Расы,этносы,языки

Расы,этносы,языки

 Старинный синкретизм значений 'язык' и 'народ' в слове язык, восходящий еще к старославянским текстам, известен языкам различных семей: индоевропейским (например, лат. lingua), финно-угорским (причем не только финскому или венгерскому, но и коми, марийскому), турецкому, некоторым языкам Африки. Эта семантическая двуплановость говорит о тесной связи понятий "язык" и "народ" в сознании людей: один народ — это те, кто говорит на одном языке, а язык — это то, на чем говорит народ, он объединяет народ и отличает его от других народов. Действительно, этнический и языковой принципы группировки народонаселения во многом совпадают и взаимосвязаны. При этом оба принципа противопоставлены антропологическому (расовому).

Расы объединяют людей по наследственному биологическому сходству (цвет кожи, характер волосяного покрова, строение черепа, цвет и разрез глаз, форма губ и т. п.). Звуковой язык человека древнее, чем расы. Становление языка и становление вида Homo sapiens взаимно связаны, это происходило примерно 50 — 40 тыс. лет назад. Разделение же человечества на расы связано с расселением племен из общей прародины человечества (Центральная или Южная Африка, по предположению антропологов) по всей территории Земли и происходило значительно позже, под длительным влиянием климатических и географических условий. С другой стороны, современная генеалогическая группировка языков (в зависимости от степени родства языков, происходящих из общего языка-источника — праязыка) также складывалась независимо от дальнейшего дробления и смешения рас.

Естественно, что определенные соответствия между границами территорий, заселенных одной расой, и границами языковых семей существуют. Например, на языках малайско-полинезийской семьи не говорит ни один народ евразийской (белой) расы; напротив, языки кавказской семьи не встречаются на территориях, заселенных народами негроидной (черной) и монголоидной (желтой) рас. Однако это лишь географическое совпадение принципиально разных сущностей.

Как все генетическое, биологическое, расовый фактор подспудно и глубоко определяет менталитет народов. Естественно допустить, что такое общее воздействие могли испытывать и языки. Однако доказательств подобной зависимости нет. На индивидуальном уровне то, какой язык является родным (материнским) для конкретного человека, зависит не от его антропологических характеристик, а от языкового коллектива, в котором он вырос. В США английский — это родной язык и белых и черных, а также многих индейцев. В Казахстане, по данным переписи 1979 г., свыше одного процента казахов назвали своим родным языком русский. Таким образом, не существует "антропологической" предрасположенности людей разных рас к языкам определенных семей или групп.

Совсем по-иному соотносятся между собой карта народов мира и карта языков мира. Они не только во многом совпадают, но и существенным образом взаимно обусловлены. Дело в том, что само формирование отдельной этнической общности (племени, народности) связано с языковым объединением населения определенной территории. Общность языка, наряду с общностью территории, экономической жизни, известной общностью культуры и этническим самосознанием, является существенным признаком этноса. С другой стороны, конкретное языковое образование воспринимается как язык (а не как диалект или жаргон) только в том случае, если оно обслуживает отдельный народ и при этом весь данный народ.

Является ли язык обязательным признаком этноса?

Вместе с тем в действительности — в исторической и географической реальности — параллелизм между этнической и языковой общностью существует не всегда. Нередко один народ использует не один, а несколько языков. Так, в современной Швейцарии, которая является государством швейцарской нации, сосуществуют четыре языка: немецкий, французский, итальянский и ретороманский. Два языка — английский и ирландский — используют ирландцы. На двух сильно различающихся финно-угорских языках — мокшанском и эрзянском — говорит мордовская нация. В мире широко распространена асимметрия и другого рода: один язык используется несколькими или многими народами.

На английском языке говорят англичане, американцы, канадцы, австралийцы, южноафриканцы; в 19 странах Африки английский признан официальным (в ряде случаев — наряду с каким-нибудь другим языком); он также является вторым официальным языком Индии (после хинди). На немецком говорят немцы и австрийцы; на испанском — в Испании, 20 странах Латинской Америки и на Филиппинах; на португальском — в Португалии, Бразилии; в 5 африканских государствах португальский является официальным языком. Три южнославянских народа — сербы, черногорцы и боснийцы — говорят на сербскохорватском. В Российской Федерации на карачаево-балкарском языке говорят два тюркских народа — карачаевцы и балкарцы; один язык у кабардинцев и черкесов — кабардино-черкесский (иберийско-кавказская языковая семья). Языковые ситуации в Африке, Азии, Океании еще дальше от одно-однозначного соответствия "один этнос — один язык" (см. с. 95 — 98).

Таким образом, в ответственных случаях — например, при разрешении территориальных споров, межэтнических конфликтов, изменении государственно-административного устройства и т. п. — определение этнического статуса некоторой общности людей (т. е. того, образует ли данная общность самостоятельный народ или нет) не может ставиться в зависимость от того, на каком языке говорят эти люди: на "отдельном" и "самостоятельном", или на языке соседей, или на нескольких языках. Нужен другой критерий.

Определяющий признак этноса — этническое самосознание

 Не только язык, но и некоторые другие признаки этноса трудно рассматривать как признаки идентифицирующие. Для этноса характерна общность важнейших составляющих социальной жизни: 1) общность территории; 2) единая социально-государственная организация; 3) сходство хозяйственно-экономического уклада; 4) общность языка, быта, культуры, религии, психологии. Однако ни один из этих признаков не может быть решающим при выяснении того, что представляет собой та или иная группа населения (допустим, жители Полесья, или Закарпатья, или Кавказа) — самостоятельный народ, часть народа или группу народов.

Далеко не всегда имеются все указанные признаки. Так, при всей важности государственной и территориальной общности сохраняли национальное единство поляки, разделенные до 1918 г. границами России и Австро-Венгрии; северные и южные вьетнамцы до 1976 г.; восточные и западные немцы до 1990 г.; один народ образуют пока еще не объединенные корейцы. Достаточно обычна, далее, конфессиональная неоднородность одного народа (см. с. 68 — 71). Трудно определить также ту меру культурной, бытовой или психологической близости, которая указывает на этническую общность. Ведь близки культуры и соседних народов; с другой стороны, внутри одного народа и быт, и ментальность разных его групп (например, северян и южан или сельских и городских жителей) могут значительно различаться.

Обязательным и четким признаком этноса является этническое самосознание, т. е. представление некоторой группы людей о себе как о народе. Этническое самосознание (самоопределение, самоидентификация) народа состоит в следующем: народ считает себя общностью людей, которая отличается от других народов и иных человеческих общностей (сословий, партий, союзов государств).

Каждый современный этнос имеет имя — этноним (бретонцы, коряки, белорусы, эстонцы, гагаузы, шотландцы, манси и т. д.), хотя, по-видимому, в дописьменной древности конкретный этнос какое-то время — до регулярных контактов с другими племенами — мог не иметь своего имени. В этническую общность входят все, кто считает это имя своим. Консолидирующее значение этнонима хорошо подчеркнул известный польский писатель Ежи Путрамент, когда говорил, что белорусы прошли свой путь od tutejszóści do narodowośći (от "тутэйшости" до национальности).

Правда, имя народа может измениться. Обычно это связано с распадом прежних этнических общностей и образованием новых, с миграцией народов. Так, народ Киевской Руси называл себя русь, русичи, русские, а сейчас русские

— это этноним только одного из трех восточнославянских народов. Самоназвание народа может отличаться от того, как его называют другие народы. Например, жители Московского государства в XV — XVII вв. называли себя русскими, а в Западной Европе их называли mosckovitae (московиты). В Великом княжестве Литовском самоназванием белорусов и украинцев было русские, русь, русины, в Москве жителей белорусских земель называли литвины, литва, литовцы, реже— белоросцы, белорусцы, жителей украинских земель — малоросцы, а в Западной Европе украинцев и белорусов называли ruteni, наряду с russi и roxolani. Тот балтийский этнос, который сейчас называется литовцы (самоназвание lietuviai), во времена Великого княжества Литовского составляли аукишиты и жемайты. Вообще, "кочующие" этнонимы, как и народы, которые стали называть себя иначе, — не такая уж редкость в многовековой истории человечества (см. подробно: Агеева 1990).

С этнонимами обычно связаны также названия государств (исключения составляют названия крупных полиэтнических государственных образований — название распавшегося государства СССР, США, ЮАР). Во взаимоотношениях народов и стран эти имена выполняют важную демаркационную, опознавательно-разграничительную функцию.

Вот характерный эпизод из области межгосударственных отношений. После распада Югославии Греция выступила против международного признания суверенности одной из республик бывшей СФРЮ, Македонии, именно под этим именем — Македония, поскольку это имя исторической области древнего мира может стать основанием для территориальных претензий: современная Македония может заявить о себе как о территориальном ядре древней империи Александра

Македонского (IV в. до н.э.) и рассматривать современную Грецию как свою провинцию. ООН признала опасения Греции заслуживающими внимания, и в апреле 1993 г. было принято беспрецедентное в истории ООН решение: 181-м членом ООН стало государство под временным названием — Бывшая югославская республика Македония.

Этническое самосознание входит в обыденное (повседневное) сознание людей. Оно складывается почти наследственно, в процессе семейного воспитания. "Этнические различия не мыслятся, а ощущаются по принципу: это мы, а все прочие — иные" (Л.Н.Гумилев). В исторические времена минимум этнического самосознания отдельного человека — это знать имя своего народа. Социопсихологи и этнологи с основанием говорят об этносах с более и менее развитым этническим самосознанием. Одним из показателей его уровня может быть широта общеизвестных в этносе представлений (мифопоэтических, религиозных, исторических) о себе самом. В нормальных условиях (т. е. без ассимилирующего внешнего давления) этническое самосознание характеризуется положительной самооценкой (подобно тому как у психологически здорового человека в целом преобладает положительное отношение к самому себе).

Решающая роль этнического самосознания (самоопределения) в формировании народа закреплена в международном праве. Согласно Уставу ООН (1948 г.), отношения между нациями должны строиться "на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов".

Согласно современному пониманию прав человека, национальное самоопределение человека является его личным делом. Замечательный языковед И.А.Бодуэн де Куртенэ, демократ и защитник прав национальных меньшинств, еще в 1913 г. писал, что "вопрос о национальной принадлежности решается... каждым сознательным человеком в отдельности"; "в области национальности без субъективного сознательного самоопределения каждого лица в отдельности никто не имеет права причислять его туда или сюда"; "вполне возможна сознательная... принадлежность к двум и более национальностям или же полная безнациональность, точнее, вненациональность, наподобие безвероисповедности или вневероисповедности" (Бодуэн де Куртенэ 1913, 18 — 21). О Бодуэне де Куртенэ см. с. 127 — 131.

В современных либерально-демократических обществах государство не фиксирует национальную принадлежность гражданина в документах, удостоверяющих его личность (например, в паспорте, иметь который, впрочем, во многих странах необязательно), и не "спрашивает" человека о его национальности (например, при переписях населения). В ряде полиэтничных стран (Финляндия, Бельгия, Швейцария, Австрия, Испания, Турция, Пакистан, Индия, Канада, Мексика, Гватемала) национально-языковая тема переписи ограничена вопросом о родном языке. В опросном листе первой всеобщей переписи в России (1897) не ставился вопрос о национальности, но был вопрос о языке. Прямой вопрос об этнической принадлежности ("национальности") был включен только в 1920 г., в программу первой советской переписи населения; этот вопрос был в переписях бывшей Югославии, Румынии, Шри-Ланки.