Часть vi борьба с теневой экономикой глава 18. общие принципы экономической оптимизации борьбы с преступностью
Часть vi борьба с теневой экономикой глава 18. общие принципы экономической оптимизации борьбы с преступностью
Оптимизация уровня преступности как цель правоохранительной деятельности
Стандартное мнение о задачах правоохранительных органов гласит, что они должны «искоренять» и «ликвидировать» преступность. Если, однако, взглянуть на это с точки зрения соотношения затрат и выгод, то приходится задуматься, что несет обществу большие потери — преступность или борьба с нею?
Как сформулировал знаменитый американский экономист Джордж Стиглер, «для предельного сдерживания необходимы предельные затраты»1. Иначе говоря, чем сильнее защита правопорядка, тем большее давление испытывают нормальные законопослушные граждане, вынужденные не только содержать за счет своих налогов армию сил правопорядка, но и переносить массу унизительных полицейско-бюрократических процедур, призванных предотвращать потенциально возможные правонарушения. В принципе абсолютно все виновные могут быть гарантированно изобличены и наказаны, если все ресурсы общества будут брошены исключительно на правоохранительную деятельность. Практика доказывает, что, действительно, в тоталитарных государствах уровень преступности ниже, чем в сопоставимых с ними обществах демократических. Конечно, государство может, с другой стороны, вообще избегать расходов
1 Stigler G. J. The Optimum Enforcement of Laws // Journal of
Political Economy. 1970. Vol. 78. No. 3. P. 5 26-5 35.
на защиту правопорядка, но в таком анархичном обществе неизбежно возрастут потери от преступности.
Очевидно, любые крайности в этом вопросе равно нежелательны. Принцип оптимизирующего поведения в данном случае требует, чтобы минимизировались совокупные издержки преступности, включающие и потери общества от совершенных преступлений, и расходы общества на предотвращение преступлений.
Экономическое решение проблемы оптимизации правоохранительной деятельности в самом общем виде можно проследить на экономико-математической модели, разработанной в 1970-е гг. несколькими американскими экономистами-криминологами — Лэдом Филлипсом, Гарольдом Воти-младшим и Крисом Эск-риджем1 (рис. 18-1). Чем больше преступлений, тем выше потери общества от них ; поэтому кривая Y, показы -вающая зависимость издержек совершенных преступлений от уровня преступности, идет снизу вверх. Чтобы уменьшить число преступлений, общество должно тратить все больше средств на правозащиту; поэтому кривая X, показывающая зависимость издержек предотвра -щенных преступлений от уровня преступности, идет сверху вниз. Кривая Z дает нам совокупные издержки общества от преступности, она получена суммированием кривых X и Y и имеет U-образную форму. Очевидно, что с точки зрения общества необходимо, чтобы совокупные потери не превышали минимальной величины Clllin. Для этого, как видно из графика, издержки предотвращенных преступлений, или расходы на борьбу с преступностью, должны сравняться с издержками совершенных преступлений. «Это будет в точке, где равны
1 См.: Phillips L., Votey Н. L. Jr. The Economics of Crime Control. P. 29-30; Eskridge C. W. The Futures of Crime in
America: an Economic Perspective // Crime and Criminal Justice in a Declining Economy / Ed. by K. N. Wright. Cambridge (Mass.), 1981. (Данная публикация представляет доработанный автором вариант статьи, опубликованной в: Chitty Law Journal.
1978. Jan. P. 9-16.)
210
Теневая экономика
Часть VI. Борьба с теневой экономикой
 |
фективности сдвинет кривую X вниз или вверх), так и от «эффективности» деятельности преступников (повышение или понижение наносимого каждым преступлением среднего ущерба сдвинет вверх или вниз кривую Y).
Модель К. Эскриджа, носит, конечно, самый общий характер. Практическое ее использование для определения оптимума правоохранительной деятельности сопряжено со многими трудностями — прежде всего, с затруднениями в определении потерь от преступности. Определить имущественные потери относительно легко. Но как оценить потери от преступлений против личности — убийств, изнасилований и т. д.? Такого рода оценки неизбежно будут носить очень приблизительный характер.
 |
Рис. 18-1. Издержки преступности: X — издержки от предотвращенных преступлений (расходы на правозащиту); Y — издержки от совершенных преступлений; Z — совокупные издержки
предельные издержки от совершенных преступлений и предельные выгоды от предотвращенных преступлений... В сущности, — пишет К. Эскридж, — чтобы минимизировать общие социальные потери, общество должно узнать и принять некоторый оптимальный (ненулевой) уровень преступного поведения»1. Отклонения от этого оптимального уровня преступности в любую сторону (как увеличение, так и уменьшение числа совершенных преступлений) являются нежелательными.
Таким образом, общей целью правоохранительной деятельности должно быть не «искоренение» преступности, а сдерживание ее на оптимальном с точки зрения общества уровне. Сам этот криминальный оптимум достаточно подвижен и зависит как от эффективности использования правоохранительными органами отпущенных им ресурсов (повышение или понижение этой эф1 Eskridge С. W. Op. cit. Р. 308.
Составлено по: Мандел М., Магнуссон П. и др. Сколько стоит преступление? // Бизнес Уик. 1994. № 3. С. 16—21.
212
Теневая экономика
Часть VI. Борьба с теневой экономикой
213
Согласно расчетам американского экономиста Т. Миллера, специалиста по вопросам экономики здравоохранения и безопасности, в США 1990-х гг. насильственно прерванная человеческая жизнь обходится государству примерно в 2,4 млн долларов, экономический ущерб от изнасилования составляет в среднем 60 тыс. долларов, а от разбойного нападения — 20 тыс. долла-ров1. Если использовать эту методику, то нематериальный ущерб от преступлений против личности составляет в современной Америке примерно 170 млрд долларов ежегодно. Сравнивая масштабы потерь от преступности с величиной расходов на борьбу с преступностью (табл. 18-1), можно сделать вывод, что США находятся правее оптимального уровня преступности, поскольку потери от преступлений заметно превышают расходы на их сдерживание.
Экономическое обоснование выбора мер наказания Криминологи выделяют четыре функции наказаний преступников: наказание виновных, их изоляция для предотвращения совершения ими новых преступлений, перевоспитание виновных и сдерживание потенциальных преступников. Экономисты сосредотачивают свое внимание на функции сдерживания, полагая другие функции либо чисто этическими (наказание), либо применимыми к ограниченному кругу преступников (изоляция), либо просто сомнительными (перевоспитание). Одним из наиболее важных результатов экономического подхода к анализу преступности является вывод, что «наказание в форме увеличения вероятности ареста и длительности срока заключения служит удержанию от преступления»2. Для подтверждения этого достаточно
1 См.: Мандел М, Магнуссон П. и др. Сколько стоит преступление? // Бизнес Уик. 1994. № 3. С. 19.
2 Rubin P. Н. Op. cit. Р. 19.
вспомнить формулу дохода правонарушителя: чем выше показатели р и D, тем ниже доходность преступления и, следовательно, тем меньшее число людей будут рационально выбирать преступную карьеру.
Трактовка наказания как инструмента сдерживания позволяет ослабить остроту характерной для либерального сознания дилеммы наказания. «Дилемма наказания, — пишет по этому поводу Дж. Бьюкенен, — возникает в силу того, что для обеспечения такого общественного блага, как законопослушание, должно быть произведено такое общественное «антиблаго», как наказание. (... ) Нормальный человек может страдать, зная о наказании явных преступников; он будет страдать еще больше, если поймет, что некоторые арестованные, на самом деле, обвинены ложно»1. Если, однако, мы рассматриваем наказание не как инструмент мести, а как способ профилактики потенциальных преступлений, то гуманным ценностям общества наносится гораздо меньший урон. Встав на эту позицию, даже «мягкий человек, сострадающий ближнему, рационально одобрит при выработке законодательных норм суровые наказания, поскольку чем более суровы наказания, тем сильнее их сдерживающий эффект и тем реже возникает необходимость практически применять эти меры»2.
1 Бьюкенен Дж. М. Границы свободы. Между анархией и Левиафаном // Сочинения. Серия: «Нобелевские лауреаты по экономике». М ., 1997. Т. 1. С. 380, 381.
2 Сдерживающий эффект наказаний ослабляет дилемму наказаний, но не отменяет ее, поскольку все равно судьба конкретного правонарушителя становится объектом хладнокровных манипуляций во имя «общего блага». «...Вообще всякое примерное наказание... заключает в себе долю несправедливости, которая, являясь злом для отдельных лиц, возмещается общественной пользой» — так передает Тацит в своих «Анналах» речь одного из сенаторов эпохи Нерона. «Напрашивается... вывод, что дилемма наказания характерна для любого общества, которое стремится воздвигнуть свою правовую структуру на индивидуалистических ценностях», — с грустью вторит ему Дж. Бьюкенен (Бьюкенен Дж. Указ. соч. С. 394).
214
Теневая экономика
Часть VI. Борьба с теневой экономикой
215
 |
О>S р х D, или рх D> w„PecT w,ier.
Иначе говоря, ожидаемые потери от преступления ( р х D) должны превышать добычу от преступления (принцип «преступление не оплачивается»). Это уравнение является основополагающим при выработке рациональной политики сдерживания преступности.
Из данного уравнения очевидно, что степень наказания и его тяжесть являются «благами-субститутами», т. е. могут взаимозаменять друг друга: назначение тяжелых наказаний при низкой раскрываемости преступлений дает такой же сдерживающий эффект, что и назначение слабых наказаний при высокой раскрываемости преступлений. Эмпирические исследования уточняют, что увеличение на 1\% вероятности осуждения сильнее удерживает от преступления, чем увеличение на 1\% тяжести наказания.
Зависимость числа преступлений от вероятности осуждения и от тяжести наказания заметно варьируется по различным видам преступлений и в разных странах. Чем тяжелее преступление, тем в большей степени правонарушители чувствительны к вероятности раскрытия преступления и тем слабее они реагируют на тяжесть наказания. Это значит, что для потенциального преступника нет особой разницы между пожизненным заключением или осуждением на 20 лет, поскольку и то и другое реально означает полное разрушение жизни. В табл. 18-2 показаны различные оценки эластичности уровня двух наиболее частых видов преступлений в США в зависимости от вероятности осуждения: для грабежей (robbery), более тяжелых правонарушений, показатели оказываются заметно выше, чем для краж со взломом (burglary). Что касается средней эластичности количества преступлений от вероятности наказания, то в мировом масштабе, по оценкам норвежского экономиста-криминолога Эрлинга Эйде, она составляет в среднем примерно —0,5: увеличение вероятности осуждения на 1\% уменьшает число преступлений на 0,5\%'.
Другой важный аспект экономического анализа су-дебно-пенитенциарной системы — поиск путей мини1 См Eide Е. Op. cit. Р. 156.
216
Теневая экономика
Часть VI. Борьба с теневой экономикой
217
мизации расходов на ее функционирование. Большинство преступников несут наказание в виде отбывания тюремного заключения; однако это означает, что общество наказывает не только преступника, но и само себя, поскольку заключенный находится на государственном обеспечении, ничего не производя. «Преступник, находящийся в тюрьме, не способен быть производительным, — пишет по этому поводу П. Рубин, — и он производит некоторые издержки, в то время как никто не получает в результате выгоды»1. Подобные ситуации, когда происходит не перераспределение благ, а абсолютное их сокращение, экономистам хорошо известны (они наблюдаются, например, в результате монополизации производства), их называют возникновением «омертвленных издержек» (dead-weight cost). Исходя из общеизвестной житейской мудрости «время — деньги», можно было бы счесть тюремное заключение и денежный штраф благами-субститутами. Г. Беккер полагает, однако, что штрафы эффективнее тюремного заключе
1 Rubin P. Н. Op. cit. Р. 20. Осмысливая данное утверждение, интересно отметить, как социально-культурные стереотипы и ценности, специфичные для конкретного общества, незаметным образом вторгаются в экономическую теорию, претендующую на универсальное значение. Любой житель России отлично знает, что принудительный труд заключенных можно использовать так, чтобы он не только окупал расходы на их содержание, но и приносил изрядную выгоду для государства (так было не только в сталинском ГУЛАГе, но и до него, и после). Напротив, американскому экономисту даже не приходит мысль о возможности организовать такой «тюремный бизнес», похожий на эксплуатацию рабов (в западной пенитенциарной системе труд заключенных строится на добровольных началах). П Лэтому следует сделать оговорку, что содержание преступника в тюрьме наносит обществу ущерб, если принуждение заключенных к труду является социально неприемлемым (порождает высокие негативные социальные экстерналии). Исследование проблемы коммерциализации пенитенциарной системы см.: Кристи Н. Борьба с преступностью как индустрия. Вперед, к ГУЛАГу западного образца? М1999.
ния, поскольку при применении штрафов не возникает омертвленных издержек.
При этом, однако, требует дополнительного исследования вопрос, будут ли равны сдерживающие эффекты тюремного заключения и равного ему по величине наносимого материального ущерба денежного штрафа. Априори можно предположить, что, поскольку пребывание в тюрьме наносит репутации правонарушителя невосполнимый и трудно оцениваемый в деньгах урон, то замена тюремного заключения денежным штрафом должна производиться с коэффициентом редукции, который больше единицы. (Например, год тюремного заключения считать эквивалентным штрафу размером в среднюю потерянную зарплату за два года.) Кроме того, последовательная замена сроков тюремного заключения штрафами затруднительна из-за того, что у разных правонарушителей ценность их времени сильно различается. Видимо, некоторое «омертвление» общественных ресурсов есть неизбежная плата за необходимый обществу сдерживающий эффект.
Норма субституции тюремного заключения денежным штрафом будет качественно различаться для разных категорий правонарушителей. Г. Беккер предлагает использовать в данном вопросе предложенную им концепцию человеческого капитала — воплощенной в человеке и неотделимой от него способности приносить доход, которая зависит от его уровня образования, приобретенных профессиональных навыков и т. д. При таком подходе всех правонарушителей можно разделить на две категории: лица с высоким человеческим капиталом (обычно это люди с высоким образованием) и лица с низким человеческим капиталом (малообразованные преступники). Для первых более ценным ресурсом будет время, для вторых — деньги. Тогда с целью усилить сдерживающий эффект целесообразно проводить дифференцированную в соответствии с человеческим капиталом преступника политику наказаний, лишая преступ-
218
Теневая экономика
Часть VI. Борьба с теневой экономикой
219
ников того, что является для них более ценным (табл. 18-3). Преступники с высоким человеческим капиталом (обычно это «преступники в белых воротничках») должны приговариваться преимущественно к тюремному заключению, а преступники с низким человеческим капиталом (обычно это общеуголовные преступники) — к денежным штрафам.
Рекомендуемая Г. Беккером дифференцированная политика наказаний
Помимо замены тюремных сроков заключения денежными штрафами для экономии издержек правоохранительной деятельности часто используется практика «согласованного признания вины». В США, в частности, большинство уголовных дел до судебного процесса не доходят, поскольку и обвиняемый, и обвинитель заблаговременно приходят к компромиссу: например, обвиняемый в нападении с причинением вреда здоровью, которому грозит 10-летний срок заключения, признает себя виновным в хулиганстве и приговаривается к 2-летнему сроку. Подобные компромиссы, указывает американский экономист-криминолог Уильям Ландс, часто вызывают осуждение, но с экономической точки зрения
они вполне оправданны1. Действительно, судебный процесс несет значительные издержки обоим сторонам (оплата работников суда и адвоката подсудимого). Если они могут уладить дело «полюбовно», то в выигрыше будет и обвиняемый, и обвинитель.
Может возникнуть правомерный вопрос: не обесценивает ли подобная практика сдерживающего эффекта наказания? Поскольку, как уже упоминалось, сам факт осуждения сдерживает потенциальных преступников сильнее, чем тяжесть наказания, то снижение сдерживающего эффекта от ослабления наказания может быть достаточно умеренным. Таким образом, рациональное поведение правонарушителей и обвинителей не просто допускает, но прямо предписывает, что большинство дел будет решаться во внесудебном порядке по взаимной договоренности сторон.
Когда ученые анализируют экономическую эффективность системы наказаний, то речь не может не зайти об обоснованности высшей меры наказания — смертной казни. Этот вопрос обсуждается уже очень давно, и, к сожалению, голос эмоций слишком часто заглушает голос рационального разума. Экономисты рассматривают проблему смертной казни, как всегда, при помощи своей излюбленной методики сравнения затрат и выгод. Может показаться кощунственным оценивать на весах Фемиды жизнь человека, уникальную и невозобнови-мую. Однако экономисты парируют этот аргумент, поскольку готовы оценивать и затраты, и выгоды смертной казни именно в жизнях людей — таким образом, на обе чаши весов Фемиды ставятся гири одинакового качества.
Экономический анализ смертной казни стал одной из главных тем научных поисков американского экономиста-криминолога Айзека Эрлиха. В своих работах он доказывал, что применение смертной казни дает силь1 См .: Landes W. М. An Economic Analysis of the Courts // Journal of Law and Economics. 1971. Apr. P. 61 — 107.
220 Теневая экономика
ный удерживающий эффект, сокращающий криминальное насилие и, в частности, количество совершаемых преступниками убийств1. А. Эрлих провел сравнение количества убийств и смертных казней в различных штатах США, элиминируя другие факторы расхождений между ними (различия в национально-расовой и половозрастной структуре населения, в уровне доходов и т. д.). Его исследования показали, что между количеством смертных приговоров и числом убийств существует четкая обратная зависимость: каждая казнь убийцы предотвращает от 7 до 15 убийств. Хотя по поводу методики анализа последствий применения смертной казни (и иных видов наказаний) продолжаются дискуссии, в целом вывод А. Эрлиха об экономической эффективности этой высшей меры наказания стал среди экономистов довольно распространенным, хотя и не общепринятым.
Итак, экономический подход к изучению наказаний позволяет оценивать эффективность различных их видов и, следовательно, дает ценный инструмент для совершенствования судебно-пенитенциарной системы.
Обсуждение Теневая экономика
Комментарии, рецензии и отзывы