3.1.8. старение женщин и присущие им стереотипы

3.1.8. старение женщин и присущие им стереотипы

В возрастной когорте людей старшего трудоспособного возраста в нашей стране женщин втрое больше, чем мужчин. Это объясняется разными уровнями средней продолжительности жизни у мужчин и у женщин, следствием военных и послевоенных лет. В других странах наблюдается похожая картина, поэтому, часто говорят, что у современной старости — «женское лицо». Несмотря на это, определения старости даются как бы для бесполых существ, хотя известно, что мужчины и женщины стареют по-разному. Точно так же существуют разные стереотипы в отношении и мужчин, и женщин, и первые более благоприятны, чем вторые.

По отношению к пожилым женщинам существуют покровительственные, презрительные и враждебные аттитюды; распространены стереотипы ревнивой, плетущей интриги тещи или свекрови;

только к пожилым женщинам применимо оскорбительное выражение типа «старая кошелка». Пожилые женщины обычно характеризуются как медлительные, глупые, нездоровые, нерелевантные и зависимые. Они подвергаются насмешкам в анекдотах, которые не ставят под сомнение их неполноценность и умаляют их заслуги. Не только детская литература в огромном количестве показывает пожилых женщин как объекты для ненависти (например, домоправительница в книге А.Линдгрен «Малыш и Карлсон», злая фея и мачеха в сказках всех народов мира и пр.), но и другие формы средств массовой информации, включая телевидение и кино. Книги и истории о пожилых женщинах обычно безоговорочно допускают и усиливают негативные представления о них. Не только западная культура демонстрирует такое отношение к пожилым женщинам, но в последнее время многие стали обращать внимание на то, что подобные тенденции стали свойственны и восточной культуре. Например, даже в Иране, где наиболее стойки уважительные традиции, нередким становится обзывание пожилых женщин «старой ослицей» или «старой собакой». Та или иная пожилая женщина может быть профессионально совершенно компетентной и иметь хорошее здоровье, но когда о ней толкуют вкупе с пожилыми женщинами вообще, в обобщенном виде, ей всегда приписываются черты «старой карги», зависимой, всегда нуждающейся в помощи. Такое обобщение базируется на неправильных представлениях о пожилых женщинах. Стереотипы основаны на генерализации кого-либо, но не как индивида, а как члена группы. Даже некоторые геронтологические исследования отражают общие предубеждения, в которых пожилым женщинам приписывается их «невидимость». Например, из тысячи опубликованных статей по академическим исследованиям, посвященных старым людям и женщинам за 1998 г. в Тайване, только восемь имели своим предметом «старых женщин».

Пожилые женщины соответствуют стереотипам «дряхлости», «ухудшения», «слабости», «некомпетентности», «зависимости» и пр. В отличие от молодых женщин или пожилых мужчин, враждебность к ним проявляется в аттитюдах предубеждения. Некоторые ученые предполагают, что этот феномен является следствием патриархата. Именно в патриархальном обществе пожилые женщины утратили свой общественный статус. Недостаток возможностей образования и занятости, отсутствие экономического имущества, миграция мужчин и детей в города усиливают их экономическую и социальную зависимость.

Другие ученые, изучая некоторые патриархальные общества, где традиции оставались сильными, а пожилые были аккумуляторами ценного опыта, считают, что пожилые женщины часто имели высокостатусные роли в семье, в общественной и религиозной жизни. Например, в культуре аборигенов Западной Австралии политические и религиозные роли женщин растут с возрастом, особенно в посредничестве племенных обсуждений и принятии важных решений. В Японии и в дореволюционном Китае пожилые женщины имели значительную власть и авторитет. До западной колонизации Западной Африки пожилые женщины играли важную роль, родословная велась от них, они были руководителями поселений.

Рассмотрим более подробно изменения отношений к пожилым женщинам на примере Индии, где они пользовались особым уважением и имели высокую позицию в обществе. Мудрость пожилых содействует определенному положению и продолжению семьи и клана. Старшим членам в семье всегда был обеспечен уход, в том числе и медицинский — в позднем возрасте. Это считалось нормой, моральной и социальной ответственностью членов семьи. Молодые поколения таким образом выражали уважение по отношению к своим пожилым родственникам за то, что они растили и воспитывали их. Забота о пожилых была результатом того факта, что на долю старших поколений выпала тяжелая работа, процветание собственности, создание средств производства, ведущие к занятости и доходу поколений молодых. В обществах с традициями коллективизма, таких, как Индия, возраст ассоциируется со зрелостью, политической властью и высочайшей стадией своей жизни, когда человек должен служить обществу, передавая религиозные знания и остерегаясь личных и материальных «пожитков».

Для пожилых женщин в обширном традиционном домохозяйстве Индии возраст обеспечивает руководящую роль. Впервые в своей жизни она получает возможность играть такую роль, которая обычна для нее в матриархате: сыновья должны слушаться ее, а невестки получают от нее инструкции, как вести себя в ее доме. После того как женщина была в качестве новобрачной, невестки, молодой жены и, следовательно, имела низшее место в иерархии локальных родственных отношений, как мать выросших сыновей она получает уважение и честь, которые не доставались ей раньше. Так, вариативность социальных, культурных и экономических факторов оказывает влияние на определение уважения пожилым в индийском обществе. Однако сегодня эта социальная конструкция значительно изменилась, как отмечают многие исследователи, под влиянием урбанизации, модернизации и глобализации.

Таким образом, не только в западных обществах утеряны те достижения старения, которые можно обнаружить в традиционных обществах. Пожилые люди девальвированы, обесценены, так как они имеют недостаточную способность для продуктивности в формальной экономике (с точки зрения приоритетов индустриализации). Женщины девальвировали, когда утеряли свои прошлые занятия и социальные роли, наполненные сексуальностью, репродуктивной деятельностью, домашними делами (с точки зрения приоритетов мужчин). Таким образом, пожилые женщины вдвойне девальвировали и теперь соответствуют низкому статусу.

Женщины по мере своего старения сталкиваются с рядом проблем, о которых не подозревали ранее. В литературе известен термин двойной стандарт старения, который обозначает, что старение имеет различное значение для мужчин и для женщин.

Авторы рассматривают двойной стандарт старения как явление, возникшее в результате определенных конвенциональных ожиданий от соответствующих возрасту аттитюдов и ролей, которые существовали в патриархальном обществе для каждого пола. Мужская и женская «хронология» социально определена и санкционирована таким образом, что нарушение предписанных ролей или их распорядка наказывалось осуждением и потерей каких-либо возможностей. Роли мужчин и женщин имеют тенденцию быть традиционными, конвенциональными и жестко фиксированными.

В этом смысле статус мужчин зависит от занятости (работы), а женщин — от репродуктивного цикла. Женщина ценится согласно сексуальной привлекательности, способности и полезности для мужчин [Itzin, 1990]. Поэтому социальная девальвация пожилой женщины происходит независимо от ее занятий или того факта, что после рождения ребенка она потенциально 25-30 лет способна к продуктивности. Таким образом, ценность женщины «сексуализирована», и это определяет в глазах общества ее позитивный статус в первой половине жизни и негативный — во второй. Знаки и приметы старения у мужчин не так важны и не так заметны, как у женщин, т. е. потеря молодости не приносит им социальную девальвацию. Когда образно говорят о «второй весне» жизни мужчин, выходящих на пенсию, тяжело представить такую «весну» для пожилых женщин. Женщины в позднем возрасте рассматриваются как менее достижимые, чем их сверстники — мужчины. Общественное мнение считает, что женщине «приличнее» оставаться вдовой, а мужчины-вдовцы могут снова жениться. Постоянство такого двойного стандарта для стареющих определяется тем, что молодость и сексуальность связаны с красотой и репродукцией, а старение приносит женщинам десексуальность и постменопаузу. Эта тенденция усиливает доминирование гендерного неравенства, которое способствует стереотипизации пожилых по признаку пола, исторически и кросскультурно.

Усилия гендерных стереотипов основаны на конкретной структуре, бинарной оппозиции. Это оппозиция между двумя эксклюзивными категориями, например: мужской — женский; общественный — частный; ум — тело; продуктивность — репродуктивность; активный — пассивный; разум — эмоции.

Этот список бесконечен. Отношения между двумя полюсами всегда иерархичны: качества и характеристики слева более высоко ценятся, чем те, которые справа.

Старение влияет на социально-экономические условия пожилых женщин. Исследователи приходят к выводу, что «феминизация старого возраста» переходит в «феминизацию бедности», которые отражают неравные достижения в области экономических возможностей, образования и медицинского ухода. Поэтому в дополнение к физическим изменениям (возможная полнота, появление морщин и седых волос и пр.) двойной стандарт старения существенно влияет на материальное неравенство для женщин. Пожилая женщина обесценивается как жена и как потенциальный работник, поэтому женщины сталкиваются с возрастной дискриминацией, когда пытаются получить работу. После 45 лет увеличивается вероятность бедности в поздней жизни для женщин, которые не работали, ухаживая за детьми.

Влияние возрастной дискриминации неоднозначно для мужчин и для женщин. Для женщин важно вернуться к работе в середине жизни, после того, как выросли дети. Также для них важно сохранить работу в более позднем возрасте насколько возможно. В традиционно «женской» работе часто требуется привлекательность молодых: секретари, официантки, дикторы телевидения, стюардессы и пр. Мужчины предпочитают, чтобы на работе их окружали молодые женщины.

Как отмечают многие авторы, существует, несомненно, неформальная возрастная дискриминация на рынке труда, хотя, подобно многим другим видам дискриминации, ее трудно доказать. Даже в США, где возрастная дискриминация запрещена, Закон о возрастной дискриминации в занятости 1967 г. ограничивает ценность женщин, потому что не охватывает половые различия, т. е. там специально не упоминается о том, что работодатели должны нанимать пожилых людей обоего пола.

Таким образом, пожилые женщины испытывают недостаток легитимной защиты в отношении к занятости и страдают от сексуальной и возрастной дискриминации.

Двойной стандарт старения имеет воздействие на доход и материальные обстоятельства в поздней жизни, и это не может не беспокоить женщин как одна из видимых примет старения.

Многие исследователи с удивлением обнаруживают, что культурные диффамации (или неразличимость) не имеют какого-либо влияния на собственные представления женщин об их собственном старении. Поэтому важен вопрос, насколько сами женщины принимают стереотипные взгляды на пожилых женщин (свое настоящее положение и свое будущее), насколько у них позитивно самовосприятие.

Один из способов справиться с ситуацией, в которой оказывается пожилая женщина, предложен Б. Макдоналдом и С.Ричем (Macdonald, Rich). Женщина должна принять стереотипы, существующие в обществе в отношении других пожилых женщин, но сопротивляться своему собственному возрасту, т. е. руководствоваться в жизни следующим принципом: старость — это то, что происходит с другими людьми, а не со мной. Ложный образ «Я» в этом случае становится неконструктивным, но поддерживающим, так как построен на избегании некоторых проявлений старения, таких как забывание или мелочная суета по поводу всяких пустяков. Авторы считают, что отрицание отчуждает пожилую женщину от других подобных.

Существует мнение, что все ассоциации, которые связаны со словосочетанием «старый возраст», приобретаются в процессе стерео-типизирования. Пожилые люди, использующие слово «старый», не относят его к какому-либо конкретному календарному возрасту, но к состоянию слабости и дряхлости. Как часто говорят пожилые люди: «Если вы проворны и физически себя хорошо чувствуете, значит вы не стареете». При этом люди интериоризируют мысль о том, что они «должны быть похожи на людей определенного возраста», хотя и удивляются несоответствию своего опыта и чувств этому «возрасту». Чаще всего пожилой человек избегает не своего собственного возраста, а унижающих «возрастных» стереотипов неспособности и слабоумия. В обществе, которое «накладывает штраф» на старый возраст, попытки женщин избегать проявлений старения могут быть средством спасения от последствий возрастной дискриминации, существующих предубеждений.

Немногочисленные исследования образа «Я» пожилых людей показывают, что большинство пожилых болезненно осознают грубые негативные стереотипы и избегают их. С. Кайзер и Дж.Чандлер (Kaiser, Chandler), например, изучая 55 пожилых женщин и мужчин в домах для пенсионеров в Калифорнии, исследовали их реакции на негативные стереотипы старого возраста. (В качестве стимульного материала применялись фотографии и картинки из журналов.) Негативные стереотипы не были пассивно приняты этой группой как точные представления реальностей старения, вместо этого они или с негодованием и возмущением отвергались, или допускались, но только по отношению к другим людям: «неудачникам», «с низким статусом» и пр. Пожилые люди в этом эксперименте активно интерпретировали журнальные изображения и проявили желание видеть широкий круг образов пожилых людей в СМИ.

Дж. Харрисон (Harrison) обнаружила, что самовосприятие и поведение пожилых женщин связаны с негативными стереотипами, которые варьируются в зависимости от их статуса и окружения. Например, они в большей степени воспринимали негативные стереотипы пожилых женщин в том случае, если мужчины в их семье имели сексистские аттитюды относительно женских ролей и способностей. Женщины с высоким социоэкономическим статусом, высоким уровнем образования, имевшие большую ответственность и много обязательств на работе, в меньшей степени подвержены восприятию негативных стереотипов. Путем интервью небольшой выборки «удачливых» австралийских пожилых женщин автор изучала взаимодействие их самовосприятия с социальными, ментальными и физическими аспектами стереотипных взглядов на пожилых женщин. Социальные аспекты стереотипа определяют пожилых женщин как устарелых, изношенных, испытывающих недостаток обязанностей и одиноких, так как они не выполняют традиционные женские роли жены и матери в семье. Женщины, чья предыдущая жизнь соответствовала только модели домохозяйки, наиболее полно усваивали представление о себе как о бесполезных в старом возрасте. Такие женщины часто описывали свою жизнь как незначительную, хотя ранее они были полны активности и интересов. Другие, чья жизнь была менее центрирована на свой дом и домашние обязанности, более вовлеченные в добровольческую и политическую деятельность в поздней жизни, имели позитивную самооценку и их идентичность также была положительной.

Второй важный и потенциально очень тревожащий аспект стереотипов пожилых женщин заключается в приписывании им умственного ухудшения, включающего неспособность принимать решения, зависимость от других, недостаток осознания текущих дел. Однако многие женщины не принимают эти негативные взгляды, они видят себя активными членами общества.

Далее, существуют также физические аспекты стереотипа. Например, широко распространен в общественном сознании взгляд на менопаузу как на заключительный этап зрелого возраста женщины, как на обязательно негативный и дистрессовый опыт. Действительно, как признают многие авторы, до недавнего времени считалось, что женщины в климактерическом периоде страдают от депрессии, хотя на самом деле большинство из них проходят эту стадию без особых психологических затруднений. Только 3 \% из восьми тысяч опрошенных женщин переживают эту перемену. Более того, именно этот возраст зачастую становится периодом профессионального расцвета, «второго рождения», «новообретенной свободы». Большинство женщин не испытали особых трудностей, связанных с этим периодом жизни. В литературе известны данные о том, что в обществе, где женщины достигают социального статуса после менопаузы, физические и психологические симптомы старения для них фактически несущественны.

Другой физический аспект стереотипизирования включает болезненность и пассивность. Но только часть пожилых женщин разделяет этот взгляд на них.

Исследование группы женщин из северного района Лондона подтверждает важность занятости для позитивной идентичности [Itzin, 1990]. По мнению автора, низкое самоуважение в поздней жизни относится к сложности социализации. Согласие с приведенной выше «женской хронологией», базирующейся на замужней жизни и материнстве, оставляет женщин без ролей в поздней жизни, делает их социально обесцененными, когда их дети оставляют дом. Часто это происходит не только с пожилыми женщинами, но и с теми, кому только за 50 лет. Таким образом, эта «хронология» не только не способствует, но и неблагоприятна для развития смысла идентичности в поздней жизни. «Я никогда не была собой», — сказала одна женщина, которая считает себя одинокой. Автор замечает, что часто женщины спонтанно отвергают социальную конструкцию их идентичности, связанную с женской хронологией. Влияние феминизации способствует использованию различных стратегий, включая занятость, позволяющую им быть независимыми и сохранять позитивный образ «Я», который сохраняется в поздней жизни. В исследовании женской социализации и образа «Я», проведенном среди 50 одиноких женщин в возрасте старше 75 лет, было обнаружено два типа женщин. Представители первого — «пассивный респондент» — центрированы на своей жизни в доме и семье. Они меньше чувствуют контроль над своей жизнью, имеют тенденцию быть зависимыми. Представители второго — «активный инициатор» — имеют много интересов вне дома, проявляют большую активность, включая занятость и удовлетворенность работой, чувствуют способность справляться с ситуацией, имеют сильное чувство независимости.

Все приведенные исследования делают сходные выводы о том, что женщина все меньше соответствует конвенциональному идеалу «домашней хозяйки», стареет с гордостью и независимостью, сохраняя позитивный образ «Я» в поздней жизни. В настоящее время появляются старые женщины нового типа, которые имеют независимый и положительный взгляд на свои годы, они финансово независимы, интеллектуально развиты, т. е. имеют внутренние моральные ресурсы, позволяющие им чувствовать себя в безопасности и с достоинством. Вопреки распространенному мнению и представлениям о «женской хронологии», сопротивление, изменения и перестройка жизненных целей и идентичности возможны в любом возрасте.