1. проблема возникновения труда

1. проблема возникновения труда

Человек и человеческое общество возникли в процессе трудовой деятельности. Естественно, что решение проблемы становления человека и общества немыслимо без обращения к вопросу о возникновении и развитии труда. Последний вопрос был подробно рассмотрен нами в работе „Возникновение и основные этапы развития труда (в связи с проблемой становления человеческого общества)" (1956а) и целом ряде примыкающих к ней публикаций (19566, 1958а, 19586, 1958г). Это освобождает нас от необходимости подробного рассмотрения проблемы возникновения и развития труда во всем ее объеме в настоящей работе и позволяет сосредоточиться лишь на тех ее моментах, которые прямо нужны для понимания процесса превращения зоологического объединения в человеческое общество. В то же время это делает необходимым изложение основных положений по вопросу о возникновении и развитии труда, содержащихся в указанных выше работах.

Коротко они сводятся к следующему:

Обезьяны вообще, человекообразные в частности, являются высшими представителями животного мира. У обезьян высшая нервная деятельность животных достигает своею последнего, третьего этапа развития, характеризующегося появлением исследовательской тенденции и исследовательской (чистокорковой) деятельности — стремления и . способности животного к многообразным действиям с предметами внешнего мира, не имеющими для него непосредственного биологического значения (Ю.Семенов, 1956а, с. 145 —172; 1958а, с.31—59). Закономерным и неизбежным следствием высокого развития исследовательской деятельности является возникновение у человекообразных обезьян (и не только человекообразных) отдельных, случайных актов использования естественных предметов для овладения объектами потребностей (1956а, с. 150 — 162; 1958а, с.55 — 59). Многочисленные примеры такого рода актов приведены в трудах ученых, занимавшихся изучением поведения обезьян (Ладыгина-Коте, 1928, 1935, 1958, 1959; Келер, 1930; Войтонис, 1936, 1940, 1948, 1949; Вацуро, 1947, 1948; Г.Рогинский, 1948, 1955; Протопопов, 1950; Хильченко, 1953; Фабри, 1958; Новоселова, 1960; Yerkes, 1943; Kohler, 1948).

Анализ акта использования обезьяной естественного предмета для овладения объектом потребности (например, использования палки для доставания плода) убеждает, что в данном случае мы имеем дело с актом труда, но труда не человеческого, а животного, дочеловеческого. „Простые моменты процесса труда,—писал К.Маркс (Соч., т.23, 1, с. 189—190),—следующие: целесообразная деятельность, или самый труд, предмет труда и средства труда.

Земля (с экономической точки зрения к ней относится и вода), первоначально снабжающая человека пищей, готовыми средствами жизни, существует без всякого содействия с его стороны как всеобщий предмет человеческого труда. Все предметы, которые труду остается лишь вырвать из их непосредственной связи с землей, суть данные природой предметы труда... Средство труда есть вещь или комплекс вещей. которые рабочий помещает между собою и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет. Он пользуется механическими, физическими, химическими свойствами вещей для того, чтобы в соответствии со своей целью заставить их действовать в качестве орудия его власти. Предмет, которым рабочий овладевает непосредственно, — мы оставляем в стороне захват готовых жизненных средств, напр., плодов, причем только органы тела рабочего и служат средствами труда,— есть не предмет труда, а средство труда. Таким путем предмет, данный самой природой, становится органом его деятельности, органом, который он присоединяет к органам своего тела, удлиняя таким образом, вопреки Библии, естественные размеры последнего".

В случае использования обезьяной палки для доставания плода палка в руках обезьяны есть вещь, которую она помещает между собой и другим природным объектом и которая служит в качестве проводника ее воздействия на этот предмет. Палка — предмет, данный природой, — является органом деятельности обезьяны, органом, который она присоединяет к органам своего тела, удлиняя таким образом естественные размеры последнего. Предмет, которым обезьяна овладевает непосредственно, палка, не является готовым жизненным средством, она функционирует в данном случае как средство труда, является не чем иным, как средством труда. Объект, который обезьяна при помощи средства труда вырывает из его непосредственной связи с землей, в данном случае плод, является предметом труда. Два момента труда здесь налицо. Из этого следует, что акт использования одного природного предмета (средства труда) для овладения другим предметом (предметом труда) является не чем иным, как актом труда.

Однако нельзя не видеть, что трудовой акт обезьяны не отвечает полностью данному К.Марксом определению труда. Трудовой акт обезьяны, как и все ее действия, как и все поведение любого животного, является деятельностью не целесообразной, а рефлекторной. Действие обезьяны есть акт труда, но труда не человеческого, не целесообразного, а животного, рефлекторного. Являясь актом животного, рефлекторного, инстинктивного (в смысле несознательного) труда, действие обезьяны не подходит полностью под определение К.Маркса, ибо последний, не затрагивая, как он сам предупреждает, в данном месте „первых животнообразных инстинктивных форм труда" (с. 185), дает определение не труда вообще, а труда лишь „в такой форме, в которой он составляет исключительное достояние человека" (с. 185).

Необходимыми моментами всякого труда являются деятельность, или самый труд, средство труда и предмет труда. Это то общее, что позволяет как животный, так и человеческий труд как труд противопоставить всем остальным формам внешней деятельности. В то же время животный и человеческий труд качественно отличаются друг от друга. В процессе человеческого труда при помощи средства труда подвергается заранее намеченному изменению предмет труда. В конце процесса труда получается предмет, отличный от предмета труда. Результат процесса труда, существуя к его началу в голове работника, т.е. идеально, как цель, определяет течение процесса труда и его результат. В конце процесса труда начинает существовать объективно то, что к началу его существовало только в голове работника. Человеческий труд есть целесообразная, сознательная деятельность по преобразованию природы. Акт человеческого труда есть акт производства. Процесс животного труда, как и вся внешняя деятельность животного, является деятельностью рефлекторной и, как всякая рефлекторная деятельность, может ^направляться лишь такими явлениями, которые существуют объективно к началу процесса труда. Из этого следует, что результат животного труда, чтобы определить процесс труда, должен существовать объективно к его началу, или, иными словами, продукт животного труда не должен отличаться от предмета труда.

Таким образом, если в процессе человеческого труда получается то, что существовало в его начале лишь идеально, то в конце процесса животного труда должно получиться то же, что существовало к его началу реально. Если акт человеческого труда есть акт производства, то акт животного труда есть акт присвоения готовых, доставляемых природой продуктов. Если человеческий труд есть сознательное, целенаправленное преобразование природы, то животный — рефлекторное по своему механизму приспособление к среде. Животный труд по самой своей природе предполагает не изготовленные, а готовые средства труда. Если труд вообще начинается с использования готовых, данных природой средств труда, то человеческий труд начинается с сознательного (пусть в самой зачаточной степени) изготовления орудий. Сущность различия между трудом животным и человеческим заключается в том, что первый есть условно-рефлекторная по своему механизму деятельность по присвоению предметов природы при помощи естественных, природных средств труда, есть приспособление к среде, а второй—сознательная деятельность по изменению предметов природы при помощи предварительно подвергнутых обработке орудий труда, есть целенаправленное преобразование природы, производства. Только человеческий труд является трудом в полном и точном смысле этого слова. Что же касается животного труда, то он является трудом и не является им, это труд, но труд не в полном смысле этого слова.

Говорить о существовании животного, рефлекторного труда у обезьян нет оснований. У них встречаются лишь отдельные, спорадические, случайные акты животного труда, не имеющие сколько-нибудь существенного значения в приспособлении этих животных к среде. Несомненно, что отдельные спорадические акты животного труда были присущи . далеким предкам человека — крупным антропоидам миоцена. На последней стадии развития высшей нервной деятельности животных необходимо возникает возможность животного труда, выражающаяся в появлении отдельных рефлекторно-трудовых актов. Эта возможность превратилась в действительность, когда в результате имевшего место в миоцене биологического процветания крупных человекообразных обезьян начался переход наиболее высокоорганизованных из них на землю. Физическую слабость, недостаток естественного вооружения антропоиды, принадлежавшие к наиболее развитой из всех пород обезьян, переходивших на землю, стали восполнять использованием для защиты от хищников тех предметов, которыми они манипулировали раньше и которые они использовали в отдельных случаях в качестве средств труда. Постепенно рефлекторно-трудовые акты из случайности стали правилом, а с переходом к охоте на крупных животных превратились в необходимость. На смену отдельным случайным рефлекторно-трудовым актам, биологическое значение которых ничтожно, пришел животный труд, являющийся необходимым условием существования.

Возникновение животного труда имело своим следствием превращение крупных человекообразных обезьян, развитие которых пошло в этом направлении, в прямоходящие существа, обладающие свободными верхними конечностями. Существа, основным видом деятельности которых был рефлекторный труд, были не людьми, а животными, но такими, которые сделали первый шаг к человеку, встали на путь, ведущий к человеку. Этим они качественно отличались от всех обезьян, не исключая и человекообразных. Для их обозначения нами был предложен термин „предлюди" (прегоминиды, проантропы) (1956а, с.177; 1958г, с.121). К числу предлюдей должны быть отнесены южноафриканские австралопитеки1. Рефлекторный труд является основным видом деятельности предлюдей, присущ только им. Поэтому его можно именовать предчеловеческим трудом.

Эпоха существования и развития предчеловеческого труда и предлюдей является периодом подготовки условий для становления человека и общества. Развитие предчеловеческого труда закономерно подготовляет и на определенном этапе требует перехода от использования готовых средств труда к их изготовлению, что в свою очередь делает необходимым освобождение труда от рефлекторной формы, возникновение человеческого труда. На смену этапу предчеловеческого труда приходит период освобождения труда от животной, рефлекторной формы, период становления человеческого труда, становления производства. Этот период является эпохой социогенеза и антропогенеза. На грани раннего и позднего палеолита труд окончательно освобождается от животной формы, становится подлинно человеческим трудом. Начинается третий этап развития труда — развитие труда в его исключительно человеческой форме. Завершение процесса освобождения труда от животной, рефлекторной формы есть вместе с тем завершение процесса антропогенеза и социогенеза.

Сходные в ряде положений взгляды мы находим в статье О.Н.Бадера, А.Я.Брюсова, С.В.Киселева и А.А.Формозова „Некоторые вопросы возникновения человеческого общества" (1957), в работах А.П.Окладникова „Становление человека и общества" (1958а) и П.Ф.Протасени „Происхождение сознания" (1959), в которых систематическое использование естественных орудий австралопитеками характеризуется как животный труд.

Положение о существовании, кроме человеческого труда, труда животного, дочеловеческого, инстинктивного мы находим также в работах Б.Ф.Поршнева (1955в, 1957, 1958а), однако взгляды последнего на животный труд расходятся с изложенными выше. Б.Ф.Поршнев отказывается признать систематическое использование готовых предметов природы для овладения объектами потребностей, имевшее место у австралопитеков, трудом, даже животным, дочеловеческим. Как животный, инстинктивный труд он рассматривает деятельность пауков, муравьев, бобров, а также питекантропов, синантропов и ранних неандертальцев (1955в, 1958а, с.147—154). Взгляды Б.Ф.Поршнева на животный труд нам представляются неверными. То, что он именует животным, инстинктивным трудом, либо совсем трудом не является (деятельность муравьев, бобров и т.п.), либо не является животным трудом (деятельность ранних гоминид)1.