1.3. последствия процессов глобализации мировой экономики

1.3. последствия процессов глобализации мировой экономики

Постановка вопроса о последствиях процессов экономической глобализации для отдельных стран и групп стран мирового сообществ является оправданной. С одной стороны, теория международной экономики однозначно свидетельствует о том, что

открытие рынков для иностранной конкуренции, интенсификация международной торговли, межстранового перемещения финансовых ресурсов и инвестиций создают возможности для более эффективного использования мировых производственных факторов, увеличения мирового производства. Следовательно, глобализация связана с потенциальным выигрышем стран, участвующих в данном процессе. В то же время интенсификация конкуренции на интегрирующихся глобальных товарных и финансовых рынках,

особенно в условиях сочетания глобализации с широкомасштабной либерализацией хозяйственной жизни, что стало основным содержанием неолиберальной модели глобализации, означает

неизбежные риски как для отдельных компаний, уступающих в

конкурентной борьбе более сильным, так и для отдельных стран.

Причем для развитых стран потенциальные выгоды глобализации достаточно весомы (именно здесь расположены штаб-квартиры сильнейших компаний — игроков на мировых рынках,

а также главный научно-технический и технологический потенциал планеты, основные финансовые ресурсы), а риски в виде сокращения отдельных производств, перераспределения доходов и возможного возрастания социального неравенства могут быть частично компенсированы социальной политикой государства.

Для развивающихся же стран и стран с переходной экономикой

дело обстоит по-иному. Выгоды глобализации вследствие более

слабых конкурентных позиций этих стран на мировых рынках не всегда очевидны, в то время как потенциал нейтрализации рисков вследствие недостаточного уровня развитии существенно более ограниченный, чем у развитых государств.

ТНК развитых стран, разворачивающие экономическую активность в периферийных и полупериферийных экономиках, зачастую пренебрегают национальными интересами стран-реципиентов. Транснациональные корпорации используют как внутренние ресурсы этих стран, так и международные (информацию, менеджмент, кредитные средства, транспорт и др.) факторы производства. ТНК создают мощную конкуренцию местным компаниям и теснят их на внутреннем рынке. Часто в принимающих странах они добиваются преференциального по сравнению с национальными предприятиями режима хозяйственной деятельности в виде снижения налогов, платы за использование местной инфраструктуры и прочих льгот. В погоне за прибылью они могут деформировать внутренние производственные связи и структуру национального хозяйства, провоцировать социально-экономические конфликты и обострять политическую ситуацию в стране.

Больше всего от глобализации теряют средние и малые национальные предприятия, находящиеся в одном рыночном сегменте с крупными зарубежными по отношению к данной стране ТНК. Им трудно выдержать конкуренцию с гигантами, и в то же время у них, как правило, нет лоббистских возможностей для получения более льготного налогового режима.

Крайне уязвимы менее развитые страны и в отношении бесконтрольного притока и оттока с их финансовых рынков иностранного финансового капитала, прежде всего спекулятивного. Мировой

опыт последнего десятилетия (кризисы 1994-1995 гг. в Мексике, международный (азиатский) финансовый кризис 1997 г., последующие кризисные потрясения в России, Бразилии, Аргентине) убедительно продемонстрировал, что межстрановые движения глобального финансового капитала способны не только «обрушить»

финансовые и фондовые рынки развивающихся стран и стран с

переходной экономикой, подорвать стабильность национальных

валют этих государств, но и чрезвычайно негативно отразиться на реальном секторе хозяйства данных стран. В передовых экономиках возможностей противостоять кризисному развитию ситуации на финансовых рынках гораздо больше.

Следовательно, процессы глобализации во многих случаях ведут к повышению уровня развития передовых экономик и к ослаблению позиций в мировой экономике менее развитых стран. Многие развивающиеся страны и страны с переходной экономикой

попадают в технологическую зависимость от развитых: усложнение современных технологий делает их разработку в менее развитых государствах чрезвычайно затратным мероприятием, а заимствованные технологии часто не могут быть эффективно использованы из-за отсутствия комплиментарных факторов, в первую очередь высококвалифицированных и образованных специалистов. Углубляется технологический разрыв между этими группами стран.

Глобализация не отменяет общей закономерности мирового экономического развития — его неравномерности, из которой для

группы развитых стран вытекает неизбежность своеобразной борьбы

за лидерство в мировой экономике. По мнению проф. Д. Маршалла (Великобритания), «с полным основанием можно утверждать, что такие сущностные характеристики системы, как ожесточенная конкуренция между странами, соперничество ведущих развитых государств за завоевание лидирующих позиций в мире, разделение всех стран на центральные и периферийные, остаются неизменными несмотря на то, что современная капиталистическая система становится все более интегрированной... Мировой капитализм

никогда не предоставлял и теперь не предоставляет всем странам

равных возможностей для успешного развития. Конкуренция за

сверхприбыль остается... а мировая экономика, как и прежде,

развивается неравномерно»1. Три главных полюса экономической

силы в мире — США, Западная Европа (или, при более узком подходе, Европейский Союз) и Япония, причем соперничество между ними не в последнюю очередь развертывается в области технологического развития, в сфере высоких технологий — микроэлектронике, биотехнологии, создании новых материалов и др.

Таким образом, очевиден вывод о нарастании конфликтного

потенциала в мировой экономической системе, накапливании на стороне развивающихся стран огромного потенциала недовольства. Усиление взаимосвязей и взаимозависимости между странами

в мировой экономической системе сочетается с ростом мирового

социально-экономического неравенства, увеличением разрыва в доходах и уровне жизни между самыми богатыми и самыми бедными квинтилями и децилями населения планеты. По данным Доклада о мировом развитии за 2000-2001 гг., подготовленного Всемирным банком, средние доходы населения в 20 наиболее богатых странах мира в 37 раз превышают средние доходы в 20 беднейших странах, при этом за последние 40 лет этот разрыв удвоился. А разрыв в доходах между пятью богатейшими и пятью беднейшими странами мира составлял 60 : 1 — в 1990 г. и 74 : 1 — в 1997 г.

Можно присоединиться к мнению финского эксперта К. Кильюнена, который считает, что «экономическая система не может

считаться здоровой, когда совокупное богатство 225 богатейших

людей мира превышает 1 трлн долл., что равняется ежегодному доходу 2,5 млрд бедняков, составляющих 47\% человечества...

общее состояние трех богатейших людей планеты превышает совокупный ВВП 48 наименее развитых стран»1. Не становится

менее острым противостояние между высокоразвитыми и менее развитыми странами, некоторые страны, раньше выступавшие в

качестве важных составных частей мирового сообщества, сейчас

переместились в число наименее развитых (по классификации ООН). США стремятся сохранить и приумножить свое лидерство

в мировом хозяйстве, использовать глобализацию в ее неолиберальном варианте для решения своих национальных задач.

Существует ли категория стран, традиционно относимых к

странам мировой периферии и полупериферии и добившихся

однозначного экономического успеха в условиях глобализации и дерегулирования внешнеэкономических связей? Часто в качестве

примера таких стран/территорий приводят Южную Корею, Тайвань (с 1998 г. вместе с Сингапуром и Гонконгом по терминологии МВФ — передовые экономики), а также другие новые индустриальные страны Восточной и Юго-Восточной Азии. Однако эти страны

добились высоких экономических результатов при активной роли государства в экономике и проведении политики разумного протекционизма. Отказ этих стран от протекционизма и либерализация внешнеэкономических связей происходили в условиях уже завоеванных крепких позиций на мировых рынках. К тому же

либерализация капитальных операций платежного баланса этих

стран оказалась, по оценкам экспертов, поспешной, недостаточно подготовленной, внутренние финансовые рынки были еще слабыми, на них отсутствовала необходимая инфраструктура, и в

результате это обстоятельство стало одной из причин международного финансового кризиса, охватившего данные страны в

1997 г.

Очевидные выгоды от глобализации, прежде всего финансовой, получили отдельные периферийные страны, учреждающие

на своей территории (еще с 1960—1970-х гг.) офшорные зоны, свободные от налогообложения, с целью привлечения иностран-

Marshail D. Understanding Laie-twentieth Century Capitalism: Reassessing the Globalization Theme // Government and Opposition. Vol. 31. № 2. P. 197, 215.

Социал-демовратия перед лицом глобальных проблем. М., 2000. С. 23.

ного капитала. Возникла целая плеяда офшорных зон, объединяющая четыре их основные региональные группы. Офшорные

зоны Карибского бассейна обслуживают страны Северной и

Южной Америки, находящиеся в одном временном поясе с Нью-Йорком. Офшорные зоны в Европе включают отдельные страны, прибрежные анклавы и «независимые» острова под покровительством британской короны. Они обслуживают прежде всего финансовый капитал стран, находящихся в европейском временном

поясе. Офшорные зоны в странах Персидского залива обслуживают нефтедобывающие страны Ближнего Востока. Сингапур,

Гонконг, а также Вануату, Науру и другие островные территории Тихого океана используются финансовым капиталом стран Азиатско-Тихоокеанского региона, находящихся в одном временном

поясе с Токио.