Глава 4 развитие возрастно-половых свойств индивида в онтогенезе личности

Глава 4 развитие возрастно-половых свойств индивида в онтогенезе личности

Индивидуальное развитие личности, ее онтогенез происходят одновременно в трех системах отсчета, осями которых являются социальное, биологическое и психологическое время жизни личности. В связи с этим любые попытки построения периодизации развития личности сталкиваются с серьезными трудностями, так как вне системы отсчета о временных единицах возраста говорить не имеет смысла (И. С. Кон), а общие закономерности развития человека, интегрирующие представление о социальном, психологическом и биологическом возрасте, до сих пор не описаны. Между тем в психологии проблема о критериях периодизации развития личности поднималась неоднократно, причем различные социальные, биологические и психологические критерии периодизации, с помощью которых человеческая жизнь разбивалась на хронологические отрезки (периоды), нередко смешивались между собой: периодизация развития индивида принималась за периодизацию развития личности; например, критерии полового созревания человека принимались за тот «аршин», которым отсчитывались сроки взросления и старения человека. Неоднократно случалось и так, что социальный ритм жизни данной эпохи принимался за естественный ритм жизни личности, а сфера жизнедеятельности социально-исторического образа жизни (игра, учеба, труд, досуг) конкретного общества превращались в естественно проживаемые данным индивидом периоды его онтогенеза. Чаще всего, оценка развития личности проводилась по ее календарному или паспортному возрасту, измеряемому временем, прошедшим с момента рождения человека. Первая календарная периодизация жизни по «четырем временам» года сегодня звучит чисто метафорически: «весна» — период становления — до 20 лет; «лето» — молодость — 20—40 лет; «осень»— расцвет сил — 40—60 лет; «зима» — старость и угасание — 60—80 лет (Пифагор). Однако и она лишь кажется «календарной» периодизацией, а в действительности представляет собой нерасчлененное объединение «календарного», «биологического», «социального» и «психологического» возраста. Эта периодизация имеет не только чисто исторический интерес. При ее рассмотрении выступают следующие моменты. Первый состоит в том, что прежде всего объективно «календарный» и «биологический» возраст зависит от социально-исторического образа жизни, в частности от его экономического цикла, имеющего свои диапазоны: «время не работать», «время работать», «время работать с наибольшей отдачей» «время спада работоспособности». Второй момент, проступающий из античной периодизации возраста, состоит в том, что нередко присутствующие в демографии, биологии и геронтологии схемы возрастных периодизаций в стиле линейного эволюционизма «от простого — к сложному», «от примитивного— к развитому» и т. п. должны восприниматься с известной долей осторожности, так как культуры не развивались по линейной шкале «от низких — к высоким». Соответственно и «биологический возраст», его длительность не возрастали неуклонно от первобытного строя до данной исторической эпохи, а варьировали в зависимости от взлетов и падений различных цивилизаций с присущим им социально-историческим образом жизни. Третий момент связан с тем, что вычленение самого понятия «времени», «возраста» из процессов жизни является довольно поздним историческим образованием. На этот момент указывает и И. С. Кон, проследивший этимологию терминами «возраст» и «век». Вначале эти термины не отделялись от самих процессов жизни. Термин «возраст» по семантике связан с понятиями «расти», «вскармливать», «воспитывать» а термин «старый» означает «поживший»; слово «век» восходит до этимологии к индоевропейским глаголам и означает «жизненную силу», «прилагать силу», «мочь» (И. С. Кон). В древнегреческой периодизации «время», «возраст», «рост» еще не вычленены из жизни и связаны с хозяйственным циклом данной цивилизации.

В связи с тем, что любой возраст, в том числе и «биологический», связан с социально-историческим образом жизни, закономерности этого возраста индивида будут более объемно представлены в системе отсчета социально-исторического образа жизни. Поэтому и «биологический возраст», и «пол» выступают не как факторы, определяющие развитие личности, а как индивидные «безличные» предпосылки, каждая из которых имеет свои закономерности, свою историю в индивидуальном развитии личности.

«Биологический» возраст и периодизация развития индивида

Bpeменнáя шкала и закономерности созревания биологического возраста представляют для психологии личности интерес в связи со следующими проблемами анализа онтогенеза личности: 1) проблема возрастной периодизации жизненного пути личности; 2) проблема сензитивных и критических периодов развития индивида; 3) проблема гетерохронности (неравномерности) развития индивида в онтогенезе; 4) проблема акселерации развития индивида; 5) проблема оценки профессиональных возможностей личности с учетом особенностей ее биологического возраста.

При попытках построения возрастной периодизации развития личности нередко критерии календарного, или биологического, созревания индивида брались в качестве тех показателей, посредством которых жизненный путь личности разбивался на различные фазы, этапы, периоды и эпохи. В частности, П. П. Блонский предложил в качестве критерия периодизации развития психики ребенка такой показатель, как «появление и смена молочных зубов», разбив все детство на «беззубое детство», «детство молочных зубов» и «детство постоянных зубов». В качестве критерия периодизации нередко брался критерий полового созревания. Одна из наиболее распространенных периодизаций детского развития принадлежит А. Гезеллу, который наряду с признаком полового созревания взял за основу периодизации «ритм и темп внутреннего развития организма».

В периодизации А. Гезелла доминирует физическая хронология, расставление любых закономерностей развития личности на физической и биологической временной оси. В качестве примера можно привести характеристики, которые дает Гезелл юношескому возрасту. В 10 лет ребенок («золотой возраст») доверчив, легко воспринимает жизнь, ровен в общении, мало заботится о внешности. В 11 лет идет активное созревание вторичных половых признаков, происходит перестройка организма. Отсюда проистекает в данном возрасте негативизм, появляется бунт против родителей. В 12 лет негативизм и конфликты ослабевают; ребенок пытается «уйти» от семьи, появляется его автономия. В 13 лет возникает чувство юмора и проявляется интерес к противоположному полу.

Таким образом, в основе классификации А. Гезелла, хоть он и пытается приурочить этапы развития психики ребенка к биологическим критериям, реально лежит календарный возраст.

Еще до попыток А. Гезелла, механически надставляющего возрастные периоды как автономные блоки один на другой, общая парадигма биогенетических периодизаций развития личности ребенка была задана американским психологом С. Холлом. В основе биогенетической периодизации развития личности лежит принцип рекапитуляции. Точно так же, как человек в своем эмбриональном развитии воспроизводит те стадии развития, которые прошла эволюция в филогенезе (биогенетический закон Э. Геккеля), ребенок в своем развитии проходит все стадии, которые были в социогенезе. В этом смысле онтогенез воспроизводит филогенез. Таким образом, С. Холл проецирует биогенетический закон Э. Геккеля, на онтогенетическое развитие психики ребенка. Вслед за этим он отождествляет социогенез человечества с филогенезом и разбивает детство на следующие стадии: животную фазу развития (младенчество), эпоху охоты и рыболовства (детство); конец дикости и начало цивилизации (предподростковый период — 8— 12 лет); период «бури и натиска», соответствующий времени романтизма (от 12—13 до 22—25 лет —юность). Как правило, С. Холла, А. Гезелла и ряд других исследователей (Э. Кречмер, Э. Иенш, В. Целлер) справедливо относят к представителям биогенетической периодизации развития личности ребенка (И. С. Кон). Вместе с тем следует подчеркнуть, что именно С. Холл в отличие от других представителей биогенетических, а еще чаще «календарных» концепций возрастных периодизаций поставил важный вопрос о взаимопереходах в развитии человечества между филогенезом, социогенезом и онтогенезом. Подвергнув обоснованной критике грубый перенос биогенетического закона Э. Геккеля об онтогенезе как сжатом воспроизведении филогенеза на почву психологической науки, психологи не предложили содержательной альтернативы этой закономерности.

Критика биогенетической ориентации при построении возрастных периодизаций развития личности привела, как это нередко бывает в историй науки, к другой крайности. В середине XX в. в отечественной психологии проблема биологического возраста почти выпала из поля зрения представителей возрастной психологии. Так, в конце 20-х — начале 30-х гг. П. П. Блонский и Л. С. Выготский, обсуждая проблему периодизации развития ребенка в самом широком плане, ставили вопросы о сензитивности — возрастной чувствительности ребенка, неравномерности (гетерохронности) его развития. Затем наступил, вплоть до конца 50-х гг., перерыв в разработке этой проблемы. И лишь в 60-х гг. вопросы онтопсихологии были вновь подняты Б. Г. Ананьевым.

В онтопсихологии Б. Г. Ананьевым были разработаны проблемы возрастной изменчивости организма, динамики возрастной чувствительности.

Под онтогенезом понимается весь цикл индивидуального развития человека – от оплодотворения до смерти. Существенной частью онтогенеза являются поздние этапы развития человека (В.В. Фролькис). В возрастной психологии до появления онтопсихологии как особого направления, как правило, под онтогенезом, неявно понималось лишь развитие ребенка до поры его взросления.

Запросы практики, например выявления критериев готовности ребенка определенного возраста к школе, оценка работоспособности человека, анализ социальной адаптации при переходе на пенсию и т. п., побудили психологов обратиться к исследованиям сензитивных и критических периодов индивидуального развития, изучению неравномерности (гетерохронности) развития человека в онтогенезе.

Под сензитивными периодами развития понимаются периоды повышенной восприимчивости, отзывчивости, чувствительности индивида в данном возрасте к определенного рода воздействиям, например к обучению, игре и т. п. В физиологии сензитивные периоды изучены на животных, в частности на материале импринтинга (запечатления). В довольно ограниченный отрезок онтогенеза животное сензитивно к определенным воздействиям, например, новорожденное животное в определенный период времени начинает следовать (реакция следования) за движущимся объектом определенного размера. В естественной обстановке таким объектом является мать; в искусственных ситуациях животное, например утенок или жеребенок, в сензитивный период начинает следовать за первым двигающимся мимо объектом определенных размеров (опыты К. Лоренца). В психологии представления о сензитивных периодах, периодах повышенной возрастной чувствительности, изучены недостаточно. С сензитивными периодами не следует смешивать критические периоды возрастной чувствительности индивида.

Критические периоды представляют собой такие «узловые точки» онтогенеза индивида (И. А. Аршавский), в возрастном интервале которых повышается чувствительность индивида к неадекватным раздражителям. Критические периоды можно было бы назвать возрастными зонами наибольшей повреждаемости индивида, в которых с наибольшей вероятностью нарушается нормальный ход физиологического развития. Вряд ли возможно говорить об однозначном соответствии критических периодов развития индивида и так называемых кризисах развития личности ребенка — кризисах 3-летнего, 7-летнего и 12—13-летнего возрастов. Вместе с тем нельзя недооценивать и того факта, что критические периоды биологического возраста индивида могут оказаться «безличными» предпосылками, провоцирующими возникновение кризисов личности.

Гетерохронность развития индивида в онтогенезе. В онтопсихологии необходимо учитывать неравномерность и гетерохронность развития индивида, без анализа которых предпосылки периодизации целостного развития личности, ее жизненного пути останутся вне поля зрения психологов. В онтогенетической эволюции гуморальные, кортико-ретикулярные и другие индивидные структуры человека развиваются неравномерно. «Естествознание, психология, медицина и педагогика накопили огромный фонд знаний о неравномерности и гетерохронности роста и дифференцировки тканей, костной и мышечной систем, различных желез внутренней секреции, основных отделов центральной нервной системы, анализаторных систем детей и подростков. В деталях известны явления гетерохронности общесоматического, полового, нервно-психического созревания. Сроки каждой из этих форм созревания расходятся весьма значительно, и вариативность их возрастает к зрелости.

Первоначально полагали, что неравномерность изменений и гетерохронность фаз развития — явление, специфическое только для процессов роста и созревания. Однако опыт исследования старения показал, что гетерохронность инволюционных процессов и неравномерность старения отдельных систем — капитальные явления позднего онтогенеза человека, имеющее не меньшее значение для онтогенеза, чем гетерохронность созревания».

Анализ сензитивных и критических периодов возрастной чувствительности, гетерохронности развития индивида как предпосылок формирования психологического возраста личности и построения периодизации ее жизненного пути предполагает выделение тех закономерностей развития биологического возраста, которые раскрыты в возрастной физиологии, геронтологии и демографии (И. А. Аршавский, В. В. Фролькис, Б. Ц. Урланис, В. П. Войтенко). Системный анализ феноменов возрастного развития человека дан в исследованиях Т. В. Карсаевской и И. С. Кона.

При характеристике биологического возраста индивида отмечается, что одинаковые по календарному возрасту люди могут существенно различаться по выраженности признаков созревания и старения.

Помимо различных антропометрических, физиологических и биохимических тестов специалисты по биологическому возрасту ищут косвенные критерии жизнеспособности организма, под которой понимается диапазон адаптивных возможностей индивида, его «жизненные ресурсы» для выполнения широкого круга реальных жизненных задач (В. П. Войтенко). При этом идут поиски не только морфологических структурных, но и функциональных критериев биологического возраста, например мышечной работоспособности. По этим функциональным критериям биологического возраста, а также по ряду других параметров (оценка обмена веществ) развития индивида предложена возрастная периодизация постнатального развития человека, в которой выделены прогрессивный рост индивида, стабильный рост и регрессивный рост.

По функциональным и другим показателям биологического возраста эта периодизация разработана на материале изучения биологического возраста мужчины. Особые трудности возникают при разработке возрастной периодизации второй половины жизни индивида. В биологии старения и возрастной психологии относительно вычленения разных возрастных этапов второй половины жизни существует немало разногласий. В качестве эталона возрастной периодизации жизни индивида остается та периодизация, которая была принята решением симпозиума по возрастной физиологии (1965; см. табл. 1,2).

Данные о биологическом возрасте, приведенные в помещенных ниже таблицах, должны учитываться при анализе роли сензитивных и критических периодов возрастного развития, гетерохронности онтогенетической эволюции. Однако периодизацию биологического возраста, возрастную периодизацию индивида в онтопсихологии ни в коем случае не следует смешивать с периодизацией развития личности в социальных группах, а также с периодизацией жизненного пути развития личности, Вопрос о взаимоотношении этих строящихся в разных системах отсчета периодизаций возникает как специальная проблема в связи с тем, что жизнь человека протекает одновременно и в мире биосферы, и в социальном мире, и в его собственном жизненном пространстве и везде приобретает различные системные качества, выявление взаимосвязей между которыми нередко служит предпосылкой конфликтов и драм в индивидуальном жизненном пути личности. Соотношение периодизации развития индивида и периодизации развития личности является одной из задач, определяющих будущие направления исследований психологии личности. Помимо этого, необходимо выяснить, как соотносятся закономерности непосредственно-эмоционального общения, определяющего развитие ребенка на первом году жизни (М. И. Лисина), с сензитивными периодами в созревании таких психодинамических особенностей темперамента, как эмоциональность и общая активность (В. Д. Небылицин).

Таблица 1

Периодизация постнатального развития человека (мужчин)

(по Махинько, Никитину, 1975)

Таблица 2

Возрастная периодизация жизни человека

(Симпозиум по возрастной физиологии, 1965 г.)

Анализ динамики биологического возраста в геронтологии важен для психологии личности, но обнаруженные закономерности развития биологического возраста также не должны восприниматься как аксиома, не требующая доказательств. В биологии старения не в достаточной степени учитываются те преобразования онтогенетической эволюции индивида, которые она претерпевает в контексте социально-исторического образа жизни. В частности, в исследованиях, посвященных анализу долголетия, приводятся следующие данные, отражающие динамику средней длительности жизни за 15000 лет (В. Н. Никитин).

Таблица 3

Изменение средней длительности жизни за 15 000 лет

Из приведенной таблицы видно, что средняя длительность жизни в условиях различного социально-исторического образа жизни возрастает. Эти данные свидетельствуют о косвенном влиянии социально-исторического образа жизни на биологический возраст. При этом тем не менее возникает сомнение, столь ли линейно шло развитие историко-эволюционного процесса человеческого общества. Даже в ранней возрастной периодизации Пифагора, с каким бы скепсисом к ней ни относились, «зимой» человеческой жизни называется период от 60 до 80 лет. Не случайно эта периодизация создана в эпоху расцвета античной цивилизации. Поэтому линейная ось увеличения возраста от каменного века до двадцатого столетия нашей эры должна восприниматься с известной долей осторожности. Выдвигаются и оригинальные гипотезы о роли социально-исторического образа жизни в феномене долгожительства (Г. И. Старовойтова). Не столько благоприятная экологическая ниша, например, жизнь в высокогорных условиях, а сколько статус старости в культуре как источник развития личности имеет теснейшую связь с феноменом долгожительства. Известный психолог В. Франкл писал, что в одних культурах во взаимоотношениях между людьми доминируют отношения полезности, а в других — отношения достоинства. Специального анализа требует вопрос, н« встречается ли чаще феномен долгожительства в культурах, где доминируют отношения достоинства, где старость не воспринимается как балласт на пути историко-эволюционного прогресса.

Биологический возраст жизни человека выступает как предпосылка разработки возрастных периодизаций личности. Однако тот же биологический возраст в определенном диапазоне оказывается результатом жизненного пути личности в условиях конкретного социально-исторического образа жизни общества.

Психология половых различий

В психологии личности острые подводные камни встречаются чаще всего там, где речь заходит о самых очевидных и естественных вопросах. К одному из таких вопросов относится фундаментальная характеристика филогенетического, социогенетического и онтогенетического развития — половой диморфизм, разделение женского и мужского полов, благодаря которому происходит процесс естественного воспроизводства человеческого вида. Проблеме изучения роли половых различий в социогенезе и онтогенезе посвящены многочисленные исследования, анализирующие проявления половых различий в поведении людей, темпераменте, выборе профессии, развитии культуры, дифференциации социальных ролей, формировании самосознания личности и т. д.

В адрес отечественной психологии личности высказывался упрек, что она является «бесполой психологией». Долгий период молчания в области исследований психологии половых различий обусловлен целым рядом исторических обстоятельств. Одно из них заключается в неправомерном отождествлении психоаналитических построений о сексуальности с самой сексуальностью как объектом психологического исследования. В результате со времени появления очерка П. П. Блонского «Очерк детской сексуальности» (1935) исследования неосознаваемых мотивов поведения личности и роли сексуальности в онтогенезе вплоть до 70-х гг. были прекращены. К тому же в психологии недостаточно четко разграничивались две различные области исследований — психология половых различий и психология сексуальности. Изучение полового диморфизма и его проявления в различных сферах поведения личности представляют основной интерес для психологии половых различий, которая пересекается с психологией сексуальности, но не совпадает с ней.

В психологии половых различий сложилось несколько ориентаций. Первая из них, тесно смыкающаяся с биологией развития, медициной и сексологией, связана с изучением роли такого индивидного первичного свойства, как пол, в отногенезе человека. Представители этой биогенетической ориентации анализируют закономерности развертывания генетической программы в онтогенезе индивида под влиянием социальных факторов (Д. Мани, Дж. Хатчинсон). Вторая ориентация изучения психологии половых различий выражает социогенетическое направление, отдавая дань роли культуры в процессах социальной дифференциации, связанных с половым диморфизмом. Одним из первых исследований в этом направлении является монография такой известной представительницы культурантропологии, как М. Мид, «Пол и темперамент в разных обществах» (1935). После появления этой монографии открылся поток исследований по половой социализации, механизмам усвоения ролей в соответствии с принятыми в культуре стереотипами поведения разных обусловленных половым диморфизмом половых социальных ролей (У. Мишел и др.). Третья ориентация в исследовании психологии половых различий — когнитивно-персонологическая, в русле которой анализируются вопросы онтогенеза половой идентичности, «Я-образа», познавательного развития детей, индивидуального стиля, связанные с половым диморфизмом. В этих работа преобладают исследования, которые опираются либо на психоаналитические концепции, либо на когнитивно-генетические концепции развития личности (Р. Сирс, Л. Колберг). В западной психологии анализ этих ориентации обстоятельно представлен в монографии Е. Маккоби и К. Джеклин «Психология половых различий» (1975).

Иная логика анализа психологии половых различий намечается в исследованиях социологов, психологов, этнографов, сексологов, медиков и биологов, для работ которых характерна опора на принципы развития и историзма. В контексте этой логики поднимаются следующие проблемы: 1) социальная дифференциация ролей, связанных с эволюцией общества, прежде всего с социокультурной эволюцией института семьи; 2) влияние совместной деятельности и образа жизни на генезис половых различий в развитии личности ребенка, формировании его психологического пола, и выработка стратегий воспитания с учетом психологии половых различий , 3) изучение причин возникновения полового диморфизма и его адаптивной функции в историко-эволюционном процессе; 4) историко-эволюционный подход к причинам нарушений формирования психологического пола личности и разработка методов активной социально-психологической реабилитации отклонений поведения личности, связанных с половым диморфизмом. Об этих подходах в психологии половых различий можно говорить как о тенденциях, а не как о жестко выделившихся направлениях исследования. Интеграция различных тенденций изучения психологии половых различий осуществляется в первую очередь в междисциплинарных исследованиях .

Пол индивида — предпосылка развития психологического пола личности. При игнорировании анализа развития такого первичного свойства индивида, как пол, возникает представление, будто «мужская психология» и «женская психология» от природы даны индивиду. В результате исследователи оказываются стоящими на позиции, давно выраженной в «Домострое». И. С. Кон напоминает, в чем заключалась подобная позиция: «Природу обоих полов с самого рождения бог приспособил: природу женщины для домашних трудов и забот, а природу мужчины — для внешних. Тело и душу мужчины он устроил так, чтоб он более способен был переносить холод и жар, путешествия и военные походы, поэтому он назначил ему труды вне дома. А тело женщины бог создал менее способным к этому и поэтому...назначил ей домашние заботы... Женщине приличней сидеть дома, чем находиться вне его, а мужчине более стыдно сидеть дома, чем заботиться о внешних делах». Эта житейская типология исходит из того, что индивидные свойства однозначно детерминируют формирование психологического пола личности.

В действительности же половой диморфизм не только не определяет однозначно формирование психологического пола личности, но и не является с самого начала возникшим универсальным свойством любого биологического вида. Половой диморфизм имеет свою филогенетическую историю и свой эволюционный смысл. Представление об эволюционном смысле полового диморфизма может пролить свет на некоторые проблемы психологии половых различий.

В контексте синтетической теории эволюции И. И. Шмальгаузена В. А. Геодакяном разрабатываются представления о том, что в любой эволюционирующей системе сосуществуют оперативная и консервативная подсистемы, обеспечивающие устойчивость и эволюцию любых развивающихся систем. Оперативная подсистема обеспечивает изменчивость системы в ее взаимоотношениях со средой. Она более гибко приспосабливается к переменам, но и более ломкая, более подвержена разрушению. Консервативная подсистема призвана сохранить и передать в потомство родительские признаки неизменными. Она более устойчива и лучше пригнана к решению типовых задач. Женские особи в системе разных биологических видов обеспечивают в ходе отбора неизменность, устойчивость «инерционного» генетического ядра популяции; мужские особи, являясь «оперативной подсистемой», воплощают тенденцию к изменчивости. На мужских особях опробуются разные варианты развития. Если эти варианты оказываются удачными, то они закрепляются в процессе отбора вначале мужскими особями, а затем передаются женским особям, как бы попадают в долговременную «генетическую память» вида. Представления В. А. Геодакяна объясняют, например, факты повышенной смертности мужских особей в процессе эволюции по сравнению с женскими особями и т. п. Эти идеи прежде всего важны тем, что в них ставится вопрос о том, для чего в процессе эволюции возникает половой диморфизм, и указывается на филогенетическое происхождение полового диморфизма.

В отногенезе пол как индивидное свойство дан человеку. Индивид родится с определенным хромосомным полом (ХХ-хромосома — женский пол; XY-хромосома — мужской пол). На основе хромосомного пола развивается гонадный пол. Функционирование гормонального пола приводит к созреванию внешнего и внутреннего морфологического пола. В подростковом возрасте гормональный пол приводит к появлению вторичных женских и мужских половых признаков. Однако ни генетический, ни гормональный, ни внутренний и внешний морфологический пол не предопределяют однозначно психологический пол личности. То, каким будет психологический пол личности, зависит и от социальной половой роли — набора предписаний и ожиданий, которые предъявляет данное общество индивиду, оценивая его половую принадлежность, например, от манер общения, эталонов «женственности» и «мужественности» и т. п.; от отношения самой личности как к своим индивидным свойствам, связанным с полом, так и социальным половым ролям. В свою очередь то, какой в совместной деятельности приобретут личностный смысл индивидно-половые особенности личности и социальные стереотипы, предписываемые в культуре, во многом определяет формирование психологического пола и половой идентичности — осознания и принятия личностью своей половой принадлежности. Именно психологический пол проявляется в разных особенностях социального поведения, связанных с половым диморфизмом. Сложный комплекс биологических и психосоциальных детерминант, участвующих в процессе психосексуальной дифференциации, отображен в схеме психосексуальной дифференциации А. Эрхардта и Дж. Мани (рис. 7). В этой схеме наглядно выступает такой ключевой опосредствующий момент процесса психосексуальной дифференциации, как поведение других людей. Различия, обусловленные психологическим полом, порой смешивают с социальными нормами и поведенческими стереотипами, предписываемыми мальчикам и девочкам. У них по разным показателям ищут разную агрессивность, различия в интеллектуальных способностях, темпераменте, и находят то, что хотят найти, ориентируясь на нормы и эталоны данной культуры. Мальчики оказываются более агрессивными, самостоятельными. Даже новорожденные мальчики более поленезависимы, чем девочки, которые больше ориентируются на взрослого, на мать. Однако, по

данным М. Мид и многих других исследователей, эти показатели существенно варьируют в разных культурах. Большинство исследований психологии половых различий выполнены под влиянием антропоцентрической логики, которая либо в индивиде, либо в обществе ищет причины этих различий. Вопросы о половой дифференциации вряд ли будут разрешены до тех пор, пока не создана концепция развития личности, раскрывающая природу процессов взаимопереходов между биогенетической программой индивида, социогенетической программой личности и программой развития самосознания. Первая попытка разработки периодизации психосексуального развития индивида была осуществлена З. Фрейдом.

Стадии психосексуального развития индивида. В русле психоанализа устойчиво сохраняется идея о том, что основные особенности личности закладываются в первые 5—7 лет жизни ребенка. При этом в ходе онтогенеза выделяются различные фазы психосексуального развития ребенка.

Первая фаза — оральная фаза развития. Основной источник удовольствия для младенца на этой фазе — его рот (сосание, кусание и т. п.).

Вторая фаза развития ребенка — от 1 года до 3 — анальная фаза. Эта фаза характеризуется повышенным интересом ребенка к актам дефекации. Через контроль этого процесса у ребенка впервые появляется самоконтроль, саморегуляция.

Третья фаза (от 3 до 5 лет) — фалическая фаза развития ребенка. Главная психологическая задача этого возраста — это адекватная половая идентификация. Мальчик в этом возрасте должен преодолеть свое бессознательное влечение к матери, а девочка к отцу. Т. е. главное, что должен сделать мальчик, — это идентифицироваться с отцом, а девочка — с матерью.

Четвертая фаза — латентная фаза. Эта фаза продолжается вплоть до начала полового созревания. Она характеризуется снижением сексуальных реакций.

По мнению З. Фрейда, сексуальность как бы дремлет, уступая время формированию сознательного «Я» и предметных интересов ребенка.

Последняя, пятая фаза, которая связана с половым созреванием, — это генитальная фаза развития, на которой либидо начинает искать себе удовлетворение адекватным способом.

В качестве критерия для выделения этих фаз развития ребенка берутся перемещения либидозной энергии в различные локусы индивида, его тела. Выделенные З. Фрейдом стадии психосексуального развития неоднократно подвергались критическому анализу, как в самом психоанализе, так и в других направлениях психологии.

Фазы психосексуального развития не следует смешивать с этапами осознания ребенком половой идентичности, т. е. осознанием своей половой принадлежности. Выделяются несколько этапов формирования у ребенка половой идентичности.

Первый этап — знание «первичной половой идентичности» — формируется у ребенка к 1,5 годам в ходе общения со взрослыми. Это знание формируется прежде всего на двух основаниях: 1) соматические признаки ребенка. У каждого ребенка начинает формироваться образ тела; 2) поведенческие и характерологические нормы поведения — типичные стереотипы мужественности или женственности в поведении ребенка. Например, 2-летний ребенок уже отчетливо знает свой пол. Он не будет путаться в отличие от ребенка 1,5 лет, но отнесение к полу он обосновать сам не может.

Второй этап — 3—4 года. Дети начинают ясно различать пол окружающих их людей. Наконец, третий этап, который практически является завершающим в формировании половой идентичности, — 6—7 лет. На этом этапе происходит дифференциация половых ролей, выбираются определенные формы игр, определенные формы компаний. Именно в возрасте 5—7 лет появляются однополовые компании сверстников.

Так в норме скрыто идет процесс половой идентификации. Возникают вопросы: что стоит за этим процессом, как пол определяет развитие личности? Существуют драматические ситуации, когда пол индивида и психологический пол вступают в конфликт друг с другом. Подобные факты, во-первых, свидетельствуют о том, что пол индивида является лишь предпосылкой формирования половой идентичности. Во-вторых, при анализе этих драматических случаев приоткрываются реальные механизмы формирования психологического пола личности.

От биологического пола — к психологическому полу личности. Процесс формирования психологического пола личности, его механизмы удается увидеть на материале ряда клинических случаев, в частности такого заболевания, как транссексуализм. Это заболевание можно определить как нарушение половой самоидентификации личности, проявляющееся в инверсии полового самосознания: стойком осознании своей принадлежности к противоположному полу, несмотря на правильное развитие первичных и вторичных половых признаков, и выраженное желание изменить свой анатомический пол в целях закрепления противоположной половой роли.

В западной психологии и психиатрии само существование транссексуализма представляет парадокс для объяснения в духе двухфакторной схемы детерминации развития личности. На основании осуществленного А. И. Белкиным наблюдения за формированием полового самосознания у лиц, перенесших психологическую смену пола, могут быть выделены механизмы формирования психологического пола: а) идентификация (подстановка себя на место другого, уподобление своего Я другому); б) эмпатия (эмоциональное сопереживание с лицами того или иного пола); в) рефлексия (осознание субъектом того, как он воспринимается окружающими) и г) сигнификация — знаковое опосредствование совместной деятельности.

В подростковом возрасте у транссексуалов особенно резко выражаются конфликты, вызванные инверсией самосознания. Встает с особой остротой проблема личностного выбора между «женской» или «мужской» социальной половой ролью.

Поиски выхода из конфликта между социальными ожиданиями разных групп (родители, компании сверстников) и поведением, отвечающим определенной роли, приводят к попыткам с помощью врача сменить свою социальную роль. Этот выход чрезвычайно тяжел для личности и порой следствием конфликта оказывается потеря «Я», деперсонализация. Человек не может адекватно отнести себя к тому или иному полу. В цикле клинических исследований А. И. Белкина выделены три этапа формирования половой идентичности у лиц, перенесших операцию смены пола.

1. Выбор идеальной модели «мужественности» или «женственности», отвечающий представлениям личности о желаемых стереотипах избираемого пола.

Личность находит для себя эталон среди лиц другого пола, с которыми она хочет идентифицироваться. При этом встает сложная личностная проблема — всю предшествующую жизнь человек провел в другой социальной роли. У него сложилась определенная система отношений, привязанностей, стремлений. Вследствие операции он оказывается как бы вырванным из этой системы отношений и должен начать свою жизнь в новой социальной позиции.

2. Имитация. Человек, пытаясь усвоить новую роль, имитирует те или иные формы поведения «образца». Оказалось, что смена одежды выступает в качестве эффективного «знака», с помощью которого удается овладеть после операции новой социальной ролью. Вторым «средством» было уничтожение всех вещей, особенно фотографий, напоминающих о прежней жизни. Эти действия помогали людям буквально «ожить» в новом психологическом поле и сбросить груз своей биографии, активно избавиться от своего прошлого опыта. Третий важный момент в процессе овладения психологическим полом — включение перенесших операцию лиц в значимую деятельность. Там, где бесконечные потоки слов были бессильны, включение в значимую деятельность выступило как эффективное средство освоения новой роли.

3. Присвоение новой роли и формирование психологического пола личности. Образ социальных моделей «мужского» или «женского» поведения, который раньше был абстрактным, стереотипным, преобразуется в системное качество индивидуальности личности, становится неотъемлемым компонентом Я-образа.

В процессе перестройки и формирования психологического пола в онтогенезе проступают две общие тенденции историко-эволюционного процесса — тенденция к сохранению и тенденция к изменению развивающейся личности. А. И. Белкин в связи с этим пишет: «Сталкиваясь с индивидами, выросшими в иных условиях, с иными шаблонами и стереотипами полового поведения, с иным самосознанием, субъект легко впадает в ошибку, ибо строит предположения о других людях, действиях, половой культуре, опираясь на свои стандарты и стереотипы… Но вряд ли был бы возможен какой-либо исторический прогресс, если бы поведение человека (в том числе и половое поведение) носило исключительно рутинный характер и представляло бы собой стереотипное подчинение одним и тем же канонам... В человеке заключена еще одна потребность — стремление утвердить однократность и неповторимость своего Я».

Из описанных исследований вытекает, что биологический пол выступает как «безличная» предпосылка формирования психологического пола личности. Индивид рождается с определенным биологическим полом. Однако это индивидное свойство человека в контексте определенного образа жизни, как и любое другое индивидное свойство, является не только предпосылкой становления личности, но и, преобразовавшись в ходе жизненного пути, приводит к формированию психологического пола индивидуальности. Таким образом, различные качества личности, изучаемые в психологии половых различий, непосредственно не даны от природы, а представляют собой проявления индивидуальности, присваиваемые в ходе совместной деятельности людей в условиях конкретного социально-исторического образа жизни.

* * *

Общие особенности преобразования индивидных свойств человека в социогенезе и онтогенезе личности свидетельствуют об ограниченности биогенетической ориентации, сводящей процесс развития индивида к реализации биологически заданной программы. В условиях социально-исторического образа жизни индивидные свойства как функциональные органы человека выступают не только как «безличные» предпосылки, определяющие формально-динамические особенности протекания поведения и диапазон возможностей выбора той или иной деятельности в границах, не выходящих за пределы социального существенного приспособительного значения. Они трансформируются в ходе жизненного пути личности через «означивание» или «символизацию» и, становясь «знаками», могут быть использованы в качестве «средств» овладения поведением личности, прибегая к которым личность получает возможность компенсации тех или иных природных ограничений и вырабатывает индивидуальные стили деятельности. Вклад индивидных свойств в обеспечение регуляции поведения личности зависит от того, какому типу управления — централизированному или децентрализированному — подчиняются индивидные подсистемы, реализующие различные способы деятельности человека. Вместе с тем индивидные свойства в любом случае не сами по себе оказывают влияние на развитие личности, а опосредствуются через способы осуществления действий человека, т. е. через операциональный состав его деятельности.