6.5 реальный обменный курс, паритет покупательной способности и экономический рост

6.5 реальный обменный курс, паритет покупательной способности и экономический рост

Одной из существенных проблем кредитно-денежной политики в переходных экономиках является существенный разрыв между рыночным курсом и паритетом покупательной способности (ППС)., Та же картина наблюдается и в развивающихся странах. Однако в России этот разрыв явно гипертрофирован: по оценке, в 1999 г. рубль по паритету покупательной способности был весомее, чем по рыночному курсу, примерно в 5,5 раза (т.е. так, как это было в 1993— 1994 гг.). В странах Восточной Европы, которые продвинулись в части реформ дальше России (Чехия, Польша, Венгрия, Словения), этот разрыв примерно двукратный. В то же время в большинстве развитых стран мира с устойчиво работающими рыночными институтами, динамичными экономиками и развитыми финансовыми рынками ППС и рыночный курс близки друг другу, причем в наиболее развитых странах Европы национальные валюты по рыночному курсу, как правило, весомее, чем по ППС (рис. 6.3). Во мно-

Если же курс национальной валюты в номинальном выражении значительно превышает паритет покупательной способности, то это свидетельствует о наличии существенных ценовых диспропорций и искаженной структуре относительных цен. В этой ситуации цены на ряд товаров и услуг могут быть сопоставимы с ценами мирового рынка, в то время как по другим группам товаров и услуг имеется существенный разрыв (применительно к российской экономике это касается, например, жилищно-коммунальных или транспортных услуг для пассажиров). Это означает, что, по сути, такая экономика характеризуется высоким уровнем скрытого субсидирования, что, в свою очередь, выводит определенные сектора экономики за границы конкурентоспособности, деформирует структуру массового платежеспособного спроса, поскольку и потребителям, и производителям поступают искаженные ценовые сигналы. Динамично развивающаяся экономика, эффективно работающие финансовые рынки — основа устойчивости национальной валюты. Рис. 6.3 является иллюстрацией связи между уровнем развития страны, измеренным по размеру производимого на душу населения ВВП, и соотношением между рыночным курсом и ППС.

Другой проблемой кредитно-денежной политики в переходных и развивающихся экономиках является взаимосвязь реального обменного курса и экономического роста. История кризисов в развивающихся странах показывает, что девальвация является лишь "временным стимулятором" роста. Для валютных кризисов в развивающихся странах в последние 30 лет характерна S-образная динамика реального ВВП. Накануне и в ходе валютного кризиса темпы роста ВВП снижаются и достигают минимальных значений, после кризиса происходит значительное увеличение темпов роста. Пост-девальвационный период высоких темпов роста продолжается около трех лет, и впоследствии темпы снижаются, приближаясь к среднему уровню, характерному для стран, которые не столкнулись с валютным кризисом. В последнее десятилетие положительный эффект девальвации на ВВП резко снизился. Девальвация 1990-х гг. не обеспечивает более высоких темпов роста реального ВВП по сравнению с другими странами.

Кризисы 1990-х гг. показали также, что девальвация не является средством восстановления более высоких темпов роста в странах, испытавших кризис, по сравнению с докризисным периодом. Для большинства развивающихся стран Азии, Латинской Америки и Восточной Европы, прибегнувших к девальвации в 1990-е гг.,

была характерна V-образная динамика, т.е. девальвация в реальном выражении обеспечивала восстановление прежних докризисных темпов роста ВВП.

Рис. 6.5. Темпы роста реального ВВП, \% (0 — точка девальвации)

Можно выделить следующие основные причины ослабления влияния девальвации на экономический рост.

Повышение синхронности циклов между странами. В этих условиях внешний спрос остается низким, а девальвация не оказывает желаемого эффекта на экономический рост в силу слабого стимулирования роста экспорта.

Эффект снижения реальных доходов. Снижение реальных доходов под воздействием роста импортных цен может не компенсироваться ростом чистого экспорта.

м Эффект влияния финансовых рынков. Рост процентных ставок под воздействием внешних факторов может способствовать снижению внутреннего спроса и притоку финансового капитала. Происходящее при этом укрепление курса может приводить к росту импорта, снижению чистого экспорта и торможению экономического роста.

Адаптационные лаги. Чистый экспорт может реагировать на изменение валютного курса с некоторой задержкой, в результате чего восстановление экономики в целом происходит спустя некоторое время после девальвации.

Кризисы в странах Азии, Латинской Америки, Восточной Европы в конце 1990-х гг. продемонстрировали слабую зависимость динамики реального курса и роста ВВП как в силу наличия адаптационных лагов, так и слабой реакции экспорта на девальвацию.

Укрепление реального курса национальной валюты после кризисов 1990-х гг. во многих странах сопровождалось через два-три года новым ослаблением национальной валюты, компенсирующим послекризисное укрепление национальной валюты в реальном выражении.

Например, в Индонезии во время кризиса 1997 г. доллар вырос по отношению к национальной валюте более чем в три раза, однако уже через полтора года стабилизировался на уровне, в 1,4— 1,8 раза превышающем курс в докризисный период. Столь резкие колебания реального валютного курса в определенной степени стали отражением экономических и политических рисков в стране. Уже через два года индонезийская рупия стала постепенно ослабевать с последующей минидевальвацией в 2,2 раза по сравнению с моментом начала кризиса в 1997 г.

Не удалось избежать послекризисной волны ослабления национальных валют в Таиланде (начавшейся примерно через два с половиной года после событий 1997 г.) и Корее (через три года после первой девал ьвационной волны).

Бразилия, девальвировавшая свою валюту в январе 1999 г. (в реальном выражении курс доллара вырос в 1,7 раза), на протяжении всего лишь полутора лет с переменным успехом укрепляла бразильский реал. Однако кризис в Аргентине привел к новому обесценению национальной валюты в Бразилии, причем до масштабов, превышающих первоначальную девальвационную волну 1999 г.

В то же время некоторым странам удалось избежать новой девальвации. В России, в которой девальвация рубля не сопровождалась его последующим резким укреплением и в течение почти двух лет реальный курс удерживался на уровне первоначальной девальвации, удалось избежать очередного снижения курса. В Польше ослабление курса было не столь значительным — в октябре 1999 г. курс доллара вырос на 16\% по сравнению с октябрем 1998 г., и валютный курс впоследствии постепенно вернулся к предшествующему уровню. Удалось избежать новой девальвации в Мексике, а Турция после валютного кризиса 1994 г. пережила новый кризис только в 2001 г.

Повторная девальвация, характерная для большинства стран Восточной Европы, Юго-Восточной Азии и Латинской Америки после кризиса 1990-х гг., продемонстрировала ограниченность де-вальвационного эффекта. Для стран Восточной Европы и Азии послекризисное восстановление экономики сопровождалось укреплением национальной валюты в реальном выражении. Тем не менее для закрепления тенденций роста экономики через три года требовалась очередная девальвация. Впоследствии, независимо от продолжения ослабления или возобновления укрепления национальной валюты, рассмотренные страны сталкиваются с замедлением темпов роста. В группе стран Латинской Америки небольшое укрепление курса приводило к снижению темпа роста, а небольшая девальвация способствовала восстановлению докризисных темпов. Неравномерность влияния динамики курса в 1990-е гг. была отчасти обусловлена замедлением реакции экономики на девальвацию, когда эффект восстановления темпа роста проявлялся спустя год после девальвации.

Девальвационный допинг не сыграл существенной роли в качестве катализатора роста экспорта. Объем экспорта развивающихся стран в большей степени зависит от уровня мировых цен на товарно-сырьевых рынках, чем от курса. В силу общей стагнации мировых цен на основные экспортные товары из развивающихся стран в конце 1990-х гг. девальвация не привела к росту экспорта относительно докризисного периода. Это в свою очередь не могло не сказаться и на медленном восстановлении экономики в целом.