Причины неудачи комиссии

Причины неудачи комиссии

Но, несмотря на готовность общества содействовать законодательству, последнее не удалось. Какие же причины обусловливали неудачу?

Прежде всего, нужно указать на трудность задачи, возложенной Екатериной на Комиссию: Комиссии предстояло составить проект нового Уложения, обнимающий собой все стороны законодательства, все отрасли права, причем проект должен был явиться новым во всех отношениях. Русское общество рассматривалось Екатериной как находящееся в первобытной стадии развития, в силу чего ему предстояло дать государственный и гражданский быт. Все предыдущее развитие как бы аннулировалось, и русское государство трактовалось как «tabula rasa», чистая доска, которую предстояло заполнить всесторонним законодательством.

Из каких же источников надо было почерпнуть содержание русских законов? По мнению Екатерины, такими источниками должны были быть непререкаемые правила и истины ее Наказа — с одной стороны, желания и требования общества, выраженные в депутатских наказах, — с другой, здравый рассудок и любовь к отечеству самих депутатов — с третьей. Что же касается действующего права, то Екатерина, разрывая с прошлым и желая заново создать русский государственный и гражданский строй, считала, что им нужно пользоваться лишь как справочным материалом.

Но составить новое Уложение по этим источникам было чрезвычайно трудно.

Прежде всего, Наказ императрицы, значившийся источником законов, по многим вопросам давал не начала законодательства, которые можно было бы развивать, а указывал общие и неопределенные положения или ограничивался простым приведением примеров, не делая никаких выводов. Так, Наказ говорит: «Надлежит установить порядок неподвижный для наследования». Но какой? Ответа на этот вопрос тщетно искать в Наказе. Екатерина, указывая на греческие и римские законы о наследстве, заключает: «Мое намерение в сем деле склоняется больше к разделению имения». Какого же разделения желает императрица: равного или пропорционального? Ведь у нас на Руси до Екатерины имения тоже делились. Довольна она прежним порядком или нет? Или еще пример: «Полезно сделать учреждение об опекунстве», — говорит Наказ. Возникает вопрос: какое учреждение? Екатерина ограничивается указанием на то, что «опека должна быть для малолетних, безумных и тому подобных». Но в России и ранее была опека, и притом не только для малолетних и безумных, но и для расточителей и жестоких помещиков, и правила ее, при всем их несовершенстве, были определеннее правил Наказа. По многим отраслям права Наказ не давал никаких указаний. Например, он совершенно игнорировал всю область гражданского права. По мнению профессора Сергеевича, Наказ Екатерины, который выставлен был ею как главный источник нового Уложения, не обнимал собой и сотой части всей сложной системы права, так что депутатам в сущности было предоставлено работать собственными силами. Таким образом, «непререкаемые правила» Наказа мало годились для практического законодательства.

Вторым источником законодательства были депутатские наказы, но эти депутатские наказы во многом шли в диаметрально противоположную сторону, чем Наказ Екатерины. Я уже говорил вам, что Екатерина отрицательно смотрела на смертную казнь и вообще на строгие наказания, а дворянство в своих наказах, жалуясь на усиление грабежей и воровства, просило отмены ограничения пытки и смертной казни и требовало возвращения к старой практике Уложения, видя в суровых репрессиях единственное средство прекратить-зло. Вопреки мнению императрицы, дворяне говорили, что мягкие законы и гуманные суды непременно приведут к разложению общества и к порче нравов. Такие противоречия депутатских наказов с Наказом императрицы ставили Комиссию в безвыходное положение. Кроме того, Екатерина предупреждала, что ее Наказ не должен иметь предрешающей силы: «Я запретила на оный инако взирать, как единственно он есть, то есть правила, на которых основать можно мнения, но не яко закон, и для того по делам не выписывать, яко закон, но мнение основать на оном дозволено». На деле приходилось наказы, противоречившие Екатерининскому, отсылать назад для исправления. Таким образом, Большой Наказ не только не помогал, но тормозил дело.

Очень много помешала продуктивности работ крайне неудачная организация их в Комиссии и неуменье руководить работами. Легче бы всего правительство достигло своей цели таким образом, если бы оно само при помощи специалистов заготовило проект нового Уложения, а потом предложило бы его депутатам для обсуждения, исправления и дополнения. Но Екатерина пошла совершенно противоположным, более длинным путем. Она поручила составление нового Уложения такому учреждению, которое, по-настоящему, должно было только слушать его и обсуждать. Этого нельзя не считать фатальным недоразумением. Но раз составление Уложения было возложено на многочисленную комиссию, то надо было, по крайней мере, провести разделение труда, организовать, отдельные подкомиссии, поручив им разработку отдельных частей Уложения. Екатерина и пыталась установить это разделение труда, но в высшей степени неудачно: она не освободила от черновой, подготовительной работы общее собрание, и делопроизводство Комиссии пришло в полный хаос.

В силу «обряда управления Комиссии» при большой Комиссии были учреждены 3 частных: 1) дирекционная, 2) экспедиционная и 3) комиссия для разбора депутатских наказов.

Обязанности дирекционной комиссии, как показывает самое название, заключались в общем направлении работ, она должна была предлагать общему собранию организовать ту или иную частную комиссию, и под ее надзором происходили выборы кандидатов в эти комиссии. Затем дирекционная комиссия наблюдала также за деятельностью частных комиссий, которые каждую неделю должны были представлять ей «мемории» о своих работах. Выработанные законопроекты представлялись в дирекционную комиссию, которая смотрела, не противоречат ли они Наказу, После этого законопроекты переходили на рассмотрение экспедиционной комиссии, которая следила за тем, чтобы законопроекты «по правилу языками слога изложены были», то есть отделывала законопроекты с литературной стороны. Третья комиссия по разбору депутатских наказов должна была читать наказы и разбирать содержавшийся в них материал по статьям. В течение занятий Комиссии было организовано 16 частных комиссий для разработки отдельных частей Уложения. Благодаря порядку рассмотрения проектов установилось чрезвычайно сложное и медленное делопроизводство.

Вот каково было нормальное течение дел: каждый вопрос предварительно обсуждался в общем собрании, затем по предложению дирекционнои комиссии поручался частной комиссии, которая, выполнив возложенное на нее дело, передавала его дирекционнои комиссии. Ди-рекционная комиссия цензуровала проект и если была надобность, то передавала его обратно в частную комиссию. Когда дирекционная комиссия кончала свои дела, то проект переходил к экспедиционной комиссии для исправления слога, после чего опять поступал в Большую Комиссию. Таким образом, каждый, вопрос в своей разработке проходил несколько ступеней и притом, как видите, повторявшихся.

Устанавливая такой порядок делопроизводства, Екатерина совершенно не предусмотрела очереди вопросов; поэтому вопросы попадали в Комиссию случайно, без плана, перебивая один другой, результатом чего был полный хаос в делах Комиссии.

Не наблюдалось никакого плана, никакой системы и в организации частных комиссий, которые возникали по личной инициативе отдельных депутатов; благодаря этому по одному вопросу возникало-несколько комиссий. Так, например, когда приступили к вопросу о состояниях, была учреждена комиссия «о разборе родов государственных жителей», мы бы сказали, комиссия о сословиях, и тут же затем образовали комиссию «о среднем роде людей», то есть о горожанах. Наряду с комиссией «о размножении народа и'о домостроительстве» была организована комиссия «о сохранении лесов» — вопрос, входивший в компетенцию предыдущей комиссии. Курьезнее всего то, что, учредив комиссию для разбора депутатских наказов, Екатерина не освободила и всю комиссию от слушания и разбора их в общем собрании. Таким образом, общее собрание не освобождалось от черновой, подготовительной работы.

При такой организации дела работы Комиссии затянулись и не привели к желаемым результатам.

Комиссия собралась 30 июля 1767 года в Москве в Грановитой палате. На первом собрании выбрали 3 кандидатов в председатели, из которых императрица утвердила генерал-квартирмейстера Бибикова. В течение 8 следующих заседаний депутаты читали Наказ императрицы, который произвел на них сильное впечатление, после чего они решили поднести Екатерине титул «премудрой, великой и матери отечества». Вопросу об этом титуле было посвящено целое заседание, что вызвало ироническое замечание Екатерины: «Я велела им сделать рассмотрение законов, а они думают анатомию моим качествам». 12 августа депутаты представились императрице и поднесли ей титул, но она отклонилась от него, говоря, что премудр и велик только Бог, что же до титула матери отечества, то отвечала: «Любить Богом вверенных мне подданных я за долг звания моего почитаю, быть любимой от них есть мое желание».

Начиная с восьмого заседания, Комиссия перешла к чтению депутатских наказов и убила на это целых 15 заседаний, прочитав 12 наказов. Не дочитав их, она стала разбирать закон о правах высшего сословия — о дворянах; начали читать старые законы, плохо их понимали и потратили на это 10 заседаний. Не кончив этого дела и образовав частную комиссию для разработки вопроса, депутаты обратились к чтению законов о купцах, на что ушло 36 заседаний. Таким образом, до 60 заседаний было убито на чтение наказов и законов; это чтение без голосования, без резолюции, проходило совершенно бесполезно, отнимая у депутатов массу труда и времени. От купеческих наказов Комиссия обратилась к эстляндским и лифляндским привилегиям, на что ушло 11 заседаний.

18 февраля 1768 года Комиссия была переведена в Петербург, где стала заниматься чтением законов о юстиции. Тут депутаты делали свои замечания, которые вместе с проектами законов передавали в Комиссию. Председатель по-прежнему не поднимал вопросов и не ставил их на голосование. Так продолжалось целых 5 месяцев. Не кончив чтение законов о юстиции, депутаты опять вернулись к вопросу о правах благородных, ибо комиссия «о разборе родов государственных жителей», закончив к этому времени порученный ее разработке вопрос, внесла проект прав благородных на общее собрание. На это потратили 20 заседаний, но к определенному решению не пришли. После этого маршал Бибиков опять передал проект в частную комиссию, а депутаты стали обсуждать закон о поместьях и вотчинах.

Так дело продолжалось до 18 декабря 1768 года, когда по случаю войны с Турцией заседания Большой Комиссии были прерваны, и депутаты, не состоявшие членами частных комиссий, были отпущены по домам. Что касается частных комиссий, то они в прежнем составе просуществовали до самого конца 1774 года, когда именным указом от 4 декабря депутаты, входившие в их состав, были распущены, но самые комиссии продолжали существовать в течение всего царствования Екатерины, так как взамен депутатов были назначены другие.

Таким образом, екатерининскую Комиссию постигла та же участь, какая была присуща и всем предыдущим комиссиям. Новое Уложение не было составлено. Единственное, что осталось от комиссии — это проекты частных комиссий, из которых многие, как например, о городах, об училищах и др., не были даже кончены и дошли до нас в виде набросков. Вполне закончены были только 3 проекта: проект по правам благородных и проекты законов о правах среднего и нижнего рода государственных жителей.

Было бы крупной ошибкой думать, что екатерининская Комиссия ничего не сделала; в действительности результаты ее деятельности были огромные. Перед Екатериной были представители всех частей России, и она лучше, чем в путешествиях, познакомилась с разнообразными нуждами своего народа. «Комиссия об Уложении, — писала она, — подала мне свет и сведения обо всей империи, с кем дело имею и о ком пекчись должно». Правительство, знакомясь с характером и содержанием прений в Большой Комиссии, читая депутатские наказы и изучая записки частных комиссий, должно было убедиться в необходимости реформ, и, кроме того, получило указание, в каких именно реформах чувствовалась особенная нужда. Мало того, комиссии подготовили те законы, которые были потом проведены в жизнь. Городо-вое положение 1785 года и жалованная грамота дворянству были переделками проектов, выработанных в частных комиссиях. Другими словами, Комиссия 1767-1768 годов вдохновила Екатерину на реформаторскую деятельность в направлении, согласном с нуждами и требованиями общества.