§ 2. экономическое учение п. прудона

§ 2. экономическое учение п. прудона

Пьер Жозеф Прудон (1809—1865) — французский экономист и социолог. Он родился 15 января 1809 г. в предместье города Бе-зансон, что на востоке Франции. Его отец, крестьянского происхождения, был рабочим пивоваренного завода; после закрытия завода организовал бочарное заведение, но, не уплатив долги, лишился своего земельного участка и довел семью до края нищеты.

С детства П. Прудону приходится активно помогать родителям по хозяйству. В 12 лет его определяют на учебу в безансонский коллеж, но при этом он вынужден подрабатывать в гостинице, выполнять поручения отца. Не имея средств на учебную литературу, он постоянно посещает городскую библиотеку, ставшую для него источником самообразования.

Материальные трудности вынудили в 1828 г. оставить коллеж без завершения и пойти рабочим в безансонскую типографию. С 1831 г. разъезжает в качестве наборщика по провинциальным городам. Вернувшись в Безансон, становится соучредителем новой типографии, изучает греческий и еврейский языки. В 1837 г. издает первое сочинение «Опыт всеобщей грамматики».

После гибели в 1838 г. компаньона типографию приходится (ввиду меньшей доли личного капитала) закрыть. Но в этом же году Безансонская академия присуждает ему трехгодичную стипендию Сюара (как малообеспеченному начинающему ученому), и П. Пру-дон переезжает в Париж39, где изучает труды Ж.Б. Сэя, С. Сисмонди, Т. Мальтуса, К. Сен-Симона, Ш. Фурье и др. В 1840 г. появляется одно из лучших его произведений «Что такое собственность?», в котором содержится знаменитая фраза «собственность есть кража».

С 1843 по 1847 г. работает управляющим безансонской фирмы по перевозке леса и угля и по роду службы часто бывает в командировках в Париже, что позволяет ему вновь встречаться и дискутировать со своими парижскими оппонентами. В числе последних оказался и К. Маркс, с которым он проводил в спорах долгие ночи. И когда в 1846 г. П. Прудон издал очередное крупное сочинение «Система экономических противоречий, или Философия нищеты», уже в июле 1847 г. К. Маркс опубликовал ответное произведение «Нищета философии»40.

Не приняв февральскую революцию 1848 г., уже через месяц П. Прудон издает еще одну значительную работу «Решение социального вопроса», в которой осуждает насильственную суть всякой революции и выдвигает концепцию Банка народа, дарового кредита и ликвидации денег. В том же году основывает свою газету, обещая через нее народу возможность скорейших социальных реформ.

На гребне популистской славы в июне 1848 г. парижане избирают П. Прудона депутатом в Национальное собрание. Но в конце года за публикацию в своей газете «оскорбительных» статей в адрес вновь избранного президента республики Луи Наполеона его предают суду и приговаривают к трем годам заключения и крупному штрафу.

В тюрьме П. Прудон женится, признает невозможным практическое воплощение своих реформаторских идей, а в новых сочинениях склоняется к анархизму.

После тюрьмы, не имея собственной газеты, П. Прудон не может публиковаться даже у других издателей, опасавшихся связей с опальным автором. А за издание в 1858 г. книги «О справедливости в революции и церкви» его вновь судят и приговаривают к трем годам заключения и штрафу. Однако на этот раз ему удается вместе с семьей эмигрировать в Бельгию и избежать тюрьмы.

За два года до своей кончины амнистированный властями П. Прудон возвращается в Париж. В своих последних работах объявляет анархические идеалы нереальными. Он умер 19 января 1865 г.

Предмет изучения

Если для С. Сисмонди, несмотря на расхождения во взглядах с классиками, исходной базой в политической экономии было все же их учение, то П. Прудон стремился как можно дальше дистанцироваться от них. В частности, в своей работе «Что такое собственность?» он, возражая Ж.Б. Сэю, утверждает: «Политическая экономия, будучи наукой о ценностях, о их производстве, распределении, обмене и потреблении, невозможна, раз меновая ценность не поддается измерению...», а «что же касается разрешения социальных проблем, которое пытались дать экономисты (классики. — Я.Я.), то можно сказать, что оно если не было наивным, то было абсурд-ным»41.

Итак, предметом изучения политической экономии, по мнению П. Прудона, не может являться сфера производства, так как в этом случае из-за того, что «меновая ценность не поддается измерению», без внимания остаются проблемы социальной сферы и прежде всего многообразные задачи организации обмена и потребления. Последние по существу и являются предметом изучения этой науки в его представлении.

Метод изучения

Сближение позиций в творчестве П. Прудона и С. Сисмонди очевидно в их оценках методов изучения, присущих политической экономии. В числе общих для обоих авторов методологических позиций можно выделить следующие.

Во-первых, отрицание целесообразности в экономике неограниченной свободной конкуренции. В этой связи П. Прудон пишет: «Что же такое конкуренция? Дуэль, происходящая на ограниченном пространстве, при которой правота борющихся устанавливается при помощи оружия»42. Но, уточняет он, «речь идет... вовсе не об уничтожении конкуренции, что так же невозможно, как и уничтожение свободы; все дело в том, чтобы найти равновесие, и я бы охотно сказал даже: регулирование (конкуренции)»43.

Во-вторых, выдвижение в процессе анализа хозяйственной жизни на первый план не экономических показателей и факторов, а категорий добра, морали, этики и социальной справедливости. Причем последние, по мысли П. Прудона, лежат в основе таких высших благ в жизни человечества, как равенство и свобода44. Особенно красноречиво свидетельствуют об этом прудоновские определения типа: «собственность и кража — синонимы» «мы должны уничтожить именно этот (собственности. — Я.Я.) институт»: «приложение справедливости в жизни есть наука»45 и др.

В-третьих, неприятие главенствующей роли в политической экономии каузального метода анализа. Дело в том, что, «обсуждая следствия и причины, — пишет П. Прудон, — она (политическая экономия. — Я.Я.) ничего не знает, ничего не объясняет, не приходит ни к каким выводам»46.

Вместе с тем, по признанию самого П. Прудона, в течение длительного периода в его сочинениях особое место отводилось гегелевскому методу диалектики41. Например, резюмируя свои суждения по поводу собственности, он писал так: «Чтобы представить все это в виде гегельянской формулы, я скажу:

Общность... есть первый член социального развития, тезис; собственность... есть второй член, антитезис; остается найти третий член, синтез, и мы найдем требуемое решение»48.

Теория народонаселения

К данной теории П. Прудон обращается в ряде своих произведений, всякий раз подчеркивая собственное, отличающееся от всех «современных экономистов» понимание проблемы взаимосвязи народонаселения и экономического роста. При этом особой критике подвергается их якобы непонимание того «факта», что и пау-перизм49 и перенаселение обусловлены «великой, ужасной и всегда зияющей язвой собственности», что поэтому «народонаселение, как бы его не уменьшали, всегда и неизбежно бывает избыточным». Отсюда, подытоживает он, не правы не только те, кто, подобно Т. Мальтусу, Ж.Б. Сэю, С. Сисмонди и другим, во избежание преждевременных браков «только рекомендует бедняку осторожность», но и «фурьеристы» (последователи Ш. Фурье. — Я.Я.), которые «изобрели четыре средства для произвольного сокращения прироста на-селения...»50.

Тем не менее теории народонаселения П. Прудона и С. Сисмон-ди идентичны по меньшей мере по двум позициям. Суть первой состоит в схожести толкования причины феномена перенаселения. П. Прудон в этой связи, в частности, полагает, что пауперизм возникает «вследствие нарушения равновесия в распределении» и что «в некоторых странах, где большая часть семейств живут земледелием, производя почти все сами для себя и имея только незначительные внешние сношения, — это зло (пауперизм. — Я.Я.) сравнительно менее чувствительно»51.

Суть второй идентичной позиции сводится к принятию домаль-тусовской версии об экономическом преимуществе общества с многочисленным населением. Это очевидно, в свою очередь, из мысли П. Прудона о том, что продукты человеческого труда растут якобы как квадраты числа работников и отсюда делается вывод не о замедлении, а о возможном ускорении роста производительных сил в перспективе52 (вспомним, что у Т. Мальтуса эта мысль звучит с точностью до наоборот).

Теория разделения труда

В рамках этой теории П. Прудон, подобно С. Сисмонди, выражает нескрываемый пессимизм по поводу перманентного характера разделения труда в обществе. Правда, в отличие от него он пытается выстроить аргументацию против этого «экономического закона» классиков посредством гегелевского диалектического метода анализа.

Однако фактически П. Прудон выхолостил и вульгаризировал идею метода диалектики. Свидетельством тому являются связанные с этим методом суждения ученого в его «Философии нищеты». Именно на них некогда обратил свое внимание в упомянутой выше «Нищете философии» и К. Маркс, а именно53:

сначала П. Прудоном отмечается позитивная сущность процесса разделения труда (как «способ осуществления равенства условий и умственных способностей»);

потом — негативная сторона этого процесса (поскольку он стал «источником нищеты»);

наконец, далее о том, что надлежит найти «новое сочетание, которое устранило бы вредные стороны разделения, сохраняя при этом его полезные действия».

Более того, П. Прудон упрекает А. Смита и его последователей за их «оптимизм» и недооценку «вредных сторон какого-либо закона», в том числе закона разделения труда. Ведь в соответствии с последним, подчеркивает он, в обществе происходит «беспрестанное введение новых и новых машин», но «машина, или фабрика, принизив рабочего путем подчинения его хозяину, довершает его унижение, заставляя спуститься с положения ремесленника до положения чернорабочих»54.

Таким образом, сведя суть закона разделения труда к абстрактной категории, П. Прудон в самом деле «не придумал ничего лучшего, как возвратить нас к состоянию средневекового мастера»55.

Теория конституированной стоимости

П. Прудон критикует учение классиков и в связи с теорией стоимости (ценности), полагая, что она таит в себе «ключ к социальной системе, которого человечество ищет уже в течение шести тысяч лет»56.

По его мнению, проблему определения «относительной или меновой стоимости» политическая экономия всегда ставила в качестве ее первого вопроса, «который ей следовало бы разрешить, но она (стоимость. — Я.Я.) не может быть определена абсолютным образом и по существу своему изменчива». Причина такого положения в том, уточняет он, что «один и тот же продукт в различные эпохи и в различных местах может стоить больше или меньше времени, больших или меньших расходов». Однако в конкретный период ценность, заявляет ученый, совершенно «неизменна в своем алгебраическом выражении, хотя денежное выражение ее и может меняться». И исходя из этой посылки им выдвигается собственный принцип определения абсолютной ценности продукта, который не связан с «мнением продавца или покупателя», а сам продукт должен быть оплачен «сообразно тому, сколько он отнял времени и расходов, не выше и не ниже»57.

На вопрос о том, как реализовать этот принцип выявления «абсолютной ценности вещи» временем, затраченным на ее изготовление, и расходами и как избежать «незнания принципа оценки», являющегося «причиной обмана в торговле и одной из важнейших причин неравенства состояния»58, П. Прудон ответил в своей «Философии нищеты».

Суть его ответа такова: экономистам следует понять «синтетическую идею стоимости», в соответствии с которой ценность должна быть «конституирована», т.е. отрегулирована еще до продажи посредством установления заранее количества соответствующих затрат труда и времени. Причем идея «синтетической стоимости», пишет П. Прудон, не нова, так как она будто «была уже в смутных очертаниях усмотрена Адамом Смитом». Что же касается исторических аналогов товаров с конституированной стоимостью, то они, на его взгляд, уже имеются, поскольку именно золото и серебро «были первыми товарами, стоимость которых конституи-ровалась»59.

Следовательно, в самом деле, определение стоимости товаров как «результат содержащегося в них труда, — мысль... чуждая Пру-дону», ибо для него «продукты (а не ценность их) происходят исключительно от труда»60.

Теория доходов

Изложение этой теории П. Прудон построил, рассматривая содержание так называемых трех элементов — труда, капитала и земли, принятых политической экономией в качестве основных источников доходов.

Он утверждает, что «производство является результатом этих трех элементов, которые, взятые порознь, одинаково бесполезны», ибо «капиталы, земля и труд, рассматриваемые в отдельности и отвлеченно, могут считаться производительными только в переносном смысле слова». Однако, по его мнению, каждый собственник земли или капитала, «сам ничего не производящий» и свой доход «получающий ни за что, является либо паразитом, либо мошенником»; те же собственники, которые, «устыдившись своей праздности, работают», все равно не заслуживают большего, чем «только свое жалованье, но не доходы»61.

Таким образом, П. Прудон, по существу, солидарен с С. Сисмонди в том, что рабочим платят за их труд урезанную часть возникающего в процессе производства дохода. И в аргументации этого положения он красноречив не менее своего предшественника, говоря, например, об «обеднении трудящихся», «мошенническом утаивании», «неравенстве условий жизни», «эксплуатации человека человеком»62 и т.п.

Теория воспроизводства

В представлении П. Прудона воспроизводство характеризуется тем, насколько сбалансированы в обществе производство и потребление. Так, по его словам, «в правильном хозяйстве между производством и потреблением существует равновесие». Но в реальной действительности, подчеркивает он, «собственники перестали работать, их потребление, согласно экономическим принципам, непроизводительно» и поэтому «афоризмы политической экономии ложны»63.

Отсюда П. Прудон делает вывод о нарушении собственниками «экономического закона», в соответствии с которым «труд должен уравновешиваться продуктом»64. Тем самым он, как и С. Сисмонди, демонстрирует неприятие «закона Сэя». Однако очевидно, что ни тот, ни другой не поняли истинных причин экономических кризисов, которыми, как писал М.И. Туган-Барановский, являются «естественные и необходимые последствия промышленной свободы, при которой каждый производитель полагается на свой собственный расчет, не принимая в соображение других производителей»65.

Теория реформ

О необходимости реформ для решения социального вопроса речь идет в большинстве сочинений П. Прудона. В них, считая своим долгом обосновать концепцию социальной справедливости, он решительно отвергает всякую мысль о революции. Причем накануне издания «Философии нищеты» в письме К. Марксу им была сформулирована даже некая конечная цель собственных реформ: «С помощью экономической комбинации ввести в общество те богатства, которые вышли из общества с помощью другой экономической комбинации»66. В случае реализации этой цели, говорится в одной из его последних работ, будущее поколение навсегда избавилось бы от «нашей общей вины» за то, что «некоторые из нас получают больше или меньше, чем следует по правилу»67.

Реформаторские идеи П. Прудона содержат немало общего, сближающего его с С. Сисмонди. Это видно из таких идей П. Прудона, как68:

сочувственное отношение к положению в обществе так называемых «третьих лиц», т.е. крестьян, ремесленников, кустарей;

признание приоритетной роли в экономике «мелкой собственности и мелкого производства» как условие, создающее рабочим положение, «в смысле обеспеченности, существования, почти такое же, как и при полном равенстве»;

приверженность принципу социальной справедливости, понимаемому как возможность «давать каждому равную часть благ... действовать сообразно интересам общества»;

исключение из законодательства принципа неравенства вознаграждения «под предлогом неравенства способностей»;

недопущение «никакой концентрации капитала или доходов в руках одного человека, никакой эксплуатации труда, никакого грабежа».

К числу же специфических реформаторских идей, принадлежащих только П. Прудону, необходимо отнести следующие:

ликвидация денег и введение вместо них бонов обращения (обмена);

уничтожение процента посредством организации дарового (беспроцентного) кредита;

организация Банка народа:

• отмена правительства как итог осуществления реформ. Аргументы П. Прудона в пользу идеи о введении вместо денег

бонов обращения таковы. Надежность денег выражается в обязательстве банка возместить их соответствующим количеством универсального эквивалентного товара, т.е. металлическими деньгами. А надежность бонов обращения будет гарантироваться Банком народа, предоставляющим только своим членам — владельцам этих бонов — безоговорочное право на определенные товары. Исходя из этого соображения предполагается, что якобы деньги, в том числе металлические, будут вытеснены бонами обмена, хотя на самом деле нет «никакой гарантии в том, что количество их не будет превышать потребности рынка обращения в орудиях обращения»69.

Об уничтожении процента посредством организации дарового процента П. Прудон размышляет, выражая надежду на то, что трудящийся будет «занимать деньги даром» и «непосредственно приобретать все полезные капиталы». На самом же деле «продажа за наличные и в кредит составляет и будет составлять две различные операции, и обладание благом в настоящее время будет всегда считаться более выгодным, чем обладание им в будущем... процент на деньги таким образом снова появится, но в новой форме»70.

На организацию Банка народа П. Прудон возлагает главные надежды в своей концепции реформ. Его банк должен был отличаться от банков обмена социалистов-рикардианцев по трем позициям71. Во-первых, тем, что у него металлические деньги были бы уничтожены не сразу, а благодаря предварительному выпуску бонов в обмен на деньги и коммерческие векселя. Во-вторых, тем, что процент на деньги предполагается уничтожить все-таки не полностью, а довести с зафиксированного вначале уровня в размере 2\% до минимального уровня — 0,25\% (для выдачи ссуд также и под залог непроданных товаров). И в-третьих, тем, что создание Банка народа произойдет не без привлечения капитала, а, напротив, с капиталом в 5 млн фракций по 5 франков.

Между тем П. Прудон, как и социалисты-рикардианцы, предполагая обеспечение производителям гарантий о постоянном и полном сбыте их товаров при полной свободе производства, очевидно, не утруждал себя вопросом, «каким образом найти сбыт таким товарам, которые почему-либо не нравятся покупателям или произведены в излишнем количестве против спроса», и можно ли вообще «искать в комиссионных конторах решения социального вопроса»72.

Наконец, идея отмены правительства у П. Прудона зиждется, по существу, на том, что в результате его реформ осуществится «слияние классов» и останутся только трудящиеся, которые обмениваются продуктами своего труда по их истинным ценам, и поэтому призванное «положить конец их (притеснителей и притесняемых, сильных и слабых. — Я.Я.) взаимной борьбе ярмом общего угнетения» правительство станет бесполезным. Таким образом, по его мысли, «раз капитал и труд будут отождествлены, общество может существовать самостоятельно и не нуждаться в правительстве»73.