3.3. современные взгляды на смысл и цель истории

3.3. современные взгляды на смысл и цель истории

Для философов истории в настоящее время стало очевидным, что искать смысл истории за рамками самой истории, будь то божественная воля или некий универсальный закон развития всего человечества, совершенно бесцельно. Действительно, если истории придает смысл божественное провидение, тогда все преступления, массовые убийства и все зло на земле оправдывается именем Бога, против чего будут решительно выступать все приверженцы христианского учения. Обращение к всеобщим законам развития человечества, которые будто бы заранее определяют конкретные этапы или стадии перехода общества от одной ступени к другой, лишено какого-либо основания по той простои причине, что таких законов в действительности нет. Даже,, если иногда в литературе и встречается что-то подобное, то это в лучшем случае метафоры, но отнюдь не позитивные утверждения. В самом деле, если бы в истории существовали законы, которые автоматически определяют ход развития будущих социально-исторических систем, то люди тогда лишились бы возможности влиять на процессы, происходящие в обществе, а значит ни о какой свободе воли людей в истории речи не могло бы быть, ибо в ней господствовала бы чистая необходимость или голая случайность.

В связи с этим в современной истории философии выдвигаются две противоположные точки зрения по вопросу о смысле и цели истории.

Первая из них рассматривает историю как совокупность событий и процессов, случайно возникающих в обществе и также случайно исчезающих. Соответственно этому, сторонники такого взгляда не видят в истории никакой цели и никакого смысла. Иногда отрицание смысла в истории отвергается на том основания, что при изучении истории очень часто главное внимание обращается на историю политической власти. По мнению К. Поппера, такая история «есть не что иное, как история международных преступлений и массовых убийств (включая, правда, некоторые попытки их пресечения)».

Задавая вопрос, почему книги по истории ограничиваются освещением политической власти, он приходит к выводу, что власть предержащим такая трактовка оказывается выгодной, ибо это способствует обоготворению власти, порожденному страхом людей перед властью, «а люди, обладающие властью, хотят, чтобы их боготворили»2. Взгляд самого К. Поппера на историю совершенно иной. Он отвергает навязываемый людям чуждый смысл на историю, делается ли это от имени божественного провидения или универсальных законов прогресса.

«Я утверждаю, заявляет он, что история не имеет смысла. Из этого, конечно, не следует, что мы способны только с ужасом взирать на историю политической власти... Мы можем интерпретировать историю политической власти с точки зрения нашей борьбы за открытое общество, за власть разума, за справедливость, свободу, равенство и за предотвращение международных преступлений. Хотя история не имеет цели, мы можем навязать ей свои цели, и хотя история не имеет смысла, мы можем придать ей смысл». Пожалуй, такой взгляд на смысл истории в современной западной философии представляется вполне рациональным и критическим. Однако он нуждается в серьезном уточнении и дополнении, во-первых, с точки зрения методологии интерпретации, во-вторых, его связи с повторяющимися, закономерными связями исторических процессов.

Если мы признаем наиболее адекватным для изучения событий и процессов прошлого метод интерпретации, то тем самым обязаны признать, что смысл истории должен быть напрямую связан с тем истолкованием, которое ученый дает историческим событиям и процессам. А интерпретация, согласно герменевтике, означает либо усвоение готового смысла происходящего, либо придание ему нового, дополнительного смысла. Очевидно, что историческая интерпретация всегда связана именно с приданием определенного смысла процессам, ибо история отнюдь не идентична какому-либо заданному тексту с заранее существующим смыслом.

Историческая интерпретация весьма сложный, творческий процесс. Прошлые события интересуют нас, прежде всего, потому, что они помогают нам понять наше настоящее, извлечь из него определенные уроки. Ясно поэтому, что историк только тогда добьется успеха, когда сумеет истолковать события и придать им смысл с точки зрения фундаментальных ценностей того общества, в котором он живет, считает их наиболее актуальными и существенными для жизнедеятельности и развития именно этого общества. Например, такие непреходящие ценности, как свобода, справедливость и право на жизнь всегда признавались в обществе, но на разных стадиях его развития и в разных государствах осуществлялись неодинаково, а зачастую даже подавлялись. Исследуя конкретные события и процессы, происходившие в прошлом, историк, руководствуясь ценностными представлениями своего времени, может лучше раскрыть их смысл, выяснить различие между пониманием свободы и справедливости в прошлом и настоящем и тем самым более основательно судить о них. В принципе он может избрать любую интерпретацию событий, даже совершенно произвольную и субъективную, но проверка всегда обнаружит, согласуется ли она, и насколько, с реальными событиями, отраженными в исторических фактах, документах, памятниках культуры и искусства. Все это подтверждает, что отбор исторических фактов с точки зрения определенной интерпретации, представляет собой не произвольное решение, а детерминируется соответствующими социально-гуманитарными ценностями, которые, в свою очередь, направлены на достижение лучших условий жизни в обществе, развитие духовной культуры людей.

Подход К. Поппера к решению проблемы смысла истории страдает также очевидным недостатком; он ничего не говорит о повторяемости и закономерности исторических процессов. Справедливо критикуя исторические пророчества философов, начиная от Платона и кончая К. Марксом, К. Поппер крайне невысоко оценивает предвидения в социальной жизни и истории, а тем самым и закономерности, на которых, они основываются; считая предвидения очевидными и тривиальными, он отказывается подвергать их какому-либо анализу.

Совершенно иной взгляд на эту проблему развивает крупнейший британский историк А. Тойнби. Как и К. Поппер, он считает, что «пока есть жизнь, есть надежда и что с Божьей помощью человек хозяин своей судьбы, хотя бы отчасти, хотя бы в чем-то». Но в отличие от К. Поппера, А. Тойнби указывает, что история может дать нам информацию относительно наших собственных перспектив. Такую возможность истолковывают по-разному. Одни признают, что исторические процессы имеют неумолимый, роковой характер и людям остается лишь покорно ожидать своей судьбы. Другие, наоборот, отвергают подобную предопределенность и говорят лишь о вероятности будущих событий и призывают активно бороться за реализацию благоприятных Для общества возможностей. «При этой альтернативе, пишет А. Тойнби, урок истории больше похож не на гороскоп астролога, а на навигационную карту, которая дает мореходу, умеющему ею пользоваться, больше возможности избежать кораблекрушения, чем если бы он плыл вслепую, ибо дает ему средство, употребив свое умение и мужество, проложить курс между указанными на карте скалами и рифами».

Чтобы умело действовать в такой ситуации, необходимо понять, какие события и в какой мере подвластны людям. Существуют природные события, например, затмения Луны и Солнца, которые вполне предсказуемы, но они не оказывают существенного влияния на общество. С другой стороны, такие регулярно повторяющиеся события, как смена дня и ночи или времен года, во многом определяют характер всей человеческой деятельности. В соответствии с ними строится трудовая деятельность, составляется расписание движения транспорта в городах, планируются сельскохозяйственные работы и т.д. Совсем иной характер имеют исторические события и процессы, происходящие непосредственно в обществе. Однако и здесь можно выявить определенное сходство и повторяемость событий. Например, кризис в американской истории, вылившийся в гражданскую войну межу северянами и южанами был во многом сходен с кризисом в германской империи, нашедшим свое проявление в тех войнах 1864-1871 гг., которые инициировал Бисмарк. В обоих случаях, выбор между развалом союза и более эффективным управлением был, достигнут с помощью войны, после которой началось быстрое промышленное развитие обеих стран. Еще более показательной является промышленная революция в Великобритании, которая до 1870 г. рассматривалась как уникальное событие в истории, пока такие революции не произошли в США и Германии. Следовательно, для повторяемости исторических событий и процессов существенна их структурная общность, а не одновременность. Отсюда напрашивается вывод о том, что история человечества временами повторяется, но А. Тойнби возражает против того, чтобы такая повторяемость имела строго необходимый характер, а история управлялась бы непреложными законами.

«Эта тенденция к повторению, утвердительно проявляющаяся в деятельности, подчеркивает он, есть выражение хорошо известного механизма творческой способности». Поэтому исторический процесс не является выражением жесткого детерминизма, в котором одни события непреложно следуют из других. «В этом свете, продолжает он, повторяющийся элемент в истории проявляется как инструмент творческой свободы и не означает, что Бог или человек является рабом судьбы».

Из приведенных высказываний А. Тойнби следует, что он, в отличие от К. Поппера, признает определенную регулярность и повторяемость исторических событий и процессов, а это означает, что он признает их закономерный характер, но подчеркивает существование различных альтернатив их реализации. От воли и сознания людей зависит, какую альтернативу они выберут в текущей деятельности, чтобы подготовить свое будущее.

Заслуживает внимания интересная попытка известного немецкого философа-экзистенциалиста К. Ясперса выявить смысл истории в органической связи с ее целостностью и единством. «Единство, указывает он, вырастает из смысла, к которому движется история, смысла, который придает значение тому, что без него было бы в своей разбросанности ничтожным». Все эмпирические или фактические данные истории, по его мнению, должны рассматриваться с точки зрения того, насколько они соответствуют идее единства или противоречат ей. Именно тогда возникает «картина исторического развития, в которой к истории относится все то, что, во-первых, будучи неповторимым, прочно занимает свое место в едином, единственном, процессе человеческой истории и, во-вторых, является реальным и необходимым во взаимосвязи и последовательности человеческого бытия».

Смысл нашего понимания исторического процесса и нашей собственной жизни определяется тем, как мы устанавливаем свое место в рамках целого и как представляем цели истории. Цель может выступать как скрытый смысл, который историк пытается истолковать и проверить. К. Ясперс считает такой целью истории: 1) цивилизацию и гуманизацию человека 2) свободу и сознание свободы, 3) величие человека, творчество духа, 4) открытие бытия в человеке. «Подобные цели, пишет он, могут быть достигнуты в каждую эпоху, и действительно в определенных границах достигаются, ... каждое поколение осуществляет их на свой манер». Смысл, утверждает он, всегда присущ сознанию человека в своих многообразных формах. Поэтому всякая абсолютизация смысла оказывается несостоятельной, ибо каждое новое поколение пытается раскрыть новый всеобъемлющий смысл.

Таким образом, в концепциях К. Поппера, А. Тойнби и К. Ясперса четко просматривается противопоставление их позиций религиозной философии и прогрессизму натуралистического подхода. В то время как последние исходят из признания конечной цели истории, первые настаивают, что признание такой цели означало бы завершение исторического процесса. Соответственно этому, смысл истории не сводится к достижению какой-то заранее определенной, конечной цели; эта цель раскрывается по мере осуществления целей, выдвигаемых обществом на определенных этапах его исторического развития. Конечно, без периодически возникающих целей нельзя определить смысл происшедших исторических событий и процессов, но такие цели не должны быть установлены раз и навсегда, ибо они меняются с изменением условий, места и времени.

Литература

Основная: (Учебные пособия)

Философия истории/Под ред. проф. А.С. Панарина. М., 1999.

Гобозов ИА. Введение в философию истории. М,, 1999.

Первоисточники:

Бердяев Н.А. Смысл истории..М., 1997.

Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. II. Гл. 25.

Тойнби А. Повторяется ли история // Цивилизация перед судом истории. М. СПб., 1995.

Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.

Дополнительная:

Риккерт Г. Философия истории. М., 1908.

Тойнби А. Постижение Истории: Сборник. М., 1992.

Подумайте и ответьте

В чем заключается циклический взгляд на развитие общества, и где он впервые возник?

Как истолковывается смысл истории в религиозных и теологических учениях?

В чем заключается прогрессистский взгляд на смысл истории?

Раскройте внутреннюю противоречивость идеи всеобщего прогресса?

В чем заключается натуралистический взгляд на прогресс и смысл истории?

Существует ли закон всеобщего универсального прогресса? Обоснуйте свой ответ.

Как истолковывает смысл истории К. Поппер?

В чем заключается сущность взглядов А. Тойнби на смысл истории?

Как рассматривает смысл и цель истории К. Ясперс?

Как соотносятся свобода и необходимость в истории?