2. возникновение и сущность тотемизма

2. возникновение и сущность тотемизма

Приведенный выше фактический материал дает, на наш взгляд, достаточные основания полагать, что примерно к началу второй половины раннего палеолита более или менее отчетливо определилась специализация каждого из первобытных человеческих стад в охоте на один из видов животных. Жизнь каждого первобытного коллектива и тем самым всех его членов оказалась тесно связанной с животными, принадлежащими к одному определенному виду. Охота на животных данного вида была главным источником пищи для людей данного коллектива, главным источником жизненных благ. От успеха охоты на животных данного вида зависела судьба коллектива и всех его членов. Эта объективно существовавшая связь определенного человеческого коллектива с определенным видом животных не могла не быть осознанной членами этого коллектива.

Форму осознания этой связи дал сам процесс практической деятельности, в ходе которого у пралюдей постепенно вырабатывалось убеждение в том, что между ними и животными вида, являвшегося главным объектом охоты, нет существенной разницы, что животные данного вида являются людьми, но лишь в другой „одежде", что они сами могут перевоплощаться в животных данного вида, а последние могут превращаться в людей, подобных тем, что входят в состав их коллектива. К этому нужно добавить еще одно важное обстоятельство. Мясо животных вида, являвшегося главным объектом охоты данного коллектива, было основным видом пищи его членов. Это не могло не привести к убеждению, что у всех членов коллектива и всех животных данного вида одна плоть и одна кровь, что все они существа одного „мяса", одной породы.

Одновременно процесс практической деятельности привел пралюдей к сознанию общности, существующей, несмотря на все индивидуальные различия, между всеми животными, принадлежащими к данному виду, к возникновению слова, обозначающего всех животных, принадлежащих к этому виду. Первым видовым названием было название для животных вида, являвшегося главным объектом охотничьей деятельности членов данного охотничьего коллектива.

Таким образом, примерно в одно время с возникновением настоятельной экономической необходимости осознания единства человеческого коллектива, осознания объективной общности, существовавшей между всеми членами первобытного стада, возникли и все предпосылки для осознания этого единства.

Осознание общности между животными вида, являвшегося главным объектом охоты, и убеждение в существовании общности между всеми животными данного вида и всеми членами данного коллектива дало форму для осознания той объективной общности между всеми членами первобытного стада, в существовании которой убеждал пралюдей весь процесс их практической деятельности.

Постепенно общность, которая предполагалась существующей между всеми животными вида, являвшегося главным объектом охоты, и всеми членами коллектива все в большей и большей степени стала осознаваться как тождественная той общности, которая существовала между всеми индивидами данного вида животных. Члены каждого человеческого коллектива все в большей и большей степени стали ставить знак равенства между собой и животными определенного вида, начали во все большей и большей степени рассматривать себя как индивидов данного зоологического вида, а животных данного вида— как членов человеческого коллектива и соответственно начали ставить знак равенства между связями, существовавшими между индивидами данного вида, и связями, существовавшими между членами коллектива, между той общностью, которая имела место между индивидами животного вида, и той общностью, которая существовала между членами первобытного стада. В результате экономическая, социальная общность между членами первобытного коллектива все в большей и большей степени, стала осознаваться как тождественная той, которая существовала между животными вида, являвшегося главным объектом охоты, как часть более широкой общности, включающей в себя и человеческий коллектив, и вид животных.

Единство человеческого коллектива, таким образом, было осознано как часть более широкого единства, включающего в себя всех членов данного первобытного стада и всех индивидов данного животного вида. Возникло убеждение, что человеческий коллектив и связанный с ним вид животных образуют вместе одну общность, что все члены данного коллектива и все индивиды данного вида животных, несмотря на все различия, в сущности тождественны друг другу, представляют единое целое. С возникновением такого убеждения слово, обозначающее вид животных и каждое животное, принадлежащее к этому виду, стало одновременно обозначать человеческий коллектив и каждого из его членов, стало чувственным, наглядным воплощением общности человеческого коллектива.

Так возникло то верование, которое в этнографической литературе получило название тотемизма. Вид животного, с которым оказался тесно связан человеческий коллектив, и тем самым каждое животное данного вида стали тотемом человеческого коллектива и тем самым тотемом каждого из его членов. Общность, объективно существующая между всеми членами первобытного стада, была осознана как общность тотема, как „родство" по тотему, как тотемистическая общность, тотемистическое „родство". С возникновением тотемизма члены первобытного человеческого стада осознали, что все они, вместе взятые, составляют единое целое, что все они имеют одну „плоть" и одну „кровь", что у всех у них одно „мясо", что все они по отношению друг к другу являются „своими", „родственниками".

С возникновением тотемизма возникло понятие об общности всех членов коллектива, понятие об их „родстве". Представление о тотемистическом родстве является первой формой представлений о родстве. Понятие о родстве в своей исходной форме не выражало родства в том смысле, как мы его обычно понимаем, т.е. физического, физиологического родства. Оно выражало экономическую общность, существовавшую между членами первобытного стада, экономическое в своей основе единство коллектива.

Необходимо сказать, что такой характер понятие о родстве носило и долгое время спустя после превращения первобытного стада в родовую коммуну. Это убедительно было показано в исследованиях М.А.Бодуэна де Куртене (1903, 5, с. 19—21), У.Риверса (Rivers, 1907, 1914a, 19146, 1932), Р.Бриффо (Briffault, 1927, II), А.М.Золотарева (1934, 19406;

„Очерк истории родового строя"). „Во всех примитивных системах родства, —указывал Р.Бриффо (1927, II, р.490), — основным понятием является не отношение одного индивида к другим индивидам, а солидарное единство, связывающее всех членов группы свойством глубокой и фундаментальной идентичности, которая отличает их всех от остальных человеческих существ". „Представление о родстве, связывающем членов рода, — писал А.М.Золотарев (19406, с.43), — не выражает физиологического родства. Это — социальное понятие, выражающее единство данной группы".

Это, конечно, не значит, что между понятием о родстве в первобытном стаде и представлением о родстве в родовом обществе не существует различия. Различие существует и весьма существенное. Не останавливаясь на этом вопросе, укажем лишь, что в роде, например, в отличие от первобытного стада, понятие о родстве отражало не только производственные отношения, но и отношения по детопроизводству, следствием чего явилось выделение внутри рода отличных друг от друга групп родственников и появление системы родства. В первобытном человеческом стаде степеней родства не существовало. Тотемистическое родство носило недифференцированный характер.

Тотемизм, таким образом, возник как иллюзорная форма осознания объективной, имеющей своей основой производство общности всех членов первобытного коллектива, как иллюзорное отражение и выражение реального единства человеческого коллектива. Такого понимания тотемизма придерживались, в той или иной форме к нему приближались многие исследователи, в том числе У.Робертсон Смит (Smith Robertson, 1885, р.186; 1907, р.124—125), Э.Дюркгейм (Durkheim, 1912, р.143, 158—159, 167), Дж.Фрезер (Frazer, 1914, IV, р.38), Р.Бриффо (Briffault, 1927, 11, p.477— 490), А.М.Золотарев (1934, с.8—10), С.П.Толстов (1935, с.46).

В пользу такого взгляда на тотемизм свидетельствует, в частности, и такой факт, что тотемом везде и всегда является не единичный предмет, а класс материальных объектов. „В отличие от фетиша,— указывал Дж.Фрезер (Frazer, 1914, 1, р.4), — тотемом никогда не является изолированный единичный объект, но всегда класс объектов, обычно вид животных или растений и очень редко класс искусственных объектов". Это обстоятельство подчеркивают С.Рейнак (1925, с.24), Э.Рейтерскиельд (1927, стр 69), Л.Я.Штернберг (1936, с. 197) и другие ученые.

Представляя собой в своей исходной форме только иллюзорное отражение единства человеческого коллектива, тотемизм первоначально не включал в себя ничего другого, кроме убеждения в том, что все члены коллектива и все животные тотемного вида образуют одну общность и что, следовательно, все они в определенном отношении тождественны друг другу. Это убеждение и представляет собой ядро, суть тотемизма, собственно тотемизм, тотемизм в узком смысле этого слова. Подобного взгляда придерживался, в частности, такой крупный специалист в этой области, как Дж.Фрезер. В своей четырехтомной монографии „Тотемизм и экзогамия" (Frazer, 1914) он определяет тотемизм как веру в „интимное отношение, которое предполагается существующим между группой родственных друг другу людей, с одной стороны, и видом естественных или искусственных объектов — с другой, каковые объекты называются тотемом человеческой группы" (IV, р.З — 4).

„Он, — пишет Дж.Фрезер, характеризуя отношения человека к своему тотему, — рассматривает животных и растения или любые объекты, являющиеся тотемом, как своих друзей и родственников, отцов, братьев и т.п." (р.З). Причем, говорит Дж.Фрезер, это заходит так далеко, что человек „ставит их на равную ногу с собой и своими товарищами — членами того же тотемистического клана. Он в сущности рассматривает их как ровню, как существа той же породы, что и он и его человеческие родственники по клану. Короче, так далеко, как это вообще возможно, он идентифицирует себя и своих сородичей с тотемом. Соответственно, если тотем есть вид животных, он смотрит на себя и своих сородичей, как на животных того же вида, с другой стороны, он рассматривает животное как человека, принадлежащего к его роду" (р.З — 4).

Сводясь первоначально лишь к убеждению в том, что все члены коллектива и все животные тотемного вида представляют вместе одну общность, являются тождественными друг другу существами, тотемизм в своей исходной форме не представлял собой религии. Несомненно, что всякая религия является иллюзорным отражением мира. Однако не всякое иллюзорное отражение действительности является религией. Особенно это относится к отражению общественного бытия, которое, вплоть до возникновения марксизма, всегда носило в значительной степени иллюзорный характер, хотя не всегда при этом было религиозным (Корнфорт, 1956, с.355—378). Основным и характерным признаком религиозной иллюзии, отличающей ее от всякой другой, является вера в сверхъестественную силу, оказывающую влияние на исход практической деятельности человека.

Тотемизм, возникший как иллюзорное отражение формирующегося общественного бытия, как иллюзорное осознание реального единства человеческого коллектива, первоначально не включал в себя веру в сверхъестественную силу, и поэтому в своей исходной форме не может быть охарактеризован как религия. Это не осталось незамеченным Дж.Фрезером, неоднократно подчеркивавшим, что тотемизм в чистом виде, чистый тотемизм религией не является (1914, IV, р.6). Религией тотемизм стал лишь в последующем своем развитии, когда на первоначальное его ядро наслоились новые моменты. Поздний тотемизм, кроме убеждения в существовании общности между коллективом и видом животных,. включает в себя, как правило, веру в тотемистических предков. Тотемистические предки обычно рассматриваются как существа, отличные от ныне существующих животных тотемного вида. Они есть существа, которые являются одновременно и людьми, и животными (растениями), оказываются то людьми, то животными (растениями), соединяют в себе черты человека и животного (растения), являются полулюдьми — полуживотными (или полурастениями). Жили тотемистические предки в какое-то особое мифическое время (альчера арунта). Жизнь и похождения этих предков в мифическое время являются содержанием многочисленных мифов, с верой в них связаны сложные обряды и церемонии (Spencer and Gillen, 1899a, p.386 — 420; 1927, 1, р.304 — 330; Strehlow, 1947; Леви-Брюль, 1937, е-253 — 488 и др.),

Уже сама по себе сложность представлений о тотемистических предках говорит об их более позднем характере по сравнению с убеждением в тождестве человеческого коллектива и животного вида. Трудно представить, чтобы вера в существование иллюзорных существ, живущих в иллюзорном мире, была явлением более ранним, чем иллюзорное представление о реально существующих объектах. Развитие тотемизма шло в направлении от убеждения в существовании тождества между человеческим коллективом и видом животных, являвшегося ядром тотемизма, к вере в тотемистических предков. Такого взгляда, кроме Дж.Фрезера, придерживались Р.Бриффо (Briffault, 1927, II, р.478—490), С.П.Толстов (1935) и некоторые другие исследователи.

Однако имеется и другая точка зрения на тотемизм и его эволюцию. Она нашла свое наиболее яркое выражение в работах Д.Е.Хайтуна (1954, 1956, 1957, 1958). Согласно взглядам последнего, наиболее архаичным в тотемизме, основным его ядром является „вера в происхождение от предков — фантастических существ — полулюдей, полуживотных, полурастений или объектов неодушевленной природы, или людей, животных или растений одновременно, обладающих способностью реинкарнации" (1957, с.11; см.также: 1954, с. 100; 1958, с.50, 116—117, 142—143 и др.). Что же касается убеждения в тождестве членов коллектива и животных тотемного вида, то, по мнению Д.Е.Хайтуна, оно является поздним явлением, возникшим после появления веры в тотемистических предков—фантастических существ (1957, с.21: 1958, с. 143). Сходные взгляды мы встречаем в работах В.К.Никольского (1950а, с. 19) и А.Ф.Анисимова (1958а, с.51 —52; 1960).

В качестве доказательства правильности своей точки зрения названные авторы ссылаются на материалы о тотемистических представлениях австралийцев. Однако тотемистические верования аборигенов Австралии далеко не являются первоначальными, исходными; они представляют собой результат длительного исторического развития тотемизма, в них сосуществуют ранние архаические моменты и более поздние. Поэтому тот факт, что в тотемистических воззрениях австралийцев наряду с убеждением в тождестве человеческого коллектива и вида животных существует вера в происхождение от тотемистических предков — фантастических существ, сам по себе ничего не говорит в пользу признания последнего представления древнейшим и основным. Это нужно доказать, а такого доказательства ни в одной из указанных выше работ мы не находим.