§ 4. причинность как взаимодействие социальной среды и личности

§ 4. причинность как взаимодействие социальной среды и личности

Философы отмечают, что всеобщее универсальное взаимодействие в обществе и природе представляет собой совокупность различных взаимодействий разных парных вещей, явлений. И поэтому естественно рассматривать такое парное взаимодействие как причину, а вызываемое этим взаимным воздействием изменение вещей, явлений – как следствие.

Взаимодействие характеризуется двуединством активной и пассивной сторон, их дополняемостью друг друга. При этом вычленяются:

1) взаимодействие внешнего и внутреннего. Применительно к причинам преступности это взаимодействие среды и человека;

2) внутреннее взаимодействие, т. е. в данном случае:

а) взаимодействие экономических, политических, социальных и духовных условий жизни людей или б) взаимодействие между собой различных характеристик этих людей (потребностей, интересов, ценностных ориентации, правовых установок и т. п.).

В данном случае взаимодействие предстает в виде определенной системы причины и следствия, наступающего при действии причины в определенных условиях. Именно это все генетически производит конкретную преступность. Причины изменений преступности надо одновременно видеть во всех этих взаимодействиях.

Схема интеракционистского подхода

Схема отражает то, что именно взаимодействие социальной среды и личности, при этом в определенных условиях (все это выделено в данной схеме рамкой), и означает процесс причинности (порождения) индивидуального или массового преступного поведения.

Такое взаимодействие в целом приводит к новому состоянию, когда социальная среда включает преступность, а личность становится "личностью преступника", т. е. именно человека, совершившего преступление, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В данном причинном взаимодействии выделяются:

а) характеристики двух сторон, участвующих в нем (социальной среды и личности);

б) сам процесс взаимодействия, то как именно он происходит, что собой представляет (бесконтрольное взаимодействие в условиях плохой охраны общественного порядка, недостатков финансового контроля, или в условиях хорошей работы правоохранительных и контролирующих органов, или контроля, осуществляемого наиболее успешно деятелями криминальных формирований).

В связи с этим криминологически важно состояние социального контроля в обществе, государстве в его широком понимании, в том числе контролирующей и правоохранительной деятельности.

Итак, когда речь идет о взаимодействии, данные, характеризующие его стороны, надо учитывать не как стоящие, существующие рядом, а как взаимно влияющие друг на друга в рамках единого процесса, в конкретных пространственно-временных границах.

В рамках взаимодействия происходит анализ причин индивидуального преступного поведения, преступности, отдельных ее видов. При этом выделяется ведущая сторона – социальная среда.

При изучении причин преступности анализируется взаимодействие широкой социальной среды и населения, в том числе различных типов личности, распространенных в нем.

Так, криминологи при анализе причин высокой преступности в регионе выясняют не только условия жизни людей, но и характеристики населения: каков удельный вес в нем лиц, отличающихся пьянством, потреблением наркотиков, или лиц без постоянных источников дохода, или лиц, ранее совершавших преступления и поддерживающих криминальные связи, а также другие вопросы.

Объяснить причины роста преступности без анализа того, с каким именно населением взаимодействовали внешние для него социальные условия, невозможно. На одни и те же условия разные типы личности реагируют по-разному. Расширение криминальной активности части граждан у одних групп населения вызывает потребность включиться в борьбу с преступностью и преодолеть указанную тенденцию, другие же пасуют перед преступниками и вступают с ними в сделки, боятся сообщать об известных преступлениях.

При изучении причин изменений преступности в России, например, в период реформ и перестройки представляет интерес анализ:

1) особенностей социальной среды в разных регионах страны до начала перестройки, в период перестройки и в период реформ;

2) характеристик населения регионов в указанные периоды, его социальных типов;

3) изменений социальной среды и типов личности, характеристик разных социальных групп в разных регионах;

4) трансформаций условий взаимодействия среды и населения, типов личности;

5) современной характеристики социальной среды, типов личности, соответствующих социальных групп и их взаимодействия в регионах.

В одних регионах, например зависимых от предприятий военно-промышленного комплекса, процессы перестройки и реформ сопровождались сокращением объемов производства, появлением безработицы, резким снижением заработной платы, но эти условия взаимодействовали с характеристиками, как правило, высокообразованного, высокопрофессионального населения, характеризовавшегося устойчивым правомерным поведением. Результатами такого процесса были: миграция части населения, в том числе за рубеж, структурная перестройка предприятий, относительно спокойное пережидание периода трудностей старшим и средним поколением; совершение частью этого поколения преступлений, связанных с получением доходов в результате торговли секретами, изобретениями, дорогостоящими материалами и т. п.; переориентация все большей части молодого поколения в этих поселениях на иные системы ценностей и стандарты поведения, приносящие успех в условиях рынка. А поскольку становление рынка в России происходило в условиях расширения криминальной экономической и служебной деятельности, все шире допускалось использование преступных средств, вступление в сделки с преступниками. Однако, по возможности, в сравнительно легальных формах. Но преобладающей формой приспособления молодых людей – выходцев из таких регионов к новым рыночным условиям все-таки было стремление к получению образования на уровне международных стандартов.

В других регионах те же самые процессы сокращения объемов производства, расширения безработицы, резкого снижения заработной платы взаимодействовали с характеристиками населения, занятого преимущественно в текстильных или иных менее наукоемких отраслях промышленности, менее образованного и в большей мере ранее характеризовавшегося аморальным и противоправным поведением. Там, во-первых, затягивался период безработицы, усугублялось и воспринималось как почти безвыходное положение дел с занятостью и обеспечением легальными средствами достойного уровня жизни. Большинство взрослого населения все больше замыкалось на личном подсобном хозяйстве и психологически "уходило" от политических, иных проблем, проявляя на первых этапах политическую и социальную пассивность. Значительная часть молодежи ориентировалась на мелкое предпринимательство (как правило, в сфере торговли) и часто оказывалось втянутым в систему отношений, контролируемых преступниками, либо просто шла на обслуживание криминальных структур, либо самостоятельно начинала заниматься вымогательством (рэкетом) и совершать иные преступления.

Подобные поселения существуют в разных субъектах Федерации, и поэтому анализ преступности в их разрезе не позволяет полно выявить указанные процессы. Он требует более конкретного, более дифференцированного регионального подхода. Но все-таки косвенно о них могут свидетельствовать хотя бы такие данные: в 1990–1995 годах коэффициент выявленных вымогателей (их число в расчете на население с 14 лет) увеличивался во всех регионах. Но более высокие темпы отмечены в ряде тех субъектов Федерации, которые включали много поселений второго из рассмотренных типов. Меньшие темпы фиксировались в регионах с преобладанием поселений, где больше было расположено наукоемких производств, т. е. первого типа. Например, в Ивановской области коэффициент увеличился с 2,4 до 11,1, т. е. более чем в 4 раза, в Костромской – с 1,3 до 8,3, т. е. более чем в 6 раз; в Нижегородской области – в два раза (с 4, 2 до 8,3), в Челябинской области – менее чем в 3 раза (с 3,5 до 8,8). Практически во втором типе регионов коэффициенты вымогательства быстро "догнали" и даже стали опережать соответствующие коэффициенты в первом типе, где они давно уже были более высокими в силу многих причин.

Характеристики людей значимы еще и потому, что преступность включает только такие факты нарушения уголовно-правового запрета, которые однозначно не диктовались как преступные. Ситуация допускает при совершении преступлений выбор иных вариантов поведения. Поэтому трудно согласиться с Р. Мертоном и рядом других авторов, что нарушение социального кодекса, включая преступление – это "нормальный ответ на возникшую реакцию". Возникает вопрос: "нормальный ответ" для какого типа личности, каких именно контингентов населения? Ведь не все же отвечают преступлением.

В процессе взаимодействия социальной среды и личности их изменения осуществляются по принципу управления на основе обратной связи. Как отмечается в литературе, в обратной связи выражается влияние результата на функционирование системы, вследствие чего возникает саморегуляция и динамическая устойчивость системы, а также направленность процессов в ней. Последнее диктует вопрос, а можно ли будет в регионах второго типа успешно перестроить производство, если значительная часть молодого поколения переориентировалась на иные формы деятельности? Какой будет криминологически значимая судьба в этих условиях нынешних несовершеннолетних, каковы прогнозы преступности?

Итак, вопрос о причинах преступности заключается в следующем:

почему возникли крайне неблагоприятные ситуации, в которых статистически чаще совершаются преступления?

почему в этих ситуациях определенная категория людей избирает именно преступные варианты поведения?

как сформировалась такая категория людей?

почему людям, избирающим преступные варианты поведения, удается реализовать свое решение?

При поиске ответов выстраиваются "причинные комплексы". Например:

Вымогательство части доходов у предпринимателей

Если продолжить указанные линии дальше, то окажется, что за высокими ценами стоит высокая платежеспособность части населения во взаимодействии с равнодушным отношением власти к неимущим или малоимущим. А за отсутствием законного получения высоких доходов – безработица во взаимосвязи с мизерным пособием. За убеждением в допустимости нарушения закона – осведомленность о криминальном пути сколачивания крупных капиталов с одновременным знанием того, что их владельцы остаются не только безнаказанными, но и ведут себя как "хозяева жизни". И так далее.

Результат всех этих взаимодействий бывает, таким образом, разным в условиях успешной борьбы с экономической преступностью и при фактическом попустительстве ей.

Это один вариант причинного комплекса. Но могут быть и другие. Отсюда необходимость классификации причин преступности, причинных комплексов.

Такого рода анализ причинности порой вызывает раздражение у тех, кто изучает криминологию. Им кажутся более простыми и ясными первые три подхода. А четвертый в глазах немалой части студентов предстает как чрезмерно усложненный, наукообразный.

Фактически же упрощение анализа причин преступности влечет простенькие рекомендации по борьбе с преступностью. Например, ликвидировать безработицу, обеспечить низкие цены на товары, материальное равенство граждан, устранить резкие различия в их материальной обеспеченности.

На самом деле при указанном сложном анализе причинного комплекса оказывается, что криминогенны не сами по себе высокие цены, а то, что высокий платежеспособный спрос одной части населения не сочетается с отсутствием серьезных программ социальной поддержки малоимущих слоев населения, безработица – с мизерными пособиями по безработице, с отсутствием продуманной системы переквалификации кадров и структурной перестройки производства. Не надо забывать, что в условиях социализма некоторые авторы даже говорили о безработице как факторе, дисциплинирующем работников и препятствующем выпуску ими недоброкачественной продукции, иных нарушений производственной" дисциплины. Тогда говорили даже о криминогенности большого дефицита вакансий, экстенсивного развития промышленности. Но оно было таковым во взаимодействии со сниженной требовательностью к кадрам, качеству продукции, обеспечением выполнения плановых заданий "любой ценой".

Выявление причинных комплексов уже само по себе служит основой построения программ борьбы с преступностью, определения поэтапности устранения различных элементов причинного комплекса.

Сейчас нельзя устранить слишком резкие различия доходов, но тогда особое значение приобретает борьба с криминальными доходами как основой таких различий. Нельзя легальным путем обеспечить высокую зарплату работника, но надо обеспечить высокую "себестоимость" криминального обеспечения высокого дохода путем разоблачения и реального наказания фактов имущественных преступлений. Они не должны быть экономически или социально выгодными. Хотя стратегически важно, конечно, изменять экономические, социальные и иные условия жизни людей.

Указанные тактические меры дают ограниченный результат и на непродолжительное время. Однако, если в этот период уменьшится число убитых, ограбленных людей, то это уже тот результат, ради которого надо принимать тактические меры наряду со стратегическими, глобальными.

В заключение необходимо подчеркнуть два обстоятельства. Первое заключается в том, что интеракционистский подход к пониманию причинности в криминологии отличается от так называемой интеракционистской теории, узко рассматривающей только момент влияния на преступное поведение человека факта выявления его предшествующего преступного поведения и клеймения его как преступника. То есть, как отмечает ряд зарубежных авторов, наложением на него определенной стигмы, которой он затем начинает соответствовать. Данный вопрос заслуживает внимания в аспекте влияния на дальнейшее поведение человека факта совершения им преступления и определенной оценки обществом такого поведения и самого человека.

Второе обстоятельство состоит в следующем: связь преступности именно с взаимодействием разных обстоятельств имеет давнюю историю. Уже в античные времена существовали соответствующие указания. Фактор взаимодействия выделяется особо в работах В. Н. Кудрявцева и В. В. Панкратова. В. Н. Кудрявцев практически обосновал необходимость отхода от лапласовского понимания причинности: "...если с точки зрения "лапласовской" причинности задача исследователя заключалась в том, чтобы просто перечислить все факторы (явления, предметы), оказывающие влияние на результат, то в свете системного подхода эта задача к -тому же значительно усложняется: нужно выявить содержание взаимосвязей между выявленными факторами, раскрыть "механизм" их взаимодействия. Понятно, что эту задачу можно выполнить, лишь изучая предмет по существу, с использованием всех необходимых данных конкретных исследований".

Новое заключалось в том, что в рамках общего взаимодействия-детерминации стало вычленяться взаимодействие-причина. Причем этот подход был не только обоснован теоретически, но и последовательно применялся в конкретных криминологических исследованиях изменений, преступности и ее причин, территориальных различий преступности и их причин.