и время, психологическое, биологическое и социальное;

• фиксация данности Я позволяет человеку осуществлять движение в психологическом пространстве и времени, что связано с существованием различных позиций по отношению к Я; среди этих позиций важнейшим проявлением человеческой сущности является трансцендентальная позиция, позволяющая человеку выделять и переживать предельные понятия как предметы (например, Вселенная, Бог, Смысл и т.п.);

• Я способно обосновывать все виды своей активности, осуществляющейся на разных уровнях организации психической реальности в пространствах и временах проявления Я,

• возможности проявления Я обусловлены присутствием других людей, которые своим воздействием востребуют различные проявления Я как специфического образования, нетождественного другим предметам;

• в переживаниях человека в превращенной форме присутствуют другие люди, их воздействие;

• содержание переживаний — наличие предмета переживаний и отношение к нему — позволяет понять относительную независимость интеллектуальной позиции человека и его чувства;

• чувства человека как одно из проявлений содержания его переживаний конституируются наличием границ различных семантических пространств, создаваемых знаковыми системами, в которых фиксируются особенности активности функциональных органов психики; например благодаря им человек переживает пустоту, смысл, относительность, предельность, вечность, конец и т.п.;

• возможность выделения в переживании границ семантических пространств показывает человеку как наличие самих этих пространств, так и возможность отношения к ним с позиции как самого пространства, так и вне пространства; это проявление данности Я, создающей и преобразующей собственное бытие;

• за счет активности Я в границах семантических пространств у человека возникают чувства, обусловленные предметным содержанием семантических пространств как целостностей;

• предметность чувств — отличительная характеристика этого качества психической реальности от других проявлений эмоциональной жизни человека; именно ее наличие позволяет утверждать, что различные семантические пространства, оформляясь в своих границах, вызывают у человека переживания, адекватные их качествам;

• переживание наличия границ входит в жизнь человека в раннем детстве с понятием смерти; одновременно — это возможность обретения трансцендентальной позиции как стремления преодолеть смерть, бороться с ней силами Я, той данностью, которая обращает человека к поиску источников собственной жизни, начала начал;

• радость как содержание переживания возникает у человека при встрече с источником или источниками сил Я, которые позволяют ему ощущать себя неотделимым от начала начал, преодолевать любые границы предметов и семантических пространств;

• в радости человек преодолевает существование формальных логических отношений, где есть начало и конец, качество и количество, сложение и вычитание, причины и следствия и т.п.; где есть разделение бытия на предметы, не обладающие достаточной степенью прозрачности, чтобы быть единым миром;

• в радости человек достигает единения себя с миром, недаром рядом с предельным проявлением радости стоит смерть (помните, у А. С. Пушкина: «Восхищенья не снесла и к обедне умерла») или восторг, о котором говорят, что он делает человека сумасшедшим;

• радость возвращает человеку его бытие, его жизнь как целостный предмет;

• человек может испытывать радость, если обладает достаточной целостностью Я, позволяющей в момент переживания сохранить идентичность Я с самим собой как с данностью, воплощающей и осуществляющей замысел своего существования, замысел сотворения того Я, которое в радости узнает о своем предназначении;

• в радости человеку дана его жизнь как целостность и он дан жизни как воплощение замысла существования своего Я.

Конечно, это только попытка описать идеи, позволяющие, на мой взгляд, понимать существование множества конкретных вариантов проявления радости: тихой, просветляющей человека, или бурной, разрушающей его привычный образ, мгновенной, как ожог, и длительной, непреходящей радости откровения, которое становится основой всего бытия, и т.д.

Среди вариантов радости найдется место и злорадству, так как оно порождается границами (это могут быть границы любых семантических систем) и напряжением, связанным с воздействием на эти границы. Это напряжение тоже выявляет силы Я, но только в одном их качестве — в качестве сил, разрушающих семантические границы. У Г. Иванова есть строки:

...я верю не в непобедимость зла,

а только в неизбежность пораженья...

Мне думается, что эти строки точно отражают существование злой радости как неизбежного атрибута бытия, где силы созидания и разрушения присутствуют как законы; проявление этих сил связано с переживанием связи Я с этими законами, с тем началом начал, о котором говорилось выше.

Силовое воздействие на границы семантических пространств избавляет человека от Я-усилий по изменению своей позиции в различных временах и пространствах жизни, но в то же время дает переживание наличия самой силы Я. Это можно увидеть во многих проявлениях как индивидуальной, так и общественной жизни. Приведу несколько примеров: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был никем, тот станет всем...» или «Нам не надо ждать милости от природы, взять от нее все — вот наша задача», или «Пятилетку — за четыре года», или «Я его, гада, на порог не пущу и к ребенку не подпушу», «Я тебя породил, я тебя и убью», «Его убить мало», «Я ему такое устрою — жизнь немила будет» и т. п. Во всех этих примерах есть та ориентация на разрушение, которая отражает один из существующих и достаточно распространенных способов воздействия на предмет при необходимости иметь дело с границами этого предмета или с его целостностью как качественно своеобразным семантическим пространством. Это воздействие дает ту злорадную радость, когда мгновенное переживание наличия силы сужает пространственно-временные рамки жизни до мгновения разрушения. Жизнь лишается самых главных своих свойств, которые воспринимаются при трансцендентальной позиции и переживаются в радости, — это свойства вечности и беспредельности, которые реализуются человеком в его творчестве как стремление к гармонии с миром, к красоте. Это можно будет увидеть в жизни конкретных людей, которым посвящены последующие главы, а пока я продолжу свою попытку описать нормальную человеческую жизнь, где радость — ее естественное свойство.

Итак, пока получается, что радость возможна тогда, когда, сталкиваясь с границами семантических пространств, с Другим, человек проявляет силу своего Я как понимание, изменение своей позиции, а не разрушение другого. Это очень краткий итог предыдущего рассуждения, позволяющий перейти к описанию других психологических характеристик нормальной человеческой жизни.

В общем виде эти психологические характеристики представляются мне как функциональные психологические органы, обеспечивающие устойчивость психической реальности как целостности. Они являются гарантией необходимой изменчивости, но смысл их функций воплощается в том, что Я-усилия человека реализуются в соответствии со свойствами Я как данности. Другими словами, человек живет жизнью, которую можно охарактеризовать как полную и полноценную, где он идентифицирован с собой, и целостность его Я— основа психического здоровья и возможности жить с другими людьми, не разрушая ни себя, ни других.

Эти функциональные органы появляются в истории человеческой жизни как переживания при встрече человека с предельными проявлениями жизни, с теми началами начал и концами концов, которые есть у вещей, предметов, самого человека, но нет у жизни. Среди них надо выделить религиозные чувства человека, которые связаны с переживанием наличия Творца и Создателя. Эти чувства определяют границу воздействия Творца на созданное им, обосновывают необходимость следования в усилиях замыслу творения, открывают путь к осуществлению нравственных действий и показывают необходимость этих действий. Именно из этих чувств возникает потребность и возможность любить сотворенное, содействовать воплощению в сотворенном замысла творения. Именно из этих чувств возникает обоснованность усилий по преодолению и принятию боли как свойства живого, которое в своей жизни уже содержит смерть.

У взрослого человека этими функциональными органами могут быть совесть, внутренняя свобода нравственного человека, сила его Я, естественная ответственность, для которой не существует невротической угрозы. Все это можно описать в понятиях удовлетворения базовых потребностей и формирования иерархии мотивов, рассмотреть как реализацию ценностностей, а также выделить множество других характеристик. Но мне представляется, что при всем возможном многообразии психологических описаний будет возникать то, что на бытовом языке давно названо жизнью с чистой совестью. Эта жизнь не предполагает мрачности и обреченности; она окрашена светом и теплом радости жизни. В ней присутствует та серьезность, которая является гарантией заботы о сохранении жизни, и та шутливость и способность смеяться, которые избавляют от страха одномерности и расширяют мир до бесконечности, вводя в него понятие относительности как возможности самоопределения границ любой вещи и предмета, в том числе и самого себя. В ней не надо специально обсуждать проблему ответственности, — она решается естественно, как дыхание. В каком бы варианте слова или Дела она не проявлялась, в ней обязательно будет то чувство полноты присутствия в жизни, которое выражается словами буднично и однозначно: «Я отвечаю за себя».

Локус контроля, возможность самоопределения собственной жизни не распространяются на другую жизнь, какой бы близкой и родной она ни была, другому дается право на существование в той же мере, что и самому себе, границы предметов воспринимаются как необходимость, как данность, в равной степени это относится и к собственному Я.

Свобода быть собой, возможность осуществления этой свободы в творчестве себя и своего мира воспринимаются как естественная данность жизни. Свобода, при всех вариантах осуществления жизни, — это творчество любви к жизни. Эти слова по сути тавтология, так как творчество жизни невозможно без любви к ней, а любовь невозможна без творчества. Придется только добавить, что речь идет об истинной любви и истинном творчестве.

Это добавление для читателей, чтобы вместе с ними еще раз уточнить позицию — не всякий живущий живет живой жизнью, где есть творчество и любовь. Можно приводить множество доказательств того, что такое возможно, и понятие психологической смерти, например, актуально для современной психологии ничуть не менее, чем такие ее традиционные понятия, как «личность», «поведение», «внимание», «воображение» и т.д. Я приведу только одно доказательство из многих — потеря себя является одним из симптомов, который осознается многими людьми, нуждающимися в психологической помощи. Эта потеря выражается в невозможности принимать решения, выполнять принятые обязательства, концентрировать усилия и иметь их как проявление данности Я.

Потеря Я связана с ориентацией на других людей, которые взяли бы на себя ответственность за принятие и осуществление жизненных решений. Это путь, по которому человек может прийти в любую относительно замкнутую группировку людей, где переживание общности с другими будет заменять ему переживание данности своего Я.

В живой человеческой жизни другие люди и общение с ними позволяют выделить данность Я и обозначить ее как собственное своеобразие, которое ценно как качество, существующее и в других людях.

Обусловленность этого качества как данности, переживание его ценности как данности являются основой той этики отношений с жизнью, которую А. Швейцер называл жизнеутверждающей этикой. Она вводит те критерии и меры воздействия на жизнь, которые позволяют утверждать, что целью жизни является сама жизнь. В живой человеческой жизни это переживается как безусловная ценность данности собственной жизни.

Своя человеческая жизнь — это жизнь, в которой присутствуют все и всё, потому что в ней присутствует создавший ее Творец, чей образ и подобие воплощаются в человеческих усилиях, когда они соответствуют замыслу творения. Тогда человек открывает в себе жизнь, и сам открывается жизни как существо бесконечное и бесстрашное.

Психологи это называют идентификацией человека с собственным Я. Человек может обнаружить свое бесстрашие в актах мысли и действия, в доверии своим чувствам, в проявлении Я-усилий как данности — так он открывает в себе замысел и смысл своего существования.

Когда, как и почему это происходит? Если не происходит, то почему? Может быть, и на эти вопросы я смогу дать ответ, пытаясь проанализировать жизнь моих героев.

 

Психология человеческой жизни

Психология человеческой жизни

Обсуждение Психология человеческой жизни

Комментарии, рецензии и отзывы

Глава 3 своя человеческая жизнь: Психология человеческой жизни, Н. Н. Вересов, 2001 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон В пособии, посвященном проблемам психологии старения, автор, интерпретируя и анализируя судьбы людей, которые, несмотря на трудности, выпавшие на их долю, сумели реализовать себя, сохранить оптимизм и бодрость духа...