28. товарность земли

28. товарность земли

Земля есть биологически и социально значимый ресурс — необходимое условие существования, ибо ему нет замены в любом смысле. Много ли земли человеку нужно? Может ли земля, имеющаяся в избытке, стать товаром? Земле, как условию существования, присущи такие особенности:

территория как условие для создания воспроизводимых средств производства;

территория как условие перемещения (наземный и водный транспорт);

территория как потребительная полезность (пейзаж, ландшафт);

источник ограниченных невоспроизводимых производственных ресурсов;

источник ограниченных самовоспроизводимых потребительных ресурсов (питьевая вода);

почва как ограниченные самовоспроизводимые ресурсы для производственных целей (сельскохозяйственные угодья);

почва как ограниченные самовоспроизводимые ресурсы для непосредственного потребления (сельскохозяйственные угодья).

В условиях товарного производства земля может выступать как экономический феномен — объект тезаврации (подобный ценной бумаге), цена которого растет одновременно с ростом национальной экономики. (Тенденции изменения относительной цены земли — тема особая).

В наше время доступная земля не распределяема, но лишь перераспределяема. Существуют два вида рынков земли:

аренда земли, или смена пользователя; купля-продажа земли, или смена собственника.

Рынок аренды земли

Экономические отношения между собственником (распорядителем, владельцем) земли и арендатором (пользователем) выражены в земельной ренте, представляющей собой стоимостный поток M, ед/ев.

Аренда отличается от купли-продажи тем, что предмет аренды, имея стоимость, не имеет цены (ибо цена, по определению, — время-независимый показатель, ед/еп). Аренда земли, как и денежный кредит, может длиться вечно (если отвлечься от юридической стороны дела), чем и отличается от аренды вещей, которая прекращается в момент физического износа вещи.

Рента — постоянный доход (в данном случае от сдачи земли в аренду), не связанный с предпринимательской деятельностью бенефициара, но вытекающий из его права собственности на условия жизнедеятельности общества.

В период древнейшего рабовладения большинство доступных земель пустовало, а, значит, земля не могла быть объектом купли-продажи. В массовом масштабе, земли свободных крестьян стали захватывать лишь в период Второй Римской империи. Прообразом и одновременно предшественником буржуазной земельной ренты следует считать хозяйственные отношения между помещиком (объединявшим в одном лице собственника земли, предпринимателя и потребителя) и крепостным крестьянином, выраженные в отчуждении сельскохозяйственного продукта в виде барщинного труда, натурального, а впоследствии — денежного оброка. Посткрепостническое социалистическое государство не занималось перераспределением земель, и если взимало ренту, то в символических размерах, а вопрос о рыночных механизмах использования территории вообще не ставился. Правда, заниженные закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию можно приравнять к взиманию ренты. Заметим, что первым пунктом программы действий в "Манифесте коммунистической партии", написанным К. Марксом и Ф. Энгельсом в 1872 г., значится: "Экспроприация земельной собственности и обращение земельной ренты на покрытие государственных расходов". Таким образом, буржуазные отношения, касающиеся земли, представляют трансформацию досоциалистической фазы феодальных отношений.

Рассмотрим закрытую модель рентных отношений при аренде земли, в которой арендатор-товаропроизводитель фиксированную часть дохода своего предприятия в виде ренты отчуждает собственнику территории вместо выплаты ее своим работникам или работникам своего контрагента — поставщика новых средств труда. Собственник земли покупает на эти деньги оставшуюся часть потребительной продукции, произведенной в национальном хозяйстве (которую не смогли купить наемные работники), или вкладывает их в производство средств труда (вместо своего арендатора). Так возникает замкнутый круг купли-продажи, поддерживающий процесс воспроизводства. Здесь, прежде всего, бросается в глаза спекулятивно-посредническая роль земельного собственника, но выпадает из виду его целесообразно-распределительная функция (о которой собственник земли может не догадываться): землю уступают тому арендатору, который больше способен заплатить за нее, что возможно, если он будет хозяйствовать на этой земле успешнее своих конкурентов. Факт взимания ренты способствует повышению заинтересованности капиталистических арендаторов в создании более производительных производств вообще и дифференцированной прибыльности предприятия (в зависимости от имманентных особенностей территории) — в частности. Известная доля ренты, которая при гипотетических условиях могла бы полностью пойти на инвестирование производства, используется для личного потребления собственником земли (почему его называют также рантье). Но именно личная заинтересованность собственника земли (как и любого рантье) служит необходимым предусловием целесообразности использования его капитала. Следует обратить внимание на то, что речь не идет об этической стороне дела (что не может служить средством доказательства); мы вовсе не утверждаем, что взимание ренты есть акт справедливости, но лишь констатируем, что для определенных исторических условий это фактор воспроизводства необходим в том смысле, что если бы его не было, то он должен был бы возникнуть под давлением международной конкуренции, ограничивающей территорию любого государства.

Размер ренты так или иначе определен товарностью земли как формой перманентного перераспределения территории между собственниками и несобственниками. Однако, как показывает опыт ряда государств (СССР в период НЭПа, современная Украина и др.), величина ренты может сформироваться и в отсутствие рынка земли (правда, это совсем иная стоимость). Цена земли (сравни с раритетом) и соответственно величина ренты тесно коррелируют с глубиной дифференциации общества по доходам. Рента должна быть достаточно высокой, чтобы превысить прибыль собственника в случае личной (с привлечением наемных работников) эксплуатации земли, и необходимо низкой, чтобы оставить арендатору часть прибыли от эксплуатации земли. В этих пределах размер ренты регулируется игровой ситуацией — конкурентным спросом арендаторов и конкурентным предложением арендодателей. Если аренда изнашиваемых вещей (предметов потребления или средств труда) зачастую выгоднее их покупки, то аренда земли всегда невыгодна арендатору в сравнении с ее покупкой. Купив землю, субъект не потратил, а вложил средства, которые он может вернуть в результате перепродажи. В отличие от вечной земли, продать изношенный телевизор или разрушенную временем бензоколонку нельзя. А. Смит в своем основном труде [64] писал: "Высокий или низкий уровень заработной платы и прибыли является причиной высокой или низкой цены товаров; а высокий или низкий уровень ренты является результатом этой цены".

Выплата ренты не увеличивает стоимость произведенного товара (ибо не увеличивает сумму доходов арендатора и арендодателя), но изымается из дохода предприятия. В противном случае (если бы выплата ренты перекладывалась на покупателя), предпринимателю была бы безразлична ее величина. Классики политической экономии, марксисты и неоклассики задаются одним и тем же вопросом: из какой части дохода предприятие выплачивает ренту? Следует ли земельную ренту отнести к издержкам производства или к отчислениям от прибыли, или к тому и другому одновременно? Поскольку ренту выплачивают вне зависимости от того, используется ли арендуемая земля или нет, вопрос о том, из какой части дохода предприятия ее выплачивают, теряет, на наш взгляд, свою определенность. Но приведем мнение Джона Бейтса Кларка [37]: "Положительная способность каждой частицы земли создавать богатство определяет ее ренту, точно так же, как положительная способность каждой единицы капитала создавать богатство определяет процент на него. Предприниматель, арендующий землю, передает ренту земельному собственнику не потому, что после оплаты других претензий он располагает известным остатком. Этот факт никогда не заставил бы его расстаться с остатком. Правда, он выплачивает этот остаток, но он делает это потому, что каждый кусок земли имеет положительную способность производить, и земельный собственник может заставить арендатора оплатить ценность ее специфического продукта. Если данный предприниматель не заплатит за этот участок земли то, что он производит, то это сделает другой. Конкуренция вынуждает пользующегося любым производственным агентом выплачивать его собственнику ту сумму, которую этот агент создает. То, что он зарабатывает для своего собственника, определяется непосредственно, а не остаточно".

Дифференциальная или дифференцированная рента?

Субстрат дифференциальной ренты — различия в плодородии почвы и разной удаленности от рынков сбыта и пр. Хозяйства, располагающие плодородной почвой, получают тот же удельный (на единицу товара) доход, что и хозяйства, располагающие тощей почвой, но прибыль у первых больше за счет меньших удельных издержек. Однако чтобы такое могло произойти (благодаря ценовыравнивающим свойствам рынка), товары различных хозяйств должны реализовываться на одном и том же рынке. Если товары конкурирующих хозяйств будут продаваться на разных рынках со свободным ценообразованием, то ни о какой дифференциальной ренте говорить не придется.

Вопросы образования дифференциальной ренты начал исследовать А. Смит [64], затем Д. Рикардо [59] и др. "Рента, рассматриваемая как плата за пользование землей, естественно представляет собою наивысшую сумму, какую в состоянии уплачивать арендатор при данном качестве земли. Устанавливая условия договора, землевладелец стремится оставить арендатору лишь такую долю продукта, которая достаточна для возмещения капитала, затрачиваемого им на семена, на оплату труда и покупку и содержание скота, а также сельскохозяйственного инвентаря, и для получения обычной в данной местности прибыли на вложенный в сельское хозяйство капитал. Это, очевидно, наименьшая доля, какою может удовлетвориться арендатор, не оставаясь в убытке... Цена продукта высока или низка в зависимости от того, высокую или низкую заработную плату и прибыль приходится выплачивать для того, чтобы данный продукт доставлялся на рынок. Но цена продукта дает высокую или низкую ренту или не дает никакой ренты в зависимости от того, высока ли эта цена или низка, превышает ли она намного или незначительно или совсем не превышает сумму, достаточную для покрытия заработной платы и прибыли" — писал А. Смит [64].

Теория дифференциальной ренты как механизма дополнительной эксплуатации наемных сельскохозяйственных работников (в общем случае — эксплуатации нации в целом, производимой землевладельцами) наиболее полно была разработана К. Марксом в "Капитале" [44]. Мысль К. Маркса состоит в том, что если бы урожайность на всех сдаваемых в аренду участках земли была одинаковой, то этот вид ренты не смог бы возникнуть вообще. Однако рента названа дифференциальной не потому, что ее величина колеблется от участка к участку, но потому, что она образуется (согласно теории) как результат дифференцированного плодородия почвы. Согласно теории, на участках с плодородием, выше наихудшего, образуется добавочная (избыточная) прибыль как некое новое качество. Это новое качество возникает из "очевидного" постулата, что показатель прибыли (то ли норма прибыли на вложенный капитал, то ли рентабельность продукции — здесь это не принципиально) на худших землях должен быть не ниже среднего показателя по национальному хозяйству. Требование касательно достижения среднего показателя прибыли (или прибавочной стоимости — канонической прибыли, по Марксу) связано с "законом обмена товаров по их стоимости". Поэтому добавочной следует считать только ту прибыль (прибавочную стоимость), которая превышает среднестатистическое значение множества предпринимательских прибылей.

Не отрицая существования различий в рентных доходах собственников земли, связанных с естественно-экономическими характеристиками земельных участков, мы, однако, намерены показать, что определение дифференциальной ренты как дополнительной стоимости, образование которой связано с существованием некой среднестатистической величины, представляет собой логическую ошибку особого рода. Апелляция к среднему значению рентабельности сельскохозяйственной продукции в определении понятия дифференциальной ренты как особого феномена представляется абсурдной, ибо искусственно вычисленное среднее значение (чего бы то ни было), например 10\%, подразумевает реальное существование длинного ряда исходных величин, например от 1\% до 90\%. Если, теперь, построить гистограмму рентабель-ностей в осях "рентабельность продукции; доля сельскохозяйственных предприятий, обладающих такой рентабельностью", то окажется, что 10\% — случайная точка на оси абсцисс. Средняя величина имеет констатирующее (аналитическое) значение, но не способна играть управляющую роль. Средняя величина — один из моментов описания действительности, не обладающий ни полнотой, ни достаточностью. Среднее, в отличие от конкретных значений, — не сама реальность. Оно в тех или иных случаях (при умелом применении) может послужить средством анализа и описания действительности, но не может выступать фактором воздействия, каким его пытался представить К. Маркс. Какое бы экономическое содержание ни вкладывалось в среднюю величину прибыли — это одно из множества случайно выбранных величин (кстати, существует бесконечное множество всевозможных определений средних величин [26], из которых К. Марксу были известны только "среднее арифметическое" и, возможно, "средневзвешенное арифметическое").

И все-таки феномен колебания ренты существует, и заключается в стремлении собственника земли получить ту дополнительную часть прибыли предприятия, которой мог бы распоряжаться сам фермер (изъять все лишнее). Но большая валовая прибыль, полученная фермером на лучших землях, не является специфическим рентообразующим фактором, якобы зависящим от средней рентабельности продукции. Рента (как и прибыль) вообще не образуется как некая самость, но представляет ответвление от потока валового дохода, получаемого фермером за реализованный товар, в пользу собственника земли. Такой феномен назовем дифференцированной рентой. Для пояснения построим модель, в которой сравним между собой три фермерских хозяйства Л/р N3, расположенных на участках земли равной площади (Si = «2 = S3), ведущих хозяйство с одинаковыми издержками (Миі = = Миз), реализующих свои товары на одном и том же рынке (а значит, по одной и той же цене Ci = C2 = C3). Различаются фермерские хозяйства только объемами реализации товара в натуральном измерении (Qi > О2 > Q3).

[/сп = MS/MSq показатель, характеризующий дифференцированный спрос на продукцию i-го вида в сравнении со спросом на базовую продукцию, где MSt стоимость изучаемой продукции (например, мака), выращенной на единице площади, ст/еп; MSq стоимость продукции, произвольно выбранной в качестве базовой (например, пшеницы), выращенной на таких же землях, ст/еп;

Uh = h/h парциальная сила труда;

UA = MAi/MA парциальные затраты на амортизацию;

Цпр прочие аргументы.

Отметим, что обозначенная функция парциального дохода (UM) напоминает классическую концепцию "факторов производства". Однако сходство чисто внешнее:

в классической концепции речь идет (в различной интерпретации) о:

силах, создающих стоимость — естественноприродных и человеческих;

слагаемых элементах стоимости (ренте, заработной плате, амортизации и прибыли "на капитал"), которые по определению суммы должны быть ря-доположны совокупной стоимости, а значит, не могут выступать как внешние факторы.

Такой подход создает у отдельного фермера обманчивое представление, будто его успех всецело в его руках.

в нашей концепции речь идет об учете сил, которые, по-своему влияя на объем выпущенной продукции, определяют структуру распределения (а не создания) стоимостных потоков. Отметим, однако, что обе концепции касаются открытой экономической системы — сельского хозяйства. Как будет вести себя закрытая система (объединяющая село и город) — эту тему оставим читателю.