4.7. семантика, синтактика, прагматика

4.7. семантика, синтактика, прагматика

Семиотический подход предполагает рассмотрение всякого текста в трех аспектах, или в трех "измерениях": семантическом, синтаксическом, прагматическом . Соответственно семиотика делится на три части: семантика, синтактика, прагматика, подобно тому как лингвистика подразделяется на фонетику, грамматику (в свою очередь состоящую из морфологии и синтаксиса), лексикологию, Семантика имеет дело с отношениями знаков к тому, что они обозначают, с денотатами, значениями, именами, представленными в классическом семантическом треугольнике

Степанов Ю. С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. — М.: Наука, 1985. — 335с.

(рис. 4.2). Синтактика рассматривает способы сочетания знаков, ведущие в конечном счете к порождению текстов. Ее предметом являются синтаксис и грамматика разных знаковых систем. Прагматика занимается отношением человек (коммуникант или реципиент) — знак.

Если вернуться к уровням семиотического континуума, представленным в разделе 4.4, то глубинный смысл (замысел), в соответствии с которым коммуникант подбирает и организует знаки, относится к компетенции прагматики. Замысел зависит от намерений и целей, преследуемых коммуникантом, его понимания важного и полезного в коммуникационной деятельности, поэтому глубинный смысл можно постичь только с позиций прагматики, учитывая ситуативно изменяющееся отношение "человек — знак". Поверхностный смысл доступен всякому человеку, владеющему семантикой языка текста. Этот семиотический уровень постигается семантикой. Синтактика' имеет своим предметом план выражения сообщений, где его определяется порядок следования (расположения) знаков, т. е. отношения "знак — знак", классическим примером которых могут служить грамматические согласования между словами предложения.

В коммуникационном обслуживании учет семантических, синтаксических, прагматических аспектов иногда бывает весьма полезным. Например, библиографы, подбиравшие литературу в соответствии с читательским запросом, зачастую сталкивались с тем, что читатель отвергал документы, казалось бы, бесспорно лежащие в тематических рамках запроса, а другие, явно не имеющие отношения к теме, с энтузиазмом принимал. В чем причина этого феномена: неквалифицированность библиографа или капризы читателя? Проанализируем ситуацию с семиотических позиций.

Читатель обращается в библиотеку с тематическим запросом из-за дефицита знаний по данной теме, который переживается им как коммуникационная (информационная, познавательная — не будем здесь уточнять) потребность. Потребность существует объективно, осознается она в виде субъективного образа предмета потребности, в данном случае представления читателя о тех знаниях, которых, по его мнению, ему не достает. Это представление (субъективный образ потребности, иногда называемый "интерес") выражается в запросе (причем формулировка запроса, как правило, задается шире тематических рамок нужных знаний, чтобы избежать потерь информации). В результате получается семантический треугольник (см. рис. 4.2), где в качестве денотата выступает объективная потребность, которая отражается в ее субъективном образе (концепт потребности), а осознанный субъектом образ выражается в тексте запроса, который направляется в библиотеку.

Библиограф, получивший запрос, может его уточнить и конкретизировать, сделать более адекватным объективной потребности, но, в конечном счете запрос остается текстом с явно выраженным поверхностным смыслом и сокровенным глубинным смыслом (представления читателя о своих потребностях), о котором известно лишь читателю, но никак не библиографу. Библиограф в результате библиографического поиска получает множество документов, представляющих собой тексты, также имеющие два смысловых уровня.

В процессе библиографического отбора библиограф сопоставляет поверхностные смыслы текста запроса и текстов документа и на этом основании решает вопрос о релевантности документа данному запросу. Поскольку всякое оперирование смыслами есть операция семантическая, понятие релевантности относится к области семантики. Его можно определить как объективно (т. е. независимо от читателя и библиографа) существующую смысловую близость между содержанием двух текстов, в частном случае — текста документа и текста запроса.

Почему же читатель отказывается от некоторых (не всех, конечно!) релевантных документов, отобранных библиографом, и приветствует документы, вовсе не релевантные? Анализ показывает, что причинами отказа являются неточная формулировка запроса, недоступный научный уровень, незнание языка документа, изменения в коммуникационных потребностях, знакомство с документом ранее. Обобщая, можно сказать, что читатель всегда и непроизвольно ориентируется не на релевантность, а на пертинентность, исходя из субъективной оценки полезности данного документа в качестве источника информации, а не из смысловой близости его текста и текста запроса. Пертинентность относится к области прагматики, она связана с глубинными, а не поверхностными смыслами и лежит в иной плоскости, чем понятие релевантности (см. рис. 4.5.).

Рис. 4.5. Соотношение релевантности и пертинентности

Различение понятий релевантности и пертинентности важно для того, чтобы четко уяснить требования, предъявляемые к библиографическому поиску. Нельзя требовать от библиографических служб, чтобы они выдавали пертинентные документы, т. е. те и только те документы, которые признал бы полезным автор запроса, если бы лично просмотрел все библиотечные фонды. Назначением библиографической службы общественного пользования (личные справочные аппараты не в счет) является выдача релевантных запросу документов, и не более того. Проникнуть в глубинные смыслы читателя, не выраженные явно в его запросе, никакая библиографическая служба не в состоянии. Достаточно, если она будет хорошо функционировать в области семантики и незачем стараться перетащить ее в чуждую ей область прагматики.