1.2. движущие силы и факторы глобализации мировой экономики

1.2. движущие силы и факторы глобализации мировой экономики: Глобализация мирового хозяйства, А.В. Бойченко, 2006 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон В учебном пособии «Глобализация мирового хоэяйствав рассматриваются сущность, факторы, формы проявления и социально-экономические последствия глобализации мировой экономики, эволюция роли государства и международных экономических организаций, а также проб

1.2. движущие силы и факторы глобализации мировой экономики

Следующим логическим этапом анализа глобализации должно стать рассмотрение факторов, воздействующих на глобализационСимония Н. Глобализация и неравномерность мирового развития // МЭиМО. 2001. № 3. С. 35.

ные процессы и непосредственно формирующих их, и движущих сил глобализации. К последним можно отнести развертывающиеся и набирающие силу в рамках мировой экономики процессы концентрации и централизации капитала, транснационализации хозяйственной жизни — роста и развития крупных транснациональных компаний и финансовых групп. Огромное влияние на современные глобализационные процессы оказывает такая мощная сила, стимулирующая глобализацию, как рыночная конкуренция, — не только на национальных рынках, но и в мировом масштабе. Главные средства конкуренции — снижение издержек, повышение качества и расширение ассортимента товаров и услуг — становятся «мотором» глобализации.

Другая движущая сила глобализации — развитие научно-технического прогресса, прогресс технологических инноваций, что наиболее зримо проявляется в модификации транспорта и связи,

сектора информации и телекоммуникаций, создает невиданные

ранее возможности для быстрого и малозатратного трансграничного

перемещения товаров, услуг, финансовых средств, идей и информационных продуктов. Появление новых информационных и

коммуникационных технологий проявилось в развитии быстродействующей компьютерной техники, оптико-волоконных технологий передачи сигналов, спутниковой и мобильной телефонной связи, кибернетики, сетевых технологий, цифровых технологий

кодирования, новых поколений телевизионных технологий, компактных электронных устройств, создании глобальной сети Интернет и появлении других технических достижений. Принципиально

новые возможности, открытые благодаря новациям в сфере информационных и коммуникационных технологий, позволяют говорить о настоящей информационно-инновационной, основанной на знаниях (knowledge-based) революции, стимулирующей развитие процессов глобализации. Согласно имеющимся расчетам

и оценкам, за последние 5—10 лет общий объем существующей

информации в мире удваивался каждые полтора года; это стали называть законом Мура (по имени человека, впервые обнаружившего эту тенденцию).

Американский исследователь международных экономических отношений Дж. Гаррет выделяет три основных механизма глобализации мировой экономики, к которым он относит: 1) растущую конкуренцию в мировой торговле; 2) становление многонационального характера производства вследствие стремления

производителей увеличить собственную прибыль за счет перемещения производственных мощностей в другие страны; 3) международную интеграцию финансовых рынков.

Процессы транснационализации в мировой экономике находят свое воплощение в создании и деятельности транснациональных

корпораций реального и финансового секторов. В работах западных экономистов подобные субъекты экономической деятельности часто называются, помимо транснациональных, международными, мультинациональными, супернациональными, глобальными и другими компаниями. Согласно одному из определений, под транснациональной корпорацией понимается крупное финансовое, производственное, научно-технологическое, торгово-сервисное объединение, которое осуществляет свои операции как в стране

базирования, так и во многих зарубежных странах. Его отличает

сложная организационно-управленческая структура, включающая собственно производственную, банковскую, инвестиционную, торгово-рекламную деятельность, осуществление научно-исследовательских разработок, подготовку кадров.

Возникновение первых ТНК, прежде всего в пределах Британской империи, многие исследователи относят еще к концу XIX в. Однако только после 1945 г. они начали обретать современные черты, причем их распространение было связано как с несовершенством рынков, так и с политической необходимостью. Один из наиболее известных специалистов в данной области Р. Верной

связывал активную деятельность ТНК с таким «жизненным циклом товара», когда применение в рамках указанной корпорации технологий, знаний и финансов разных стран позволяет использовать преимущества именно этой формы предпринимательства.

Если в 1970 г. в мире насчитывалось всего 7,3 тыс. ТНК с 27,3 тыс. их зарубежных филиалов, то в 2001 г., по данным Доклада о мировых инвестициях (2002), подготовленного экспертами ЮНКТАД, общее число транснациональных корпораций составило порядка 65 тыс., а количество их филиалов — 850 тыс. В зарубежных филиалах ТНК было задействовано около 54 млн работников, а объем продаж зарубежных филиалов более чем вдвое

превысил объем мирового экспорта. К тому же увеличение относительного показателя накопленных прямых иностранных инвестиций, осуществляемых преимущественно транснациональными корпорациями, в мировом ВВП почти вдвое превышает рост относительного показателя мировой торговли в совокупном мировом ВВП. В настоящее время ТНК контролируют, по разным оценкам, от трети до половины мирового промышленного производства, свыше половины международной торговли, около четырех пятых мирового банка патентов и лицензий на новую технику, технологии и ноу-хау. Межстрановые потоки товаров и услуг приобрели

новое качество: около 40\% таких потоков носит характер внутрикорпоративной торговли, что придает им особую устойчивость.

На долю 10 крупнейших в мире ТНК финансового сектора (транснациональных банков) во второй половине 1990-х гт. приходилось от 20 до 25\% мировых вкладов и мирового объема всех денежных займов.

Современными отличительными чертами ТНК являются:

планетарное видение рынков и осуществление конкуренции

в мировом масштабе (некоторые зарубежные эксперты предлагают даже новый термин для современного витка глобальной конкуренции — «гиперконкуренция»);

раздел мировых рынков с немногими такими же глобальными корпорациями;

координация действий своих филиалов на основе новых информационно-коммуникационных технологий,адаптивность структуры корпораций; объединение своих филиалов, заводов и

совместных предприятий в единую международную сеть управления;

•           осуществление экономического и политического влияния на

государства, в которых ТНК действуют.

Все это получило название глобальной стратегии функционирования транснациональной корпорации. В наши дни стратегия

развития любой более или менее крупной корпорации обязательно включает действия по освоению новых зарубежных рынков или внедрению на «чужие» рынки, уже поделенные другими

субъектами мировой экономики, или по защите «собственных*

рынков от внешних конкурентов. Даже те компании, которые еще совсем недавно чувствовали себя в пределах национальных границ вполне уверенно, в настоящее время все больше и больше сталкиваются с растущей конкуренцией из-за рубежа и, в свою очередь,

вынуждены активизироваться на мировых рынках.

Распространение ТНК, несомненно, означало втягивание в

сферу их деятельности и внимания практически всех стран мира

(хотя и далеко не в равной мере), усложнение действия факторов,

влияющих на силы притяжения и отталкивания между странами в рамках мирового хозяйства. По мнению проф. Д. Маршалла

(Великобритания), «на наших глазах мировой порядок, который

характеризовался господством конкурирующих друг с другом

"национальных капитализмов", уходит в прошлое, а на его место приходит другой порядок, который создает транснациональный капитализм, глобальный по1 своей сути и по масштабам распространения своего влияния»1.

Для любой страны первоосновой развития остается, естественно, внутренний рынок (крупные страны имеют при этом очевидные

MarshallD. Understanding Late-twentieth CenturyCapitalism: Reassessing the Globalization Theme // Government and Opposition. Vol. 31. № 2. P. 195.

8

q

2 5997

преимущества), однако с развертыванием процессов транснационализации важнейшим критерием социально-экономического развития становится способность выйти на мировой рынок с

современной продукцией и занять там свои позиции. Именно ТНК играют активную роль в международных стратегических корпоративных альянсах — союзах (соглашениях) между ТНК, а также между ТНК и отдельными крупными национальными фирмами.

В этой связи следует отметить, что в масштабах мировой экономики всегда имеет место кооперирование средств и опыта экономических субъектов для завоевания рынка, причем участниками таких альянсов могут выступать как ТНК различных стран, так и

компании одной национальной принадлежности. Согласно данным ряда экспертов, в среднем крупная транснациональная фирма поддерживает примерно 30 стратегических партнерств.

Другая характеристика современных процессов транснационализации связана с тем, что самые крупные современные ТНК все более принимают характер структур олигополистического типа. Дело в том, что процессы интернационализации, гомогенизации

(нарастания однородности) общемирового экономического

пространства на рубеже XX—XXI вв. сопровождаются и связаны

с заметной тенденцией к укреплению хозяйствующих субъектов.

Сегодня в развитых странах в каждой отрасли, как правило, доминируют две-три крупные компании, конкурирующие между собой на' рынках всех стран. Экономическая мощь крупных ТНК вполне сравнима с ВВП средних по размеру и хозяйственному

потенциалу стран. Другими словами, глобализация мировой экономики поддерживается очевидным усилением концентрации и централизации капитала. Ярким подтверждением этому является недавняя мощная волна слияния крупных корпораций в различных секторах экономики развитых стран — авиастроении, химической промышленности, страховом бизнесе, банковском деле, компьютерной индустрии и др. Девяностые годы прошлого века получили название десятилетия бума слияний и поглощений компаний.

Сейчас можно говорить об изжитости весьма популярных в конце 1970-х — начале 1980-х гг. представлений об окончательном

отходе от «погони за масштабами» в связи с бурным развитием микроэлектроники, сулившим последовательное уменьшение

оптимальных размеров предприятий. Судя по всему, в обозримом

будущем в мировой экономике будут, как правило, господствовать рыночные структуры олигополистического типа. Они же будут участвовать в конкурентной борьбе за «освоение» рыночного пространства открывающихся навстречу глобализации экономик

развивающихся и бывших социалистических стран.

ТНК являются теми хозяйствующими субъектами, которые

осуществляют подавляющую часть мировых прямых иностранных

инвестиций (ПИИ). Динамика последних поражает: по данным

Доклада о мировых инвестициях за 2002 г. среднегодовые темпы прироста ПИИ в мире составили в первой половине 1990-х гг. 20\% и во второй половине — 40,1\%. Доля прямых иностранных

инвестиций в общем объеме мировых инвестиций в основной капитал возросла с 2,0—2,4\% в 1980 г. до 6-8\% в конце 1990-х гг.

В финансовой сфере становлению транснациональных субъектов хозяйствования — ТНК и транснациональных банков (THE) —

соответствует финансовая глобализация, т.е. формирование все более интегрированного глобального финансового рынка. Это

происходит по следующим причинам. Во-первых, за счет становления международных финансовых рынков, предметом торговли на которых выступают валютные активы, кредиты, ценные бумаги, многочисленные производные финансовые инструменты, так

называемые деривативы. Причем наиболее быстрыми темпами

растет объем операций на еврорынке ссудного капитала (рынке евровалют), возникшем еще в 1960-е гг. и в настоящее время все более приобретающем черты наднациональности, неподконтрольности национальным денежным властям. На конец 1990-х гг. объем средств в евровалютах, обращающихся на этом рынке, оценивается в 10 трлн долл. Банки, на депозитах которых размещалась евровалютная масса, превращались самим фактом оперирования

этими средствами в евробанки как особый тип банков, ведущих

транснациональные банковские операции на еврорынке ссудного капитала. Во-вторых, благодаря новейшим информационнокоммуникационным технологиям происходит фактическое размывание границ между национальными финансовыми рынками (в первую очередь развитых стран) — при сделках между эмитентами/заемщиками и инвесторами/кредиторами национальная

принадлежность последних во многих случаях уже не важна. В результате национальные финансовые рынки постепенно

интегрируются в единый глобальный рынок. Так, валютный рынок

для операций с основными конвертируемыми валютами в настоящее время практически един, его территориальные площадки, расположенные в различных странах (Лондон, Нью-Йорк, Токио, Франкфурт и др.), настолько тесно связаны друг с другом, что его с полным правом можно назвать международным либо глобальным. А, например, международные расчеты по ценным бумагам по своему обороту, как правило, в несколько раз больше стоимости ВВП отдельных стран.

Это подтверждается высказываниями Дж. Сороса, знающего

финансовые рынки не понаслышке: «Процентные ставки, валютные курсы и биржевые котировки в различных странах оказываются тесно взаимозависимыми, а глобальные финансовые рынки оказывают громадное влияние на экономические условия во всем мире. Финансовый капитал находится в привилегированном положении. Капитал вообще более мобилен, чем иные факторы производства, а финансовый капитал более мобилен, чем иные его формы. Глобализация финансовых рынков крайне затруднила

для отдельных стран налогообложение капитала, поскольку его теперь можно увести куда угодно»1.

Еще одна движущая сила, оказывающая неоднозначное воздействие как на сами процессы глобализации, так и на их последствия для участников данных процессов, — это либерализация хозяйственной жизни, дерегулирование рынков товаров, услуг и капитала. В данной связи невозможно отрицать, что снятие различных административных барьеров и ограничений усиливает и подкрепляет тенденцию углубляющейся интернационализации

хозяйственной жизни.

Необходимо пояснить, в чем заключается неоднозначность

воздействия тенденции либерализации (дерегулирования) хозяйственной жизни на содержание и последствия процессов глобализации. Экономическая либерализация стала основным лозунгом одной из современных идеологических платформ экономической политики — неолиберализма. Неолиберализм являлся доминирующей экономической идеологией в основных развитых странах

в 80—90-е гг. XX в. — в тот период, когда стали наиболее отчетливы объективные по своей природе процессы глобализации, усиления взаимосвязанности и целостности мира. На базе неолиберальной экономической идеологии в 1980-е гг. под влиянием

правительств США и других развитых стран экспертами МВФ и

Всемирного банка сформулирован и так называемый «вашингтонский консенсус» как набор принципов хозяйствования,

рекомендованных для внедрения развивающимся странам и, позднее, странам с переходной экономикой. «Вашингтонский консенсус» ориентировал страны — реципиенты помощи международных организаций на дальнейшую либерализацию банковской

сферы, внешней торговли, режима привлечения иностранных инвестиций, сокращение налогообложения и бюджетных расходов, масштабную приватизацию государственной собственности, подавление инфляции и финансовую стабилизацию.

Приверженность лидеров западного мира идеологии неолиберализма и ограничения государственного вмешательства в экономику наложила свой субъективный отпечаток на процессы глобализации. Исследователи отмечают, что глобализация до сих пор развивается в своем неолиберальном варианте (в рамках неолиберальной модели), когда развитие международных экономических отношений и усиление интеграции стран в мировую экономику сочетаются с дерегулированием хозяйственной жизни стран мира.

Основные признаки неолиберальной модели глобализации, согласно несколько полемическому изложению российского исследователя В. Коллонтая, следующие:

*          акцент делается на форсирование гомогенизации (на преимущественно монетаристской основе) механизмов хозяйственного регулирования стран, входящих в мировое хозяйство;

•           основным регулятором развития провозглашается рыночный механизм;

•           национальный хозяйственный комплекс, национальный суверенитет, отчасти даже государство рассматриваются как отмирающие категории; их быстрейшее преодоление зачастую преподносится как залог экономического успеха;

*          главные усилия направляются на ослабление хозяйственной роли государства, на либерализацию и дерегулирование1. Реализация неолиберальной модели глобализации, за которую

в 1990-е гг. выступали ведущие страны Запада и в первую очередь США, а также основные международные экономические организации (МВФ, ВТО, в меньшей степени Всемирный банк), привела

к переносу на глобальный уровень «провалов рынка» (отрицательных внешних эффектов, невозможности обеспечить население

глобальными общественными благами, установить оптимальный режим использования глобальных общественных ресурсов и др.),

не корректируемых никаким общественным контролем за экономикой. Кроме того, в отсутствие общественного контроля за экономикой на международном/наднациональном уровне в глобальной конкурентной борьбе неизбежна победа сильнейших, а это —

компании развитых стран с несоизмеримо большими финансовыми и организационными ресурсами, чем национальные производители в развивающихся странах и странах с переходной

Сорос Дж, Открытое общество: Реформируя глобальный капитализм. М., 2001. С. 10-11.

См.: Коллонтай В. О неолиберальной модели глобализации // МЭиМО. 1999. №10. С. 4.

Подпись: 1 ГэлбрейтДж.К. Кризис глобализации. — http://www.ptpu.ru/issue5/6JJ9.
2 См.: Sachs J. Global Capitalism: Making It Work// Economist. 1998. № 37. P. 22; FischerS. Lessons From a Crisis//Economist. 1998. №40. P. 30. Fortune. № 25. 1998. P. 25.

экономикой. Поэтому неолиберальная модель глобализации неизбежно вызывает усиление рисков, связанных с внешнеэкономической открытостью и участием в международном разделении

труда, для стран мировой периферии и полупериферии и увеличивает выгоды глобализации для более развитых стран мира.

Высокая степень дерегулирования, либерализации внешнеэкономической сферы может способствовать экономическому росту

только тогда, когда сама открытость хорошо подкреплена институциональными реформами, в том числе валютно-финансовой, реформой правовой системы, налажены устойчивые связи с

мощными в экономическом плане стратегическими партнерами. На практике же осуществляемая по рецептам * вашингтонского консенсуса» поспешная, неподготовленная, широкомасштабная либерализация в 1980-1990-е гг. давала много сбоев, часто усиливала неустойчивость хозяйственных систем африканских, азиатских и латиноамериканских стран, подрывала основы их эффективной модернизации, сопровождалась достаточно жесткой экономической дискриминацией менее развитых стран и препятствовала более равномерному протеканию процессов глобализации. В то же время рационально-прагматичная политика либерализации таких стран, как Тайвань, КНР и Индия (занимающих далеко не первые в мире позиции по индексам экономической свободы и внешнеэкономической открытости), принесла им ощутимые успехи — и в 1980-е и 1990-е гг. они демонстрировали весьма высокие и относительно стабильные темпы экономического роста.

Очевидность существенных рисков глобализации, в первую очередь для развивающихся стран и стран с переходной экономикой, породила академическую и общественную критику неолиберального варианта глобализации и пока еще не полностью

сформировавшуюся идею о желательности иной — социально ориентированной — модели глобализации, в рамках которой

объективно происходящее усиление взаимозависимости национальных экономик сочеталось бы с контролем за этим процессом в интересах общества со стороны правительственный и неправительственных институтов, определенной корректировкой результатов

свободной рыночной конкуренции в целях сохранения возможностей народов к реализации самостоятельного экономического

развития, нейтрализацией негативных глобальных внешних

эффектов и обеспечением населения Земли глобальными общественными благами. Критикуя неолиберальный вариант глобализации, известный американский исследователь Дж.К. Гэлбрейт в статье с примечательным названием «Кризис глобализации» пишет о том, что «мы должны вернуться к политике развития на

благо людей, потребности которых в конечном счете имеют

первейшее значение»1.

Признаки определенной эволюции прежней модели глобализации можно подметить уже в настоящее время. Резкая критика результатов экономических реформ в развивающихся странах и странах с переходной экономикой по рецептам «вашингтонского консенсуса» вынудила правительства развитых стран и международные экономические организации пересмотреть многие его положения в направлении отхода от радикализма важнейших

неолиберальных принципов. Против преждевременной внешнеэкономической либерализации, правда, уже после серии валютно-финансовых кризисов 1990-х гг. в различных странах мира, стали недавно выступать некоторые бывшие сторонники форсированной либерализации, такие как Дж. Сакс и С. Фишер2. В рамках «поствашингтонского консенсуса», сформулированного

под руководством бывшего вице-президента Всемирного банка

Дж. Стиглица, быгли подвергнуты критическому пересмотру многие в прошлом безоговорочные рекомендации о соотношении роли рынка и государства в экономике, а вопросы здравоохранения, образования, сохранения окружающей среды, распределения доходов рассматриваются не как возможные жертвы либеральнорыночных преобразований, а как важнейшие характеристики

самого процесса развития.

Кроме того, хотя официально США и другие страны Запада

по-прежнему поддерживают курс на либерализацию хозяйственной жизни в мировом масштабе, на практике они сами часто замаскированно используют протекционистские меры (так называемый новый протекционизм), применяют субсидирование национальных производителей. Реализуются методы двойных

стандартов, дискриминирующие зарубежные компании на рынках развитых стран. По образному выражению журнала американских деловыгх кругов Fortune, когда американский бизнес «говорит о свободном капитализме, имеют в виду свободный капитализм у всех, кроме себя»3.

Не всегда однозначно понимается соотношение процессов

глобализации и регионализации, региональной экономической

интеграции. Не секрет, что одним из характерных признаков се

Подпись:

годняшнего состояния глобализирующейся мировой экономики стало формирование многочисленных региональных межгосударственных экономических группировок. Наиболее упрощенным представлениям о взаимодействии регионализации (региональной экономической интеграции) и глобализации соответствует позиция, согласно которой первое противоречит второму. Например, встречаются мнения, что «международная регионализация является диалектическим отрицанием глобализации, поскольку региональные союзы включают лишь ограниченное число стран»1. Однако тут не все так просто. По мнению известного российского исследователя проф. Ю.В. Шишкова, глобализация есть предельно возможное развитие процессов интернационализации хозяйственной жизни вширь, в то время как региональная интеграция — максимально возможная, наивысшая ступень развития процессов интернационализации хозяйственной жизни вглубь, в пределах одного региона2. В этом смысле можно говорить о том, что региональная интеграция есть предвосхищение и одновременно наиболее глубокая и интенсивная степень развития тех процессов, которые составляют содержание глобализации, в рамках одного региона. Региональная экономическая интеграция формирует предпосылки для углубления процесса глобализации мирового хозяйства.

По мнению российского экономиста Р. Гринберга, регионализацию мировой экономики можно рассматривать и как специфический

способ ее глобализации.

Движущие силы глобализации находят свое воплощение в более конкретных факторах глобализационных процессов. Среди основных факторов, оказывающих воздействие на становление и эволюцию процессов глобализации в мировой экономике, можно назвать следующие:

1          Цит. по: Marshall D. Understanding Late-twentieth Century Capitalism: Reassessing the Globalization Theme // Government and Opposition. Vol. 31. №2. P. 213.

2          Шишков Ю.В. Интеграционные процессы на пороге XXI века. Почему не

интегрируются страны СНГ? М, 2001. С. 17.

• резкое усиление экономической взаимозависимости между странами; ни одна страна в настоящее время не может оставаться в стороне от мировой экономики, не рискуя остаться в ситуации полной изоляции от мирового сообщества и регресса в своем развитии; в последнее время быстро повышается степень экономической открытости практически всех стран мира; становится интенсивнее влияние на национальные экономики процессов, происходящих в мировом экономическом пространстве, благодаря росту международной торговли1 и межстранового движения капитала;

формирование нового качества международного разделения труда, когда увеличивается доля межстранового обмена готовой продукцией, а обмен аграрно-сырьевыми товарами оттесняется на обочину международной торговли; растет удельный вес внутриотраслевой торговли;

усиление связей между национальными сегментами мирового

финансового рынка и формирование все более интегрированного глобального финансового рынка;

информационная и телекоммуникационная революция, создавшая условия для поддержания постоянных контактов между территориально разобщенными, находящимися в различных странах частными и общественными субъектами хозяйственной жизни;

глобальное расширение сферы деятельности транснациональных корпораций, обладающих мощными технологическими и

финансовыми ресурсами, позволяющими размещать производственные и другие подразделения и филиалы по всему миру и

благодаря этому добиваться наибольшей эффективности использования местных конкурентных преимуществ; возросшая вовлеченность развивающихся стран и стран с переходной экономикой в международную торговлю, процессы международного кредитования и инвестирования, международной трудовой миграции;

кардинальное усложнение структуры субъектов (акторов) мировой экономики — на мировой арене наряду с национальными государствами и преимущественно национальными по сфере своей деятельности компаниями активно действуют ТНК и THE, международные экономические организации, региональные организации, в том числе интеграционные объединения, а также неправительственные организации, крупные города и даже отдельные индивиды (ученые, деятели культуры, бизнесмены типа Дж. Сороса и др.).

С 1986 по 1995 г. объем мирового товарооборота возрастал в среднем на 6,5\% в год, увеличившись за десятилетие в 1,9 раза, а международная торговля услугами росла еще более быстрыми темпами и увеличилась в 2,4 раза. За это время доля международной торговли в мировом ВВП росла втрое быстрее, чем в предшествующее десятилетие. За 1990-е гг. ежегодные темпы роста оборотов международной торговли составляли в среднем 8\% и более чем вдвое превосходили среднегодовой рост объемов мирового производства (см.: Черкоеец О. Глобализация сотрудничества или конкуренции? // Экономист. 2002. № 10. С. 5).

Среди значительного числа новых действующих лиц, которых глобализация вывела на мировую арену, присутствуют и значимые для развития мировой экономики так называемые мировые, крупные города. Поскольку постановка вопроса о крупных городах как самостоятельных субъектах глобализации относительно нова, остановимся подробнее на данном аспекте глобализации. Еще в 1986 г. американский экономист Дж. Фридман выступил с идеей, что ряд крупных городов мира обладает функциональными особенностями, выделяющими их из контекста национальной экономики и прочно включающими в экономику мировую. Современный исследователь мировых городов П. Тейлор (Великобритания) считает, что они выполняют не только функцию финансовых центров, но и являются международными центрами в области профессиональных услуг — рекламы, консалтинга, бухучета, юридических услуг и т.д. Формирование и развитие мировых городов происходит

благодаря потокам между ними капитала, рабочей силы, информации, управленческих ресурсов. Важной является способность города замкнуть эти потоки на себя, иначе он неминуемо проиграет конкурентам. Отношения между мировыми городами строго иерархичны. Согласно П. Тейлору, занимающие нижнюю строчку в иерархии «гамма»-города тесно связаны с промышленностью, добычей и переработкой сырья. «Бета»-города живут за счет перераспределения потоков, порождаемых подконтрольными «гамма»-городами. «Альфаь-города специализируются на предоставлении услуг «бета»-городам. Каждый город имеет свою зону ответственности, которая достаточно четко очерчена, а изменение положения в этой иерархии, расширение или сокращение подконтрольного экономического пространства происходят медленно.

На данный момент, по Тейлору, в мире существуют только три «альфа»-города, которые конкурируют друг с другом, — Нью-Йорк, Лондон и Токио. Зона ответственности Нью-Йорка — Северная и Южная Америка. Область доминирования Лондона включает Европу, Африку, Ближний Восток, Южную Азию и страны бывшего СССР. Москва при этом — типичный «бета»город. Восточная Азия, Австралия и Океания находятся в зоне

ответственности Токио. Хотя отрыв Токио минимален, ему на пятки наступают Гонконг, Сингапур и Сидней. Определенное представление о деловой активности крупнейших мировых

городов дает индекс их деловой активности, предложенный

функционирующим в Великобритании Центром изучения глобализации и мировых городов (табл. 1.1).

Глобализация экономической деятельности разворачивается

одновременно в двух плоскостях: не только на макроуровне, что как раз и проявляется в усилении взаимозависимости национальных экономик, интенсификации международных экономических отношений между странами во всех их формах, но и на микроуровне. На микроуровне глобализация означает в первую очередь изменение стратегии поведения и деятельности компаний — субъектов рынка, прежде всего транснациональных корпораций. Главной особеностью глобализации на микроуровне является общая стратегическая ориентация компаний на хозяйственную

активность на интегрирующемся глобальном рынке в масштабах всего мира, на размещение производства в различных странах и регионах планеты. Всемирная по своему характеру деятельность

ТНК стала одной из основ процессов глобализации.

Каковы главные признаки глобализации? К ним можно отнести качественные изменения в характере международного разделения труда, рост масштабов деятельности и сфер влияния таких субъектов мировой экономики, как ТНК, изменения в системах регулирования экономики на национальном и международном уровнях с целью адаптации к глобальным экономическим процессам, становление и изменение функций системы международных экономических организаций, как межправительственных, так и неправительственных. Международные экономические связи превращаются в важнейшую форму самого существования всех составных частей мирового хозяйства; ни одно, даже самое мощное государство, не может теперь развиваться в режиме абсолютной самодостаточности, без тесного взаимодействия с внешней средой.

Глобализация мирового хозяйства

Глобализация мирового хозяйства

Обсуждение Глобализация мирового хозяйства

Комментарии, рецензии и отзывы

1.2. движущие силы и факторы глобализации мировой экономики: Глобализация мирового хозяйства, А.В. Бойченко, 2006 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон В учебном пособии «Глобализация мирового хоэяйствав рассматриваются сущность, факторы, формы проявления и социально-экономические последствия глобализации мировой экономики, эволюция роли государства и международных экономических организаций, а также проб