З а к л ю ч е н и е

З а к л ю ч е н и е

Гуманистическая традиция в отечественном воспитании имеет глубокие исторические корни, отражая идеальные стремления народа к возвышению жизни, «строительству душ и совести человеческой» (Г. Флоровский). Проходили века, менялась жизнь, однако в народной педагогике бережно сохранялись устои русской духовности, передавалась из поколения в поколение «мудрость воспитания».

«Идеал воспитания в народе нашем, — писал Розанов, — ... есть совершенная гуманность при неусыпной заботливости — полное слияние веры в предметы научения, великие, торжественные, святые, с любовью к научаемым, трепетным, беззаступным, невинным» (8,140). И в пользу такого видения свидетельствует история: идеальные стремления семейного воспитания и обучения, обучения у «мастеров грамоты». Трудным был путь становления народной школы в петровскую и послепетровскую эпоху: «заморская затея» обретала народную почву лишь в деятельности лучших людей отечества — во второй половине XIX в. И вместе с новыми учебными книгами, ориентированными на народную жизнь, на ценности народной культуры, утверждался и дух учительства как апостольства — тот народный идеал воспитания, который столь точно и лаконично охарактеризован Розановым. Новый народный учитель, получивший профессиональное образование, а вместе с ним и святое отношение к своему долгу и делу, был живым воплощением народного идеала.

Скупые, к сожалению, документы истории — немое свидетельство многих учительских судеб — повествуют о людях духа и воли, любви и долга, счастливых людях... В 1914 г. в Олонецкой губернии на древней каргопольской земле торжественно отмечали 25-летний юбилей учителя сельской школы Николая Николаевича Агапитова. Учитель крестьянских детей и регент церковного хора, а еще сеятель и пахарь, льновод и пчеловод, столяр, плотник и переплетчик, этнограф-краевед, знаток русского Севера, экономист, народный ходатай и заступник — таким был земский интеллигент, живший одной жизнью с народом. Его школа, где царили любовь, строгая доброта, знание, была средоточием духовной жизни села. В юбилейном адресе учителю крестьяне так выразили свое отношение к нему: «Только Ваша любовь к народу, только Ваша уверенность в том, что вы служите святому делу, помогли Вам вынести на плечах этот великий труд возделывания нивы народной... Мы преклоняемся перед Вашей работой, от полноты души благодарим Вас и молим Всевышнего о даровании Вам сил и здоровья для дальнейшей плодотворной и неисчислимо полезной деятельности» («Каргополье», 12 ноября 1992 г.).

По сути, отражала народный идеал воспитания, развертывала его в сложную, многоярусную систему этических и научных смыслов гуманистическая педагогическая мысль. «Встретившись» в восемнадцатом веке с европейской философией и наукой, она значительно обогатилась духовным опытом европейских народов, в т. ч. в области образования и воспитания, расширила проблематику теоретических поисков, оставаясь в корнях своих, в миросозерцании и в «мирочувствовании» частью русской национальной культуры.

Отличительная особенность отечественной гуманистической педагогики — ее идеалосообразность. Даже теоретики свободного воспитания, настаивая на свободном развитии природных сил и способностей ребенка, снимая вопрос о цели воспитания, тем не менее имели ориентиры на идеалы и ценности как вектор духовно-нравственного развития ребенка. Педагоги-гуманисты, осмысливая проблему общечеловеческих и национальных начал воспитания, по существу, стремились к согласованию этих начал на «почвеннической» национальной основе.

Гуманистическая педагогическая мысль характеризовалась диалогичностью, что предполагало отношение к воспитаннику как разумной личности, обращенность Слова учителя-воспитателя к «внутреннему человеку», влияние учителя — стимулирование самодеятельности ученика и т. п. Это представление о «самости» воспитанника, «внутреннем человеке», имело одним из следствий то, что идея саморазвития, которой оперировали педагоги-гуманисты, наряду с трактовкой «природной способности» к саморазвитию, приобретала высокий смысл сознательного, целенаправленного процесса самовоспитания, самообразования, самоусовершенствования.

Органически связанная с диалогичностью субъектность, свойственная концепциям отечественной гуманистической педагогики, «по логике вещей» приводила к идее свободы личности в воспитании («сын отечества», «человек чести», «свободная деятельность», «свободная школа»). Течение свободного воспитания — логическое звено в теоретических поисках основ «воспитания как искусства».

Отношение к образованию в гуманистической традиции в конечном итоге имело основанием народный взгляд на то, что ученость не есть действительное знание («ум без сердца — не ум»). Поэтому дидактика и частные методики исходили из задач личностного развития ученика, а не. узко понятых задач обучения как передачи знаний. Образование представало «образовывани-ем» человечности в процессе саморазвития человека: от индивида — к культурной личности.

Обращенность к внутреннему миру человека не означала для педагогов-гуманистов недооценки рассмотрения человека в социуме. В постановке вопросов социологии воспитания достаточно определенно проявилась такая установка отечественной гуманистической педагогики, как идеал воспитания общественно направленной личности, имевший глубокие корни в демократическом «народоправстве» городской Руси, в «общинной» жизни, «артельной» работе, «соборности» как ценности национального сознания. Научно-педагогическая интеллигенция, тревожно переживавшая свою «далекость» от народа, в своей общественной деятельности стремилась просвещать народ, создавая очаги «внешкольного образования», теоретическую работу рассматривала как приближение будущего — демократической и гуманной единой школы.