Наказ екатерины

Наказ екатерины: Русская история XVII-XVIII веков, Любавский Матвей Кузьмич, 2002 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Известный российский историк М. К. Любавский (1860-1936), основываясь на достоверных источниках, в живой и увлекательной манере дает обзор одного из самых интересных периодов рос-сийской истории — XVII-XVIII веков.

Наказ екатерины

Для выработки нового кодекса Екатерина считала необходимым сначала найти общие правила, принципы, а затем уже установить детали, которые являлись бы выводами из найденных аксиом.

Выработку общих принципов законодательства Екатерина взяла на себя и приступила к делу в 1765 году. Для этого она обратилась к изучению западноевропейской литературы того времени, и в частности к знакомому ей уже «Духу законов» Монтескье. Теперь, изучая эту книгу с определенной целью, вдумываясь в каждое слово, Екатерина пришла в восторг, ее прямо очаровывало это произведение, которое, по ее словам, должно быть молитвенником монархов, — и она полной рукой стала черпать мысли Монтескье для своего труда. Екатерина писала д'Аламберу (в 1765 году): «Скоро я пришлю вам тетрадь, из которой вы увидите, как я там на пользу моей империи обобрала президента Монтескье, не называя его. Но я надеюсь, что если бы он с того света увидал меня работающей, то простил бы мне эту литературную кражу во благо 20 миллионов людей, которое из того последует. Он слишком любил человечество, чтобы обидеться тем, его книга служит для меня молитвенником». Анализ содержания екатерининского «Наказа комиссии для составления проекта нового уложения» вскрывает, что из 526 статей его около 260 действительно заимствованы из «Духа законов» Монтескье. Кроме «Духа законов», Екатерина много заимствовала еще из сочинения итальянского юриста Веккариа «О преступлении и наказании», отсюда она взяла до 100 статей. Затем она пользовалась сочинением Гельвеция «О разуме, о человеке» и др. Таким образом, Наказ Екатерины есть, в сущности говоря, простая компиляция. Сама Екатерина, посылая экземпляр Наказа Фридриху II, писала: «Ваше Величество не найдет здесь ничего нового, не известного для себя. Вы увидите, что я, как ворона в басне, нарядилась в павлиньи перья. В этом сочинении мне принадлежит только расположение материала и,-то здесь, то там одна строчка, одно слово; если собрать все, что я прибавила, я не думаю, чтобы вышло более 2-3 листов». Труд Екатерины был трудом исключительно литературного характера.

Итак, первая часть задачи была решена, общие принципы были найдены Екатериной, но тут ее постигло первое разочарование. Когда Наказ был уже готов, Екатерина по частям раздала его разным лицам, желая знать их мнение. Только один Орлов был в восторге, а другие держались совсем иного мнения. Никита Панин, воспитатель Павла Петровича, поразился радикализмом Наказа, совершенно не соответствовавшим русской действительности, и прямо заявил его автору: «Ведь это такие аксиомы, от которых стены дрогнут» («Се sont des axiomes a renverser des murailles»). Подобные замечания были сделаны и другими лицами, но только более определенно. Все это заставило Екатерину переделать свой Наказ. И вот в 1767 г. она пишет д'Аламберу: «Я занимаюсь непохожим на то, что желала бы отослать вам. Более половины моей работы мной зачеркнуто, разорвано и сожжено, и Бог ведает, что станется с остальными — однако придется окончить к означенному мной сроку». Перед изданием уже сокращенной редакции Наказа Екатерина созвала в село Коломенское, где она тогда находилась, разных «вельми разномыеленных людей» и заставила их слушать сочиненный ею Наказ. Тут при обсуждении каждой статьи возникали сильные прения. «Я дала им волю чернить и вырезать все, что хотели, — писала потом Екатерина, — «и они более половины написанного мной помарали, и остался Наказ, яко оный напечатан». В общем можно сказать, что едва ли четверть всего, написанного Екатериной, попало в печать.

Сохранился, однако, рукописный черновик Екатерины, и по этому черновику можно установить, какого рода сокращения сделаны были цензорами; эти сокращения чрезвычайно интересны, так как они указывают на настроение той дворянской среды, которая окружала Екатерину. Так, например, в первой редакции Екатерина писала: «два рода есть покорноетей, одна, существенная, другая личная, то есть крестьянство и холопство, существенная привязывает крестьян к участку земли. Такие рабы были, например, у германцев; они не служили при домах своих господ, а давали им определенную часть урожая или скота, или своего изделья, и далее этого рабство их не простиралось. Так дело обстоит и сейчас в Венгрии, в Чехии, во многих местах Германии и других странах. Личная служба или холопство связано со службой в доме господина. Великое злоупотребление бывает, когда смешиваются вместе покорность личная и существенная». Это рассуждение очень ясно обнаруживает, что Екатерина имела правильное представление о сущности крепостного права и холопства, и справедливо осуждала смешение их.

Все это рассуждение, правильное с точки зрения исторической и юридической, было вычеркнуто цензорами и в печатный Наказ не попало. Цензоры оставили только следующую затем фразу: «какого бы рода покорство ни было, надлежит, чтоб законы гражданские с одной стороны злоупотребление рабства отвратили, а с другой стороны предостерегали бы опасности, могущие оттуду произойти», то есть цензоры выпустили все ядро рассуждения Екатерины и оставили лишь одну скорлупу.

Цензоры целиком выпустили рассуждение Екатерины о том, что всякий человек должен иметь пищу и одежду по своему состоянию, и что надо определить законом, чтобы рабы в старости и в болезни не были бросаемы, что господин должен пользоваться правом наказывать своих рабов не как господин, а как судья, и что надо установить правильный порядок производства помещичьего суда, для чего можно воспользоваться примером Финляндии, где 7-8 выборных крестьян судят своих односельчан.

Ясно, что Екатерина думала об освобождении крестьян, и можно подметить целый ряд мыслей, направленных в эту сторону. «Законы могут чинить нечто поле-зное для собственного рабов имущества, — писала она, — и привести их в такое состояние, чтобы сами они себе купили свободу. Надлежит, чтобы законы гражданские определяли точно, сколько рабам за освобождение своим господам по уговору уплатить». Из этого видно, что Екатерина в своем Наказе не прочь была исподволь подготовить эмансипацию крестьян, обеспечив законом имущественные права крестьян, чтобы они не только не разорялись, а могли бы накопить имущество для своего выкупа, право которого должно быть оговорено,

Но на деле оказалось, что далеко не все принципы рационального законодательства можно поставить в руководство при составлении кодекса новых законов. За всем тем Екатерине все-таки удалось в своем Наказе установить ряд правил, отвечавших идеалам современных западноевропейских мыслителей. В печатном Наказе мы встречаем целый ряд ультралиберальных положений. Приведем некоторые из них для иллюстрации: «Ничего не должно запрещать законами, кроме того, что может быть вредно или каждому особенно, или всему обществу» (Гл. VI, 41). Законы «не с иным намерением установлены, как только, чтобы сделать самое большое спокойствие и пользу людям, под сими законами живущим; надобно, чтобы всяк несомненно был уверен, что он ради собственной своей пользы должен сохранить нерушимыми сии законы». Говоря о суде, Екатерина высказывалась против таких средств получения признания, как пытка, утверждая, что она «противна здравому естественному рассуждению». Рассуждая о мерах пресечения, Екатерина говорила, что предварительный арест обвиняемого есть по существу своему наказание, и потому «закон должен стараться точнее определить знаки преступления, по которым можно взять под стражу обвиняемого: при этом самое заключение должно быть возможно короче и снисходительнее, ибо обвиняемый не есть обвиненный». Таким образом, те принципы, которые были положены в основу судебных реформ Александра II, высказаны были 100 лет тому назад. Екатерина высказывалась и против смертной казни, говоря, что применение ее не приносило пользы, также она была против всяких наказаний, уродующих человека, и вообще за мягкие наказания. Наказание — это только паллиатив, «гораздо лучше предупреждать преступления, чем наказывать»; «приложить должно более старания к тому, чтобы вселить узаконениями добрые нравы во граждан, нежели привести дух их в уныние казнями». «Хотите ли предупреждать преступления? — спрашивает она. — Сделайте, чтобы просвещение распространилось между людьми» (Гл. X, 245). Вопросу о воспитании Екатерина посвящает целую главу, в которой излагает наставления воспитателям. Я не буду передавать вам этих наставлений, так как они представляют собой общие, банальные места. Само общество, по мнению Екатерины, должно быть в таком состоянии, чтобы все граждане были равны между собой в том смысле, «чтобы все подвержены были тем же законам» (Гл. V, 34). Установление такого порядка возможно только при существовании такого закона, «чтобы один гражданин не мог бояться другого, а боялись бы все одних законов» (Гл. V, 39). Но Екатерина не останавливается на том общем определении свободы, а говорит и о разных видах свободы: о свободе слова, печати и вероисповедания. Так о печати она пишет: «Весьма беречься надобно изыскания о сочинениях язвительных далече распространять, представляя себе ту опасность, что умы почувствуют притеснение и угнетение: а сие ничего иного не произведет, как невежество, опровергнет дарования разума человеческого, и охоту писать отнимет»; Екатерина советует, следовательно, не угнетать свободу слова и не особенно преследовать язвительные сочинения,, а рекомендует по отношению к ним терпимость. Веротерпимость Екатерина считает обязательной для правительства такого государства, как Россия, в которой живет столь много разных народов. «Гонение человеческие умы раздражает, а дозволение верить по своему закону умягчает и самые жестоковыйные сердца, и отводит их от заматерелого упорства, утишая споры их, противные тишине государства и соединению граждан» (Гл. XX, 496).

Я нарочно подробно остановился на разборе Наказа Екатерины. Из приведенных выдержек вы видите, что он вносил в обиход русского общества множество тех либеральных воззрений, из которых слагается теперешнее, уже обычное мировоззрение интеллигенции. Наказ Екатерины можно считать таким образом праотцем современного русского либерализма.

В свое время Наказ стоял в решительном противоречии не только с фактами русской жизни, но и с преобладающим строем мыслей и чувств русского общества. Екатерина не могла этого не видеть, и потому старалась оправдаться интересным рассуждением. «Россия есть европейская держава, — писала она в начале своего Наказа. — Доказательство сему следующее. Перемены, которые в России предпринял Петр Великий, тем удобнее успех получили, что нравы, бывшие в то время, совсем не сходствовали с климатом, и принесены были к нам смешением разных народов и завоеваниями чуждых областей. Петр Первый, вводя нравы и обычаи европейские в европейском народе, нашел тогда такие удобности, каких он и сам не ожидал». Екатерина и хочет продолжать дело Петра; она вносит европейские начала в русские законы, которые, по ее словам, не могут не привиться на Руси, хотя вначале могут казаться чуждыми. Таким образом, Екатерина зажигала веру в русский народ как в народ европейский, в его способность воспринять европейские начала, хотя на первых порах они могут быть и не всегда удобными.

Этими доводами Екатерина старалась убедить всех в исполнимости ее намерений. Ей не приходило в голову только одного, что ее европейские начала нигде тогда в Западной Европе не применялись, были лишь принципами философии, а не началами быта. Но Екатерина верила, что эти начала должны и могут найти себе применение в реальной жизни. К составлению нового Уложения Екатерина решила приступить в 1767 году при помощи депутатов от народа на началах, которых не отвергнут те, кто любит человечество.

Но Екатерина жестоко ошибалась: депутаты не только не приняли ее основных начал, но и самое Уложение не было составлено.

Русская история XVII-XVIII веков

Русская история XVII-XVIII веков

Обсуждение Русская история XVII-XVIII веков

Комментарии, рецензии и отзывы

Наказ екатерины: Русская история XVII-XVIII веков, Любавский Матвей Кузьмич, 2002 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Известный российский историк М. К. Любавский (1860-1936), основываясь на достоверных источниках, в живой и увлекательной манере дает обзор одного из самых интересных периодов рос-сийской истории — XVII-XVIII веков.