§ 2 духовная культура

§ 2 духовная культура

Духовная культура представляет собой богатую и разнообразную сферу, в которой можно обнаружить все, начиная от эмоционального мира отдельного человека и кончая гениальными открытиями. Каждая вещь, созданная людьми, включает в себя их цели, идеи, знания. Другими словами, духовная культура, входя в системную целостность культуры вообще, сама представляет собой особый мир и особую систему. Духовная культура — этомир идей, связанных с существованием человека в мире. Наличие духовной культуры — специфика человеческого образа жизни. Она проявляется не только в деятельности сознания, но и в человеческих взаимоотношениях, в религиозных и научных представлениях о мире, в тех художественных образах, которые запечатлели этот мир во всем его богатстве:

Поэзия везде. Вокруг, во всей природе,

Ее дыхание пойми и улови

В житейских мелочах, как в таинстве любви,

В мерцанье фонаря, как в солнечном восходе.

Пускай твоя душа хранит на все ответ.

Пусть отразит весь мир природы бесконечной...

[47, т. 1, с. 443]

Наиболее значимыми видами духовной культуры являются интеллектуальная, нравственная, художественная культура, наука и религия.

Интеллектуальная культура

Для понимания этого явления необходимо различать такие понятия, как сознание и интеллект.

Сознание представляет собой особый способ отражения мира в виде эмоций, оценок, понятий, суждений, умозаключений, образов, возникших на основании ощущений. В нем всегда выделяют два уровня — конкретно-чувственный и абстрактно-логический. Сознание является предметом изучения многих наук, культурологию же оно интересует как особый вид деятельности человека, отличающий человека от животного, и как способность человека к целенаправленной деятельности, выражающейся в формировании целей, поиске способов их достижения, в выработке отношения к действительности — рефлексии и отношений в самой действительности (своего бытия); частью сознания является интеллект.

Интеллектуальная культура выступает как культура мышления и речи. Она включает в себя адекватное (соответствующее действительности) воспроизведение различных сторон и отношений мира.

Животное отражает в окружающем мире только то, что необходимо для жизни. Для этого ему вполне достаточно органов чувств. Но человеку приходится отражать значительно больше: то, что нужно для выживания, и то, чем это можно добыть. Кроме того, ему приходится отражать и качественно иначе: ему важно знать свойства, особенности того или иного предмета, а для этого уже мало одних органов чувств. Человеку приходится отвлекать от разных вещей и предметов их сходство (а видя сходство, замечать и отличие) и создавать понятия. Этот процесс растянулся для человечества на миллионы лет. Появление мышления и речи — процесс одновременный и по своей сути — культурный процесс. Общественный характер отношений ускорил развитие мышления и речи, появились новые способы хранения и передачи информации в обществе, новые способы общения, человечество вступило на новый уровень культурного состояния.

Интеллект (лат. intellects “познание, понимание, разум, ум, рассудок”), как явствует из перевода этого термина, обнаруживает разные уровни своего осуществления, выступая и как понимание, и как разум, и как рассудок, что не одно и то же. Кант определял рассудок как способность образовывать понятия, как более низкий, элементарный уровень абстрагирования, а разум — как способность вырабатывать идеи. До сих пор наличие рассудка связывают с умением решать повседневные простые задачи, ставить обыденные, вполне понятные цели, а в психологии — с нормальным, адекватным отражением действительности. Разум же стоит ближе к творческой, активной способности мышления, предполагает познание, проникновение в сущность вещей, продуцирование новых идей, поиск неизвестных задач.

Мышление — высшая форма активного отражения мира, где происходит обобщение и познание сущности вещей, связей и отношений между ними, возникают новые идеи, прогнозируются события, вырабатываются цели и осуществляются поиск, формулировка и решение всевозможных задач.

Культура мышления предполагает умение сопоставлять друг с другом различные явления действительности, находить сходства и различия между ними, умение анализировать (мысленно расчленять явление, выясняя роль и место каждой из его частей в целом) и вскрывать сущность явлений, устанавливать причинно-следственные связи между различными сторонами и отношениями действительности и предвидеть тенденции их развития. Можно сказать, что культура мышления есть логика, которая организует и упорядочивает процесс мышления, вырабатывает метод, дающий возможность производить все перечисленные нами мысленные операции.

Культура мышления не сводится к многознанию и даже к процессу познания, хотя без знания невозможна. Древнегреческий философ Гераклит Эфесский (ок. 530—470 до н. э.) говорил: “Многознание не научает премудрости”. Знание само по себе представляет лишь фундамент, на котором и может развиться культура мышления — мудрость. И в ней главное место будет занимать знание о незнании, так как именно такое знание — залог развития мышления. Знаменитая фраза: “Я знаю, что я ничего не знаю” принадлежит Сократу (ок. 470—399 до н.э.), одному из самых мудрых мыслителей прошлого, понявшему, что, по сравнению с неизвестным в мире, известное — лишь малая песчинка.

Только мудрый в своем познании станет исходить главным образом из предмета познания, но менее всего — из своего отношения к нему. Культура интеллекта предполагает, что никакие эмоции не станут подменять того, что ведет к истине. Не зря древние говорили: “Мнение — это пыль под ногами ослов!” Они понимали, что мнение складывается лишь на основании данных органов чувств и окрашено эмоциями, но редко — размышлениями. Мнению всегда противостоит стремление дойти до сущности вещей в процессе познания. Прекрасный русский поэт Борис Пастернак (1890—1960) писал:

Во всем мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До основанья, до корней,

До сердцевины.

Все время схватывая нить

Судеб, событий,

Жить, думать, чувствовать, любить,

Свершать открытья.

[238, с. 269]

Культура речи

Культура речи — проявление и выражение интеллектуальной культуры человека. Есть известное изречение: “Нет смутных слов — есть смутные мысли”. Действительно, тот, кто ясно мыслит, ясно излагает, именно в этом случае можно обеспечить и успешное взаимопонимание и взаимодействие людей. Поэтому можно сказать, что в речевой культуре человека проявляются минимум три момента: основные качества его мышления, манера речи и отношение к слушателю. Английский писатель Сомерсет Моэм (1874—1965) не без иронии писал, что “слова нужно употреблять не только для построения фразы, но и для построения мысли” [208, с. 297].

Умение говорить просто о сложном — один из видимых признаков речевой культуры — демонстрирует обычно глубину понимания вопроса и богатство словарного запаса. Небезызвестная нам людоедка Эллочка обходилась тридцатью словами. Словарный запас А. С. Пушкина составлял более 21 тысячи слов. (Заметим, что средний словарный запас современного образованного человека включает примерно 5—6 тысяч слов).

Овладение культурой мышления неизменно ведет к овладению культурой речи, но есть и обратная связь: развитие речевой культуры влияет на мышление, делая его более богатым, позволяя через речь прийти к определению проблем, формулировке идей, к творчеству в любой сфере деятельности. “Роберт Бернс был неграмотным деревенским парнем. Пришибленный нищетой, он, по всему, должен был стать пьяницей. Но мир стал лучше из-за того, что в нем жил человек, придавший живой мысли поэтическую форму, выпестовавший розу там, где прежде рос чертополох” [313, с. 30].

Культура речи предполагает не только богатый словарный запас, который развивается и совершенствуется в процессе чтения или общения с людьми высокой культуры, но и точность употребления слов в полном соответствии с их значением. Известный публицист и писатель Михаил Кольцов (1898—1942) замечал: “Пишешь, что происходит суета, или толчея, или спешка, и думаешь: черт возьми, что же все-таки там происходило — суета, толчея или спешка? Спешка — это одно, спешка может быть очень деловая. Суета — это ...уже нечто более беспорядочное. А толчея — это опять нечто совсем другое” [145, с. 40].

Культуре речи свойственна также простота — умение сделать доступным для понимания любые, даже очень сложные положения, пользуясь в процессе мышления не только приемами абстрагирования, но и конкретизации. Настоящая простота речи — признак глубокого мышления. Моэм в той же книге пишет: “Меня всегда раздражали писатели, которых можно понять только ценою больших усилий. Достаточно обратиться к великим философам, чтобы убедиться, что самые тонкие оттенки смысла можно выразить совершенно ясно”. И далее: “А бывает, что автор и сам не уверен в том, что он хочет сказать. Он имеет об этом лишь смутное представление, которое либо не сумел, либо поленился ясно сформулировать в уме, а найти точное выражение для путаной мысли, разумеется, невозможно” [208, с. 303, 304].

Кроме того, речь должна быть выразительной, эмоционально окрашенной, включать в себя образные выражения, которыми так богат любой язык, а русский — в особенности. Культурная речь свободна от бранных выражений, всякого рода нецензурщины, арго, сленга, жаргонов и прочего. (Заметим в скобках, что русский язык позволяет выразить любую степень гнева или юмора, не прибегая к непристойностям).

Так же, как и мышлению, культуре речи должна быть присуща логика, связанная с грамматическим строем речи.

В целом культура интеллекта строится на единстве мыслительного и речевого начал, умения понимать и умения объяснять. Культура интеллекта включает в себя и все время расширяющийся запас знаний, не деля их на “нужные” и “ненужные” (это первый признак недалекого ума или просто бескультурья). Человек культуры делит сферу знания лишь на знание и незнание, поскольку даже процесс достижения знаний — уже признак культуры. Генри Форд, прошедший свой жизненный путь от чистильщика сапог до создателя целой промышленной отрасли — автомобилестроения, считал, что нельзя себя чувствовать слишком старым или слишком умным для того, чтобы чему-нибудь научиться. “Кто так окоченел, что не в состоянии больше меняться, тот уже умер, похоронный обряд в таком случае является лишь простой формальностью” [302, с. 55].

Уже в древности в своих рассуждениях мыслители связывали интеллект с моралью. Протагор, по утверждению Платона, говорил, что мудрецом он называет того, кто может худшее состояние, “кому из нас представляется и есть зло... превратить в добро”. Врач, полагал он, изменяет состояние лекарствами, а мудрец (софист) рассуждениями.

Действительно, интеллект включает в себя выработанные обществом и принятые человеком ценности — философские, научные, политические, эстетические, религиозные, нравственные и др. [301, с. 596]. Вполне естественно, что эти ценности проявляются не только в речи, но и в поведении, сущность которого наиболее полно воплощена в морали.

Мораль как явление культуры

Многие ученые считают, что в сфере духовной культуры наиболее древним образованием является мораль (лат. moralis “относящийся к нраву, характеру, привычкам”, от mos, mores “обычаи, нравы, поведение”). Исследования этнографов и антропологов показали, что совместная деятельность людей на заре человеческой истории потребовала не только создания орудий труда, но и выработки определенных норм взаимоотношений и некоторых запретов, которые диктовались необходимостью. Поскольку первые орудия труда являлись одновременно и орудиями убийства, одним из первых запретов — табу — был запрет на убийство соплеменника. Считалось, что за нарушение табу, имеющего священный смысл, могла последовать кара сверхъестественных сил.

Усложнение отношений между людьми привело к появлению новых запретов, регулировавших жизнь и деятельность каждого человека и общины в целом. Кроме запретов, в процессе жизнедеятельности складываются нормы взаимодействия между людьми, которые закрепляются в обычаях, превращаясь в традиции. С появлением государства часть норм перешла на уровень правовых и закрепилась законодательным путем, другая же часть сохранялась в моральных нормах и правилах поведения в обществе.

Мораль обычно определяется как такой вид общественных отношений, который регулирует действия человека в обществе. Отличием морали от других обычаев и традиций, существующих в мире людей, является то, что моральные нормы выступают как всеобщие, охватывающие специфику человеческого, человечного в человеке. Мораль включает в себя исторически складывающиеся идеалы и принципы, связанные с поведением людей. Они возникают в каждом обществе стихийно и зависят от различных обстоятельств: особенностей трудовой деятельности, кочевого или оседлого образа жизни, господствующей религии, форм организации общества (при демократической форме складываются одни нормы поведения, при монархической — другие), и иных конкретно-исторических реалий. Весь способ существования общества, формы отношений между людьми постоянно воспроизводят эти идеалы и принципы как неотъемлемые, составляющие самую суть общественной жизни. Моральные установки существуют не только в качестве представлений о полезном или целесообразном поведении, в результате которого можно достигнуть конкретных результатов. Моральные нормы — это требования должного, безусловного, или, строго говоря, императивы (лат. imperativus “повелительный” — повеление, настоятельное требование, приказ, закон), лежащие в основании любой деятельности, достижения любых целей. Причем нормы морали, в отличие от норм другого рода, не связаны с какими-либо учреждениями или общественными санкциями, а поддерживаются общественным мнением, привычным поведением общества в целом или его определенного слоя и самим человеком.

В любом обществе и в любой социальной сфере мораль имеет характерные черты. Во-первых, это выработанные ходом исторического развития представления о добре и зле, долге, совести, справедливости. Они реализуются и поддерживаются общественными оценками, одобрением или порицанием, воплощаются в неписаные нормы и правила, существующие на обыденном уровне. Во-вторых, нравственность — реальные нравы и поступки людей, которые могут как совпадать с представлениями о добре и зле, так и отличаться от них. Не напрасно в смутные годы римского общества Цицерон восклицал: "О tempora, о mores!" (“О времена, о нравы!”). И в этот период существовали представления о добром, должном и иных позитивных основах морали. Но реальные поступки людей, мягко говоря, не совсем с ними совпадали. В-третьих, этикет — манеры поведения людей. Кроме того, в обществе существует философское осмысление поведения человека через категории этики — учения о морали как одной из форм общественного сознания, ее сущности, законах ее исторического развития и роли в общественной жизни.

Все стороны морали, нравственной культуры реализуются в поведении людей, в тех поступках, которые они совершают. И здесь стоит отличать воспитание, привычку соблюдать нормы отношений в обществе, этикет и т. п. от нравственной установки человека, связанной с самым глубинным смыслом каждой категории. Кант говорил: “Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них,— это звездное небо надо мной и моральный закон во мне” [130, т. 4, ч. 1, с. 499].

Моральные отношения никогда не были неизменными, раз и навсегда данными. Они возникали по мере необходимости, вбирали в себя эту необходимость и на протяжении тысячелетий пополнялись все новыми и новыми правилами. Каждое новое поколение, приходя в этот мир, уже застает определенный уровень развития морали. Вся система отношений между людьми приобщает его к этому уровню, прежде всего передавая существующие в обществе представления о добре и зле, должном и неприемлемом, чести и бесчестье. Эта система отражена в повседневной жизни и поведении людей. Меняется образ жизни — меняются и представления о моральных нормативах и способах их реализации. Система морали очень динамична. Моральные нормы постоянно укрепляются, расшатываются, видоизменяются, отмирают.

Например, германский историк Видукинд Корвейский (X век) пересказывает одну из героических песен приблизительно VI века. В ней говорится об Иринге, дружиннике одного из конунгов (военный вождь у скандинавов), мужественном воине, которого подкупил франкский король Теодорих, “побудивший его убить своего господина. И когда побежденный в бою Ирминифрид (повелитель Иринга.— А. Б.) бросается к ногам победителя, чтобы просить его о мире, Иринг наносит ему предательский смертельный удар” [91, с. 46]. Теодорих бросает Ирингу упрек в низости. Тогда йринг убивает подбившего его на измену франка и с боем прорывается сквозь ряды окруживших его королевских дружинников. Германцы назвали Млечный путь “путем Иринга”, звезды которого символизировали для них кровавый след героя, уходящего от врагов. Исследователь германского эпоса А. Я. Гуревич замечает: “Удивительная история! Предатель своего господина в конечном счете оказывается героем, слава которого бессмертна! Он искупает свою вину, умертвив того, кто подбил его на измену... Но факт остается фактом: Иринг из корыстных побуждений изменил собственному господину, он его убийца, и он же — герой” [там же].

Русский князь Игорь долгое время был другом и союзником хана Кончака и даже однажды после поражения в битве со своими братьями-князьями спасался с Кончаком сам-друг на лодочке. Это ему не помешало при изменившихся обстоятельствах созвать братьев и выступить в поход против Кончака. И здесь он нарушил договор: вместо того, чтобы дожидаться своих братьев с дружинами, как было условлено, он выступил против хана в одиночку. Обстоятельства этого похода воспеты в бессмертном “Слове о полку Игореве”.

Эти и иные примеры дают нам представление о том, что обязательства, которые брали на себя наши пращуры, при необходимости ими нарушались, и в этом никто не углядывал аморальности. Рассуждали просто: нужно было объединяться — дал клятву, изменились обстоятельства — нарушил. Но возникновение государства постепенно меняло эти взгляды. Рыцарь или подданный давал клятву верности властелину, и любое нарушение влекло за собой трагические последствия. В этой связи появляются новые понятия: долг, верность, благородство, честь; рождаются новые присловья: “Не давши слова — крепись, а давши— держись”; “Береги платье снову, а честь — смолоду”. Одновременно со становлением новых моральных принципов появились и способы имитировать желательные для общества или только одного сословия формы отношений. С развитием морали возникает этикет (фр. etiquette “ярлык, этикетка”) — совокупность правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям (обхождение с окружающими, поведение в общественных местах, формы обращения, одежда, манеры). Как правило, это сложная система детально проработанных правил учтивости с четкой классификацией обхождения с представителями различных классов и сословий, должностными лицами в зависимости от их ранга и положения, а также в различных кругах (дипломатический этикет, придворный этикет). В то же время за строгим соблюдением этикета может скрываться недоброжелательное и неуважительное отношение к людям. Он часто является узаконенной формой лицемерия в отношениях между людьми. Наиболее отвратительным как раз является противоречие между хорошими манерами и недоброжелательностью человека по отношению к другим людям в обществе. Кант писал: “Труднее всего согласовать хитрость, притворство и обман с намерением отстоять правое дело” [130, т. 3, с. 624]. Так появляется двойственность морали в обществе и культуре.

Одновременно с этим человечество выработало и некоторые универсальные принципы должного отношения между людьми, как, например, известное с древности “золотое правило” морали: не делай другому того, чего не хочешь, чтобы делали тебе. Это правило так или иначе высказывается древними восточными мудрецами, греческими философами, присутствует во многих религиозных системах. У Канта оно выступает как понятие категорического императива (всеобщего обязательного нравственного закона): “Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству” [130, т. 4, с. 270].

Таким образом, мораль включает в себя основные принципы существования человека среди людей, нормы и правила, в которых эти принципы осуществляются. С развитием и усложнением отношений, с появлением социальных групп, ведущих различный образ жизни, складывается и сословная мораль. Она проявляет себя как в системе своих императивов, гак и в манере поведения, в этикете. Этикет же выступает как своеобразная одёжка морали. Недаром Вольтер говорил: “Этикет — это разум для тех, у кого его нет”. В морали вырабатывается множество различных кодексов (лат. codex “книга” — свод нравственных норм, предписываемых к исполнению), вбирающих в себя и внутренние моральные установки, и формы их реализации. Появляются сословные кодексы: рыцарские, монашеские, дворянские, офицерские и так далее. Научные же теории рефлектируют над внешними сторонами морали и внутренними ее установками, разрабатывая этические учения, тоже входящие в систему культуры.

Мораль не существует в обществе сама по себе — она взаимосвязана с другими культурными феноменами, являясь всепроникающей формой духовной культуры, поскольку без нее любая деятельность человека и общества станет саморазрушительной. Особенно глубоко мораль связана с искусством и религией, столь же древними видами культуры.

Искусство как явление культуры

В греческой мифологии Аполлон, один из основных богов греческого культа, кроме всего прочего, был Мусагетом (греч. “водитель муз”). О том, что греки с самых ранних времен понимали сущность искусства, пишет в одном из своих стихотворений знаменитый греческий историк Гесиод (VIII—VII вв. до н. э.):

Много умеем мы лжи рассказать за чистейшую правду.

Если, однако, хотим, то и правду рассказывать можем.

[339, с. 170]

Далее Гесиод говорит и о силе искусства, о том, что если музы благосклонны к поэту, то он может погасить “великую ссору”, дать утешение людям в горе, выносить решенья “с строгой согласные правдой”. Недаром миф о легендарном певце Орфее рассказывает, что он своим пением укрощал диких зверей и двигал камни.

Таким образом, древние мифы показывают, что возникновение искусства в человеческом обществе закономерно, и появляется оно по воле и под покровительством богов.

По поводу происхождения искусства существует большое количество теорий. Практически все они видят его корни в различных сторонах жизни и деятельности первобытного общества.

Одни теоретики выводят искусство из трудовой деятельности, потребности которой вызвали к жизни ритуальные танцы и другие действа, где моделировались, имитировались реальные практические занятия людей. До сих пор известны трудовые песни, сопровождаемые движениями, демонстрирующими тот или иной процесс труда. Эти “игрища” могли носить магический характер, предполагающий, что все совершенные людьми движения и действия затем окажут воздействие на конкретный объект и помогут достигнуть желаемого результата. Считается также, что в древнейших “игрищах” закреплен определенный опыт наших пращуров. Поэтому другие теоретики (Ф. Шиллер, И. Хёйзинга) считают, что в основе первобытного искусства лежит игра как один из факторов развития культуры в целом.

Есть религиозные теории, в которых утверждается, что искусство возникло по воле богов и представляет собой ее проявление. Платон объяснял причины художественного творчества тем, что устами певца — аэда — говорят боги, сам же певец в это время находится в состоянии экстаза, некоего поэтического безумия, и тогда искусство достигает высоких вершин. Аристотель связывал появление искусства с подражанием природе. Некоторые культурологи и искусствоведы предполагают причину возникновения искусства в особом умении художника “предчувствовать”, “вчувствоваться” в сущность вещей и передавать ее в своем творчестве.

Но все теории без исключения отмечают, что искусство представляет собой особый мир, порожденный человеческим духом, особую сферу человеческой деятельности. И если мораль выступает как всепроникающее явление, без которого невозможна никакая форма человеческой жизни и деятельности, то искусство воссоздает в своих произведениях всю Вселенную человека, те ее стороны, которые желанны или нежелательны для него, все формы его поведения. Оно несет в себе огромный мир фантазии и вымысла, с одной стороны, и выступает как Истина, Добро и Красота — с другой.

В этих рассуждениях можно заметить, что искусство, как любой культурный феномен, включает в себя особый вид деятельности, направленной и на окружающий человека мир, который художник познает, оценивает, преобразует, и на самого человека и его отношения с действительностью. При этом окружающее может выступать в искусстве как источник самого искусства, как отражаемое явление и как то, что находится под воздействием искусства. Именно эта сложность и многоплановость искусства позволяет ему быть одновременно явлением, познающим мир в особой форме, о которой мы скажем несколько позже, и явлением, преобразующим мир, оценивающим его. Искусство влияет на жизнь, так как оно несет в себе сильный воспитательный момент, ведь все идеи искусства выражаются в эмоциональной форме. Кроме того, искусство устанавливает “связь времен”, предполагает общение во времени и в пространстве между народами, странами и континентами и разными эпохами. Оно может быть игрой, фантазией, вымыслом и при этом осуществлять в себе функции познания, утверждения нравственных норм, выражения эстетического начала.

Искусство, соединяя в себе реальность и вымысел, объективное состояние мира и субъективный взгляд на него человека, становится особой формой знания, способного воссоздать целостную картину мира. Но если для науки получение знания является основной целью, то в искусстве, помимо самого знания, заключено еще и отношение к нему. Только в искусстве мы сталкиваемся и с осмыслением того, о чем идет речь в художественном произведении, и с отношением к нему автора, и с действующей моделью мира, как его понимает художник.

Как и каждый вид культуры, искусство имеет особую знаковую систему — выразительные средства его разных видов. Эта знаковая система образует не только особый “язык” искусства, но и создает “новую реальность”, не обязательно совпадающую с той, которая называется окружающим миром. В этой “новой реальности” утверждаются ценности, выработанные обществом в различных видах своей деятельности, а также те ценности, которые создает духовный мир художника. Вместе с ценностями искусство несет в себе идеалы своего времени, общества, социальной среды; одновременно оно само может формировать идеалы будущего или переосмыслять идеалы прошлого и настоящего.

Искусство представляет собой творческую деятельность, центральным звеном которой является создание художественного образа. Художественный образ — специфическое явление, присущее исключительно искусству. Ни одна другая человеческая деятельность, репродуктивная или созидательная, не создает такого феномена. В чем же особенность художественного образа?

Художественный образ — это такое сравнение, сопоставление, соединение различных сторон реального или вымышленного мира, в результате которого появляется новый предмет, персонаж или новое качество. В книге Ю. Борева “Эстетика” художественный образ сравнивается со сфинксом. В этом создании древнего искусства соединились человек и животное, древний художник увидел “нечто человеческое во льве и нечто львиное в человеке”. Можно вспомнить также историю создания любого персонажа известными художниками. Множество прототипов имели образы Евгения Онегина, Татьяны Лариной, Анны Карениной и других. Художественный образ существует как элемент или часть произведения и как целая художественная система, составляющая сущность искусства.

Художественное произведение — это целостность, в которой все ее элементы взаимосвязаны, взаимопроникают и взаимодействуют. Обратимся в качестве примера к роману А. С. Пушкина “Евгений Онегин”. Здесь каждый персонаж, даже проходной (например, гости на балу у Лариных), совершенно закончен и самодостаточен для того, чтобы существовать как отдельный образ. Весь мир романа пронизан многообразными связями, один персонаж без другого потерял бы часть своей полноты, наиболее цельно он воспринимается именно в сравнении и сопоставлении со всеми другими персонажами и обстоятельствами. Так, отношениям между Онегиным и его деревенскими соседями посвящена лишь одна строфа:

Сначала все к нему езжали,

Но так как с заднего крыльца

Обыкновенно подавали

Ему донского жеребца,

Лишь только вдоль большой дороги

Заслышат их домашни дроги.

Поступком оскорбясь таким,

Все дружбу прекратили с ним...

[Гл. II, V]

Однако обратите внимание на то, какие простые и точные детали связаны с поведением всех действующих лиц, как в них сразу и окончательно отмечена вся глубина различия между образом их жизни, привычками и даже элементами быта. Другой пример: чаще всего принято сравнивать по сходству или противоположности Татьяну и Ольгу, Онегина и Ленского. Сравнимы даже Онегин и Ольга или же секунданты — Зарецкий и Гильо, сопоставимы и письма, которые пишет каждый из влюбленных героев. В знаменитом письме Татьяны постоянно звучит обращение к возлюбленному:

Я знаю, ТЫ мне послан богом,

До гроба ТЫ хранитель мой...

Не правда ль? Я ТЕБЯ слыхала:

ТЫ говорил со мной в тиши...

И в это самое мгновенье

Не ТЫ ли, милое виденье,

В прозрачной темноте мелькнул,

Приникнул тихо к изголовью?

Не ТЫ ль с отрадой и любовью

Слова надежды мне шепнул?

[Гл. III]

Чувства Онегина совсем иные:

Я знаю, век уж МОЙ измерен;

Но чтоб продлилась жизнь МОЯ,

Я утром должен быть уверен,

Что с вами днем увижусь Я...

[Гл. VIII]

Влюбленный Ленский пребывает в тумане лирических абстракций:

Что день грядущий мне готовит?

Его мой взор напрасно ловит,

В глубокой мгле таится он.

Нет нужды; прав судьбы закон.

[Гл. VI. XXI]

По поводу этого автор иронически замечает:

Так он писал, темно и вяло

(Что романтизмом мы зовем,

Хоть романтизма тут нимало

Не вижу я. Да что нам в том?)

И наконец перед зарею,

Склонясь усталой головою,

На модном слове идеал

Тихонько Ленский задремал.

[Гл.VI, XXIII]

Каждое из писем — маленький шедевр, наполняющий образ героя неповторимым личным содержанием, и без сопоставления этих писем картина была бы не столь совершенно законченной. И в этом, и в множестве других отношений внутри романа складывается и живет особая целостность, особая модель мира, “новая реальность”, которая создана гением художника и может быть создана только в искусстве.

Художественный образ — специфический сплав реальности и фантазии, в котором мера фантазии связана с целями произведения, определяемыми лишь волей автора. Поэтому в художественном образе всегда присутствуют и объективное (реальный мир, который является лишь толчком для фантазии), и субъективное, отражающее всю полноту индивидуальности автора. В один и тот же год (1827) два русских художника писали портрет Пушкина. Орест Кипренский (1782—1836) увидел Поэта, которого потребовал “к священной жертве Аполлон”, Пророка, призванного “глаголом жечь сердца людей”. Василий Тропинин (1776—1857) — другого, “человечного” поэта, гения, несущего в себе и черты повседневности, конкретности. Ни один из портретов не грешит против реальности, но каждый из них — взгляд художника и на объект, и в собственный внутренний мир, как бы осветивший каждую работу, изображение поэта и отношение к нему автора.

В. А. Тропинин. Портрет О. А. Кипренский. Портрет

А. С. Пушкина. 1827 год А. С. Пушкина. 1827 год

Еще одно внутреннее единство обязательно для художественного образа: это единство эмоционального и рационального. Если другие виды культуры обращаются и к мысли, и к чувству, то для них это обстоятельство не является специфическим. Они чаще всего базируются на каком-либо одном из этих моментов, который для них наиболее необходим. Мораль может нести в себе значительную меру рациональности и быть не чуждой эмоциям, а наука — стремится освободиться от “излишних” эмоций во имя истины. Религия невозможна без эмоционального ряда, но в ней может присутствовать (или отсутствовать) и рациональный ряд. Искусство же возможно только в этом сплаве, в котором мера рационального и эмоционального определяется самим создателем произведения. Только в искусстве мысль должна быть окрашена чувством, а чувство — быть “умным”. Иначе страдает сама сущность искусства.

Поэтому, начиная с древнейших времен, самые выдающиеся умы человечества постоянно говорили о том, что без связи с искусством, без его понимания нет не только культурного человека, но и по-настоящему полноценно развитого человека.

Одна из особенностей искусства заключается в том, что при его посредстве каждый из нас прикасается не только к фактам и действиям, которые легли в основание произведения, но и к внутреннему миру, личности и гению автора, к психологическим особенностям народа, создавшего свое искусство. В повседневной реальной жизни эта сторона обычно скрыта от окружающих, поэтому человек, не понимающий искусства, лишен целой Вселенной и в любом виде деятельности оказывается ограниченным.

Искусство вырабатывает эстетический вкус, ибо одно из его функциональных предназначений — быть носителем эстетических идеалов.

И, наконец, искусство побуждает к творчеству, заставляя сопереживать, “участвовать” в творческом процессе если не создания произведения, то, во всяком случае, понимания, проникновения в сущность вещей, и делает это без формул и методик, требующих специальных навыков. С другой стороны, оно предлагает свою систему видения мира, вскрывает связи, не доступные науке, развивая тем самым способность каждого к ассоциативному мышлению, без чего нет никакого творчества.

Религия как явление культуры

Как и искусство, религия — одна из древнейших разновидностей культуры и существует в обществе на любом этапе его развития.

В религии заложен особый опыт человечества, связанный с видением общей картины мира, с пониманием взаимоотношений природы и человека, космоса и общества. Немецкий социолог и историк Макс Вебер (1864—1920) считал, что основой религии становится поиск смысла многих явлений действительности, в большей мере таких, которые воспринимаются как экстремальные: смерть, страдания, нравственный выбор и др. По его мнению, всем этим сторонам человеческой жизни с древнейших времен придается сверхъестественный смысл. Одновременно появляется и идея спасения людей от бед и несчастий, идея воздаяния за страдания, которая пронизывает повседневную жизнь людей, придавая ей смысл и значение. Французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858—1917) полагает, что идея сверхъестественного не характерна для первобытных народов, она возникает лишь при определенных условиях существования общества и на определенной стадии развития.

Современные теории религии связывают ее появление с необходимостью понять положение человека в мире, с возникновением отчуждения (превращения человеческого труда и его результатов в силу, господствующую над людьми), с особой формой отражения мира, в которой он удваивается (в виде естественного и сверхъестественного миров). Среди факторов возникновения религии выделяются:

— зависимость общества и отдельного человека от внешнего мира, наполненного случайностями и непредсказуемостью результатов деятельности на любом уровне развития;

— зависимость каждого человека от существующих общественных отношений, которые также становятся чуждой, вне индивида стоящей силой;

— психологические факторы, связанные как с отдельным человеком, так и с обществом в целом (например, страх, тревога за будущее, смена идеалов в обществе, личное страдание или горе) [231].

Понимание сущности религии оказывается различным в зависимости от того, дается это определение самой религией или религиоведением. Для любой религии она сама представляет собой откровение, воспринятое каким-либо пророком или праведником непосредственно от самого божества. Так, согласно Библии (Ветхому завету) основные положения религии были переданы Моисею; в исламе считается, что Аллах сообщил свою волю Мухаммеду. Для научного взгляда на религию характерно ее понимание как такой формы сознания, в которой мир удваивается, т. е. признается существование естественного и сверхъестественного, земного и потустороннего.

Однако для любого взгляда на религию важно то, что в ней признаются три взаимосвязаных между собой элемента: культ (основные объекты поклонения), вера (особое эмоциональное мировосприятие) и ритуалы (те действия, которые должен исполнять приверженец данной религии).

Культ (лат. cultus “почитание”), сложившийся в каждой религии, в той или иной мере определен традиционным для данного народа способом отношений с миром, представлением о его устройстве, поведением, системой ценностей, идеалами и многим другим. Ни одна религия не является чем-то внешним для данного народа и содержит не навязанную одной частью населения (например, жрецами или привилегированными классами) другой части (остальному населению) систему взглядов. Религия складывалась так же, как и другие типы мировоззрения, естественным ходом развития отношений человечества с окружающей действительностью. Мировые религии (буддизм, христианство, ислам, конфуцианство), как и религии каждого этноса (например, индуизм, иудаизм и др.) связаны с происхождением и становлением всего человечества сложными и крепкими связями и в этом смысле имеют много общего. В культе как бы опредмечиваются представления человека о мироздании, о причинах и следствиях любого рода деятельности, о сущности окружающих человека естественных (природных) и искусственных вещей.

Русский религиозный философ П. А. Флоренский (1882—1943) считал культ главной стороной религии, относя к нему процесс богослужения. Каждый культ имеет свой предмет поклонения и в этой связи в различных религиях мира складывается политеизм или монотеизм. Политеизм — вера в существование множества богов, связанных с различными явлениями окружающей природы или с особенностями человеческой деятельности. Например, египетские верования были политеистичны (см. гл. VIII). Монотеизм — вера в единого бога, единобожие. Некоторые религии постепенно или сразу развиваются как монотеистические — иудаизм, христианство, ислам. Существуют религии, в которых практически нет какого-либо конкретного божества,— даосизм, буддизм, конфуцианство. Для них культ связан с определенными мировоззренческими установками.

Всякий культ имеет свои средства — “различные культовые предметы” [231, с. 56], символизирующие главные моменты культа. Например, в христианстве крест представляет собой довольно сложную знаковую систему: с одной стороны — это орудие казни, с другой — символ смерти и воскресения; верхняя короткая перекладина православного креста напоминает о надписи, сделанной над головой казненного (“Иисус Назорей, Царь Иудейский”), нижняя диагональная — о том, что один из тех, кого распяли одновременно с Христом, злословил и поэтому отправился прямо в преисподнюю, другой же, жалевший Христа,— к престолу Всевышнего.

Вера как способ поклонения представляет собой неоднозначное явление. “Вера — это особое психологическое состояние уверенности в достижении цели, наступлении события, в предполагаемом поведении человека, в истинности идеи...” [там же, с. 50], т.е. вера представляет собой эмоциональное состояние приятия какого-либо положения без доказательств, без логической аргументации или подтверждения на практике. (Невозможно логически или иным способом доказать существование Бога, равно как и противоположное утверждение). В вере всегда содержится ожидание желаемого, причем важно и то, насколько значимо это желаемое для человека и общества. Религиозная же вера непременно предполагает возможность общения с сверхъестественными силами, с богами или демонами, возможность существования каких-то свойств, качеств, связей, которые воспринимаются как необходимые, значимые или желаемые, как, например, чудодейственные силы и способности.

Кант различал три типа веры: прагматическую, доктринальную и моральную. Прагматическая (лат. pragma “дело, действие”) — вера из выгоды. Например, когда в языческом Риме император Константин I (ок. 285—337) сделал христианство государственной религией (впрочем, сохранив языческие культы), многие перешли в эту веру. Но часто это были люди неверующие, ищущие выгод, мест в государственной службе и других благ, которые предоставлялись только тем, кто принял новую обязательную религию. Такая вера может сопровождать не только религию, но и стать основой другой идеи, даже связанной с наукой (вспомним “теоретические” изыскания Т. Г. Лысенко в биологии, отношение к философии марксизма и пр.). Прагматическая вера становится основой ханжества в религии.

Доктринальная (лат. doctrina “руководящий принцип”) вера требует закрепления не столько смысла, сколько буквы религии. Каждое ее положение должно быть установлено раз и навсегда, никакие разночтения или трактовки невозможны. Это чаще всего ведет к фанатизму и следующему за ним уничтожению инакомыслящих и инаковерующих.

Моральная вера представляет собой образ жизни данного, конкретного человека. Она не претендует на окончательность и законодательность веры, спокойно относится к другим проявлениям веры и вообще к другим религиям. Здесь религия смыкается с морально-нравственным аспектом культуры, поскольку выступает как свобода совести.

Каждая религия включает в себя и соответствующие обряды — ритуалы (лат, ritualis “обрядовый”), которые предписаны для отправления культа. Это действия, совершаемые верующими в процессе реализации своей веры. Например, верующий мусульманин должен пять раз в день становиться на молитву непременно лицом к востоку и предварительно совершив омовение. Коран специально обращает внимание на то, что если путешествующий в пустыне не имеет воды для омовения, он может использовать песок. Важно, чтобы ритуал был исполнен. Знание ритуалов каждой религии освобождает от многих неловкостей, а иногда и конфликтов, которые возникают на почве взаимонепонимания.

В средневековой Испании даже военные действия прекращались на три дня в неделю: в пятницу не воюют мусульмане, в субботу — евреи, в воскресенье — христиане. До сих пор деловые люди Судана хвалятся тем, что у них возможно решить любое дело в любой день недели, поскольку в каждый из названных дней не работает только часть учреждений.

Кроме того, в каждой из религий непременно есть священные книги, в которых излагаются предания, молитвы, даются предписания, касающиеся жизни верующих. Во многих текстах мы встретимся с описанием истории верующего народа, как, например, в Ветхом завете; в них можно найти советы на все случаи жизни, вплоть до способов приготовления пищи или правил гигиены (например, в Торе — священной книге иудаизма). В большинстве священных текстов заложены общечеловеческие моральные принципы. Многие из них совпадают, несмотря на различие религий. Так, заповеди, предписывающие не убивать, не красть, не лгать, почитать родителей, можно встретить практически в любой религиозной системе.

Еще одним элементом каждой религии являются различные организации, упорядочивающие саму религиозную деятельность. К ним относятся монастыри, церкви или другие учреждения, сосредоточивающие административную часть религиозных сообществ. Не следует смешивать религию как способ отношения человека с миром и религиозные организации. Цели и задачи последних не всегда находятся в соответствии друг с другом, а иногда — и с основными принципами религии. Так, всему миру известна деятельность инквизиции (лат. inquisitio “розыск”), взявшей на себя функции судейства и казни инакомыслящих.

Как и любой другой вид культуры, религия — одновременно особый тип мировоззрения и особый вид человеческой деятельности, который отражает мир и его устройство и вместе с этим оказывает на него существенное воздействие. В теории культуры нередко всю мировую культуру подразделяют на определенные типы, связанные с какой-либо конкретной религией. Так, выделяют культуру ислама, христианскую культуру, конфуцианско-даосистский тип ее и так далее. В последнее время появляются новые вероучения, ставящие себе цель — избежать разногласий между различными религиями. Например, бахаизм гласит, что Бог един, различаются лишь представления о нем.

Понимание религии, ее основных принципов и особенностей, знание религиозной литературы, культов, особенностей веры, ритуалов и прочего составляет необходимый багаж современного человека. Это в настоящее время становится предпосылкой его развития, понимания сложностей и специфики жизни многих народов мира. С этим положением вплотную связан не только вопрос веротерпимости, но и проблемы национального, политического и нравственного характера.