Страница 100

– Робеночка не пожалели...

И после долгой паузы повторяет:

– Робеночка не пожалели.

Он ничего не прибавляет к этим словам – ни ругательств, ни крика негодования, ничего. Но за словами его чувствуется тяжелое, навсегда созревшее сейчас у него решение: не пожалеть их – тех, которые не пожалели.

Из полусожженной, разваленной хатенки выходит навстречу саперам глубокий старик на костылях. Он с минуту глядит на то, как саперы с миноискателями начинают расходиться в стороны от дороги, и потом говорит надтреснутым, старческим голосом:

Вы тут не ищите, сынки. Они не тут мины клали. Вон они где клали.

Он, тяжело опираясь на костыли, делает два десятка шагов и, опершись на один костыль, подняв другой, тычет им в сторону:

– Вон где они клали. И здесь тоже клали... И вот там...

...Еще одна деревня. Отсюда немцы только что ушли. В двух хатах, уцелевших среди общего пожарища, собрались все оставшиеся в живых. На деревянном сундуке сидит еще не старая женщина с седыми волосами и, подперев руками голову, молча, не всхлипывая, плачет. Она не в силах ничего сказать, но дочка соседки – курносая шестнадцатилетняя девчонка, час назад прибежавшая домой из лесу, где прятался народ со всех окрестных сел, – отведя нас в сторону, начинает по-детски торопливо, захлебываясь, рассказывать, что произошло:

– Она потому плачет, что у ней сын убитый. Саша Иванов, ее сын. Два дня назад убитый. Они на немцев напали, и немцы его убили, и еще троих ребят. С нашей деревни – его, и из Филина Ананьку и Ваську. И еще одного, городского, из Вязьмы.

Она, все так же продолжая торопиться, просто и бесхитростно рассказывает о том, как четверо пареньков (старшему из них было семнадцать) узнали, что немцы через лес погонят взятых из деревень женщин и детей. У пареньков был один полуавтомат, винтовка и два нагана. Они решили сделать засаду в лесу и или отбить детей у немцев, или умереть. Они сделали засаду, напали на немцев, одного убили, другого ранили, но в этом неравном бою трое из них тоже погибли, а четвертый с перебитыми ногами попал к немцам. Они долго тащили его по дороге, дотащили до деревни и там расстреляли. Вот и все.

Курносая девочка не выдерживает, всхлипывает и дрогнувшим голосом добавляет:

– Конечно, у них наганы. А наганы, они далеко не стреляют. А у немцев пулеметы были. Вот их и убили. А это мать Сашкина. Она все плачет.

За окном слышится скрип подъехавших саней. Женщина встает с сундука, выпрямляется и спокойным, твердым шагом, не опуская головы, не вытирая с лица слез, выходит на улицу. Она берет вожжи из рук приехавшего мальчика, так же прямо, не сгибаясь, садится в сани, и при общем молчании сани трогаются.

– Там, на дороге, лежит Сашка ее, – говорит девочка. – Вот она поехала теперь. Она его захоронить хочет.

Медленно по проселочной дороге, среди минированных полей, воронок, поваленных столбов, едут сани. Лошадью правит прямо сидящая в санях женщина со строгим, словно окаменевшим лицом. Крестьянка из-под Вязьмы, едущая за телом своего сына, она похожа на самое Россию, в безвестных снегах, с непокрытой головой хоронящую своих погибших сыновей.

...Дороги уходят на запад. По ним движутся войска, и голые весенние леса взбегают на холмы и спускаются с них. И тает снег, освобождая от своего синеватого покрова несчастную, наконец освобожденную землю. И такая печаль охватывает сердце, такая скорбь о людях, погибших на этой грустной земле, что кажется, печаль эта – глубокая, неистребимая, неутолимая, – как карающая десница, когда-нибудь поднимется над убийцами, которые сейчас, теснимые нами, все дальше отступают по снежным дорогам, уходящим на запад. А в ушах у меня все еще стоят слова сапера: «Робеночка не пожалели», – и я вижу каменное лицо его в ту минуту, когда он произносит эти слова.

Красная звезда. 1943. 17 марта

Н.C. Тихонов [1896-1979]

Города-бойцы

Клаузевиц когда-то писал об укрепленных городах, что «среди всех городов всегда найдется несколько таких, которые, будучи укреплены сильнее, чем остальные, должны рассматриваться как подлинные опорные пункты вооруженных сил».

В жестокой, кровопролитной и беспощадной войне нашего народа против немецких захватчиков наши города стали городами-бойцами, покрыли себя неувядаемой славой, под их стенами легли тысячи немцев и их вассалов, окрестности их завалены истребленными вражескими танками и самолетами, пушками и машинами.

Мы знаем упорное сопротивление Одессы и неповторимую оборону геройского Севастополя, где защитники города выдерживали чудовищную по силе бомбардировку, отражали непрерывные атаки немцев и румын. Своей стойкостью доблестный гарнизон сорвал планы немецкого командования и нанес

огромный ущерб вражеским силам. Верные традиции своего города, черноморские моряки, летчики и бойцы Красной Армии оставили врагу руины, залитые кровью атакующих.

Мы знаем пример старого русского города оружейников-искусников Тулы, где ворвавшийся на его окраины враг был выбит стремительными атаками, штыками и снарядами, пулями и гранатами из города, разгромлен и далеко отброшен на запад. Тульские мастера сражались, как мастера рукопашного и ружейного боя, и не отдали врагу нашей военной кузницы.

Мы знаем, как население великой Москвы вышло на постройку укреплений, в короткий срок создало рубежи с противотанковыми рвами, с минными полями, дзотами и дотами на пути врага, собрало полки ополчения, построило баррикады на улицах города, приготовилось к самому яростному сопротивлению.

Москва отбилась от врага. Удары наших армий заставили немцев, бросая оружие, бежать по пути, устланному трупами и брошенной техникой.

Бои за Воронеж остановили врага на этом рубеже, и дальше продвинуться он не смог.

Особую эпопею борьбы, невиданную по длительности и упорству, явил миру Ленинград. Враг поставил себе целью во что бы то ни стало овладеть городом. Ряд бешеных штурмов, попыток обхода, блокада – все было направлено на то, чтобы сломить сопротивление, ворваться в город. Может быть, нигде с такой ясностью не было продемонстрировано единство всех граждан города, составивших неразделимый гарнизон гигантской крепости. Все, что нужно было фронту, давали заводы, работавшие день и ночь. Под бомбами и снарядами врага трудящиеся занимались всеми работами, какие нужны были для целей обороны. Каждый дом был приспособлен для сопротивления, каждый житель, как матрос на корабле, знал свое боевое место.

Борьба велась на воде, на земле и в воздухе. Она ведется и сейчас, не ослабевая. Она велась летом, под осенними дождями, в долгие зимние вьюги и морозы. Город перенес чудовищные испытания и закалился в борьбе. Город-фронт неприступен, благодаря упорному и высокому духу сопротивления, железной дисциплине и непрерывной, умелой работе.

Жители города Ленина с замиранием сердца следили, как и вся страна, за исполинской борьбой Сталинграда. Там, на берегу великой русской реки, ,тдут страшные бои с прорвавшимся к городу неприятелем. Среди развалин домов за каждую стенку борются наши бойцы, за каждую улицу и переулок. Город стал рубежом, на котором остановился наступательный путь немцев. Казалось бы, что степь, дающая возможность широкого маневра, остановит врага, но его остановил город, не имеющий ни фортов, ни других долговременных укреплений. Его остановили здания, приспособленные для самой мирной жизни: больницы, поселковые дома, ясли, жилища горожан. Узкие улицы стали своего рода Фермопилами, а руины городских окраин – бастионами. В чем загадка Сталинграда, в чем ответ на вопрос, почему другие города не могут сравниться с бессмертной отныне славой старого волжского города?

Могли ли сопротивляться города, которые отданы врагу в ходе войны, иные из них отданы без боя или после небольшого, краткого сопротивления? История войны потом подробно разберет вопрос об обороне каждого большого

населенного пункта в отдельности. Сейчас же ясно одно: если в данном пункте сосредоточены войска, горящие силой сопротивления, жаждой отпора, войска, умело руководимые героическими военачальниками, само население встало в ряды защитников с патриотическим самопожертвованием, в сердце каждого горит ненависть к врагу, которая удваивает, утраивает боевую силу, полки врага будут нести страшные потери, он будет истекать кровью, вопя, что натолкнулся на невиданной силы укрепления. Нет этих укреплений. В Сталинграде есть борьба за каждый дом, за каждый шаг, есть воспоминание о том, как дрался Красный Царицын, есть традиции рабочих с заводов, таких, как «Красный Октябрь», «Баррикады», СТЗ, есть воодушевляющий дух прежней Волжской флотилии восемнадцатого года, дух революции, крепость большевистского закала. Есть сознание, что вся страна следит за борьбой и помогает защитникам города, требуя одного – стойкости!

На вопрос, могут ли обороняться маленькие города, ответят героические рабочие хотя бы двух рабочих городов под Ленинградом: рабочие Колпина и рабочие Сестрорецка. Осенью 1941 года на окраинах Сестрорецка появились первые немецко-финские отряды. Рабочие, образовавшие оборону, бросились в атаку, ошеломили врага, разбили его и отбросили, держались до подхода сил Красной Армии, большевистской решимостью преградили путь врагу, не отдали родного города. Они могли погибнуть все до единого, но не отступить. Ненависть клокотала в их сердцах, и законная гордость возмущалась: они, видевшие Ленина, поднявшие одними из первых знамя Октября, помнившие пятый год и оборону Петрограда, – они откроют дорогу к городу Ленина? Никогда не будет этого! И они выстояли.

Рабочие славного Колпина, доблестные ижорцы, встали навстречу врагу: коммунисты, комсомольцы, беспартийные большевики, женщины, старики, подростки. Их рабочие батальоны приняли бой с танками, с артиллерией, с отборными гитлеровскими войсками. День и ночь дрались они и разбили немцев. Бои шли так близко от города, что вся территория завода была под артиллерийским и даже пулеметным обстрелом, мины рвались в цехах, бомбили город непрерывно, но дух защитников был так высок, стойкость так поразительна, что девушки, подобно геройской Жене Стасюк, водили бойцов в атаку. Целый год после того враг не оставляет в покое города. Там живут под ежедневным обстрелом, под частой бомбежкой и продолжают сражаться и работать. Ижорцы в тот страшный час вспомнили всю историю своего славного завода, всю длинную историю борьбы за свободу, рабочая честь не позволила им отступить, оставить врагу рабочую старую цитадель, новый завод, построенный своими руками, землю, на которой трудились передовые люди рабочего класса – их деды и отцы.

Ленинградцу незачем долго объяснять, откуда он черпает силу и твердость духа. Он – ленинградец, защитник великого города Октября, этим все

сказано. На нем лежит тягчайшая историческая ответственность, в нем живет и величайшая гордость.

В Севастополе моряки торгового флота, портовые служащие и все, начиная с босоногого мальчика до старого ветерана пятого года, в крови носят частицу славы своего гордого города, и они, как их далекие предки во времена Корнилова и Нахимова, повторили бессмертную повесть обороны, не посрамили Красного знамени.

Значит, могут сражаться, да еще как сражаться, и большие, и маленькие города! Нет между ними различия, есть боевое братство. Значит, каждый город, которому угрожает враг, может и должен драться как герой. Если в первую мировую войну крепости, специально приготовленные к отпору врага, такие, как Льеж, Намюр, Живе, Валансьен, Мобеж, Антверпен, пали под ударами немцев, то маленький Верден со своими земляными укреплениями получил мировую славу. Не его формы сыграли решающую роль в одиннадцатимесячной борьбе за город. Люди Вердена остановили врага. Тогда французы еще помнили доблесть нации, потом они были обмануты или сделали все, чтобы их обманули предатели. И теперь в эту войну самая укрепленная линия – линия Мажино не спасла их от ужаса разгрома.

Сталинград выносит удары посильней верденских, и в нем нет и подобия линии Мажино. Средства современной войны намного превосходят средства первой мировой войны. Люди Сталинграда, наши люди, русские люди, преградили путь врагу железной стеной своего сопротивления.

Великий урок Сталинграда учит нас тому, что медлить нельзя. Надо готовить к обороне любой город, которому может угрожать неожиданно прорвавшийся враг. Пусть этот город лежит сейчас не на линии фронта, а даже находится в некотором отдалении от него, все равно он должен, не откладывая, готовиться к обороне, укрепляться и проверять силы своего постоянного гарнизона, мобилизовать на военную учебу всех жителей, мобилизовать их сознание, приготовить их к отражению всяких неожиданностей, возможных на войне.