§ 50. сложения

§ 50. сложения

При сложениях в отличие от аффиксации соединяются в одной лексеме не корневая морфема с аффиксами, а корневая морфема с корневой же, в результате чего возникает единое новое сложное слово; таким образом сложение служит для словообразования.

Соединяться при сложении могут и полные корни, и усеченные, а также основы и целые слова в какой-нибудь грамматической форме.

Такие сложения также могут иметь две тенденции: механическую, агглютинирующую, и органическую, фузионную. В результате первой тенденции возникает сумма значений слагаемых элементов; например, в немецком языке: Kopfschmerz— «головная боль» (Kopf— «голова», Schmerz — «боль»), Augenapfel — «глазное яблоко» (Auge — «глаз», Apfel — «яблоко»), или в руском: профработа — «профсоюзная работа», стенгазета — «стенная газета».

При второй тенденции значение целого не равно сумме значений слагаемых; например, в английском языке typewriter не “шрифт + писец”, а “пишущая машинка”; killjoy не “убей + радость”, а “человек, портящий всем настроение в обществе”, или в русском паровоз — это отнюдь не “воз, движущийся силой пара”, а “машина, движущая железнодорожные составы по рельсам”.

Звуковые изменения и срастания частей сложения могут с течением времени превращать механическое сцепление морфем и даже слов в тесный сплав; например, в русском языке словосочетание спаси бог превратилось в неразложимое спасибо, ономъ дъни ~ в намедни, пожалуй, староста — в пожалуйста (в произношении часто даже [пжалстʌ]); но такой тип сложений для русского языка не характерен. Древнегерманские словосочетания nachtigall — “ночи певица”, или bruti gomo — “невесты муж” в немецком превратились в Nachtigall — “соловей”, Brautigam — “жених”, где хотя и можно выделить Nacht — “ночь” и Brant — “невеста”, но вышедшие из употребления -gall, -gam превращают все-слово в неразложимое.

Даже в таких случаях, как во французском cache-nez, где cache — “прячь”, a nez — “нос”, целое плохо разлагается, так как кашне употребляется для утепления горла, а не носа.

Богатой системой сложных слов обладали санскрит (литературный язык древних индийцев), древнегреческий и латинский языки. Большинство сложений в этих языках создано искусственно; это слова книжные.

Богат разного типа сложениями современный русский литературный язык. Различные по своей продуктивности модели сложных слов, существующие в русском языке, можно прежде всего разделить по словообразовательному признаку: 1) через “соединительную гласную” и 2) без “соединительной гласной”.

I тип (через соединительную гласную) имеет подтипы:

1) паровоз, землемер, где соединены корни (а не слова!) [пар-], [воз-],[з'эмл'-], [м'эр-], причем [воз-], [м'эр-] — глагольные корни, а не именные. Такие сложения возникают на базе подчинительных словосочетаний типа “возит паром”, “возящий паром”, “мерить землю”, “мерящий землю”;

2) пароходство, земледелие, где корень соединен с “подобием слова”, так как части [-ход-ств-о], [-д'эл'-иj-э] состоят из корня и суффикса и оформлены флексией, но самостоятельно не существуют в языке;

3) лесозаготовки, землеустройство, где корень через соединительную гласную связан с полным нормальным словом (заготовки, устройство}.

Таковы подтипы русских сложных слов через соединительные гласные.

II тип (без соединительных гласных) имеет подтипы, в которых сочетаются усеченные слова и корни:

1) колхоз, профорг — усечение корней (коллективное хозяйство и профсоюзный организатор);

2) эсминец, наркомат — сочетание усеченного корня прилагательного (эскадренный, народный) и полного слова с “вынутой серединой” (мин[онос]ец, ком[иссари]ат);

3) профбилет, главвино — сочетание усеченного корня или слова с полным нормальным словом {билет, вино).

Сюда же примыкают и такие типы слов, как киноактер, вакуум-аппарат, фотостудия, кают-компания, стон-линия, икс-лучи, “Ната-вальс” (фортепьянная пьеса П. И. Чайковского), эхо-вариант (термин шахматной композиции), а также: Волховстрой, Тулауголь, Андреевуголъ и т. п.. Оставляем в стороне другие имеющиеся в русском языке типы сложных слов, как полушубок, пятилетка, скопидом, вертишейка, так как они непродуктивны и не являются основными моделями русских сложных слов; по тем же соображениям не представляют интереса такие “неудобные” для синтаксиса сложные по сокращению слова, как: управделами, завкадрами, комроты, начполитотдела, пом-комвзвода и т. д.

Эти типы можно подразделить и по иному принципу: случаи 1 и 2 из обоих типов представляют собой действительно слова, где одно лексическое значение, и они следуют фонетическим законам слов в русском языке: [пəрʌвос], [пəрʌхот], [главл'ит], тогда как слова из случая 3 обоих рядов показывают, что это собственно не сложные слова, а словосочетания [л'эсʌ/зəгʌтоф'к'и], [глаф/в'ино], так как в этих случаях: 1) имеется два ударения (первое — слабое, второе — сильное), 2) вследствие этого гласные первой половины такого мнимого “сложного слова” не подчиняются обьгчной схеме редукции, да и ритмика получается иная, 3) если первая часть “сложения” оканчивается на звонкую согласную, эта согласная оглушается не только перед глухой следующей половины, но и перед сонорной и гласной — главснаб [глаф/снап], главрыба [глаф/ рыба], главэнерго [глаф/ынэргʌ], 4) если на стыке 1-й и 2-й части; встречаются твердая и мягкая согласные, то первая не теряет своей твердости (главвино [глаф/в'ино], так же как и сочетание имени и отчества Лев Викторович [л'эф/в'иктəрəв'əч], где явно два слова), 5) кроме этих фонетических показателей, есть и грамматический! показатель: возможность вставить (интерполировать) отдельное сло-1 во (хотя бы и служебное) между двумя частями этого мнимого^в сложения: на хлебозаготовки я не поеду, но на лесо же заготовки поеду заранее; в избе-читальне был, а в сель то совет и не успел зайти и т. п., чего нельзя производить с примерами 1-й группы; например, невозможно сказать: в сов же хозе я был, в кол то хоз зашел и т. п.

К подобным “мнимым сложным словам” в русском языке относятся и все разновидности сложносокращенных слов типа киноактер, фотолаборатория и типа стоп-сигнал, агитпункт, икс-лучи, альфа-лучи, а также и аббревиатурные: АНТ-25, ТУ-114, МЭЗ-15, МПО-2 и т. п.

Во французском языке сложные слова — чаще всего или словосочетания, или лексикализованные до конца словосочетания; сочетания императива глагола и прямого объекта: rendezvous — “свидание”, pince-nez — “пенсне”, cache-nez— “кашне”, tire-bou-chon — “штопор”, существительного с причастием: serre-joint — “струбцинка”; двух существительных с предлогом: pied-á-terre — “квартира для временного проживания”, rez-de-chaussee — “нижний этаж” и т. п.

В английских сложениях чаще всего наблюдаются те же явления (stone-wall, blackbird, killjoy и т. п.).

Немецкий язык исключительно богат разными видами сложений (Handschuh — “перчатка”, Wanduhr — “стенные часы”, Gropуц(ег— “дед”, Kaufmann — “купец”, Icherwhiung — “рассказ от первого лица”, Stundenplan — “расписание уроков”, Kindergarten — “детский сад”, dummklug — “осторожный до глупости”, zuckersilp — “сладкий как сахар” и даже Dampfschijfahrtgesellschaftsdirektorsstell-vertretersgemahlin — “супруга заместителя директора общества пароходных сообщений” (S u 11 е г 1 i n). Последний пример, где много форм родительного падежа на -s, а так же и без этого -s показывает что не все то, что считается сложным в немецком языке, действительно сложные слова; во многих случаях это примеры в той или иной степени лексикализованных словосочетаний.