Занятие 1.

Занятие 1.

Попытка рассмотреть основные характеристики взаимодействия между регионами в рамках экономической социологии связаны, с восприятием этого взаимодействия как целостной коммуникативной системы, имеющей не только свою структуру, но и свою историю. На наш взгляд, представляется вполне оправданным использовать понятия «либеральный», предполагающий относительную независимость регионов от Центра, и «этатистский», т.е., напротив, предполагающий относительно жесткую систему экономической и политической зависимости регионов от Центра. Это те идеальные типы, которые делают возможными аналитические исследования взаимодействия на конкретно-историческом материале. Уникальность российской ситуации заключается в том, что эти два типа взаимодействия между регионами и Центром встречаются в экономической истории России попеременно. Понятно, что «имперская» модель, характерная для России до 1917 года, и модель «планового социалистического хозяйствования» в целом гораздо ближе кейнсианскому типу государственного регулирования, чем к моделям экономического саморазвития; применение указанных идеальных типов к российскому историко-экономическому материалу возможно только при условии допущения о традиционно большой роли центральных властных структур в региональной политике Российского государства. Взаимодействие между регионами и Центром в России, как будет показано, носит циклический характер, Особенности такой циклической закономерности вызваны целым рядом и экономических, и социально-политических факторов.

Реальное русское государство, будь то Империя или СССР, бесспорно, отличалось от «идеальной» империи или от «идеального» социалистического государства. Это отличие, наблюдаемое на протяжении всего многовекового периода русской государственности в целом и XX столетия в частности, выражается в преобладании геополитических интересов над экономическими. Для проведения в жизнь своих геополитических концепций, русскому государству требовалась выработка особой экономической политики в стране в целом. Основой такой политики стал строгий государственный контроль за развитием регионов. Видение Центром собственных интересов сосредотачивалось вокруг идеи о сохранении и территориальном расширении границ Империи; в этом смысле каждому типу регионов Центр отводил строго определенное место в хозяйственном механизме страны.

В конце XIX начале XX века происходила явная дифференциация экономической политики Центра. Взаимоотношения Центра и регионов в Российской Империи в этот момент явились следствием двустороннего взаимодействия, итогом «центрального» и «регионального» понимания собственной роли в хозяйственном устройстве Империи, а также собственных интересов на фоне общего экономического подъема страны. Присутствие государства в любой экономической сфере региона воспринималось как гарант стабильного развития. Государство традиционно играло в экономической жизни России первостепенную роль, оставаясь собственником существенной части национальных предприятий, непосредственно участвуя в процессе производства.

Взяв на себя в начале века инициативу в проведении экономических преобразований в стране, государство не могло не обратить внимание на процесс концентрации производства, на рассредоточение определенных групп предприятий в конкретных регионах. На развитие именно этих регионов и был сделана ставка, а укрепление предприятий, находившихся на территории данных регионов, стало рассматриваться как важнейшая предпосылка создания значительных по площади индустриальных зон. Подобная расстановка акцентов в экономической политике государства уже в начале XX века не только была скрываема, но и выразилась в целой серии теоретических изысканий отечественных экономистов. Таким образом, внимание государства и крупных промышленников в конце XIX начале XX века стало сосредоточиваться на процессе дальнейшей концентрации производства, на поощрении возникновения индустриальных центров. Политика государства чрезвычайно тяжело отозвалась на развитии других, окраинных регионов России, препятствовала проведению экономических реформ в неразвитых регионах страны и в национальных окраинах.

С приходом к власти правительства Витте впервые на концептуальном уровне была обозначена как таковая проблема существования групп регионов, экономическое положение которых возможно исправить путем целенаправленной политики Центра. Собственно говоря, Витте впервые представил проблематику взаимоотношений центральной власти и российских регионов в виде программного заявления, содержавшего идею дифференцированного подхода Центра к различного типа регионам; деятельность правительства Витте обозначила один из подходов Центра к регионам, подхода, который в последующие десятилетия будет периодически возникать как концепт экономической самостоятельности регионов под государственным контролем.

В послереволюционный период, когда стало возможным говорить о методах управления экономикой, в период становления собственно «советских» государственных методов управления экономическим развитием, внеэкономический характер которых очевиден, динамика региональных отношений складывалась из следующих колебательных движений:

1. С первых месяцев существования советской власти основным в управлении хозяйством являлся районный, или региональный, принцип, что нашло свое выражение в декретах ЦИКа и СНК об образовании СНХ и об образовании местных СНХ. В компетенцию отделов ВСНХ входила разработка самых общих рекомендаций конкретным отраслям хозяйства отделы ВСНХ мыслились как некий прообраз отраслевых министерств, выполняющих рекомендательно-вспомогательную функцию. Подобный план управленческой системы реализовал принцип разделения властей на региональном уровне, т. е. формировал, региональный легитимный орган законодательной власти, приближая региональные органы законодательной власти к утверждению общих положений хозяйствования в регионе.

2. Однако уже в 1918 году от реализации данной политики Центр отказался, централизовав все управление хозяйством сверху донизу. В это время была введена строжайшая централизация снабжения и сбыта для предприятий через отраслевые главки и центры ВСНХ, что стало основным сдерживающим фактором в развитии производства. Подобная политика была продолжена И.В. Сталиным, сформировавшим к 1926 году целую сеть отраслевых министерств, сконцентрированных в Москве. Одним из главных органов управления экономикой регионов из Центра стала Государственная плановая Комиссия (Госплан), организация которой положила начало централизованному планированию народного хозяйства.

3. Период жесткой централизации, по мнению автора этих строк, продолжался практически до самого начала «оттепели». В качестве новой организационной формы управления были предложены советы народного хозяйства, на которые было возложено руководство почти всеми предприятиями, организациями и учреждениями, расположенными на их территории. Вместе с тем, в результате реструктуризации был сохранен Совет Министров как орган глобального управления народным хозяйством.

4. Сворачивание реформ, по всей видимости, началось с 1960-го года, когда Н.С. Хрущев через Совет Министров СССР, Госплан и ряд исследовательских институтов общехозяйственного профиля начал воплощать идею об укрупнении экономических районов. В связи с этим представляет интерес и региональное деление страны в программе КПСС 1962 года, практически полностью совпадающее с типологией регионов, сложившейся в конце XIX начале XX века.

5. Планово-отраслевое управление хозяйством в СССР во второй половине 60-х 80-х годах отнюдь не повторяло опыт централизованного руководства в 30-е первой половине 50-х годов. С одной стороны, во взаимоотношении центра и регионов явно проявлялся диктат Госплана и отраслевых министерств в отношении регионов. С другой же стороны, полностью подчиненное Центру региональное руководство представляло из себя некий уменьшенный вариант того же Госплана: руководство региона, получившее плановые указания из Центра, начинало аналогичное Центральному, более детальное планирование, не касающееся производств, подчиненных непосредственно Центру. При этом уровень компетентности региональных властей в планировании своего масштаба был чрезвычайно широк и имел отношение к планированию главным образом социальной инфрастуктуры, транспорта регионального значения, строительства. Логика такого регионального планирования сводилась к проведению в жизнь согласованных с Центром региональных программ, и к содействию выполнению предприятиями региона государственного плана. Основной управленческой единицей региона в данной системе становились региональные партийные органы, которым предприятия региона отчитывались о выполнении государственного плана также, как они отчитывались отраслевым министерствам.

6. Примерно к середины 60-х годов осуществился переход преимущественно к отраслевому, а не региональному управлению экономикой, и именно такой тип управления в 70-х начале 80-х гг. являлся основным в хозяйстве. Однако уже к середине 80-х годов идеальной моделью взаимодействия предприятий, государства (центра) и региона («территории») стала модель, сочетающая общегосударственный, отраслевой и территориальный подход при примате интересов единого народнохозяйственного комплекса. К 1985 г, т.е. к началу перестройки, отношения между регионами и центром, несмотря на дефекты, заложенные в самой системе плановой экономики, можно признать гораздо более сбалансированными, чем в последующие годы.

Таким образом, даже беглое рассмотрение экономической истории России с начала XX столетия до 80-х гг. нашего века показывает наличие особого рода циклических закономерностей,

связанных с большей или меньшей зависимостью регионов от центральных властных структур, т. е. циклов доминативного плана. (Колебательные движения, условно определяемые автором как движения «от этатизма к либерализму», схематически изображены на диаграмме 1, основные параметры этих колебаний в таблице 42). Однако следует отметить, что, как известно, теория циклов в экономике отнюдь не нова (достаточно вспомнить, скажем, о 7-11 летних циклах Жуглара, использованных в свое время Марксом). В рамках данного исследования большой интерес представляют собой идеи, выдвинутые русским экономистом Н. Кондратьевым, и существующие в современной экономической теории как некая парадигма, в которую, как представляется, может быть «вписана» циклическая концепция взаимодействия между регионами и «центром».

Анализируя состояние экономики развитых капиталистических стран и России на протяжении большого периода времени (с конца XVIII века по начало XX) на основании таких характеристик, как средний уровень товарных цен, процент на капитал, заработная плата, обороты внешней торговли, добыча/потребление угля, производство чугуна и свинца (данные приводятся в таблице 43), Кондратьев приходит к следующим выводам:

• Динамика изученных элементов с конца XVIII века до настоящего времени обнаруживает большие циклы.

• В отношении тех элементов, динамика которых за рассмотренный период не обнаруживает определенной или резко выраженной тенденции роста и падения, как, например, цены, эти циклы проявляются в волнообразной смене их уровня. В отношении же тех элементов, динамика которых такую тенденцию обнаруживает, циклы эти проявляются в волнообразной смене темпа развития этой тенденции.

• Большие циклы отдельных изученных элементов более или менее совпадают во времени. Отклонений от наиболее общего правила расположения циклов очень немного. И нам кажется, что было бы более удивительно и странно отсутствие этих исключений, чем их наличие;

• Считая пока невозможным определить совершенно точно годы переломов в развитии больших циклов и учитывая неточность определения моментов таких переломов, можно все же наметить следующие наиболее вероятные границы больших циклов: повышательная волна первого цикла -с конца 80-х начала 90-х годов XVIII века до периода 1810-1817 гг., понижательная волна первого цикла с периода 1810-1817 гг. до периода 1844-1851 гг.; повышательная волна второго цикла с периода 1844-1851 гг. до периода 1870-1875 гг., понижательная волна второго цикла с периода 1870-1875 гг. по период 1890-1896 гг. ; повышательная волна третьего цикла с периода 1891-1896 гг. до периода 1914 -1920 гг., вероятная понижательная волна третьего цикла с периода 1914 по 1920 гг.

Напомним, что для Кондратьева органически встроенным в механизм больших циклов элементом, выполняющим функцию «рычага», является научно-технический прогресс комплекс технический инноваций в их востребованности хозяйственным процессом, по мере морального старения прежних технологий капитал накапливается, дешевеет, а норма прибыли и банковский процент падают настолько, что рентабельным становится инвестирование в новую технику начинается создание новых производительных сил. В фазе подъема капитал дорожает, высокая норма прибыли более не стимулирует кардинальных сдвигов в технике, они начинают исчерпывать себя, подъем сменяется депрессией. Идея Кондратьева о циклах в экономике послужила своего рода фундаментом для построения целого ряда концепций, использующих циклические закономерности для экономического прогнозирования (основные характеристики некоторых теорий приведены в таблице 44).

Теоретическое осмысление циклических колебаний в экономике повлекло за собой неизбежные попытки преодоления негативных последствий этих колебаний (в том числе и на межрегиональном уровне). Опыт западных макроэкономических концепций позволяет выделить несколько этапов развития формально-теоретической базы, описывающей механизмы допустимого влияния Центра как государственного властного образования на региональное развитие (примечательно, что большинство этих концепций созданы в англо-говорящих странах, т.е. в странах с традиционно либеральной системой управления).

1. В качестве первого этапа в отечественной, да и зарубежной литературе принято выделять кейнсианский (неокейнсианский), связанный с появлением концепции образования денежного дохода как исходного пункта для моделирования цикла. Сформулированный американским экономистом Дж. Кейнсом достаточно давно (так, знаменитая работа Кейнса «Общая теория занятости, интереса и денег» увидела свет еще в 1936 г.), этот подход к проблеме регуляции цикла основывался на понятии эффективного спроса (как потребительского, так и инвестиционного), и на признании, в качестве основного регулирующего механизма, государственной бюджетной политики целенаправленного манипулирования доходами и расходами государства, а также специфической государственной денежно-кредитной политики, в частности, с изменением учетной ставки процента и операций с золотом и ценными бумагами. 2. Однако уже в 60 годы XX столетия западным экономистам стали ясны недостатки кейнсианского подхода к управлению экономикой, выражающиеся прежде всего в инфляционных процессах. Следующий этап развития государственного управления экономики связывается с концепциями монетарной теории цикла и национального дохода, сформулированного уже упоминаемым в настоящем исследовании М. Фридменом. Данная модель основывалась на гипотетическом допущении того, что формирование цикла связано с отношением между спросом на деньги как товар и их предложением; и именно разрыв между спросом и предложением на деньги является исходным условием циклических колебаний. Таким образом, степень «вмешательства» государства в экономику ограничивалось только поддержанием постоянных темпов роста денежной массы; регулятором в данном случае выступали действия Центрального Банка, осуществляющего открытые рыночные операции.

3. Надо сказать, что уже к концу 70-х началу 80-хх годов происходит постепенное переосмысление данной экономической модели. В отечественной литературе того периода было принято связывать постепенный отказ от монетаристских концепций «фридменовского» толка с кризисом начала 80-х гг., действительно, на наш взгляд, появление новых экономических теорий, среди которых особо значимыми являются теории «экономики предложения» (кейнсианская по своим основным предпосылкам) и монетаристская «теория рациональных ожиданий», имеют отношение к реальным проблемам экономики Запада начала 80-х гг. и в определенной степени призваны ее преодолеть. И концепция «рационального ожидания», ориентированная на рациональное поведение субъектов хозяйства и исключающая прямое государственное регулирование экономики, и модель «экономики предложения», настроенная на экономический рост, основным средством достижения которого является налоговая и бюджетная политика в определенном смысле являются попытками теоретического осмысления тех экономико-социальных реалий, с которыми сталкивался Запад.

Нетрудно заметить, что трансформация экономических теорий, описывающих влияние государства на экономику, в том числе и на экономику регионов, также связана с определенными колебаниями приоритетов и границ данного влияния: от кейнсианской («центристской») через фридменовскую («либерально-монетаристской») к конкуренции центристской концепции «экономики предложения» и «либеральной» концепции «рационального ожидания». Ориентация на те или иные макроэкономические теории имеет непосредственное влияние на региональную политику в целом.

По замечанию немецкого экономиста Л. Гроссера, в современных западных странах в целом можно выделить три альтернативные концепции региональной политики:

1) рыночно-экономическую, ориентированную на ограничение роли государства, играющего второстепенную роль по отношению к механизму рыночного саморегулирования;

2) концепцию комплексного формирования региональной политики, включающую в себя в качестве составляющих совместные действия государственных, экономических и общественных структур (прежде всего профсоюзных организаций);

3) концепцию императивного управления инвестициями со стороны государства, имеющую в целом «максимальные шансы».

В современной зарубежной литературе разрабатывается целый ряд различных теорий регионального развития, которые можно условно объединить в две большие группы: теории регионального автоматического баланса и регионального дисбаланса. Результатами первого направления господствующего в течение целого ряда лет явились модели так называемого «автоматического регионального равновесия» А. Вебера и др. Основными допущениями данной теории выступали:

• свободная конкуренция,

• полное вовлечение в деятельность факторов производства,

• полная мобильность рабочей силы и капитала,

• равноценная технология.

В теории, при удовлетворении этих условий региональная система должна стремиться к равновесию, однако на практике эти посылки никогда не удовлетворяются, в результате чего не устраняются диспропорции в региональном развитии отдельных государств. Представители второго направления (Г. Мюрдаль и др.) считали, что при существующих рыночных отношениях их развитие ведет к несбалансированному региональному росту, т.к., в частности, миграция рабочей силы и капитала в те районы, в которых опережающими темпами идет развитие более прибыльных отраслей производства, неизбежные при индустриализации, отрицательно сказываются на развитии отстающих регионов. Следует отметить, что и в первом, и во втором случае (представляется достаточно очевидным, что вторая группа теорий, на наш взгляд, более близка к реальным экономико-социальным ситуациям) роль Центра-государства мыслилась прежде всего как роль гаранта для осуществления различного рода региональных программ.

Таким образом, смена технико-экономической парадигмы связывается, через понятие душевого объема национального дохода, с эффективностью производства, миграционной подвижностью населения, темпами урбанизации, с теми характеристиками, которые непосредственным образом влияют на консолидацию «ядра», или «центра» и на его взаимодействие с «периферией». Можно наблюдать примерно такого же рода цикличности во взаимодействии между «ядром» или «центром», и «периферией» (регионами). (См. Табл. 45). Иными словами, временные границы основных периодических колебаний, именуемых «циклами Кондратьева», определенные с учетом позднейших разработок теории «длинных волн» различными исследователями, в целом совпадают с временными границами колебательных движений «от этатизма к либерализму» в системе «регионы -Центр», обозначенными автором.

 КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Выделите основные этапы региональных отношений в России XX столетия.

2. Как динамика развития региональных отношений в России соотносится с «большими циклами»

Н. Кондратьева. Что такое «большой цикл»?

3. Назовите основные модели регулирования экономических циклов. Какова их связь с моделями регионального управления?

4. Что такое теории регионального автоматического баланса и регионального дисбаланса?

В чем их различие?