§ 6. личный закон физического лица

§ 6. личный закон физического лица: Международное частное право, В. П. Звеков, 2000 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Настоящее издание подготовлено на основе лекций, прочитанных автором на юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова и в Российской школе частного права. Курс посвящен основным институтам и механизмам, формирующим международное частное право.

§ 6. личный закон физического лица

 

Сфера применения личного закона — вопросы гражданско-правового статуса физического лица, его правои дееспособности, личных прав, прав в области семейных отношении, отношений по наследованию. Личный закон применяется в двух вариантах: закон гражданства (национальный закон) — lex patriae (lex nationalis) и закон места жительства — lex domicilii. Обращение к закону гражданства влечет подчинение этих отношений праву страны, гражданином которой является лицо. В случае применения закона места жительства решающим для таких отношений признается право страны, на территории которой лицо постоянно или преимущественно проживает.

Коллизионные нормы, предусматривающие привязку к личному закону, содержатся как в российских законах, так и в международных договорах РФ.

Общие начала, указывающие основания обращения к личному закону, выражены в Основах гражданского законодательства. Гражданская дееспособность иностранного физического лица определяется по праву страны, гражданином которой он является. Гражданская дееспособность лица без гражданства определяется по праву страны, в которой это лицо имеет постоянное место жительства (ст. 160 Основ). Однако из сформулированных в этой же статье изъятий следует, что гражданская дееспособность иностранных граждан и лиц без гражданства в отношении сделок, совершаемых в России, и обязательств, возникающих вследствие причинения вреда в России, определяется по российскому праву; российскому праву подчиняется и признание в России лица недееспособным или ограниченно дееспособным, безвестно отсутствующим, объявление лица умершим.

К личным неимущественным правам применяется по выбору потерпевшего право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о защите таких прав, или право страны, где потерпевший имеет постоянное место жительства (ст. 163 Основ).

В области отношений по наследованию Основы (ст. 169) исходят из общей привязки к праву страны, где наследователь имел последнее постоянное место жительства, и ограничивающих ее привязок для определения способности лица к составлению и отмене завещания, формы завещания и акта его отмены, а также для определения наследования строений и другого недвижимого имущества, “находящегося в СССР”, и прав на это имущество.

С принятием нового Семейного кодекса РФ был сделан важный шаг в направлении совершенствования коллизионного регулирования семейных отношений с участием иностранных граждан и лиц без гражданства. Преодоление “территориального подхода”, жесткое применение которого “вошло в противоречие с интересами самих участников отношений, в частности российских граждан за границей”, выразилось прежде всего в широком закреплении в Кодексе отсылки к личному закону (в двух его вариантах) как основы для решения коллизионных проблем в этой области. Конструкции личного закона, к которому отсылают нормы раздела VII Кодекса, учитывают особенности формирования семейных отношений. Так, условия заключения брака на территории Российской Федерации определяются для каждого из лиц, вступающих в брак, законодательством государства, гражданином которого лицо является в момент заключения брака, с соблюдением требований ст. 14 Кодекса в отношении обстоятельств, препятствующих заключению брака (п. 2 ст. 156 Семейного кодекса РФ). Законодательство государства, на территории которого супруги имеют совместное место жительства, а при отсутствии совместного места жительства законодательство государства, на территории которого они имели последнее совместное место жительства, являются определяющими для личных неимущественных или имущественных прав и обязанностей супругов.

Модификации личного закона, характерные для коллизионных норм, применяемых в области семейных отношений, своеобразны в такой же мере, в какой своеобразны сами отношения: основу для выбора применимого права составляют такие обстоятельства, как совместное место жительства родителей и детей, гражданство ребенка, место его постоянного проживания (при определении прав и обязанностей родителей и детей), гражданство ребенка по рождению (при установлении и оспаривании отцовства, материнства), совместное место жительства совершеннолетних детей и родителей, а также других членов семьи (при установлении алиментных обязательств совершеннолетних детей и других членов семьи) гражданство или постоянное место жительства усыновителя (при усыновлении или удочерении).

Выбор привязок в коллизионных нормах Семейного кодекса РФ в значительной мере опирается на опыт решения соответствующих вопросов двусторонними договорами Российской Федерации о правовой помощи, а также многосторонней Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. Как в вопросах личного статуса, так и в сфере семейных отношении основная роль здесь отводится личному закону.

Представляет интерес комбинированное применение закона гражданства и закона места жительства при решении в Конвенции 1993 г. коллизионных вопросов личных и имущественных правоотношений супругов. Конвенция (ст. 27) обязывает определять эти правоотношения по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой супруги имеют совместное место жительства. Но в тех случаях, когда один из супругов проживает на территории одной Договаривающейся Стороны, а второй — на территории другой Договаривающейся Стороны и при этом оба супруга имеют одно и то же гражданство, их личные и имущественные правоотношения определяются по законодательству той Договаривающейся Стороны, гражданами которой они являются. Привязки к закону гражданства и закону домицилия соотносятся в этом случае как основная и субсидиарная привязки.

Еще одно примечательное явление коллизионного права Конвенции 1993 г. и двусторонних договоров о правовой помощи — кумуляция личных законов вступающих в брак (это начало нашло отражение в уже упоминавшейся ст. 156 Семейного кодекса РФ) для определения условий заключения брака, а также личных законов супругов-усыновителей для установления требований, предъявляемых к усыновлению, если вступающие в брак (супруги-усыновители) являются гражданами разных Договаривающихся Сторон.

Определение личного закона в форме закона гражданства осложняется, когда лицо имеет несколько гражданств. Не одно гражданство может иметь не только иностранец, но и российский гражданин. По Конституции РФ гражданин Российской Федерации вправе иметь гражданство иностранного государства (двойное гражданство) в соответствии с федеральным законом или международным договором России. Каким образом устанавливается в этих случаях личный закон физического лица?

Разработанная странами — участниками СНГ модель Гражданского кодекса, определяя личный закон физического лица как право страны, гражданство которой это лицо имеет, дополняет это правило следующей новеллой: “При наличии у лица двух или более гражданств личным законом считается право страны, с которой лицо наиболее тесно связано. Личным законом лица без гражданства признается право страны, в которой это лицо постоянно проживает”.

В Семейном кодексе РФ последствия приобретения лицом, вступающим в брак, нескольких гражданств регламентируются применительно к определению условий заключения брака. Если лицо наряду с гражданством иностранного государства имеет российское гражданство, к условиям заключения брака применяется законодательство Российской Федерации. При наличии у лица гражданства нескольких иностранных государств применяется по выбору данного лица законодательство одного из этих государств (п. 3 ст. 156 Кодекса).

Привязка к месту жительства физических лиц используется законодателем для определения их специальной правоспособности как индивидуальных предпринимателей. Так, в Федеральном законе “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности” российскими участниками внешнеторговой деятельности именуются, в частности, физические лица, имеющие постоянное или преимущественное место жительства на территории России. О специальной гражданской праводееспособности предпринимателей для осуществления предпринимательской деятельности говорится в п. “а” ст. 11 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г.

Место жительства гражданина понимается в российском законодательстве как место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает (п. 1 ст. 20 ГК РФ).

Изменения в российском семейном коллизионном праве позволяют говорить о закреплении у нас “смешанной системы” личного закона (при сохранении значения для определения гражданской дееспособности иностранного гражданина привязки к закону его гражданства в пределах, предусматриваемых ст. 160 Основ гражданского законодательства).

Личный закон в форме закона гражданства еще недавно рассматривался как безусловно доминирующий во многих странах, включая большинство европейских стран. История становления в Европе этого коллизионного начала неразрывно связана с принятием в 1804 г. Французского гражданского кодекса, в ст. 3 которого предусмотрено подчинение французов, находящихся за границей, своим национальным законам, касающимся гражданского состояния и дееспособности. Практика вывела из этой односторонней коллизионной нормы двустороннюю, понимая ее как определение гражданского состояния и дееспособности лица его национальным законом. Позднее исходное значение “национального закона” было закреплено в Итальянском гражданском кодексе 1865 г., Германском гражданском уложении 1896 г., ряде кодексов и иных законов других стран.

Сопоставляя преимущества и недостатки систем гражданства и домицилия, М. Вольф писал: “...часто бывает значительно труднее с уверенностью определить домицилий какого-либо лица, чем его гражданство, так как домицилий в значительной степени зависит от намерения, которое трудно доказать... Далее, концепции домицилия резко отличаются друг от друга: не только в различных государствах, но даже в пределах одного и того же государства часто возникают серьезные расхождения в толковании этого понятия... Наконец, там, где принцип домицилия преобладает, всегда имеется опасность фиктивной перемены домицилия...”

Но tempora mutantur..., и в наши дни сильнее звучит критика привязки к закону гражданства в связи с нередко проявляющейся неспособностью ее обеспечивать в условиях современной миграции достижение коллизионных решений, отвечающих особенностям конкретных ситуаций. Этим объясняются соображения доктрины о целесообразности “перераспределения ролей” между вариантами личного закона, расширения пределов применения закона домицилия, а также следование многих зарубежных кодификаций в русле “смешанной системы” личного статута.

В законе о международном частном праве Швейцарии гражданская дееспособность регулируется правом местожительства лица, но по желанию лица вопросы, связанные с его именем, регулируются правом гражданства. Общие положения гражданского права Китайской Народной Республики разрешают определять гражданскую дееспособность граждан КНР, постоянно проживающих за границей, по праву страны постоянного проживания.

Концепция домицилия, сложившаяся в англо-американском праве, отличается от концепции домицилия, принятой в правовых системах, основанных на римском праве. Англосаксонская система общего права различает домицилий по происхождению (domicil of origin) и домицилий по выбору (domicil of choice). Одно из правил, характеризующих эту концепцию, состоит в том, что никто не может быть без домицилия (законнорожденный имеет домицилий отца, незаконнорожденный — Домицилий матери). Для приобретения домицилия по выбору “требуется не только проживание на территории, имеющей свою правовую систему, но также и намерение данного индивида оставаться там постоянно”. Поскольку определяющими для приобретения домицилия по выбору являются критерии “проживания” (“поведения”) и намерение, длительность проживания сама по себе не считается решающим моментом для изменения домицилия. Отмечая, что проживание должно отвечать “качественному, равно как и количественному критерию” Дж. Чешир и П. Норт приводят в подтверждение этого тезиса два судебных решения. Одно решение признало проживание лица в Индии в течение 25 лет недостаточным для приобретения им индийского домицилия из-за наличия намерения вернуться на родину в Шотландию. В другом решении канадец, имевший домицилий по происхождению в Новой Шотландии, не был признан домицилированным в Англии, несмотря на службу в английских военно-воздушных силах и проживание в Англии более 40 лет, по той причине, что сохранял намерение вернуться при определенных обстоятельствах в Новую Шотландию.

Учитывая различные подходы латиноамериканских государств к вопросу о том, какому из двух принципов — закону гражданства или закону домицилия — должно быть отдано предпочтение, Кодекс Бустаманте занял компромиссную позицию в его решении (см. С. 108 настоящего Курса лекций).

Унифицированные коллизионные нормы, содержащиеся в многосторонних международных договорах, включая Гаагские конвенции, в области семейного права обращаются к обоим вариантам личного закона. Национальным законом каждого из лиц, вступающих в брак (при условии, что этот закон не отсылает к иному), регламентируется право вступления в брак по Конвенции об урегулировании коллизий законов в области заключения брака 1902 г. Значение национального закона усыновителя или супругов-усыновителей, а также закона гражданства ребенка раскрывается в Конвенции о юрисдикции, применимом праве и признании решений в отношении усыновления 1965 г. В качестве основного коллизионного принципа применяется закон страны обычного места жительства ребенка согласно Конвенции о гражданских аспектах международного похищения детей 1980 г. В Конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам, 1973 г., алиментные обязательства регулируются по общему правилу законом обычного места жительства взыскателя алиментов (Российская Федерация в указанных конвенциях не участвует).

 

Рекомендуемая литература к главе 6

 

Алексеева Л. Б., Жуйков В. М., Лукашук И. И. Международные нормы о правах человека и применение их судами российской Федерации. Практическое пособие. М.: Права человека, 1996.

Ануфриева Л. П. Иностранные физические лица: правовое положение в России // Российская юстиция. 1997. № 6, 7.

Герасименко Ю. В. Иностранцы: понятие и содержание их конституционно-правового статуса. Омск, 1996.

Институт государства и права Российской академии наук. Общая теория прав человека. М.: НОРМА, 1996.

Карташкин В. А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. М., 1995.

Лазарев Л. В., Марышева Н. И., Пантелеева И. В. Иностранные граждане (правовое положение). М.: Российское право, 1992.

Марышева Н И. Иностранец: правовая защита. М.: Известия, 1993.

Правовое положение иностранных граждан в России. Сб. нормативных актов. Вступит, ст. А. Л. Маковского. М.: БЕК, 1996.

Правовой статус иностранных граждан и юридических лиц в Российской Федерации. М.: Российский юридический издательский дом, 1995.

Романов С. В. О теоретических основах правового регулирования статуса иностранцев в Российской Федерации // Московский журнал международного права. 1996. № 2.

Сборник международных правовых документов, регулирующих вопросы миграции. М.: Международная организация по миграции, 1994.

 

Международное  частное право

Международное частное право

Обсуждение Международное частное право

Комментарии, рецензии и отзывы

§ 6. личный закон физического лица: Международное частное право, В. П. Звеков, 2000 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Настоящее издание подготовлено на основе лекций, прочитанных автором на юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова и в Российской школе частного права. Курс посвящен основным институтам и механизмам, формирующим международное частное право.