15.2. премьер

15.2. премьер

Роль и ее исполнитель

Бывший председатель правительства (1992 — 1998 гг.) Виктор Степанович Черномырдин — редкий пример политического долгожителя. Американский Вице-президент Альберт Гор почтительно обращался к русскому премьеру: «Виктор Степанович». Российская политическая элита его давно называет сокращенно Ч.В.С., вольно или невольно подражая американцам, несколько фамильярно обращавшихся к своим президентам: FOR, LBJ, JFK.

Будучи по своему положению в российской структуре власти человеком № 2, устойчиво занимая в рейтингах политиков с 1993 г. второе место после Президента Б. Ельцина, этот человек до последнего времени не соответствовал привычному стереотипу публичного политика. Его намного реже и менее интересно, чем его заместителей, показывали по телевидению. Он не был любимцем публики и журналистов. Правда, похоже, чувство это было взаимным. Ч.В.С. также не в восторге от журналистов, скорее терпит их и не напрашивается на интервью. Известно, что с Ч.В.С, до сих пор не работал никто из имиджмейкеров, да и вообще он неохотно подпускает к себе на близкое расстояние людей, не входящих в его ближайшее окружение.

Добровольное или вынужденное политическое отшельничество Премьера завершилось с его отставкой в марте 1998 г. Начиная с зимы 1998 г. он резко активизировался в публичном пространстве российской и международной политики. Это дало повод экспертам, хотя и ненадолго видеть в нем одного из возможных преемников Б. Ельцина. Но первый российский Президент отличался изменчивым нравом. В. Черномырдину стоило немалых сил вернуться в политику уже в другой роли — роли лидера партии, затем посла в Украине. Но нас будет интересовать Ч.В.С.-Премьер и особенно два момента: его личностные особенности и то, как выглядит его имидж сквозь призму телевизионных трансляций.

Ч.В.С как личность, и особенно его отношения со средствами массовой информации выглядят интригующими. Представляет интерес вопрос о том, почему ньюсмейкеры так настороженно относились к Премьеру. Не менее важно понять и то, по каким причинам личного и политического характера сам он уходил в тень при малейшей возможности.

В истории взаимоотношений Ч.В.С. со СМИ были и взлеты, и падения. Тот образ Премьера, который сложился более, чем за пятилетний срок его работы в этой роли, конечно, менялся, оставаясь неизменным в главном — это был образ традиционного советского руководителя, — строгого, солидного, скучноватого, но опытного, ответственного и знающего реальную экономику страны. Таким его видели журналисты, так этот имидж закрепился и в массовом сознании. И, хотя, действительно, Премьер сформировался не как публичный политик, за годы своей работы в правительстве он проделал заметную эволюцию под влиянием новых условий, потребовавших от него таких качеств, которые не могли быть востребованы в советский период.

Главная отличительная черта его пребывания в кабинете — это перманентная нестабильность. За годы пребывания в должности не проходило и двух-трех месяцев, чтобы в СМИ не возникали слухи об его отставке. Реальность этих слухов не была преувеличенной. За годы пребывания на посту Премьера серьезная вероятность отставки возникала по меньшей мере 10 раз. Только поразительная пластичность и психическая устойчивость Ч.В.С. позволила ему не только выстоять, но и сохранить работоспособность. Следствием такого перманентного стресса стала устойчивая подозрительность Премьера к средствам массовой информации, тиражирующим слухи о его отставках.

В какой мере недоверие Премьера обосновано, а обида на журналистов имеет реальное основание? Чтобы ответить на этот вопрос, следует понять истоки недоверия и антипатии СМИ к Ч.В.С. Несомненно, их несколько. Играет роль и психологическая «несовместимость» между Ч.В.С., привыкшим к чинопочитанию и иерархичности, и журналистами — раскованными людьми, позволяющими себе острые вопросы. Для руководителя, чье становление связано с партийно-хозяйственной работой, такой стиль общения вынести трудно: он ломает его представление о своей роли, вызывает агрессивную реакцию.

По сути, Ч.В.С. был первым постсоветским премьером. Его предшественник Егор Гайдар был в течение полугода и.о. премьера, его назначение президентом Б. Ельциным не было поддержано Верховным Советом. Ч.В.С. находится на своем посту с 17 декабря 1992 г. до 22 марта 1998 г. Как справедливо считают многие, в России в столь неспокойное время каждый год следует считать за три. Так что Ч.В.С. вполне обоснованно считается рекордсменом-долгожителем на политической сцене России.

Уникальность этого феномена становится тем яснее, что с самого начала и по сей день распределение обязанностей между Президентом и Премьером таково, что Президент получает де-факто контроль над назначениями прежде всего силовых министров. Премьер же несет ответственность за действия правительства в целом. Нередки были случаи, когда не только министры, но и сам Председатель правительства узнавал о новых сотрудниках из газет. Только в связи с ухудшением здоровья Президент Б. Ельцин на время передал силовые министерства в непосредственное подчинение Премьеру.

Этот расклад полномочий оставлял Премьеру нередко не много места для маневра. Он был зависим от Президента, от президентского окружения и, о чем сейчас говорят уже вслух, — даже от отношения к нему семьи Президента. При этом Ч.В.С., будучи человеком, лояльным Б. Ельцину, никогда не был в числе его фаворитов как, скажем, его непосредственные подчиненные — А. Чубайс и Б. Немцов, затем М. Булгак, которые имели прямой доступ к Б. Ельцину, минуя Ч.В.С. Один из российских журналистов обозначил схему отношений Президента и Премьера как «охотник и его собака», подчеркнув при этом, что Премьер не выбирает свою роль.

Другим центром влияния, важным для Премьера, было Федеральное собрание. Именно оно, а точнее его нижняя палата, утверждает кандидатуру, предложенную Президентом. Здесь у Ч.В.С. тоже был непростой участок работы. Хотя он в принципе устраивал оппозицию, имеющую в тот момент большинство, но это был союз, основанный не на идеологии и общих целях, а, скорее, на психологическом родстве немолодых людей, получивших сходное политическое воспитание в советское время. Оппозиция время от времени ставила вопрос о выражении правительству недоверия. Был момент, когда депутаты от фракции коммунистов потребовали уголовного преследования Премьера и А. Чубайса за неисполнение бюджета.

Хотя у Ч.В.С. была собственная фракция НДР, но она не имела большинства и не могла блокироваться со своими ближайшими соседями — либералами из фракции «Яблоко» — наиболее последовательными противниками Ч.В.С. справа. Здесь, правда, тоже следует иметь в виду, что подлинные причины расхождения позиций скорее всего лежат не в принципах управления экономикой страны, которые Премьер гибко менял, а в личной несовместимости Г. Явлинского и Ч.В.С.

Роль Премьера требовала от ее исполнителя достаточно гибкой линии поведения и в отношении такого центра власти, как финансово-промышленные группы. Хотя у Ч B.C. был большой опыт работы с руководителями разного уровня и разных интересов, в этом деле у него были не только удачи. Известно его противостояние с А. Чубайсом, за которым стояли финансовые группы, противостоявшие Премьеру в ходе приватизации крупнейших государственных предприятий. Ч.В.С. в данном случае выступал не в роли Премьера, а в роли защитника интересов Газпрома, из недр которого он вышел и остался его наиболее высокопоставленным лоббистом. Его внутриполитическая и внешнеполитическая деятельность во многом служила интересам так называемых естественных монополий и, прежде всего, собственно Газпрома.

На протяжении всех лет пребывания у власти Ч.В.С. не без внутреннего усилия уходил от сложившегося в общественном мнении (не говоря уже о его собственном сознании) образа, связывающего его с Газпромом. Только в конце своего премьерства он стал выступать и восприниматься как руководитель общенационального масштаба, способный более широко смотреть на экономику и политику. Удалось ему, по-видимому, заручиться поддержкой и основных центров экономического влияния в стране.

Так выглядит роль Премьера. Каким же был Ч.В.С. как ее исполнитель? Отметим некоторые личностные особенности Ч.В.С., которые оказывали влияние на его исполнение этой роли. Для этого несколькими штрихами обрисуем его психологический профиль.

 Психологический профиль

Хотя многим журналистам Ч.В.С. казался человеком простоватым и даже «мужиковатым», не склонным к рефлексии, психологический анализ показывает, что его личность характеризуется достаточной сложной структурой. Так, его представление о себе, его «Я-концепция» отличается сложностью, детализацией. Он явно не страдает комплексом неполноценности, имеет высокую и вполне адекватную самооценку. Ошибочно приписывать его высокую самооценку только номенклатурному прошлому и долгому опыту руководящей работы. С детства она формировалась на основе реальных достижений, рано сложившейся системы значимых ценностей, способности твердо стоять на ногах.

Ч.В.С. обладает незаурядной витальной силой, мощной энергетикой, сильными «эго» и «супер-эго». Сильное «эго» проявляется в демонстрации своего «я», отстаивании своих позиций, масштабности деятельности. Сильное «супер-эго» проявляется в значимых для него постулатах: «я должен», «мне Президент сказал: «надо», в готовности подчиниться авторитетам. На формирование особенностей «супер-эго», видимо, повлиял авторитетный отец, старшие родственники по мужской линии. Немалую роль должны были сыграть казачьи традиции тех мест, где вырос Ч.В.С., представления о социальной иерархии, непререкаемость авторитета старших. В функции «супер-эго» входит сдерживание человеческой натуры в рамках определенных традиций, предписаний, стереотипов. Примечательно, что в рамках иерархической системы Ч.В.С. демонстрирует необычайную гибкость и даже артистизм, который позволяет ему балансировать между противоречивыми требованиями разных групп интересов.

Важнейшим элементом структуры личности является система ее потребностей, среди которых выделяются потребность во власти и контроле, потребность в достижении и потребность в одобрении и поддержке. Доминирующей у Ч.В.С. является потребность в достижении. При этом для него достижения — это не маленькие победы сегодняшнего дня, а размеренное поступательное движение в сторону воплощения глобальных стратегических задач. Похоже, этот человек не возвращается в прошлое, чтобы перебирать оставшиеся в нем победы и поражения. И не потому, что не способен к рефлексии, а потому, что его по-настоящему интересует только сегодняшний день. Именно эта потребность определяет его стиль принятия решения. »

Второй по значимости для личности Ч.В.С. является потребность в контроле над людьми, событиями, ситуацией в целом. Это выражается, прежде всего, в отношении с ближайшим окружением. Потребность во власти имеет у него инструментальный характер, что достаточно редко встречается в российской политической среде, где очень многие представители элиты стремятся к власти для залечивания своих психологических травм. Власть Премьеру нужна не для самоутверждения, а для решения проблем, встающим перед ним на его посту. Он реалист и прагматик. Потребность во власти выступает как средство удовлетворения двух основных потребностей. Интенсивность потребности во власти не всегда очевидна, так как она может блокироваться очень сильным контролем сознания. Как показывает анализ его выступлений на телевидении, потребность в доминировании не проявляется на поведенческом, сознательно контролируемом уровне, но временами выплескивается в неосознаваемых жестах.

Потребность в аффилиации — т. е. в поддержке, одобрении у Ч.В.С. не слишком значительна. Он достаточно сильная личность, чтобы не искать поддержки у окружающих. Он ждет от них не столько ободрения, сколько конструктивного сотрудничества. В своих выступлениях он одинаково часто упоминает и своих единомышленников и противников.

Понятно, что политик с такой структурой потребностей больше ориентируется на дело, чем на свой имидж. В зависимости от ситуации он может менять свое поведение и точку зрения, что со стороны может восприниматься как непоследовательность. Сильное стремление к достижениям сопряжено со способностью идти на риск. В деловых отношениях Ч.В.С. кооперативен, ориентирован на партнерские отношения. В то же время он предпочитает окружать себя экспертами и профессионалами, а не друзьями. В интересах дела легко идет на перестановку кадров. Профессиональная компетентность для него важнее личных отношений. Ч.В.С. стремится сохранить позицию, независимую от окружения.

Говорить о системе политических убеждений Премьера имеет смысл в рамках непродолжительного периода времени. Его опыт хозяйственного руководителя приучил его мыслить в масштабе пятилеток. Ч.В.С. проявляет необыкновенную для своего возраста гибкость, когда за пять с небольшим лет он из защитника советской социалистической экономики превратился в борца за «наше правое монетаристское дело». Это также является следствием прагматизма и способности к развитию. Для него идеи сами по себе не имеют большой ценности.

Стиль принятия решений Ч.В.С. отличается жесткостью и одновременно осторожностью. Все эти годы он всячески подчеркивал, что он не политик, а хозяйственник. Ему чрезвычайно сложно принять себя в этом качестве. Но как только такое решение им было принято, он изменил свой стиль в соответствии с собственным представлением о политической игре.

Стиль межличностных отношений Ч.В.С. характеризуется чрезвычайной избирательностью. В отношении близкого окружения он жесток, но открыт и готов прислушиваться. Известна привычка, унаследованная от советских и партийных руководителей, обращаться к собеседникам (нижестоящим) на «ты». С людьми малознакомыми Ч.В.С. держится, как правило, отчужденно. Они его не интересуют. Это нередко относится и к тем, перед кем он выступает. Стиль отношения с Президентом, напротив, был чрезвычайно лояльным, эмоционально теплым.

Однако наиболее яркой характеристикой стиля межличностных отношений Премьера является его речь. На эту тему можно писать тома специальных исследований. Особенность речи Ч.В.С. в том, что она соединяет в себе чрезвычайную невнятность, смысловую неопределенность и одновременно афористичность, яркие эмоциональные образы, которые рождаются у него спонтанно и запоминаются слушателям, превращаясь чуть ли не в пословицы. Очевидно, последнее случается с Ч.В.С. в наиболее острые моменты, когда, словно открываются некие шлюзы, сдерживающие его речь. Не исключено, что это происходит тогда, когда он «заводится» и на эмоциональном подъеме (часто этому помогает злость) преодолевает барьеры в межличностном общении.

Премьер и его телевизионный образ

Вернемся к тому, как выглядит Премьер на телевизионном экране. Миллионы телезрителей, а нередко и политическая элита, получает представление о политике только через этот канал. При этом зрители улавливают не только то, что говорит Премьер, но и его невербальное поведение, отражающее то, что он хочет сказать, но выразить словами не может.

Нами были проанализированы видеоматериалы за несколько лет (1996 — 1998). Мы не ставили перед собой задачу провести контент-анализ всех видеовыступлений Ч.В.С. Большая часть сюжетов представляет собой официальную хронику, дающую чрезвычайно слабое представление о личности Премьера. Чаще всего это традиционная демонстрация открытия заседания правительства, где Ч.В.С. сидит во главе стола или подходит к нему, здороваясь с кем-нибудь из министров. Ряд экспертов полагает, что эту выигрышную для него ситуацию Премьер не использовал из-за нежелания дразнить Президента.

Другая часть видеосюжетов — это официальные встречи Премьера с отечественными коллегами. Наиболее важными из них являются показы посещения Ч.В.С. Президента Б. Ельцина. В силу отмеченных выше отношений субординации, которые он внутренне принимает, Ч.В.С. выглядит в этих сценах добрым служакой, иногда даже чрезмерно угодливым чиновником. На встречах с зарубежными государственными деятелями он предстает в достаточно формальной роли любезного хозяина. Редко с кем из этих людей Ч.В.С. связывают более тесные отношения, позволяющие продемонстрировать настоящую сердечность и человеческие качества. С малознакомыми людьми он вообще держит изрядную психологическую дистанцию. Исключением являются его встречи с политиками, которых он уже встречал и познакомился ближе, где он демонстрирует искреннее дружелюбие. В целом же этот вид сюжетов не несет большой смысловой нагрузки. Более того, как показали исследования массового сознания, эти материалы не прибавили публике понимания личности Ч.В.С.

Иным выглядит Премьер во время наиболее значимых для него публичных выступлений. Это, прежде всего, его выступления в Думе, где он неоднократно демонстрировал лучшие свои способности политика и дипломата. Хотя ряд зарубежных аналитиков не видят в этих выступлениях ничего, кроме набора банальностей, да еще выраженных весьма невнятным языком, для своей аудитории (как в зале, так и на телевизионном экране) образ Ч.В.С. несет важный сигнал: перед ними крупный политик, возможно, один из наиболее крупных в стране, на тот момент хотя и весьма традиционный по стилю.

Однако это тоже не весь B.C. Черномырдин. Есть и другой его образ, который запомнился телезрителям в наиболее трудные моменты его политической карьеры. Вспомним его первое появление на заседании Верховного Совета в декабре 1992 г., когда решилась его судьба во время трудного голосования. Он был собран, ярок и убедителен настолько, что сумел изменить в свою пользу счет голосования во втором туре. В биографии Ч.В.С. останется эпизод, который изменил к лучшему отношение к нему телезрителей. На протяжении нескольких недель между компанией НТВ и Генеральным прокурором шла борьба за закрытие телешоу «Куклы». Телевидение обвиняли в том, что насмешки над первыми лицами государства дискредитируют власть. Ходили слухи, что это преследование было начато по указанию Ч.В.С. В ходе одного из интервью с ним телекомпания НТВ привела пародиста Премьера, и тот имитировал характерные движения Ч.В.С. в прямом эфире. Кукла вызвала такую естественную и добродушную реакцию Премьера, он так заразительно смеялся, что это лучше любой рекламы сработало в его пользу. После этого его перестали воспринимать как сухого и лишенного чувства юмора бюрократа.

Среди всех видеозаписей выступлений Премьера выделяется одна, сыгравшая особую роль не только в восприятии Ч.В.С., но и в истории России. Это прямая трансляция его переговоров с чеченскими лидерами во время захвата заложников в Буденновске. Премьер проявил необычайную выдержку, чувство собственного достоинства и добился освобождения заложников под свое честное слово. Такие проявления характера нельзя просто сымитировать. Это был момент, когда проявляется подлинная натура любого человека. Среди наиболее удачных выступлений Ч.В.С. есть немногие кадры, где он предстает перед зрителями в домашней обстановке, в кругу семьи, естественный и раскованный.

Правда, и здесь он дает немало оснований для подтверждения своего традиционного образа. Но все же эти кадры рисуют его в более благоприятном свете, чем интервью в официальной обстановке, где он проявляет чрезмерную осторожность, неумение прямо и коротко отвечать на вопросы, нежелание общаться с журналистами на равных, а порой и подозрительность. Одним из таких неудачных примеров было интервью Е. Киселеву, в котором Ч.В.С. пытался объясниться по поводу нашумевшей истории с убитыми им на охоте медвежатами. Он, кажется, так и не понял из-за чего поднялся такой шум, и почему после этой истории общественное мнение, особенно на Западе, было так взбудоражено.

Отношение журналистов, работающих в эфире с образом Ч.В.С., — это отдельная тема. Здесь есть и определенная предвзятость (например, — только один из четырех важнейших российских телеканалов откликнулся на пятилетний юбилей пребывания Ч.В.С. в правительстве), и поверхностное, стереотипное к нему отношение, недостаточная профессиональная зоркость. Но как бы ни относились к Ч.В.С. на телевидении, очевидно, что он сам дает достаточно поводов для того, чтобы его имидж оставался размытым, не очень ясным. Следует внимательнее присмотреться к его личности, а, точнее, к тем ее аспектам, которые выявляются при выступлениях на телевидении.

На фоне монолитности общего психологического впечатления у Ч.В.С. проявляется некоторая тенденция к невротизации. Особенно заметно это в мелких движениях пальцев, манипулировании очками, в сбоях вегетатики, тяжелых вздохах.

В ряде случаев образу Ч.В.С. недостает внутренней согласованности. Нередко он эмоционально не вовлечен в разговор, личностно не включается. Ощущается некое внутреннее сопротивление, мешающее ему чувствовать себя психологически комфортно.

Интервью в домашней обстановке — было выигрышным для Ч.В.С. по жанру. Образ Премьера более интегрирован, он как бы больше является самим собой. Здесь больше оптимизма, уверенности в себе. Установка Ч.В.С.: «Я никому не старался понравиться. Я такой, каков я есть». Звучит это достаточно скромно, но политик не может себе позволить такой позиции. Один из недостатков образа Ч.В.С. — его оборонительная позиция, что вызывает и соответствующую реакцию зрителей.

Во время официальных встреч, Премьер выглядит как триумфатор: в ауре уверенности, стабильности, надежности, заражает оптимизмом. Он демонстрирует широкие жесты, охватывающие пространство, экспрессивен. Он хорошо входит в контакт с самыми разными людьми, что отражается в телесных проявлениях (Ч.В.С. трогает собеседника за рукав, обхватывает за плечо). Он весел и галантен с женщинами. Это — лидер, уверенный, что его любят. Психологический анализ позволяет предположить, что в таких сценах у Ч.В.С. сняты шлюзы запретов, и лавина освобожденной энергии окрыляет его.

Таким образом, во-первых, мы видим эволюцию его поведения. Если в первых публичных телевыступлениях и он сам, и другие воспринимают его скорее как хозяйственного руководителя, то в дальнейшем — налицо определенная работа над собой и постепенное принятие роли собственно политика. В исполнении этой роли у него есть определенные проблемы: декларируя ее принятие, он внутренне не совсем ее освоил и на бессознательном уровне ей сопротивляется. Так, не случайно он утверждает, что дома с женой не говорит о политике. Эмоционально он еще не вовлечен в эту роль. Само понимание роли политика явно нуждается во внутреннем принятии и расшифровке. Интересно, что в конце своей карьеры Премьера он явно отошел от этой линии поведения.

Другой линией эволюции образа Ч.В.С. является растущее умение публичных выступлений. Правда, в этой области у Ч.В.С. остается немало сложностей, связанных с установлением контакта с большой аудиторией, с журналистом и поведения перед камерой. Ему бывает трудно сразу включиться в разговор. Он долго «раскачивается», но когда «заводится», то чаще на злости, чем на положительных эмоциях.

Во-вторых, Ч.В.С., несомненно, обладает психологическими ресурсами для дальнейшей эволюции политического поведения. Психологические особенности Ч.В.С., структура его личности позволяют ему быть эффективным политиком. Не случайно, он оказался востребованным позже — в роли Спецпредставителя Президента, а затем посла в Украине. Артистичность, владение ситуацией, способность в игровой манере решать сложные проблемы взаимоотношений, кураж — очень ценные качества политического лидера, которыми Ч.В.С. сполна обладает. При определенной негибкости натуры Ч.В.С. в то же время способен учиться. На протяжении даже небольшого периода времени произошли положительные сдвиги в его публичном поведении.

В-третьих, как и всякий политик, Ч.В.С. сталкивается с определенными психологическими трудностями. Позитивному восприятию его образа мешает ряд проблем. Есть моменты сбоев в вегетатике. Не все в порядке и с жестами: например, поздравляя с Новым годом, он в то же время позой демонстрировал отстраненность. Излюбленный жест Ч.В.С. — указующий перст может быть воспринят как чрезвычайно обидный и восприниматься как агрессия, неуважение к собеседнику и высокомерие. Несмотря на бравурность некоторых выступлений, у Ч.В.С. проявляются элементы беспокойства. Следует отметить плохо скрытую обидчивость и болезненное восприятие критики. Но его внутренние личностные проблемы не имеют угрожающего характера. В целом в личностном плане он достаточно благополучен.