5. испытание "словом"

5. испытание "словом"

Скептическое отношение к "Слову о полку Игореве", возникшее с первых же дней его выхода из печати, — ко времени его написания, к древности сгоревшей в пожаре 1812 года рукописи, к самому А. И. Мусину-Пушкину и его сотрудникам по изданию "Слова", к появлению рукописи "Слова" в библиотеке обер-прокурора святейшего Синода, — оказалось таким же живучим, как интерес к нему. Вопросы вызывались интересом, а интерес, в свою очередь, подогревался вопросами. К тому же "скептиками" были не досужие острословы, а действительные знатоки древностей, ревнители отечественной истории. Их сомнение было результатом изучения текста, сравнения его с летописными известиями, со всем комплексом современного знания о прошлом.

Вот уже два года, как я копаюсь в "Слове", но только теперь с некоторым внутренним трепетом начинаю смотреть на огромную работу, которая еще предстоит, чтобы разобраться во всех тупиках, лестницах, комнатах, переходах и закоулках того огромного сложнейшего здания, что возвели за два века исследователи "Слова". В чем же заключается главный вопрос "Слова", его тайна, над отгадками которой бьется столько людей? Неужели правы скептики, и "Слово" — всего лишь талантливая подделка? Знаний и культуры у скептиков часто оказывалось больше, чем у защитников "Слова", но в этом, как ни странно, и коренилась их слабость.

Взгляд, брошенный ими в глубины русской истории, тонул в темноте допетровской, послетатарской Руси. Казалось невероятным, что там, за темнотой и невежеством, могло лежать что-то иное, хотя бы и в малой степени сопоставимое с великолепием европейского средневековья с его дворцами, замками, городами, живописью, скульптурой и многочисленными памятниками философской и литературной мысли. Час открытия Киевской Руси еще не пробил, а драгоценные ее обломки ждут "колумбов российских древностей", чтобы те понемногу начали выносить их из пучины забвения...