Глава 9 олигархи в азии

Глава 9 олигархи в азии

Почему в Азии? Причин несколько. Во-первых, в регионе уже давно сложились стабильные олигархические группировки, отличающиеся высоким уровнем устойчивости и богатства. Во-вторых, другие регионы в этом отношении вторичны, их олигархи выступают примерной копией азиатских магнатов, используют их модели деятельности. Примечательно, что они одни из немногих, кто успешно приспособился к последствиям кризиса Ї992 г.

«Позвольте мне сказать кое-Что»об очень богатых людях. Они не такие, как вы и я». Эти строки принадлежат^. Скотту Фицджеральду и появились они в 1926 г. в его новелле «рогач». Комментарий к ним упорно приписывается «старику Хэму» (Э. Хемингуэю). Он выглядит примерно так: «Да уж, у них больше денег».

Сказанное вполне относится к современным олигархам.

Юго-Восточная Азия — это Сингапур, Малайзия, Таиланд, Индонезия и Филиппины, страны, стоявшие у истоков АСЕАН, а также ставший частью Китая Гонконг. Принадлежат, региону Вьетнам, Камбоджа, Лаос, Мьянма (Бирма) и Бруней. Особенность последних — малая экономическая значимость. Вместе их ВВП ненамного больше половины ВВП Сингапура, население которого 4 млн.

В 1996 г. журнал Forbes поместил 8 бизнесменов региона в список 25-ти и 13 в список 50-ти самых богатых людей планеты. В. результате получается, что в этом относительно мелком регионе, где нет ни одной негосударственной корпорации, входящей в список 500 крупнейших мировых фирм, сосредоточена треть самых богатых двух дюжин людей мира. При этом богатство четырех из них превышало 4 млрд дол. Й это в регионе, где зарплата 500 дол. в месяц рассматривается как весьма приличная.

Экономика Юго-Восточной Азии во многом сложилась в результате взаимодействия политических и экономических сил', сформировавшихся в колониальные времена и вполне устойчиво развивающихся в постколониальную эпоху, несмотря на произошедшие структурные изменения. /

В соответствии со сложившимся порядком вещей политическая элита предоставляет членам экономической элиты фактически моноПольные права на создание концессионных предприятий главным образом на внутреннем рынке услуг. Это обеспечивает последним доступ к огромным богатствам, не стимулируя их К технологическим разработкам, созданию престижных фирм и росту производительности, т.е. всего того, что является движущими силами устойчивого экономического развития. Ранее такими возможностями пользовалась колониальная элита.

Затем дело было продолжено новым, уже местным политическим руководством, которое для своих целей привлекало промышленных или финансовых магнатов, не имеющих местных корней. Они обеспечивали сбор экономической ренты, ее долю для политической элиты и, что важно, не представляли угрозы существующей власти.

Класс магнатов выполнял требуемые от него властью функции; приобрел огромные богатства, но сделал совсем немного для общего экономического роста. Рост был обеспечен мелкими предпринимателями в обрабатывающей и смежных с ней отраслях промышленности, а также в, результате политики предоставления рабочей силы ТНК, занятых экспортом.

Города-государства Гонконг и Сингапур обеспечили свое процветание за счет портового хозяйства, финансовых услуг И услуг по организации офшорного бизнеса для стран всего региона. Все это прекрасно работало вплоть до июля 1997Т., т.е. до начала финансового кризиса," когда выяснилось, что Юго-Восточная Азия как институционально, так и политически имеет массу недостатков, что и привело к всеобъемлющему кризису. Эти недостатки за прошедшие после кризиса годы так и не были устранены, и непонятно, когда этот вопрос сможет быть решен вообще. Каких-либо моральных неудобств магнаты, живущие в потрясающей роскоши, не испытывают до сих пор. Вместе с тем сказать, что они являются боссами мафии, также было бы неправильно, несмотря на то что многие из них заняты контрабандой товарами и услугами, реже людьми, наркотиками и оружием, имеют контакты с организованной преступностью в виде китайских триад, индонезийских преманов (preman) и т.п. Азиатская организованная преступность, существуя параллельно, имеет сферы пересечения с миром магнатов. В связи с этим можно напомнить, что политики региона — британские и японские колонисты, коммунистическая партия Китая, Сухарто — имели длительную историю отношений с организованными преступными группировками.

Этнические китайцы владеют 50—80\% акций, зарегистрированных на фондовых рынках стран АСЕАН. При этом доля китайцев в общем населении Филиппин составляет 2\%, Индонезии — 4\%, Таиланда 10\%, Малайзии 29\% и Сингапура 77\%. В 1990-е гт. китайцы контролировали 45\% всех основных фирм Филиппин, практически все, кроме двух, из 20 крупнейших корпораций Индонезии, девять ИЗ десяти крупнейших компаний Таиланда, 24 из 60-ти в Малайзии. Большинство олигархов Азии являются этническими китайцами.

Было бы; однако, неправильным считать приведенные факты подтверждением исключительности китайцев и их культуры. Скорее, главным объяснением может служить численность этнических китайцев' в мире. Не последнюю, роль при этом сыграли исторические факторы, Китайцам ничего не оставалось, как выживать, поскольку в подожет нии иммигрантов им не разрешалось, работать на государственной службе, целый ряд профессий был не для них: Более того,-им даже не разрешалось заниматься сельским хозяйством. Так что утверждать, что китайцы — прирожденные торговцы, означает примерно то же самре, что и евреи — прирожденные финансисты. Выживать китайцам приходилось в условиях жесточайшей конкуренции, что также сказалось на формировании списка богачей. Сегодня китайцы-олигархи это не носители традиций китайской культуры, а скорее хамелеоны. Они хорошо образованы, космополитичны, знают много языков и надежно изолированы от обычных устремлений и забот своих соплеменников

Статус олигархов, или, как их называют в регионе, «крестных отцов», подкреплен сложившейся политической и институциональной системой, Характеризующейся отсутствием реальной демократии и неспособной обеспечить устойчивый экономический рост, но и одновременно не толкающей страны региона к сценариям латиноамериканского развития. Кризис 1997 г, не изменил сложившихся устоев, а даже наоборот, укрепил ИХ. Именно поэтому «крестные отцы» Азии до сих пор успешно эксплуатируют политическую неэффективность стран региона.

Они выступают прежде всего потребителями экономического роста, а не его стимуляторами. Производительность принадлежащих магнатам компаний существенно ниже среднего для национальной экономики показателя: Так, в Таиланде в 1985-2005 гг. рост производительности в сельском хозяйстве и обрабатывающей промышленности был существенно выше, чем'в сфере услуг, которая в основном контролируется" «крестными отцами».

Двигателем развития в регионе выступает экспортное произвол* ство, не контролируемое магнатами. Им заняты мелкие фирмы и работники иностранных предприятийЗа 1960-^2005 гг. в долларовом исчислении экспорт продукции этих производств из стран АСЕАН рос • на 11—15\% ежегодно. Экспорт Малайзии при этом увеличился за тот ЖЄ период в 118 раз, Сингапура в 150.

. В соответствии с китайской поговоркой, первое поколение накапливает состояние, второе поддерживает его, а третье Теряет. Фактически-опыт последних ста лет говорит о цикле четырех поколений, из которых первое создает только ядро капитала: Второе поколение с помощью обретенных прочных политических связей превращает его в действительно огромное состояние. Третье поколение старается сохранить широко диверсифицированное активы, отражавшие индивидуальность прародителей. Четвертое поколение имеет те же результа-ты,?что и в поговорке третье. Причина в Рргаяизации бизнеса на основе семьи, что является по определению слабым местом по сравнению с профессиональным менеджментом, а также в общем упадке первоначальных нравов-основ, на которых создавалась империя.

Добиться богатства в течение одного поколения — вещь немыслимая для Юго-Восточной Азии. Невозможно это прежде всего потому, что здесь нет открытой экономики. Такое возможно в Америке, 6 меньшей степени в Великобритании и еще в меньшей — в Европе. Вместе с тем богачи рассматриваемого региона традиционно поддерживают миф о своем тяжелом детстве, потугах вырваться из тисков бедности. На самом деле их путь наверх — типичная инсайдерская история, часто дойолненная женитьбой на дочери босса.

Еще один миф — это. популярное представление о магнатах как о людях бережливых. Отказ даже от такси в пользу метро, дешевые часы, зарплаты ниже, чем у рабочих. Все это не просто так, а для постоянной демонстрации аскетизма, т.е. способности сохранять капитал. Кроме того, по налоговым соображениям высокие зарплаты невыгодны, величие от дивидендов. Так обстоит дело в Гонконге. Реаль-' ные ежегодные доходы исчисляются сотнями миллионов. Все без исключения здешние магнаты — завсегдатаи казино по всему миру.

В личном плане они патриархальны, мстительны, требуют послушания от родственников. Лояльность обеспечивается перспективами будущего наследства, но в настоящем родственников деньгами сильно не жалуют. Каких-либо жестких правил в порядке наследования не существует* хотя положение мужчин приоритетно:

В целом культура семейного бизнеса в Юго-Восточно** Азии чопорна, часто является причиной личных несчастий, но практически никогда не вызывает противодействия.

Интерес может представлять личная жизнь олигархор, поскольку она во многом определяет особенности их бизнеса. Жизнь магната наполнена исключительно работой, перерывы в которой отводятся сексу, чаще всего распутному: Друзей в обычном понимании ни у кого из них нет. Индонезийский магнат довоенной поры Оей ТиОнг Хам (Oei Tiong Ham) всегда имел повышенный интерес к женщинам и сексу. У Него было по крайней мере 18 сожительниц и .42 ребенка.

' Обязательньп^ компонент стандартного олиг^

ретность. Связано это с культурными традициями китайцев, приходящихи' ужас от любого общения со средствами массовой информации,

особенностями деятельности «крестных отцов». Достаточно напомнить, что, еще в ХГХ веке частные банки Ротщильда, Морганам Вйрбурга даже не имели вывесок, что в общем-тобыло связано с их инсайдерской деятельностью. Вместе с тем ьщшщ Юго-Восточной Азии

проявляют повышенный интерес к таким .журналам* как Forbes

и Fortune. Интерес обусловлен главным образом ртремлением знать,

что пишут непосредственно о них. И наконец, вес магнатві опасаются

похищения непосредственно, самих себя или своих близких. Самая впечатляющая статистика похищений отмечена на Филиппинах. Здесь

происходит свыше 100 похищений в год. ' ,'•

Стимуляция деятельности региональных магнатов заключается в восприятии ими бизнеса Как игры, высоком уровне азарта. Многие из магнатов умирали в почтенном возрасте на работе. •* Что делать, если не работать? Играть в гольф? Тогда зачем что-то Менять? Лучше уж игратьв бизнесе». Так или почти так рассуждают они все. С другой стороны, мало кто из них имеет даже самое малое представление о жизни обычных людей. • Сердцевиной почти каждой империи олигархов является концессия или лицензия, дающая им право на осуществление моноили оли-гопольной деятельности. Если это не так, то картель магнатов может получить право на процветание в результате созданных правительством структурных аномалий и мер подавления конкуренции. Любой начинающий магнат находится в поиске подобных бесконкурентных мощных денежных потоков. Их источник, как правило; очень прост.

Так, шесть самых богатых людей Гонконга и Малайзии черпают деньги с помощью игорных Монополий. В 1961 г. такую монополию В Макао обрел Стэнли Хо (Stanley Но). В 1986 г. он сумел возобновить монопольные права еще на 15 лет.Ананда Кришнан (Ananda Krishnan); самый богатый человек Малайзии после отъезда в Гонконг Роберта Куока (Robert Kuok), считается владельцем недвижимости, Средств телекоммуникаций и массовой информации. Он. построил самые высокие в мире здания — башни-близнецы в Куала-Лумпуре (Petronas Twin Towers). Вместе с тем в течение почти 20 лет этот господин основной поток средств получал от Монопольных прав на организацию игр на бегах в Малайзии.

г Есть и другие примеры, в частности лицензии на импорт продовольствия. Их выдавали, чтобы обеспечить борьбу со спекуляцией на местных: рынках: Таким образом, специально об интересах «крестных отцов» никто не Думал. Впоследствии для получившего ее магната лицензия стала источником постоянногрпритока огромных средств. Понятно, что иначе и быть не могло при подавлении конкуренции даже под вполне благовидны»*'предлогом. Особенно благоприятно подобная ситуация сложилась; для магнатов при Маркосе на Филиппинах иСухарто в.Индонезии. ,

.: Гонконги Сингапур благодаря отсутствию тарифного и валюті ного регулирования международной торговли с -точки зрения экономической свободы рассматривались в конце 1990<-х гг. как лучшие в мире. Вместе с тем Гонконг в течение долгого времени представлял собой крутой замес разного рода картедейЛтстрричееки они появились здесь в колониальные времена. Под влиянием британской администрации особенно высокого уровня концентрация капитала достигла,на рынке недвижимости. В 1991—1994 гг. только десять застройщиков (как сей* час принято говорить, деведоперов) обеспечили строительство 3/4 всех новых жилых домов. На долю четырех из них приходилось 55\% нового жилого строительства. Прибыльность строительства, включая доходы от землепользования, достигала 77—364\%.

С точки зрения экономической теории такая концентрация на рынке недвижимости не может не противоречить всем представле-ниям*о справедливой конкуренции.

В Гонконге нет законов о конкуренции, и его «крестные отцы», как правило, китайцы, британцы И другие, активнр этим пользуются, извлекая немыслимые доходы, Контейнерный терминал в порту Гонконга является самым дорогим в мире. Фактически это рента,, собираемая местными магнатами. Самым крупным из них. является Хатчй-сон (Hutchison), владеющий 14 из 24 причалов.

Вся система получения лицензий идругйх Инструментов обеспечения монополии или олигополии была бы неполной без масштабной коррупции и взяточничества. Однако в этом есть своя региональная специфика. Речь не идет об обычном в таких случаях поиске нужного человека и даче взятки. В регионе принято смотреть шире. Важным, здесь представляется наличие устойчивых связей с высшими руководителями, подкреплённых родственными отношениями.

^Интересной является система отношений «крестных отцов*между собой. Они конкурируют между собой за получение доступа к политической элите, но могут сотрудничать при реализации планов совместного бизнеса. При атом каждый всегда руководствуетсясобствен-ными интересами. В результате их взаимодействие вряд ли можно назвать сотрудничеством, скорее отношен иями, в которых вынужденные партнеры уживаются не .тучше волков.

ч; Одной иа черт, обычно присущих бизнесу мата»тов,явадется вертикальная интеграция деятельности монополии и олигополии. Так,

в 1950-е гг. Геирй Фок (Henry Fofc), получивший монопольные права

на импорт китайского песка в Гонконг, чуть позже нриобрелбаржи для

его.транспортировки, а также складские мощности для его хранения.

Кроме того вертикальная интеграция бизнеса тфедоставляет магнатам

свободу действий при сс>ставлении отчета© прибылях и убытках на разныхстадиях процесса. 1 г '

С другой стороны, каждый из магнатові обрастает конгломерата-; ми, охватывающими 300-400 частньіх компаний в( разных отраслях. Принцип контроля один захватить любой новый бизнес.

«Если кто-то говорит вам, что он разбогател в результате тяжелой работы, спросите его,' чьей именно». Эти слова американского юмориста, журналиста и писателя Дона Марквйза (Don Marquis) вполне уместны при исследовании деятельности «крестных отцов» региона. По общему представлению, они работают столько, что простым смертным и Не снилось. Но это не работа обычного руководителя. Они поддерживают и разрабатывают свои связи. Делают они это практически одинаково. Например, все они без исключений играют в гольф. Рабочий день у них действительно длинный, но наполнен он исключительно светским общением^ Так, обычный день самого богатого Магната Азии Ли Ка-шинга (Li Ka-shing) начинается Около шести утра. Примерно к семи он приезжает в собственны^ гольф-клуб и Играет там с кем-нибудь из нужных людей, в крайнем Йяучае с одним из своих высших менеджеров. Часам к десяти он едет в офис и приступает

к знакомству с прессой. Его интересует все, что можно прочитать о себе. Он говорит по-английски, но все способные его заинтересовать материалы переводятся на китайский до его приезда. В 11.30 он уже готов для массажа. В 13 часов бизнес-ленч. Затем пару часов Ли проводит в офисе и в 16 часов іртоьюает домой. В17 часов еще один массаж, и в 18.30

^ игра в карты с партнерами по бизнесу. Затем деловой обед и в 22.00 отход ко сну. На следующий день цикл возобновляется:

Рабочий день получается 16-часовой. Понятно, что реальНая работа выпадает на долю менеджеров. Как правило, их много, но главный всегда один. Его еще называют «главный раб». Киему обращается магнат, когда ему хочется что-нибудь сделать.. Отношения между ними напоминают общение Дона Карлеонё со своими «громилами»; За свою службу и повиновение «главный раб» получает примерно 15 млн дол. в год, Спать-чш ложится не раньше двух утра, а в офисе должен быть задолго до приезда босса. Считается, что деньги не главная его мотивация. Он жив приближенностью к боссу и власти.

Делами посерьезнее занимаются приближенные к боссу иностранцы. Такая практика выстраивалась годами с колониальных времен. Современные магнаты доверяют им так же, как и соотечественникамЗанимаются они,, как правило, акционерным капиталом, работают с фондовым рынком.

В целом магнаты *большие мастера дергать за ниточки и таким _ образом управлять своим фактически марионеточным окружением, даже несмотря на то, что это окружение состоит.из высокооплачиваемых представителей международного бизнеса.

Основной персонал работников лишен каких-либо привилегий и из-за неразвитости профсоюзов имеет низкие доходы. Наличие монополии исключает заинтересованность босса в найме лучших специалистов, поэтому его приоритетом неизменно является минимизация затрат, в частности зарплат.

В 1802 г. в своем письме главе казначейства США Томас Джеф-ферсон писал, что «для свободного развития страны опасность со стороны банковских учреждений может быть выше, чем со стороны, армии противника». Приведенная цитата актуальна для Юго-Восточной Азии, поскольку предприниматели этого региона впервые получили доступ к рынку капиталов после заката колониальной эры. Связано это было с изменением кредитной политики банков, получением магнатами лицензий на открытие собственных банков, ставших* по сути, чем-то вроде обычной копилки, правда, наполненной чужими деньгами, а также развитием регионального финансового рынка.

Финансовая революция в регионе связана с деятельностью банка Hongkong and Shanghai Banking Corporation (HSBC), В 1949 г. после победы коммунистов в гражданской войне в Китае банк перебазировался из Шанхая в Гонконг:

Ни один из акционеров не мог владеть более чем 1\% акций. Во многом это обстоятельство подтолкнуло банк к взаимодействию с «крестными отцами» региона, поскольку без участия последних банковскому менеджменту было все сложнее Скрывать свои доходы; До середины 1990-х гг. банк фактически играл роль центрального банка. При его активном участии был обеспечен порядок при передаче, ставшей весьма выгодной, экономического контроле над британскими компаниями в пользу китайских. Банк стал своеобразной катапультой; выводящей на недосягаемую орбиту магнатов китайского происхождения.

Непосредственно перед кризисом 1997 г. на долю кредитов при-1 ходилось от половины до 4/5 всех банковских активов Юго-Восточной Азии. При этом в Штатах этот показатель был равен '/s. Стимулом для создания такой структуры активов послужил среднегодовой прирост банковских депозитов более чем на 20\% в течение 10 лет до кризиса. Указанное обстоятельство, в свою очередь, было подкреплено ростом сбережений домашних хозяйств. За .1986-1996 гг. объемы банковского кредитования в Таиланде, Малайзии, Индонезии и Филиппинах выросли в 6 раз. Финансовая система региона была бы существенно надежней, если бы банковские активы имели структуру, сложившуюся в Америке и Европе. Впрочем, это было маловероятно, поскольку, несмотря на быстрый рост рынка акций, его масштабы были невелики и положение на нем во многом было обусловлено деятельностью инсайдеров.

Кроме того, существовали все условия для экспроприации миноритарных акционеров. Рынок облигаций по своим масштабам составлял десятую часть соответствующего рынка развитых стран. Все это говорит о том, что было попросту легче легкого получить доступ к банковскому кредитованию. Последнее обстоятельство обычно создав ет наилучшие условия для появления острых экономических проблем. В контексте Юго-Восточной Азии это гарантировало экономическую катастрофу, поскольку чрезмерные масштабы кредитования способствовали злоупотреблениям со стороны «крестных отцов» региона.

Политическое покровительство по отношению к олигархам региона может быть как активным, так и реактивным, т.е. в виде реакции на какие-то события. В первом случае речь идет о простом предоставлении магнатам выгодных заказов и льгот. Во втором случае политическая власть вмешивается в ход дел и тем самым обеспечивает непосредственную поддержку самому процессу взаимодействия псшитиче-ских и экономических элит. Примеров такой реакции хватает. Суть поддержки сводится к тому, что при определенных условиях, угрожающих конкретному магнату, власть вступается За него под предлогом необходимости поддерживать экономическую стабильность. Пользуясь такой поддержкой, региональные магнаты достигли нешуточного мастерства В захвате наиболее прибыльных сфер бизнеса,' превращения получивших доступ набиржу компаний в частные и других незаконных операциях.

В целом банки, несмотря на развитие всех секторов финансового рынка, сыграли ключевую роль в организации достуйаолигархов к капиталу.

Рынок акций в регионе появился существенно позже рынка банковских услуг. В целом д4о региону менее 15\% взрослого населения владеет акциямиВ Гонконге — лидере в этой области — этот показатель равен 28\%. Кстати, регион в целом отличается системой обязательных сбережений для населения. Доходы по этим вкладам находятся, естественно, на самом низком уровне. Рынок акций не стал альтернативой из-за плохой информированности населения.

Как писал в 2002 к один из магнатов Гонконга Ронни Чан, прелесть конфуцианства состоит в том, что оно заставляет жителей Азии желать страданий.

Азиатский финансовый кризис был предопределен действием четырех мощных и взаимно поддерживающих тенденций, действовавших на уровне макроэкономики. Первая сводилась к попыткам копи-.рования странами региона ггути развития Гонконга и Сингапура с целью получения бесспорных выгод — экспортно ориентированная индустриализация*, рост иностранных инвестиций и, как следствие; рост экспорта. Вторая связана с бурным ростом населения. Третья — с ростом сбережений,

Так, сбережения домашних хозяйств достигают 30\% от уровня ВВП в Гонконге и Индонезии и 45\% в Сингапуре. В середине 1960-х гг. данный показатель в странах региона соответствовал уровню Латинской Америки. В начале 1990-х гг. он увеличился на 20 процентных пунктов. И, наконец, в докризисный период регион имел психологические преимущества быстро растущей нарождающейся экономики, подстегиваемой высоким уровнем доверия населения к политической

элите. ■••■<<■ iih

При этом во всех странах крепло убеждение, что экономический рост базируется на прочных основах. Вместе с тем противоречия накапливались, устойчивого развития регион не достиг, крупных устойчивых компаний не появилось. С середины 1990 гг. нельзя было не заметить, что жадность магнатов, коррупция и излишества в регионе начали зашкаливать, в большинстве компаний торговля активами заменила производительный бизнес, многие финансовые учреждения начали испытывать трудности.

Проводимые в тот период аналитические исследования экономики региона высокой, да и вообще эффективностью не отличались. Мировой банк и МВФ готовили отчеты, напоминавшие Победные реляции. Единственным исключением стало исследование Алвина Янга (Alwyn Young) из Массачусетского технологического института. В популярном изложении оно было опубликовано в 1994 г. Его суть своди* лась к тому, что «азиатское чудо» — это миф. Рост капиталовложений и рабочей силы не сопровождался ростом производительности. При этом производительность росла медленнее, чем в США, экономика которой является, несомненно, более зрелой. Посткризисные иссле< дования показали, что на Самом деле производительность была несколько выше, но вывод о неустойчивом экономическом-росте остался неизменным.

Большая часть аналитических исследований азиатского кризиса была сосредоточена на изучении роли Изменений курсов иностранных валют,, потоков краткосрочного капитала и иностранных займов местных фирм в ухудшении положения региональных валют. Это* безусловно, Правильно. Вместе с тем сегодня уже стало ясно, что азиатский финансовый кризис стал чем-то большим, чем просто краткосрочной раабалансированностью экономики. Некоторые экономисты утверждают, что при более совершенной макроэкономической политике и без вмешательства международных организаций вообще никакого кризиса не было бы. Возможно,.» этом случае кризис был бы отсрочен, былбы несколько другим, но он не мог быть предотвращен. Рано или поздно он все равно случился бы. Причинами его были прежде всего внутренние обстоятельства — политическое манипулирование в экономике, коррумпированная банковская система, картелиза-ция и ограничения на свободную предпринимательскую деятельность.

Беспрецедентный рост инвестиций в экономику региона перед кризисом обеспечивался главным образом из внутренних источников. Иностранные вложения стали поступать лишь незадолго до кризиса ив ограниченном размере. При этом они носили преимущественно краткосрочный характер. Приток средств из-за рубежа.на региональный фондовый рынок и значительные колебания курсов, иностранных валют к по отношению к доллару оказались финальной составляющей формирования предкризисного состояния.

Азиатский финансовый кризис во-первых, произвел своеобразный естественный отбор ретональных магнатов, во-вторых, в значительной мере изменил систему регулирования экономики. В результате на региональном рынке услуг был отмечен некоторый рост конкуренции, но в целом экономика существенных политико-экономических структурных изменений не претерпела., Наиболее ловкие и умные из олигархов сумели усилить свой позиции. Кроме того, появился ряд новых. Канувшие в Лету прежние магнаты, попавшие наверх как друзья по учебе или приближенные родственников влиятельных особ, были в основном представителями Малайзии и Индонезии. Было отмечено даже некоторое дерегулирование экономики,,

С точки зрения макроэкономики восстановление экономики Юго-Восточной Азии связано сразвитием экспорта региона и бумом в эко-, номвке Китая, начавшимися в 2003 г. Масштабы положительного влияния экспорта на преодоление кризисных последствий в регионе имеют почему-то ограниченное признание. Вместе с тем рост.экспорта

во многом обусловлен сознательной политикой ТНК в отношении организации экспортного производства за пределами Китая, в частности во Вьетнаме, на Филиппинах.

За 1997-2006 m доля экспорта в ВВП региона выросла с 45 до 65\%. Для его поддержки правительства стран Юго-Восточной Азии обеспечили скупку поступающей иностранной валюты, возобновили фиксацию К курсу доллара и продолжают наращивать золотовалютные резервы.;

«Крестные отцы» региона сумели воспользоваться плодами подъемаэксцогла, предоставляя.услуги контролируемых ими секторов экономики, в частности, поставляя газ из Малайзии, каучук из Таиланда, древесину из Индонезии. Важшш аспектом их деятельности стало использование китайского бума длярасширения операций на рынке недвижимости, развития индустрии азартных игр. Казино в Китае запрещены, но гражданам.разрешаетсяпутешествовать. В результате никто не жалуется на отсутствие посетителей в комплексе казино Genting Highlands рядом с Куала-Лумпуром Наибольшие выгоды при эдем достались Макао, ставшему с 1999 г. специальньшадминистративнымрай-оном Китая. Притягательность этого центра связанаяе только с возможностью игры без ограничений, но и отмывания негтраведных денег.

Кто же заплатил за кризис 1997 г., если олигархи не пострадали? Кроме обычных людей, больше некому. Несмотря на экономический, подъем, вначале 2007 г. население Юго-Восточной Азии жило хуже, чем в 1995 г. Причина политика соответствующих правительств. Так, в Сингапуре наиболее богатые получили налоговыепослабления, в то время как заметно возросли косвенные налоги. Налог на добавленную стоимость возрос на 5—7\%. С вариациями похожая ситуация сложилась и в других Странах региона Основное различие между Гонконгом и Сингапуром с точки зрения кризисных последствий обусловлено тем, что в Гонконге сохранились валютные ограничения. Это означает, что дефляционное давление в Гонконге полностью легло на фондовый рынок и рынок недвижимости, а це на валютный курс. В результате стоимость домовладений достигла уровня 1997 г. только к концу 2006 г. Во многом это способствовало Политизации населения в послекризисные годы. Указанное обстоятельство позволяет надеяться, что по мере роста демократических веяний именно Гонконг может стать лидером стран региона.

Уровень бедности в странах региона либо сохранился на том же уровне, либо, как в Индонезии,существеннО возрос. В 2006 г. 52\% населения Индонезии располагало менее чем 2 дол. в сутки. На Филиппинах этот показатель был равен 47\%, в Таиланде 32\%. Для сравнения: соответствующий показатель в Аргентине составлял 14\% и в Бразилии—22\%.

Примечательно, что в целом регион характеризуется огромным количеством Политических убийств. На Филиппика* с 2001,по 2006 гг., по данным местной полиции, было соверщецо 110 таких убийств. За 20 лет правления Маркоса бесследно исчезли 3 тыс, человек,

Модель развития Юго-Восточной Азии отличается от соответствующей модели Северо-Восточной Азии по трем направлениям. Во-первых, Япония, Южная Корея и Тайвань провели земельную реформу, наделившую население правом собственности на землю* В результате для каждогобылисозданы существенные предпосылкидля, появления собственного капитала и улучшения, жизни. В Юго-Восточной Азии политическая элита сумела этих реформ избежать. Коэффициент Гини (Gini coefficient) — наилучший существующий показатель неравенства— в Япония, Южной Корее и Тайване равен 0,25,0,32 и 0,24 соответственно. В Индонезии он ссстаівяяетД34 и 0,5в Гонконге и Сингапуре.

Во-вторых, у северных -соседей поддержка государством корпораций, кстати, кще построенных посемейному признаку» не приводила к появлению экономических элит по типу «крестных отцов» Юго-Востощюй Азии, поскольку не имела вида ренты и не распространялась только:на сферу услуг. Главным образом речь шла о поддержке обрабатывающей промышленности и состоявшегося бизнеса. Кроме того, она не разрушала конкуренции.

Третье различие заключается в политических подходах, которые на северо-востоке были демократическими, заиМствовавньщи в развитых странах Европы. Так, Япония многое заимствовала у Германии, в частности из конституции этой страны. Несмотря на периоды военной диктатуры, Южная Корея и Тайвань сумели встать, как принято сейчас говорить, на путь демократических преобразований.

Пока представляется весьма проблематичным предсказать, насколько долго Юго-Восточная Азия сможет противостоять силе гравитации экономической, логики.

, ■

Контрольны* вопросы