Психологические модели и институт кураторства

Психологические модели и институт кураторства

Все три модели, которые я описываю ниже, отражают не только основные методы, применяемые в кураторской практике, но также и ведущие тенденции современной психологии. Видимо, каждый хотя бы раз слышал о бихевиоризме, о глубинной психологии и о попытках найти более адекватную гуманистическую концепцию человеческой природы, которая бы свела воедино многие направления психологической науки. Мои рассуждения о деятельности куратора будут основываться главным образом на этих психологических моделях.

Каким бы идеальным ни было природное зрение консультанта (и куратора в том числе), он всегда смотрит на своего клиента через профессиональные очки. Иначе и быть не может. В конечном счете, он затратил массу усилий на то, чтобы получить соответствующее психологическое образование. А какая еще от него может быть польза, если не использовать его как дополнительную специализированную оптику для собственного беспомощного зрения?

«Очки», которые мы носим, даны нам нашими учебниками и учителями. Во время обучения наши глаза приспосабливаются к определенному образу человеческой природы. Мы привыкаем к этому образу, и даже тогда, когда приходит время стать практикующим психологом или учителем, мы все еще считаем его самим собой разумеющимся.

Но всем нам в тот или иной момент приходится столкнуться с необходимостью «проверки зрения» и соответствующих «оптических приборов». Возможно, тот образ, который у нас сложился, адекватен существующему в жизни, а возможно, и нет. Но узнать об этом мы сможем только в том случае, если примерим и другие «очки». Лично я думаю, что стоит проверить следующие три набора линз.

1. Человек рассматривается как простое реактивное существо. В этот раздел я бы включил такие известные направления, как натурализм, позитивизм, бихевиоризм, операционализм, физикализм; их также иногда называют — ошибочно, как мне кажется, — «научной психологией».

2. Человек рассматривается как реактивное существо, имеющее глубинные проявления. Сюда я включаю то, что в разных случаях именуется психоанализом, психодинамикой, глубинной психологией.

5. Человек рассматривается как существо, находящееся в процессе становления. Это определение охватывает недавно возникшие направления, такие как холизм, ортопсихология, персоналистическое направление, экзистенциальная психология.

Эти три подхода обеспечивают центральный принцип не только для кураторства, но и для всех других областей профессиональной деятельности психолога, будь то преподавание, проведение исследований или терапия.

Человек как простое реактивное существо

Сто лет назад в своем «Введении» Вильгельм Вундт предложил принципиально новую программу психологии. Его точка зрения на надлежащее развитие этой науки была широка и недирективна, особенно в той ее части, которая касалась проблематики социальной психологии. Но в англо-американской психологической традиции значительно больше внимания уделяется его экспериментальным взглядам, описанным в «Основаниях физиологической психологии». Этот экспериментальный подход вкупе с дарвинизмом, с позитивизмом Маха, с количественным подходом Гальтона и его последователей, а также с методами, предложенными Бине, Павловьм, Холлом и другими исследователями, превалирует в нашей науке. Он, собственно, и предоставляет те самые «очки», которые носят практически все студенты, специализирующиеся в области психологии. И многие из нас, продолжив профессиональную карьеру, не чувствуют необходимости в корректировке этого образа человеческой природы.

Рассматриваемый через такие «очки», человек по сути своей ничем не отличается от любого другого реагирующего на раздражители представителя животного мира, и таким образом, подобно белой мышке или голубю, может быть исследован с биологических, поведенческих или математических позиций. Конечно, должен существовать (и существует) ряд специальных понятий, предназначенных для исследования и описания всей сложности специфического поведения человека, но все эти понятия — такие, скажем, как иерархия привычек, вторичное подкрепление, вход и выход информации и тому подобные конструкты — не выходят за рамки, постулируемые физикализмом и натурализмом.

Если мы спросим: «Что это значит — быть человеком?», представители этой научной школы ответят: «Человек — это еще одно творение природы; его поведение, хотя и является довольно сложным, принципиально предсказуемо. Его актуальное состояние детерминировано его предыдущим состоянием. Человеческое сознание недостоверно, ему не следует доверять, фактически на него не нужно обращать никакого внимания. Мы ищем общие законы природы, а не персональную уникальность. Мы изучаем человека, а не конкретных людей; объективную реальность, а не субъективную ».

По сути дела, эта широко распространенная позитивистская традиция, которая всем нам так хорошо известна, призывает отказаться от психологической наивности. Она предостерегает нас от склонности доверять каждой вербальной реакции, которую мы слышим; она рекомендует нам скептически относиться к нашему собственному природному зрению; она учит нас проверять на надежность наши собственные навыки наблюдения. Благодаря своему акценту на достоверные методы, эта почитаемая традиция психологии стала известна как «научная психология». Ее методы действительно научны; но ее исходный постулат — что человек является простым реактивным существом — не более научен, чем любой другой постулат.

И именно здесь консультант сталкивается с первыми затруднениями. Получив навыки работы с тестами, статистическими и экспериментальными методами, он может ошибочно посчитать, что для того, чтобы использовать эти полезные подручные средства, он должен рассматривать своего клиента как простое реактивное существо — результат влияния стимулов, стремления к гомеостазу, редукции побуждений и научения посредством подкрепления. Термин «научный», как жирное пятно, просочился из метода в теорию. Сам по себе тот факт, что большая часть используемых нами на современном этапе методов была разработана именно в рамках традиции позитивизма, отнюдь не означает, что постулаты касательно природы человека, предлагаемые в этой традиции, единственно приемлемые для научной психологии.

Консультант, чьи теоретические «очки» позволяют видеть человек только как простое реактивное существо, вероятно, будет рассматривать своего клиента с точки зрения прошлого обусловливания и потенциальных возможностей переобусловливания; с точки зрения подкрепления; точки зрения детерминации средой. Он будет основываться на том предположении, что основные мотивы его клиента — это редукция побуждений или обусловливание второго порядка, которые каким-то непонятным образом определили интересы и профессиональные ориентации взрослого человека.

Терминологический словарь, используемый в рассуждениях, опирающихся на этот постулат, переполнен терминами типа реакция, рефлекс, реагирующий организм, реинтеграция — всем, что содержит в себе npиставку «ре». Нас постоянно отсылают к прошлому. То, что уже произошло, важнее, чем то, что будет происходить. И, что характерно, такие понятия, как прогресс, программа, продуктивность, решение проблем или проприативность практически отсутствуют. Можно предположить, что сидящий напротив клиент будет протестовать, поскольку такой выбор терминов совершенно отказывает ему в праве иметь будущее.

Позитивистская точка зрения на человека сослужила хорошую служба заставив нас отказаться от недостойной психологической наивности, обеспечив нас полезными методами и дав нам понять, что человек, в некотсрых своих проявлениях, — просто реагирующий на внешние воздействия организм. Однако ее постулаты довольно сомнительны. Они рассматривают реальность как предопределенную, а не как творимую само личностью; они считают сознание лишь досадной помехой; они рассматривают человека как реактивный, а не проактивный организм.

Возможно, правы те, кто утверждает, что ни один консультант в свс ей ежедневной практике не может во всем придерживаться этих посту латов. Действительно, он просто не может этого сделать, ведь подобный взгляд слишком обедняет реальную жизнь. Когда убежденный позитивист пытается проинтерпретировать на основе своих теоретических представлений конкретные ситуации человеческого взаимодействия, как это сделал Б.Ф.Скиннер в своей книге «Уолден-2», результаты этих усилий выглядят весьма жалкими.

Возможно, именно по этой причине многие бихевиористы (начиная с работы Эдвина Холта «Фрейдовское желание и его место в этике») пытаются совместить подход «стимул—реакция» с психоанализом. Яркий тому пример — книга «Личность и психотерапия» Нила Миллера и Джона Долларда. Представление о человеке как о простом реактивном существе необходимо дополнить утверждением о том, что человек является реактивным организмом, которому присущи и глубинные проявления.