§ 2. предмет международного частного права

§ 2. предмет международного частного права: Международное частное право, В. П. Звеков, 2000 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Настоящее издание подготовлено на основе лекций, прочитанных автором на юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова и в Российской школе частного права. Курс посвящен основным институтам и механизмам, формирующим международное частное право.

§ 2. предмет международного частного права

 

Природа международного частного права (Private International Law, droit international privé, Internationales Privatrecht) остается, как и прежде, предметом дискуссий. Разброс мнений необычайно широк. Разнообразны и нередко противостоят друг другу доводы, выдвигаемые в их обоснование. И все же наиболее убедительной представляется позиция, основывающая разграничение отраслей права и определение отраслевой принадлежности международного частного права на традиционных критериях предмета и метода правового регулирования.

К сожалению, в спорах о природе международного частного права эти критерии не всегда оказываются должным образом востребованными.

Сопоставление и анализ различных точек зрения позволяют принять как наиболее соответствующую упомянутым критериям позицию, занятую выдающимися представителями отечественной правовой науки — И. С. Перетерским и Л. А. Лунцем.

“Международное частное право, — писал И. С. Перетерский, — изучает отношения гражданско-правовые. Но это не значит, что международное частное право является лишь частью гражданского права. Специфическим отличием гражданско-правовых отношений, включаемых в международное частное право, является то обстоятельство, что международное частное право изучает лишь особую группу гражданско-правовых отношений, которые имеют международный характер”.

И. С. Перетерский и Л. А. Лунц относили к сфере международного частного права не только собственно гражданско-правовые, но также семейные и трудовые отношения, регулирование которых осуществляется с использованием категорий цивильного права (правоспособность, дееспособность, договор и др.). “Следовательно, — заключал Л. А. Лунц, — международное частное право как отрасль права и отрасль правоведения есть область отношений гражданско-правового характера в указанном широком смысле слова, возникающих в международной жизни”.

Взгляды И. С Перетерского и Л. А. Лунца были поддержаны и развиты рядом отечественных ученых в известных работах, посвященных проблемам международного частного права.

Основываясь на этих взглядах, обозначим главные составляющие в определении природы международного частного права, его место в системе права. Таким образом, мы как бы забегаем вперед, предвосхищаем конечные выводы. Ведь с первых страниц этой книги читателю должно быть понятно, в каких “измерениях” рассматривается автором удивительно сложный и необычайно привлекательный мир международного частного права, каково содержание этого вызывающего дискуссии понятия.

Итак, международное частное право:

регулирует частноправовые отношения (отношения гражданско-правового характера в широком смысле слова), возникающие в условиях международной жизни;

имеет свой предмет и свой метод регулирования;

является отраслью частного права, отраслью внутригосударственного права;

тесно связано с гражданским правом (точнее было бы сказать: многие институты международного частного права являются как бы продолжением институтов гражданского (семейного, трудового) права, в определенной мере производны от этих институтов, но в силу своего международного “происхождения”, “внутреннего” и “внешнего” своеобразия не сливаются с ними и не растворяются в них);

тесно связано с международным правом, но не является его частью (принципиально важно признание единства исходных начал международного публичного права и международного частного права, все возрастающего значения международно-правового начала для становления и совершенствования институтов международного частного права).

В обзоре взглядов на природу международного частного права, приведенном в сноске на стр. 6—7, сказано о различиях в оценке сторонниками “цивилистической” концепции происхождения международного частного права степени его самостоятельности, обособленности как отрасли права. Продолжая эту тему, заметим, что в учебнике Л. А. Лунца, Н. И. Марышевой, О. Н. Садикова делается вывод о том, что “...международное частное право следует отнести к тем правовым сферам, в которых в недалеком будущем возможно образование и признание наличия новых отраслей права”. Применительно к международному частному праву оценка этого процесса как в основном состоявшегося, на наш взгляд, не кажется сегодня преждевременной.

Иногда предмет международного частного права определяется как гражданские (трудовые, семейные) отношения, как бы “пересаженные” на международную “почву”. Однако при таком механическом подходе не учитываются сложность и своеобразие рассматриваемых явлений. В то же время гражданско-правовые “корни” отношений, регулируемых международным частным правом, очевидны, как очевидна и принадлежность этих отношений к международной “среде”. В области международного частного права много необычного, отличного от того, с чем мы встречаемся во внутренней правовой жизни любой страны: особые фактические обстоятельства, свои “сюжетные линии”, проблемы и способы их решения.

Иностранный турист, здоровью которого в результате автомобильной катастрофы в период пребывания его в России причинен вред, предъявляет в российском суде иск к владельцу автомобиля о возмещении вреда, требуя взыскания, в частности, понесенных им в своей стране расходов на лечение, исчисленных по правилам, действующим в этой стране.

Суд в России рассматривает иск о взыскании алиментов на содержание ребенка, родившегося в полигамном браке, который был заключен в одной из восточных стран в соответствии с местным правом.

За границей умирает постоянно проживавший в зарубежной стране российский гражданин, оставляя после себя в этой стране и в России имущество, на наследование которого претендуют близкие умершего — российские и иностранные граждане.

Своеобразны не только ситуации, но и правовые средства, к которым обращаются суды и иные правоприменительные органы, рассматривая вопросы в области международного частного права.

Арбитражный суд, рассмотрев спор между польским и российским акционерными обществами о взыскании задолженности за товар, отгруженный в соответствии с заключенным ими контрактом, разрешил его на основе положений Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.

В другом случае арбитражный суд при разрешении спора, связанного с международной воздушной перевозкой, применил нормы Конвенции для унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, 1929 г. (с учетом последующих изменений).

Рассмотрев спор по контракту, заключенному между фирмой США и российской фирмой на поставку товаров из США, Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ, исходя из ст. 166 Основ гражданского законодательства 1991 г., определил в качестве права, применимого к отношениям сторон (в отсутствие выбора права сторонами), материальное право страны продавца — Единообразный торговый кодекс США.

Обращаясь к упомянутым ситуациям мы, казалось бы, встречаемся с уже знакомыми нам институтами гражданского (семейного) права. Нельзя не вспомнить при этом правила ст. 2 ГК РФ, в которой определяются отношения, регулируемые гражданским законодательством. И тем не менее не составляет труда отличить все эти и подобные им ситуации от ситуаций, возникающих в рамках внутреннего гражданского оборота. Каждый из приведенных примеров был бы невозможен в отсутствие международных контактов, международного общения, всего того, что принято называть международной жизнью.

Но что означает указание на международный характер рассматриваемых отношений? Как известно, в международном публичном праве содержание такого указания раскрывается посредством понятий “межгосударственные”, “межвластные” отношения. Иное значение приобретает слово “международные” при характеристике отношений, составляющих область международного частного права. Происхождение этих отношений носит, как уже отмечалось, частноправовой характер. Международными они называются постольку, поскольку возникают в условиях трансграничного (т. е. выходящего за рамки правовой системы какой-либо одной страны) общения субъектов частного права, формируя в совокупности международный гражданский обмен. В результате каждое такое отношение обретает в своем фактическом составе иностранный (международный) элемент, а вместе с ним возникает и так называемый коллизионный вопрос: право какого государства подлежит применению к данному отношению.

За “сухим”, невыразительным термином “иностранный элемент” — разнообразие ситуаций, характерных для международного частного права. Что значит он на практике?

Распространено заблуждение сводить проявления иностранного элемента лишь к случаям участия в отношениях иностранных субъектов права. В действительности же проявления иностранного элемента могут быть свойственны широкому кругу обстоятельств, составляющих основу многих правовых, экономических, социальных связей (как, например, в случаях определения постоянного или преимущественного проживания гражданина, установления государственной принадлежности юридического лица). Тем не менее доктриной и практикой выделяются обычно три “ипостаси” иностранного элемента:

субъект отношения — иностранный гражданин, иностранное юридическое лицо или (что не является характерным для частноправовых отношений) иностранное государство;

объект отношения находится за границей;

юридический факт, вследствие которого возникает, изменяется или прекращается отношение, имеет место за границей.

Соответствующие проявления иностранного элемента характеризуют, например, отношения, связанные с заключением российским участником внешнеторговой деятельности внешнеторгового контракта, открытием за границей наследства в пользу российского гражданина, постоянно проживающего в России, заключением россиянином брака за рубежом. Заметим, что проявления иностранного элемента могут осложнять отношения, регулируемые международным частным правом, как “поодиночке”, порознь, так и в разных сочетаниях.

Условный характер термина “иностранный элемент” наиболее заметен в случаях, когда речь идет об отношениях международного гражданского обмена, регулируемых унифицированными материально-правовыми нормами международных договоров. Таким отношениям свойствен, как правило, не отдельный иностранный элемент (и даже не сочетания их), а так называемый международный фактический состав, образующий основу формирования институтов международного гражданского оборота, — международной купли-продажи товаров, международной перевозки пассажиров, багажа и грузов, международного финансового лизинга и т. д. О том, насколько необычны и как тесно переплетены между собой объективные и субъективные факторы, выводящие эти отношения за рамки внутренних, свидетельствуют положения Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. Важнейший признак международной купли-продажи — нахождение коммерческих предприятий сторон в разных государствах — не является единственным для ее обособления. Законченность международному фактическому составу, отличающему этот институт, придают некоторые другие признаки, позволяющие определить исключения из сферы действия Конвенции: связь договора или применимого права с государствами — участниками Конвенции, цели и характер сделки, предмет купли-продажи, критерии, позволяющие отграничить эти договоры от смежных видов обязательств. Учитывается и субъективный фактор: то обстоятельство, что коммерческие предприятия сторон находятся в разных государствах, не принимается во внимание, если это не вытекает ни из договора, ни из имевших место до или в момент его заключения деловых отношений или обмена информацией между сторонами.

Очевидно, термин “иностранный элемент”, связанный своим происхождением прежде всего с развитием права об иностранцах, с коллизионным правом, далеко не адекватно отражает специфику названных и подобных им отношений. И все же нельзя не считаться с тем, что этот термин достаточно прочно утвердился в отечественной доктрине и практике как передающий в самом общем виде своеобразие отношений, регламентируемых международным частным правом. Памятуя об этом, мы будем исходить в последующем из такого понимания термина.

Непризнание за международным частным правом качеств самостоятельной отрасли права связывается обычно с отнесением его к гражданскому или международному праву. Обе позиции представляются ущербными — каждая по-своему. Взгляд на международное частное право как на область гражданского (соответственно семейного, трудового) права грешит недооценкой международного фактора, обусловливающего особенности регулируемых этим правом отношений, их своеобразие. Объединение же международного публичного права и международного частного права в рамках международного права не сообразуется с природой обеих отраслей права.

В пользу отнесения международного частного права к международному праву выдвигались разные доводы. Так, обосновывалась возможность перерастания гражданско-правового спора в межгосударственный конфликт и соответственно преобразования гражданско-правового отношения в международно-правовое. “За каждой отдельной фирмой, за каждым индивидом стоит... в международном обороте его отечественное государство, — писал С. Б. Крылов, — и всякий спор, конфликт и в этой гражданско-правовой области, даже спор семейного порядка о разводе может в конечном счете перерасти в конфликт между государствами”. Л. А. Лунц, оспаривая этот довод, возразил: “...надо признать, что наличие судебных (арбитражных) споров по гражданским правоотношениям между гражданами и организациями различных стран само по себе вовсе не означает конфликта между соответствующими государствами и... “перерастание” такого гражданско-правового спора в международный конфликт есть явление с политической и правовой точки зрения анормальное”.

В. Э. Грабарь, рассматривая материалы к истории литературы международного права в России (1647—1917), высказал следующее мнение: “Международное гражданское право (которое часто именуется международным частным правом) представляет выделившуюся особую отрасль международного права, наряду с международным административным и международным уголовным правом. Приведенное выше содержание его ясно свидетельствует о международно-правовом характере его норм. Спор о том, куда следует отнести эту отрасль права, к международному праву или к национальному, может касаться собственно только некоторых из входящих в эту отрасль права вопросов, главным образом вопроса о столкновении гражданских законов разных государств”.

Доказательство принадлежности международного частного права к международному праву иногда усматривается в двойственном характере источников международного частного права, к которым относятся не только внутреннее право, но и международные договоры и признаваемые в Российской Федерации обычаи. Однако не круг источников, а предмет и метод регулирования определяют отраслевую принадлежность международного частного права.

Рассматриваемая проблема может показаться сугубо теоретической. И все же было бы неверно недооценивать некоторые ее практические аспекты (к примеру, соотношение частноправовых и публично-правовых начал, вопросы гармоничного сочетания известных им способов регулирования, пределы применения иностранного права).

Следует заметить, что определение международного частного права как области международного права встречается в исследованиях проблем не только международного частного права, но и теории права. Так, в учебнике для вузов “Общая теория права” утверждается, что международное право “подразделяется на международное публичное право, которым регулируются отношения между государствами, и международное частное право, регулирующее гражданско-правовые отношения с участием иностранных физических или юридических лиц либо по поводу имущества, находящегося за границей”.

Сходный тезис прозвучал и на Всероссийской научно-практической конференции по проблемам взаимодействия российской правовой системы и международного права (сентябрь 1995 г.), где, в частности, говорилось об использовании термина “международное право” как в широком смысле слова (право, регулирующее всю область международных отношений), так и в узком смысле (право, регулирующее международные властные, межгосударственные отношения).

Доктрине известно и определение международного частного права в виде полисистемного комплекса, в который интегрируются части национально-правовых систем и международного публичного права, не исключаемые при этом из соответствующих национально-правовых систем или из международного публичного права. На уже упоминавшейся Всероссийской научно-практической конференции было высказано мнение о том, что “международное частное право является... межсистемным правовым образованием, включающим в себя также и нормы публичного национального и международного права”.

Разграничение отраслевой принадлежности международного частного права и международного публичного права ни в коей мере не умаляет значения их тесных взаимосвязей и постоянного взаимодействия. Более того, в отечественной доктрине международного частного права неизменно отстаивалась идея единства исходных начал международного частного права и международного публичного права. К таким началам относятся общепризнанные принципы и нормы международного права, в том числе принципы суверенного равенства государств, мирного разрешения международных споров, невмешательства во внутренние дела, всеобщего уважения прав человека, сотрудничества, добросовестного выполнения международных обязательств.

Наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права международные договоры РФ, включая договоры, относящиеся к источникам международного частного права, являются составной частью правовой системы Российской Федерации. Международные договоры образуют правовую основу межгосударственных отношений; они содействуют поддержанию всеобщего мира и безопасности, развитию международного сотрудничества в соответствии с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций.

Особенности природы и структуры отношений, регулируемых международным частным правом, обусловлены, таким образом, объективными факторами, которые придают этим отношениям предметное своеобразие и обособляют их в самостоятельную систему, в отдельную отрасль права.

Наличие иностранного элемента в отношении, регулируемом международным частным правом, порождает феномен, именуемый “коллизией” законов (от латинского collisio — столкновение). Суд или иной правоприменительный орган, встречаясь при разрешении споров и рассмотрении иных дел с отношением, осложненным иностранным элементом, оказывается перед необходимостью ответить на вопрос: праву какой страны следует подчинить такое отношение — страны суда либо страны, к которой относится этот иностранный элемент. Международное частное право располагает средствами, позволяющими преодолеть коллизионную проблему, и выбор их достаточно широк.

Проблема коллизии законов, очевидно, не могла бы возникнуть, если бы действующие, в различных государствах правовые системы одинаково решали одни и те же вопросы международного гражданского оборота. Как бы ни были значительны достижения в унификации права, по-прежнему остаются существенными различия в регулировании частноправовых отношений (даже в рамках правовых систем, принадлежащих к одной и той же правовой семье, и более того — применительно к истолкованию правил одного и того же закона, действующего в разных странах). Хрестоматийным стал пример, касающийся применения отдельных норм Кодекса Наполеона, действующего во Франции и Бельгии, — интерпретация одних и тех же его положений приводила в этих странах в ряде случаев к неоднозначным результатам.

Нормы, решающие, какой из коллидирующих, “сталкивающихся” законов подлежит применению, называются коллизионными. Предупреждая, образно говоря, “столкновение” законов, коллизионные нормы реализуют свое предназначение своеобразным путем: они не регламентируют непосредственно права и обязанности участников отношений, как это свойственно материально-правовым предписаниям, а определяют подлежащее применению (применимое) право.

По степени открытости иностранным правовым нормам международное частное право явно превосходит все другие области права. “Эффект иностранного права” в “МЧП” включает наряду с применением иностранных правовых норм признание субъективных прав, возникающих под действием иностранного закона, квалификацию на его основе фактических обстоятельств отношения, обращение к иностранному праву как к предпосылке правоприменения и правотворчества. Особый механизм правоприменения в этой области формируется посредством коллизионного права, идентифицируемого в ряде стран с международным частным правом или рассматриваемым (в других странах) как его неотъемлемая часть.

Разумеется, нельзя недооценивать масштабы взаимодействия отечественного и иностранного права за рамками международного частного права. Примером, когда иностранный закон рассматривается как предпосылка применения отечественной правовой нормы, является правило п. 1 ст. 12 Уголовного кодекса РФ, согласно которому граждане Российской Федерации и постоянно проживающие в Российской Федерации лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по этому Кодексу, если совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено, и если эти лица не были осуждены в иностранном государстве. При осуждении указанных лиц наказание не может превышать верхнего предела санкции, предусмотренной законом иностранного государства, на территории которого было совершено преступление.

В течение столетий доктрина пыталась ответить на вопрос о том, какие объективные и субъективные начала предопределяют отношение одной страны к нормам права другой страны, приданию им юридического значения. Объяснения этому явлению находили в идеях прикрепленности норм права к предметам внешнего мира (постглоссаторы, французские статуарии, их последователи), “международной вежливости” (У. Губер), в обосновании наличия общепризнанных норм международного права, из которых вытекает обязательство государства придавать юридическое значение иностранным нормам (П. Манчини, Ф. Кан, Э. Цительман); “в свободном” подходе к международному взаимодействию национальной и иностранной правовых систем (П. Вут, И. Вут, Дж. Стори, Э. Бартен, Э. Рабель, А. Эренцвейг), в учении об “оседлости правоотношения” великого Ф. К. фон Савиньи, в течениях американской доктрины (Б. Карри, Д. Каверс, Р. Лефлар, У. Риз).

...А начиналось международное частное право с суждений Магистра Алдрика, с глоссы Аккурсия, обсуждавшей, можно ли судить в городе Модене по его законам гражданина Болоньи, с договора князя Олега с греками, содержавшего норму о наследовании имущества русских, находившихся на службе в Греции (911 г.)

История международного частного права — это прежде всего история коллизионного права, обязанного своим происхождением международному гражданскому обмену и различиям в частном праве. Первые страницы этой истории — именно страницы, а не “отдельные строки”, отражающие “зачатки” международного частного права, — связаны с экономическим подъемом городов Средней и Северной Италии в XIII—XV вв., с образованием торгово-промышленных центров, формированием городских общин, каждая из которых следовала своему своду местных обычаев, именуемому статутом. Коллизии статутов вынуждали юристов искать пути их решения, обращаться к главному авторитету — источникам римского права. Объяснение, истолкование текста источника принимало форму глоссы. Вот как описывает Г. Берман глоссирование текста источника римского права:

“Программа обучения в школе права XII в. состояла прежде всего в чтении текста Дигест. Учитель читал вслух и правил язык рукописного текста, а студенты следили за ним по своим (обычно взятым в аренду) рукописным же копиям и делали необходимые поправки. К этому занятию и применялся термин “лекция”, означавший “чтение”...

Так как текст был очень труден, его приходилось объяснять. Таким образом, после чтения текста учитель глоссировал его, то есть растолковывал его слово за словом, строчка за строчкой. (По-гречески glossa обозначает “язык” и “необычное слово”.) Студенты записывали диктуемые учителем глоссы между строчками текста, более длинные заходили на поля. Скоро письменные глоссы приобрели почти такой же авторитет, как и сам глоссированный текст. Около 1250 г. “Glossa Ordinaria” Аккурсия стала общепринятой авторитетной работой по Дигестам вообще. За Аккурсием последовали “постглоссаторы”, или “комментаторы”, они комментировали текст и глоссы”.

 

Международное  частное право

Международное частное право

Обсуждение Международное частное право

Комментарии, рецензии и отзывы

§ 2. предмет международного частного права: Международное частное право, В. П. Звеков, 2000 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Настоящее издание подготовлено на основе лекций, прочитанных автором на юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова и в Российской школе частного права. Курс посвящен основным институтам и механизмам, формирующим международное частное право.