Глава xii

Глава xii: Возрастная психология, Г. С. Абрамова, 2000 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон В книге излагается материал по разделу общей психологии, изучающему закономерности развития психики человека на протяжении жизни: становление личности, ее социализацию, адаптацию к миру, способность к внутренним кор-рекциям. Курс "Возрастная психология" о

Глава xii

О младенцах от О до 2 лет

(очень длинная)

Бывает — живет человек и не улыбается,

И думает, что так ему, человеку, и полагается...

 К. Симонов

...иногда взрослые должны приходить к выводу, что им, а не ребенку следует перемениться, да еще в большей мере.

Дэк. Лешли

Родясь на свет, мы плачем —

Грустно нам к комедии дурацкой приступаться.

В.Шекспир

Ава — мяу.

(Открытие в канун двухлетия, принадлежит оно множеству авторов и вам тоже, уважаемые читатели)

О малышах написано так много и так серьезно, что я решила как можно меньше использовать научную терминологию, чтобы попытаться (хотя бы чуть-чуть) передать чудо появления на свет нового человека.

Замечательные, тонкие и умные исследования и наблюдения отечественных и зарубежных психологов дают возможность осмысливать и сопоставлять жизненные факты и наблюдения логики индивидуального развития. При написании этой главы я пользовалась данными Л.С.Выготского, М.И.Лисиной, Д.Б.Эль-конина, А. В. Запорожца, Л.А-Венгера, Э.Эриксона, СЛупан, А.Валлона, Ж-Пиаже и множества других авторов, которые с любовью и вниманием изучали младенческий возраст.

Мир, в котором будет жить ребенок, создан трудом людей. В каждом простом предмете, с которым ему предстоит научиться обращаться, — опыт человечества, его история. Пусть это обычный предмет домашнего обихода — ложка, чашка, платок, ботинок, — в них тоже заключается человеческое действие, которое недоступно никакому животному. Более сложные предметы культуры — это идеи, ценности человечества, это мир чувств и разума, которым тоже надо научиться, овладеть ими, чтобы быть потом способным к творчеству, к созданию нового.

Сами по себе предметы культуры обладают разными свойствами: у них есть цвет, запах, вкус, они прочны или хрупки, плавают или тонут, и так далее, и тому подобное. Их можно применять с разной целью — той же ложкой можно не только есть, но и подтянуть к себе далеко лежащий предмет, ею можно копать землю, ее можно сломать, разогреть на огне и тому подобное. Среди этих действий есть много таких, которые не отвечают прямому культурному назначению ложки, и в этом смысле делают ее похожей на природные предметы — палки, ветки, камни.

Такая многозначность есть у всех предметов, созданных человеком. Их можно использовать в соответствии с их физическими, химическими, вкусовыми и другими свойствами, но эти свойства могут не совпадать с тем общественным назначением, которое есть у каждого предмета. При случае и хрустальной вазой можно забить гвоздь, но это не соответствует ее назначению. Книгу можно тоже порвать, но мы останавливаем малыша, когда он это делает: книга предназначена для чтения.

Это назначение предметов — как материальных, так и идеальных, — ребенок познает только во взаимодействии с другими людьми, только человек может раскрыть истинное человеческое назначение слова, движений, действий с предметами. Только человек, взрослый человек может научить ребенка одеваться, есть ложкой, говорить на родном и иностранном языках, различать значение разных человеческих движений, жестов (предупреждение, угроза, радость, внимание и так далее).

Без взрослого человека, если ребенок сам познает предметы и их свойства, он только случайно "откроет" их общественные свойства и их общественное значение. Вероятность такого открытия очень невелика. В абсолютном большинстве случаев ребенок наедине с предметом будет использовать только его случайные свойства. Малыш, которому дали в руки часы отца, задорно колотит их о перила кроватки. Без взрослого, без его отношения к предмету ребенку не "открыть" назначения часов.

Какие человеческие действия откроют ребенку взрослые, какие человеческие отношения с миром будут ему доступны? Это вопрос о мире взрослых, который с первой минуты жизни окружает ребенка. Взрослые, среди которых будет жить ребенок, очень различаются по своему восприятию мира, да и очень отличаются от самого малыша.

Уже с первого кормления в роддоме, с первой встречи матери и малыша выступает это разное отношение. Одна нетерпелива и взволнованна, чуть не плачет от умиления, глядя на своего самого красивого, самого замечательного малыша; другая разглядывает своего кроху весьма критически, сразу начинает сравнивать с другими; третья вообще еле скрывает разочарование — какой некрасивый, весь сморщенный, синевато-красный, грудь берет плохо; четвертая...

Такое же разное отношение проскальзывает даже в мелочах детской, только начавшейся жизни. Ане три месяца, мама старается, чтобы у дочки все было красиво: и шапочка, и кофточка, и одеяльце подобраны по цвету, всегда выстираны, отутюжены, в кроватке и в комнате, где спит девочка, чистота и порядок. А Катина мама говорит небрежно: "Вот еще! Буду я ей все гладить — не принцесса, мне никто красоты не наводил, выросла..." Маме некогда — в комнате где попало разбросаны самые разные вещи, кроватка девочки завалена одеялами, пеленками.

Небрежно одетая шапочка, залитая соком кофточка, мокрые ползунки не только не украшают малыша, но и являются своего рода лакмусовой бумажкой на проверку основного отношения, определяющего общение ребенка и взрослого, — отношения уважения человеческого достоинства даже в двухмесячном возрасте. Не вещи сами по себе, а те отношения и действия с ними, в которых раскрываются человеческие действия и отношения, воспитывают с первых дней жизни.

"Боже, — жалуется мама двухмесячной Наташи, — как она мне надоела: все ей не так, вредная и капризная..." В два-то месяца капризная?! Позднее из разговора выясняется, что мама из-за Наташи вынуждена была прервать учебу в институте, что трудно жить на одну зарплату мужа, что вообще она еще "совсем не пожила для себя", а вот приходится нянчить, помогать особенно некому, все работают. Вот и превратился крохотный, пищащий человечек в капризу, которая "надоела".

Ежедневные отношения, которые возникают в труде, в общении, в учении, в познании, в игре — во всем многообразии взаимодействия человека с человеком и природой. В общественные отношения ребенок вступает еще до своего рождения, когда государство в лице врачей заботится о его здоровье и здоровье его матери. В общественные отношения ребенок вступает сразу с момента своего зарождения — ждут, и как ждут его... или он случай, ошибка беспечности и пьянства. Все многообразие отношений и будет определять развитие маленького человека. Пойдетдто развитие не только по законам изменения органического тела человека, но и по законам развития отношений людей с этим новым человеком. Теперь давайте знакомиться, какой он, новорожденный? Здоровый, доношенный ребенок рождается на свет со своими, только ему присущими биологическими особенностями, но тем не менее есть смысл говорить и о возрастных особенностях периода новорожденности (0-1 мес.). Прежде всего они определяются физиологическими моментами: акт рождения — это смена среды существования, изменение всей жизнедеятельности организма. Из относительно постоянной среды организма матери малыш попадает в постоянно меняющийся мир, где есть и звуки, и запахи, и цвет, где есть движение и всякие неожиданности. Это изменение всех функций организма — дыхания, кровообращения, питания, выделения. Ребенок рождается с нервной системой, готовой к деятельности в новых условиях.

После перерезки и перевязки пуповины артерия и вена, соединяющие организм ребенка с организмом матери, закрываются не сразу. Пупочная ранка в первые дни жизни требует тщательного внимания и обработки. Кожа ребенка, особенно на плечах и спине, бывает покрыта нежными пушковыми волосами. Кожа очень тонкая, нежная, легко ранима и подвержена самым разным заболеваниям. Усиленно работают сальные железы, поэтому, например, у многих младенцев можно наблюдать на носу белые зерна жира, которыми закрыты поры, так как потовые железы развиты недостаточно. Ногти у новорожденных развиты хорошо, очень длинные и покрывают кончики пальцев. Волосы на голове бывают разной длины, густоты и цвета. Цвет глаз в первые два месяца может измениться.

Кости скелета содержат еще мало солей извести, а некоторые состоят только из хрящей. На голове между костями есть промежутки — швы, а места расширения швов — роднички. Большой родничок открыт, малые роднички и боковые закрыты. Присмотревшись к голове ребенка, можно заметить, как пульсирует большой родничок.

Головка новорожденного относительно велика — по окружности 34-36 см. Если у взрослого продольный размер головы составляет 1/8 длины тела, то у ребенка 1/4 или 1/5 длины тела. По сравнению с ростом ноги ребенка относительно короткие, а туловище длинное, грудная клетка бочкообразной, а не плоской, как у взрослого, формы.

Мускулатура развита еще недостаточно. Ребенок сохраняет как бы внутриутробное положение — руки и ноги согнуты и подтянуты к туловищу. Если младенец спит не туго спеленатый, то во сне забрасывает согнутые ручки за голову, чем облегчает доступ кислорода ко всем органам, так как потребность в кислороде у ребенка на килограмм его веса больше, чем у взрослых.

Длина пищевода ребенка 10-11 см, но желудок расположен почти вертикально, поэтому молоко часто попадает обратно в пищевод, вызывая рвоту, срыгивания.

Функция почек вначале заторможена, в первые дни моча выделяется редко, но к середине второй недели функция почек налаживается и моча выводится 20-25 раз в сутки, так как емкость мочевого пузыря у новорожденных небольшая.

Рост доношенного ребенка в среднем равен 50 см, мальчики обычно несколько крупнее девочек, вес 3200-3400 г. У доношенных детей наружные половые органы уже сформированы: у мальчиков яички опущены в мошонку, у девочек большие половые губы прикрывают малые.

Это физиологический "портрет", хотя и очень схематичный, но вполне узнаваемый — человек родился.

В глазах матери малыш, конечно, самое красивое существо, и она с негодованием и презрением отвергает любые ваши замечания, что ребенок похож на лягушонка или сморщенного старичка. Нет, нет и нет! Пусть даже отец называет его страхолюдинкой и без особого удовольствия разглядывает маленького, слабого, часто в родовых пятнах человечка, для матери он есть и остается самым красивым. Это только постороннему и безразличному взгляду кажется, что он ничего не умеет, для матери он с первого дня самый ловкий и самый умелый.

Он и умеет. Умеет жмурить глаза, если попадает свет, сильный источник света вызывает поворот головки, может следить взглядом за перемещающимся источником света. Он умеет сосать, этому он успел научиться еще во внутриутробной жизни. Младенец прекрасно умеет цепляться; повиснуть всем телом на вытянутых руках и удержаться для него не составляет труда, надо только вложить пальцы взрослого в кулачок малышу — вцепится сразу. У него есть так называемый рефлекс ползания, или рефлекс отталкивания.

Все "умения" ребенка еще очень несовершенны. Даже сосать сразу толком не умеет — торопится, захлебывается, хватает ротиком воздух, быстро устает; наработавшись, засыпает.

Сколько радости у родных вызывает улыбка на лице маленького человека. Она появляется у младенца во сне и в минуты бодрствования. Улыбающийся после кормления малыш выглядит таким умиротворенным, что кажется, будто его улыбка действительно обращена к окружающим. Но это только так кажется, так как глаза младенца еще недостаточно координированы и не обладают достаточной чувствительностью, мальчик может пустить себе струйку прямо в глаз и даже не зажмурится. ,

Малыш не только умеет улыбаться, у новорожденного уже множество всяких выражений лица: хмурит бровки и морщит лобик, сосредоточивается, словно прислушивается к себе или к окружающему, смешно чихает и покряхтывает. Может удивить взрослых неожиданно громким — мужским — храпом во сне.

Головка ребенка еще не совсем крепко держится, надо ее поддерживать рукой, но если положить его хотя бы на несколько секунд на животик, он пробует приподнять головку, а в вертикальном положении уже в первые дни после рождения — пусть мгновение — но может сам подержать ее. Даже самое маленькое самостоятельное действие ребенка вызывает радость у родителей, а тем самым, естественно, создается атмосфера любви и внимания, уважения и понимания растущего человека.

Хочется, чтобы скорее стал держать голову, сидеть, стоять, ходить... Мысленно родители не раз подгоняли события... Но не надо торопиться — ваша любовь, внимание, терпеливый уход незаметно, постепенно сделают свое доброе дело.

В начале второго месяца у нормально развивающегося ребенка появляется настоящая улыбка. Улыбка, обращенная к взрослому, словно награда за ожидание и труд, словно добрый вестник — все хорошо, я рад, что живу среди людей.

О беззубой улыбке младенца написано уже немало: суть серьезных исследований и лирических описаний сводится к тому, что улыбка — это серьезный предмет для изучения, так как именно через улыбку ребенок впервые обращается к окружающим его взрослым.

Улыбка новорожденного, первая настоящая улыбка — это обращение к близкому человеку, это узнавание, это общая радость открытия другого человека. Это большое событие происходит в конце первого, начале второго месяца жизни. Улыбка — чуткий барометр, по которому можно определить не только самочувствие ребенка, но и уровень его психического развития. Появление улыбки в указанные сроки — показатель нормального психического развития в младенческом возрасте.

Улыбка младенца — это не только мимика, но и движения, гудение, обращенное ко взрослому; это целый комплекс проявления радости, который так и называют — "комплекс оживления".

"Комплекс оживления" многие авторы называют уже поведением. Именно в это время происходит выделение человеческого лица как объекта, на который будет направлено поведение, и появляются движения, которые реализуют эту направленность. Из аморфной ситуации ребенок выделяет лицо матери, он буквально расцветает в своей направленности на общение с ней. Ребенок обращается ко взрослому всем своим существом: взрослый становится центром понимания мира, центром понимания себя и других людей. Ситуация развития в младенческом возрасте будет определяться тем, насколько взрослый сумеет ответить на поведение ребенка, который буквально требует взаимодействия. В первом поведенческом движении малыша, в первом гудении — воздействие на взрослого, именно воздействие, а не физиологический акт. Есть и собственно физиологический критерий конца периода новорожденное™ — возможность формирования условного рефлекса на зрительные и слуховые раздражители. Это — зрительное и слуховое сосредоточение, оно появляется примерно на тридцатый день жизни. Медицинский критерий конца новорожденное™ — время, когда ребенок набирает вес, с которым родился (седьмой — десятый день).

"Комплекс оживления" — начало психической жизни, показатель того, что сложилась социальная ситуация развития, которую Л.С.Выготский называл ситуацией Мы, — единство матери и ребенка. Ситуация означает сама по себе только то, что малыш ничего не может без взрослого, вся деятельность ребенка вплетена в жизнь и деятельность ухаживающего за ним взрослого. Малыш максимально нуждается во взрослом, но способов воздействия на взрослого у него нет. В этом и состоит главное противоречие младенческого возраста, которое разрешается в создании особого вида деятельности, начало ее заложено в "комплексе оживления" — это непосредственное эмоциональное общение взрослого и ребенка.

Беззубая радостная улыбка младенца вызывает ответную радость матери. Улыбка, слова, движения — все направлено на другого человека: у взрослого на ребенка, у ребенка на взрослого. Они сами по себе становятся целью друг для друга. Такое взаимодействие людей называется общением: важно не только то, что делают, важен человек, который делает.

Малыш быстро научается различать знакомые и незнакомые лица, учится следить за движением человека. Есть множество экспериментов, которые убедительно доказывают избирательную направленность ребенка на изображение человеческого лица: если ему предлагают на выбор несколько изображений, то человеческое лицо он фиксирует дольше всего.

Многие малыши уже в два-три месяца начинают различать своих и чужих, предпочитать одних людей и избегать других, как бы они ни заигрывали с ними. Привязанности первоначально очень неустойчивы, но они явно есть. При этом можно наблюдать достаточно выраженные различия между детьми, которые растут в окружении большого числа людей и в малочисленном окружении. Дети, которые видят больше людей, доброжелательно и искренне к ним расположенных, обычно более доброжелательны и к незнакомым людям. Они реже плачут при роявлении незнакомого человека, спокойнее воспринимают временное отсутствие матери и заботу о них незнакомых людей. Ребятишки, которые контактировали только с очень небольшим количеством людей, часто пугаются незнакомых — плачут, отворачиваются, даже закрывают лицо руками или одеяльцем. Можно предполагать, что уже в самом раннем возрасте складывается потребность в другом человеке. Причем содержание этой потребности, по мере развития человека, обретает определенную форму, которая достаточно устойчива. Известно, что в психологии принято выделение двух типов личности: экстравертированный и интровертированный. Они существенно различаются по направленности на других людей. Если давать им краткую характеристику, то экстраверт — это человек, направленный на других людей, а интраверт — направлен в большей степени на себя.

Разные жизненные ситуации предъявляют требования то эк-стравертированного, то интровертированного поведения, человеку-экстраверту трудно там, где надо действовать одному, а интраверту сложно в ситуациях совместных действий. Эти трудности связаны с несовершенством форм и способов взаимодействий с другими, которые характеризуют потребность в другом человеке.

Что такое хорошо и что такое плохо, ребенок еще только чувствует, но чувства, эмоции — это тот первый опыт, который определяет развитие общего мироощущения: положительного или отрицательного, оптимистического или настороженно-пессимистичного. Эмоциональный опыт маленьких детей проявляется в их любопытстве и общительности, в их бесстрашии по отношению к предметам, в их повышенной чувствительности в отношении других людей.

Эмоции являются своеобразным ориентиром при построении поведения малыша: чем богаче мир его положительных эмоций, тем больше возможностей для действия с предметом, тем больше возможности для взаимодействия с другими. В этом смысле любая ситуация взаимодействия с ребенком, где он получает хотя бы толику положительных эмоций, не менее важна для его жизни, чем усиленное питание или свежий воздух. Кормление ребенка грудью в этом отношении не только питание для малыша, но и воспитание в полном смысле слова, так как устанавливаются и развиваются такие отношения с матерью, которые в других ситуациях просто невозможны. Материнское чувство приобретает новое содержание, женщина переживает новые для нее чувства, и они переносятся на ребенка, на окружающих, становясь новыми человеческими отношениями, в которых и развивается личность.

Первые диалоги ребенка с матерью начинаются без слов во время кормления, когда он кладет ручонку на грудь матери и старается заглянуть ей в глаза. Это движение малыша не может оставить равнодушной ни одну мать, и нежные слова и взгляды дарятся ему с удвоенной щедростью. Может быть, с этого момента и устанавливается то предельное понимание, которое обеспечивает ребенку безопасность, а матери дарит всю полноту материнского чувства.

К шести — семи месяцам средства и формы диалога уже значительно усложняются. Даже плач малыша приобретает множество не существовавших в первые дни оттенков. Плач от страха и плач от дискомфорта также отличаются как плач-призыв и плач-сочувствие. Можно отметить, что даже плач при падении у семимесячного ребенка будет совсем разным, если падение произошло в присутствии взрослого или без него. В присутствии взрослого — плач отчаянный, призывный, а без взрослого — хныканье (конечно, если падение не причинило сильной боли).

Эмоциональные средства диалога, которыми овладевает ребенок, далеко не всегда разумно используются взрослым. Вот ребенок только учится ходить. Естественно, что падения неизбежны, а сердобольная мать или бабушка еще от всего сердца, не стесняясь в ахах и охах, жалеет малыша. Довольно часто такая жалость только пугает ребенка, и у него рождается страх перед самостоятельным передвижением. По сути дела настоящий диалог не происходит в таких ситуациях: взрослый высказывает только свою точку зрения, лишая малыша излишней эмоциональностью самостоятельной оценки того, что произошло. Такое навязывание эмоциональной оценки делает малыша предельно зависимым от взрослого, лишает его самостоятельности. Видимо, разумнее поступают те родители, которые, жалея упавшего малыша, в то же время показывают ему причину его ошибки и говорят о том, что в следующий раз у него обязательно получится. Так и возникает предпосылка для дальнейшего диалога, для самостоятельной оценки малышом того, что произошло.

Вопрос, который вначале задает ребенок взрослому, выражен в форме действия, взгляда, жеста. Понять его можно только в ситуации действия. "А? А?" — удивленно спрашивает ребенок у взрослого. Чтобы ответить на его вопрос, надо видеть всю ситуацию и ее динамику, надо постоянно видеть направленность действий ребенка. Единство ребенка и взрослого на первых этапах жизни малыша позволяет взрослому без особого труда отвечать на детские вопросы. Выполнение просьб малыша, обращенных ко взрослым, это новая форма диалога, которая появляется к концу первого года. Она основана не только на использовании первых слов, но большей частью предполагает обращение к предмету и его свойствам как посредникам диалога.

Годовалый малыш был в гостях, где его обещали подбросить вверх, но сразу обещание не выполнили. Когда уже собрались уходить, он подошел к дяде, поднял ручки и подпрыгивает — выполняй обещание.

Первые диалоги малыша со взрослыми обычно очень короткие: вопрос — ответ. Но взрослый сам может сделать ребенка постоянным участником диалога, если будет разговаривать с ним по поводу всего происходящего вокруг, обращать внимание малыша на свои и его действия, на изменения ситуации. Обычно так и поступает большинство родителей, но, к сожалению, нередки и ситуации, когда взрослые увлекаются разговорами между собой и не замечают малыша, а он не умеет привлечь их к происходящему. У многих детишек, если с ними мало говорят, не только страдает речевое развитие, но и не складывается потребность в диалогическом отношении с другими детьми: они как бы не умеют слушать другого человека, не стремятся к сотрудничеству с ним. Наверное, вы могли наблюдать малышей, которые безучастно сидят в колясках, когда их мамы читают или разговаривают между собой. Этих детишек уже не научили разговаривать, да им и не о чем говорить с мамой. Грустная картина.

Для ребенка диалог — это возможность научиться видеть мир глазами других людей, возможность быть причастным к другой точке зрения, к другому, может быть, и не доступному ему кругу забот и действий. Диалог — это и сопереживание, и сочувствие, и содействие другому человеку. Годовалый человечек наблюдает, как родители ищут ключ. Он уже кое-что знает и умеет, он уже может, пусть только в силу своих возможностей, разделить заботу другого человека, он вступает в диалог: находит спрятанный ключ и несет его, довольный, родителям. К двум годам он уже владеет многими формами диалога, привычно повторяющимися в ситуациях: пришли гости и ребенок сам несет стулья, рассаживает гостей, приносит им игрушки и просит у матери конфет для угощения.

Диалог — это направленность на другого человека, стремление вызвать его на взаимодействие. Малыш может добиваться этого самыми разными, доступными для него средствами, это может быть и плач понарошку, заглядывание в глаза, и специальное действие, чтобы вызвать внимание. Посмотрите, как изобретателен уже годовалый ребенок, когда хочет привлечь к себе внимание взрослого: малышу дали в руки баранку, а он надевает ее на нос и... роняет. Смеется сам и заглядывает в лицо взрослого, явно приглашая разделить свою радость.

"Деловой" диалог: несет взрослому свисток, с которым сам никак не мог справиться. Показывает, что надо делать. Прыгает от радости, что у взрослого получился звук, который самому ребенку никак не удавался.

Поделиться с другим человеком своим опытом, рассказать о том, что с тобой произошло, — эта потребность тоже возникает и проявляется в диалоге. Сначала рассказы малыша — пантомима о событии, в котором он участвовал, по мере овладения речью они становятся монологами. Пусть сначала такими: "Юля, ы-ы-ы". Это воспоминание о том, как плакала девочка, которую сын неудачно пожалел. Наверное, корни искренности и откровенности между ребенком и взрослым — в умении взрослого слушать и участвовать в таких диалогах.

В этом смысле каждая мать создает новые человеческие отношения, является творцом не только своего ребенка, но и творцом человеческой культуры, так как обогащает ее новыми по смыслу и по форме человеческими отношениями. В этом непреходящий смысл материнской любви, в этом величие женщины в жизни общества. Она первая создает и развивает, а порой и защищает человеческое отношение к рожденному ею ребенку, она развивает это отношение от полной зависимости жизни ребенка от нее до признания за малышом права быть самим собой. Материнство развивает чувства самой женщины — поднимает ее до высот человеческого духа, с которых она по-новому осмысливает свою жизнь и жизнь других, материнство рождает в женщине причастность к миру других людей, которые становятся миром жизни ее ребенка. Вместе с любовью матери к человеку приходит любовь к жизни. Так важно, чтобы они состоялись, чтобы никакие обстоятельства не смогли помешать развитию материнского чувства, чтобы никакие обстоятельства не разлучили ребенка с матерью.

Через мать ребенок вступает в сложный мир человеческих отношений. "Поскольку тело младенца с первых минут включено в совокупность человеческих отношений, потенциально он уже личность. Потенциально, но не актуально, ибо другие люди «относятся» к нему по-человечески, а он к ним — нет. Человеческие отношения, в систему которых тельце младенца включено, тут еще не носят взаимного характера. Они односторонни, ибо ребенок еще долгое время остается объектом человеческих действий, на него обращенных, но сам еще не выступает как их субъект".

Характеристики субъекта — это те особенности воздействия на мир, когда человек уже ставит какую-то цель и стремится ее достичь.

Для маленького ребенка самые первые цели появляются в виде лица взрослого, к которому он тянется всем своим существом. Можно смело утверждать, что через эмоциональную связь со взрослым малыш учится видеть два полюса: добро и зло.

Улыбка взрослого ребенку — это своеобразная гарантия защищенности, гарантия доброты и понимания, которая рождает в ребенке уверенность в действиях, а позднее и чувство собственного достоинства, уверенность в себе.

Общее доброжелательное отношение малыша к миру взрослых дифференцируется — появляется не только избирательное отношение к разным людям, но и к человеческому голосу, к его интонации. Эта избирательность возрастает по мере освоения малышом своего маленького мира: сначала мира кроватки и комнаты, а потом и мира квартиры и улицы. Происходит разрушение социальной ситуации Мы — и на смену ей приходит ситуация: ребенок и взрослый.

Мать рассказывала о Юле, что в возрасте двух-трех месяцев она моментально успокаивалась от плача, если к кроватке подходил старший брат или отец, но ее практически нельзя было оставить ни с тетей, ни с соседкой. Плач был таким безутешным, что взрослые буквально были поражены тем, насколько "не любит" их двухмесячный ребенок.

Володя в трехмесячном возрасте также впервые обнаружил панический страх перед незнакомой женщиной, хотя до этого времени видел немало людей и всегда доброжелательно встречал их.

Почему это происходит? Можно ли сохранить и развить только положительное отношение малыша к людям, его доверчивость и открытость общению?

Многие исследователи раннего возраста делят его на периоды и сходятся во мнении на том, что три месяца — это один из первых этапов жизни человека, когда можно говорить о появлении внутреннего мира и своеобразном отличии внутреннего мира ребенка от мира взрослых. Своеобразие это прежде всего в непосредственности отношений. Отношения существуют как эмоции, и возникновение их человек не может проконтролировать. Можно полагать, что как положительные, так и отрицательные эмоции человека проходят определенные этапы в развитии, чтобы сложилась подлинная основа для существования чувств человека. Как известно, чувства человека характеризуются двойственностью: один и тот же предмет в разных условиях действия с ним может вызывать как положительное, так и отрицательное отношение. Воистину — от любви до ненависти один шаг. В этом смысле на рубеже третьего месяца ребенок вступает в новую, как и все для него на свете, область человеческих отношений: в мир отрицательных эмоций. Естественно, что они возникают первоначально к тому же "предмету", что и положительные эмоции, — к человеческому лицу.

Возникает второй полюс эмоций — отрицательные, которые, так же как и положительные, вписываются в свойства взрослого человека: его лица, голоса, движений. Эти полюса эмоций в дальнейшем будут основой для дифференцированного отношения малыша к окружающему миру.

Естественно, что дети различаются своей эмоциональностью уже в раннем возрасте, но существование общего благодушного отношения к окружающим людям в возрасте полугода является достаточно серьезным симптомом, чтобы говорить о неблагополучии в развитии эмоциональной сферы ребенка. Этот симптом стоит в ряду других фактов, говорящих об изменениях в эмоциональной сфере малыша: повышенная тревожность или вялость, расторможенность, отсутствие сосредоточенности и так далее.

Можно предполагать, что появление отрицательных эмоций на человека в младенческом возрасте является показателем развития его эмоциональной сферы. Взрослые, встречающие это отношение к себе, обычно бывают буквально обескуражены и склонны обвинять ребенка даже в несправедливом отношении к себе. Дескать, вот он какой неблагодарный, его любят, а он словно боится. Наблюдения показывают, что такая первая отрицательная реакция на человека обычно бывает не на близких людей, а на мало или совсем незнакомых ребенку.

Конечно, угадать, когда и на кого у малыша возникнет такая реакция, практически невозможно, но знание о возможном ее появлении поможет взрослому организовать общение малыша с незнакомыми людьми так, чтобы оно было взаимно приемлемо. Не надо оставлять ребенка наедине с незнакомым человеком или разрешать незнакомым самим подходить к кроватке или коляске малыша. Будет лучше, если он познакомится с новым человеком, сидя на руках у матери или отца. Это позволит избежать многих неожиданностей как для взрослого, так и для ребенка.

Вместе с избирательным отношением к человеческому лицу появляется более выраженное отношение к голосу, обращенному непосредственно к ребенку. Это формирование потребности в другом способствует созданию новых средств взаимодействия с ним. Можно думать, что самой природой человека обеспечено развитие средств восприятия другого человека, а потом уже и появление новых форм взаимодействия.

Формирование потребности в другом человеке — основная линия развития смысла в поведении маленького ребенка. Все формы общения глаза в глаза, где малыш не только видит взрослого, но и откликается на его улыбку, испытывает на себе эмоциональное влияние действий взрослого, способствуют развитию средств общения и самого малыша. Казалось бы, бессмысленное занятие — учить трехмесячного ребенка говорить. Но если постоянно разговаривать с малышом во время всех процедур ухода за ним и во время бодрствования отвечать на его гудение, то, как отмечают многие исследователи и как показывают данные наблюдений, уже трехмесячный ребенок может отзываться на обращенный непосредственно к нему голос.

Природой малыш устроен так, что без других людей не сможет жить. Но без уважительного отношения к себе он не сможет научиться уважать других людей, их труд, их человеческие качества. Наивно рассчитывать, что это придет с годами. Время идет уже в сегодняшнем дне, и это неповторимое время жизни как взрослого, так и ребенка.

Взрослые любят подсмеиваться над малышом, над его смущением, когда он уже большой (в возрасте, например, года), а еще не умеет пользоваться горшком, не умеет пить из чашки, боится неизвестно чего — да мало ли найдется поводов подтрунить над человечком, который не может вам ответить тем же. За этим подтруниванием далеко не всегда лежит доброжелательное отношение к малышу, признание его беспомощности и полной зависимости от взрослых. Нам не раз приходилось наблюдать, как матери безжалостно шлепали своих годовалых детишек за мокрые колготки или ползунки. Шлепали с раздражением и полной уверенностью в том, что такая "мера" пойдет им на пользу. За таким поведением взрослых стоит не только душевная глухота, но и элементарное незнание. Детей, особенно мальчиков, вообще нельзя бить по попе. Это может привести к тому, что яички поднимутся из мошонки, что доставит ребенку страдания. Простая эта мудрость давным-давно известна в народной педагогике, но, к сожалению, она многими забыта, как и другие житейские правила обращения с малышами. Многие мамы знают о витаминах, но едва ли знают, как можно и нужно приучать ребенка к опрятности и когда это лучше сделать.

Терпение и ласка — те добродетели, которых порой так не хватает современным мамам, да порой и бабушкам. К ребенку предъявляют одно требование за другим: он должен, должен, должен... Сравнивают с известными и подчас далеко не однозначными показателями развития. К семи месяцам он должен то-то и то-то, к году — то-то и то-то, а он...

Он развивается по законам своей индивидуальной биологии, которая хотя и повторяет общие законы, но по-своему, в том варианте, которого еще не было в мире. Время его жизни, наполненное важными для него событиями, создаст его неповторимый внутренний мир. Сравнение с другими детьми отнимает у родителей зоркость сердца к тому, что и как происходит с их ребенком, с их малышом... Желая увидеть результат — умеет, не умеет, — они не смогут увидеть того, как он учится, как лучше помочь ему...

Любой пример отношения маленького ребенка и взрослого, казалось бы, можно оценить с позиции того, что это не самое главное, если малыш забудет, что это никак не скажется на его развитии.

Казалось бы, так и надо: уговорами заставлять ребенка есть, насильно укладывать спать (режим!), заставлять обязательно дедать самому (он должен) и так далее. Но за всеми этими педагогическими действиями лежит отсутствие стремления понимать своего малыша и ориентировка взрослого на те довольно относительные педагогические рецепты, применение которых далеко не одинаково в каждом конкретном случае.

Даже в возрасте одного или двух лет один и тот же совет надо воспринимать совершенно по-разному, так как дети с разницей в год могут быть людьми из разных эпох: "Разница в год — между новорожденным и годовалым безмерна, кажется, что это создания, по меньшей мере, из разных эпох. Двухлетний и годовалый — тоже еще совершенно различные существа. Трудно представать, что это практически ровесники. Двухи трехлетние уже гораздо ближе друг к другу, но все-таки, если один еще полуобезьянка, то другой уже приближается к первобытному дикарю. Та же разница делается почти незаметной между четырехи пятилетними, пятии шестилетними, но опять ощущается между 6 и 7 или 7 и 8; опять скоро сглаживается, чтобы снова дать о себе знать у мальчиков с 13 до 17, у девочек с 11 до 15, и окончательно сравнивается где-то у порога двадцатилетия. Кто кого действительно старше — дальше зависит уже не от возраста".

Наказание и одобрение для маленького ребенка заключены не в словах и действиях взрослого, а в том отношении, в той эмоциональной и интонационной окраске действий и слов, которые они совершают и говорят. Важно не то, что сказано, а как сказано. Бранить за мокрое, пролитое и разбитое подчас бесполезно потому, что малыш не понимает смысла содеянного, но он понимает грозную интонацию и плачет уже от страха, а не от стыда или раскаяния, как склонны полагать взрослые. Самым грозным наказанием для него является то, о котором мы подчас и не подозреваем: лишение радости. Той, которую доставляет улыбка взрослого. Даже коляска — такая удобная, складывающаяся, портативная — может стать подлинным наказанием. Не потому, что в ней неудобно сидеть, а потому, что в ней не видно маминых глаз, маминой улыбки. Буквально не с кем поговорить о том, что видишь и чувствуешь. Вот малыш и не разговаривает, обвиснув в коляске, словно кукла.

Общение в младенческом возрасте... Казалось бы, досужие рассуждения за ребенка. Но присмотритесь к ребенку, как он буквально на глазах преображается, когда к нему обращаются близкие, он не только становится любопытным и непоседливым — все ему интересно, но и расцветает просто физически. Вся младенческая красота словно высвечивается в лучах улыбки взрослого человека.

"Возникая в ответ на воздействие жизненно значимых событий, эмоции способствуют направлению на них психической деятельности и поведения. Эту функцию они выполняют, оказывая, в частности, влияние на содержание и динамику познавательных психических процессов: восприятия, внимания, воображения, памяти, мышления".

В любом учебнике по психологии написано, что эмоции, их формирование — это важнейшее условие развития человека как личности. На основе эмоций развиваются идеалы, обязанности, формы поведения становятся содержанием эмоции и превращаются в мотивы поведения. Положительная или отрицательная эмоция как мотив поведения проявляется в стремлении человека пережить эту эмоцию еще раз, если она положительная, и избежать ее, если она отрицательная. Не надо специальных исследований, чтобы увидеть в поведении малыша такое стремление. Он может без конца радоваться, заливаться смехом от незатейливой шутки взрослого. "Коза", которую ему показывают с улыбкой, вызывает смех и при первом, и при десятом показе. Как хорошая музыка, шутка рождает эмоцию заново и, как музыка, хранит ее в себе. Можно сказать, что умение взрослого вызвать радость ребенка приравнивается к способности композитора в обобщенной форме выразить неповторимые человеческие чувства и состояния, к способности музыканта сделать эти чувства доступными другим людям, к способности любителя музыки снова жить этими чувствами. Это не преувеличение, так как в улыбке ребенка, в его эмоциях не только его настоящее, но и будущее.

Именно эмоции позволяют человеку научится предвидеть, то есть заглянуть в будущее. Они обобщаются и поэтому сохраняются во времени. Ребенок тянется к знакомому человеку или предмету, ожидая встретить уже знакомые свойства, уже знакомые эмоции, но вдруг... Вдруг вместо ласкового маминого лица — чужое, вместо знакомой мягкой игрушки что-то липкое. Будущее оказалось не таким, как подсказывала эмоция. На этом пути рождаются страхи, тревожность, а потом, позже, неуверенность и скептицизм...

В мире малыша с необходимостью должны быть устойчивые отношения и оценки, устойчивые привязанности, а потом и чувства. Они появятся там и тогда, где в постоянно меняющемся мире будет своеобразная устойчивая система координат, которая организует, направляет действия, обеспечивает предвидение и правильную оценку своего поведения. Такой "системой координат" может и должна стать родительская любовь, родительская улыбка одобрения и понимания, постоянно обращенная к ребенку.

В.Я.Пропп в книге "Проблемы комизма и смеха" (М., 1976) писал: "Наличие юмористической жилки — один из признаков талантливости натуры... Если смех есть один из признаков общечеловеческой даровитости, если к смеху способны одаренные и вообще нормальные живые люди, то неспособность к смеху иногда может быть объяснена как следствие тупости и черствости. Неспособные к смеху люди в каком-нибудь отношении бывают неполноценными" (с. 20).

"Есть категория людей глубоких и серьезных, которые не смеются не вследствие своей внутренней черствости, а как раз наоборот — вследствие высокого строя своей души или своих мыслей" (с. 21). Продолжая наблюдения за людьми, которые не смеются, В.Я.Пропп отмечает, что не смеются люди, охваченные страстью или увлечением, не совместим смех с настоящим горем или глубоким размышлением, смех невозможен, когда мы видим страдание другого человека.

Давно замечено, что никогда не бывает смешной природа. Над животными человек смеется тогда, когда они чем-нибудь напоминают человеческие движения или повадки, поэтому более всего смех вызывает обезьяна.

Смешное всегда связано с духовной жизнью человека. Это утверждение легко проверить даже фактами наблюдения за жизнью вещей. Вещь смешна тогда, когда в ней отражается вкус ее создателя, который не совпадает с вашим вкусом или с общепринятыми требованиями. Смешное, даже в вещи, — проявление духовной жизни человека.

О том, что из всех живых существ смеется только человек, говорил еще Аристотель.

"Чтобы засмеяться, — пишет В.Я.Пропп, — смешное нужно суметь увидеть; в других случаях нужно дать поступкам некоторую моральную оценку (комизм скупости, трусости и так далее). Наконец, чтобы оценить каламбур или анекдот, нужно совершить некоторую умственную операцию" (с. 26).

Громкий смех как форма выражения отношения появляется в жизни малыша в первом полугодии. Какой это смех из всего многообразия видов человеческого смеха? Скорее всего, смех малыша можно было бы назвать радостным, если учесть, что в жизни есть смех веселый, печальный, одобряющий и оскорбительный, насмешливый и ироничный, ласковый и грубый, многозначительный и беспричинный, робкий, дружественный и тому подобное. Виды смеха соответствуют человеческим отношениям. В этом смысле первый громкий смех ребенка можно было бы назвать не только радостным, но и ликующим, наивным, беспричинным (с точки зрения взрослого).

Отнять у ребенка улыбку — это просто-напросто отнять у него радость жизни, возможность быть причастным к миру окружающих его людей.

Ребенок без улыбки — это человек, у которого нет ни желания, ни возможности проявлять свое отношение к миру. У которого просто нет этого отношения, а значит, и нет того, что составляет основу человеческой индивидуальности: выделение себя из мира. Известный советский психолог С. Л. Рубинштейн писал: "Всякое ощущение, всякая мысль — всегда есть ощущение, мысль определенного человека. Субъективность психического означает, что это деятельность субъекта.

Субъективной в этом общем смысле слова является всякая психическая, всякая познавательная деятельность — в том числе и та, которая раскрывает человеку объективную реальность и выражается в объективной истине".

Для ребенка объективная реальность раскрывается через действия и эмоции. Улыбка, смех вводят его в мир человеческих отношений, открывают его как объективную реальность, и в то же время как объективную реальность его внутреннего мира. В этом смысле смех, улыбка — это та форма, в которой отражается возможность для малыша обратиться к своему внутреннему миру. Да! Именно к своему внутреннему миру, который еще только начинает формироваться на основе познания окружающего мира, а также свойств самого человека как субъекта действия, как активного преобразователя, как творца своей судьбы.

Среди множества причин, вызывающих смех человека, есть такие, которые связаны со строением его действий: несовпадение цели и замысла действия в силу случайных причин, повторяемость какого-то способа, который не ведет прямым путем к цели, несовпадение отношения к действию и его объективной ценности и тому подобное. Эти особенности действия, если они доступны наблюдателю, могут быть часто причиной смеха малыша. Так, четырехмесячный малыш громко смеется над музыкальной неваляшкой, которая не просто качается из стороны в сторону, а подпрыгивает в руках взрослого, причем подпрыгивает каждый раз неожиданным образом. Пятимесячный заливается смехом, глядя, как отец надевает и снимает шляпу.

Полугодовалый малыш живет в мире первых возможностей управлять другим человеком. Он тянется к матери, сидя на руках у соседки. В жизнь малыша входит важнейший принцип объективного устройства мира — принцип относительности, который, наряду с постоянством и изменчивостью предметов, определяет действия предметов в мире.

Относительность — не только понятие физики. В психологической жизни относительность является основой развития символической функции мышления. Суть дела в том, что одни свойства предметов можно заменять другими. Например, слово может в известной мере заменить действие.

Относительность многих действий и норм поведения прояви ляется в том, что оценки их определяются не какими-то постоянными отношениями между людьми, а чисто ситуативными требованиями. Об этом упоминалось в предыдущей главе, когда говорилось о "нельзя" и "надо". Но в любой области человеческих действий есть определенный предел относительности, со временем претерпевающий изменения: относительность истины, моральных норм и так далее. В.А.Сухомлинский, рассуждая о человеческой нравственности, говорил, что все можно подвергнуть осмеянию, кроме старости, любви к Родине и истинной любви к женщине. Эти понятия не подвержены никакой другой оценке, кроме оценки абсолютной ценности.

Относительность выступает прежде всего как многозначность оценки, как возможность осуществления выбора в ситуации действия. Для ребенка это раскрывается через ситуацию юмора, смеха, которая создается благодаря разрушению уже имеющихся представлений о норме, о правиле действия. Малыш знает, например, что в коробку складывают игрушки, и ему смешно, если он надел коробку на головку. Смешно, если сестренка подносит ложку не ко рту, а к уху. Ребенок уже знает, что это неправильно, а раз неправильно, то смешно.

Без относительности как принципа построения человеческих действий невозможно было бы и долженствование как результат действия по разумному правилу, по правилу согласования своего желания и своих возможностей.

Проходят дни. Возраст ребенка исчисляется еще только неделями, а он уже успевает удивить наблюдательного взрослого первой самостоятельностью, первым действием, которое можно назвать так — сам придумал и сам сделал. Эти первые действия проявляются прежде всего в восприятии малыша. В той избирательности, которая помогает нам отличить одно свойство предмета от другого, один предмет как целое от другого предмета тоже как целого, имеющего свои своеобразные, законченные характеристики. ,

Два месяца — вполне солидный срок, чтобы не только смотреть на мир, но и видеть его. Видеть рисунок на пеленке, которая повешена на спинку кроватки, видеть игрушки, висящие на уровне глаз, а лежа в коляске на улице с замиранием сердца следить за движущимися листьями и облаками. Настоящей утехой для глаз малыша становятся те игрушки, которые имеют яркую окраску, неожиданные детали, как говорят взрослые, что-то бросающееся в глаза.

Как нужна эта работа для глаз! Именно она рождает направленное движение к предмету — появляется хватание, первое человеческое действие с предметом, с человеческим предметом. Но это будет несколько позже — примерно к полугоду, а пока развиваются и тренируются органы чувств. То, что помогает человеку намечать планы действия с предметами — зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Взрослые к своему неудовольствию могут заметить, что уже на третьем месяце малыш привередничает — разборчив в пище, даже яблоки, которые и по вкусу-то, кажется, не различимы, умудряется различать. Одно яблоко ест, а другое только попробует и выплевывает. Он уже не только слышит звуки голосов, но не прочь послушать и музыку. Сколько мам замечали, что малыши, которые еще и головку-то плохо держат, любят слушать музыку. Их даже можно утешить, если включить негромкую музыку.

Пространство, в котором живет малыш, организовано свойствами предметов и возможностью действий с ними. Форма, величина, взаимное расположение предметов, их рельеф, удаленность ориентируют ребенка в пространстве. Чтобы эти свойства предметов стали доступны для маленького человека, он должен научиться их выделять, должен научиться видеть их относительную устойчивость, постоянство и текучесть, изменчивость. В этом ему помогут и биологические механизмы, прежде всего функциональная асимметрия, которая характерна для зрения, слуха, осязания, обоняния и других парных анализаторов. Функциональная асимметрия — это преобладание, доминирование одной из сторон анализатора в осуществлении какой-то функции. Так, если один глаз доминирует по остроте зрения, то он может не быть ведущим по величине поля зрения и тому подобное.

Но самое главное, что определяет работу всех анализаторов, — это двигательная активность ребенка, движения, совершаемые во время кормления и бодрствования.

Как жалко смотреть на двух-трехмесячного малыша, которого туго пеленают в несколько пеленок и простынок, стягиваются его ручки пусть и роскошными пеленками. Да иной раз ссылаются на пользу для него же — мол, чтобы не боялся своих ручек, чтобы не оцарапал себе лицо или глаза. Ну а если он всеми силами бунтует против этого, то можно дать пустышку, заморочить ему голову укачиванием... Да мало ли что могут придумать хитроумные взрослые для "пользы" малыша!

Движение... В наше время, когда о гиподинамии говорят как о массовом явлении, применительно к маленьким детям разговор о ней уже не выглядит чем-то парадоксальным. И начать его, наверно, есть смысл с того, какое место занимает движение в развитии малыша. Установлено, что двигательный анализатор играет особую роль в пространственной ориентировке человека. Именно он обеспечивает взаимодействие между различными анализаторами: зрением, слухом и так далее. Когда малыш учится движению — любому, самому простому и необходимому, — он учится понимать и мир окружающих его предметов. Через движение ручек, ножек, головки, всего туловища он выделяет свое тело как часть пространства и в то же время как особую часть мира, замкнутую и относительно постоянную. Постоянство тела человека делает его точкой отсчета для восприятия окружающего мира. Отношения далеко-близко, высоко-низко, глубоко-мелко воспринимаются только относительно себя, своего тела. Лишь позже, через познание свойств предметов, появляется эта оценка относительно рядоположенных предметов. В начале жизни овладение схемой своего тела не менее важная задача, чем овладение предметами окружающего мира.

Вот и изучает малыш в два-три месяца свой кулачок, рассматривая его долго и сосредоточенно. Он не просто смотрит, он, можно сказать, экспериментирует со своим кулачком: то подносит его к самым глазам, то отводит ручку и смотрит, смотрит. Может удивить взрослых тем, что очень долго занимается этим делом. Мы, например, наблюдали мальчика, который сорок минут в двухмесячном возрасте сосредоточенно изучал свой кулачок. Сначала это может быть только кулачок одной ручки, но наступит время, когда малыш обнаружит и вторую ручку, тогда он снова с трогательным вниманием примется за ее изучение, будет трогать ручкой ручку, будет подносить их к глазам, будет складывать их в молитвенной позе, вызывая улыбку взрослых. Это он сам научился, а вы помогли ему. Помогли тем, что дали свободу движения уже в пятидневном возрасте, помогли тем, что следите за чистотой, и собственные ноготки малыша безопасны для него, помогли тем, что в кроватке его не только стерильная чистота, но есть и услада для глаз (яркое пятно игрушки, пестрая пеленка, мамин цветной халат, да и собственные ручки и ножки, доступные, не связанные ничем и никем).

В два-три месяца он уже научится первому владению пространством, первому человеческому свободному поведению, конечно, если вы поможете, как помогли Володе и Юле, Катюше, Роме и многим другим малышам их родители. Каждый взрослый помогал в меру своих знаний и возможностей фантазировать, и детки научились своей первой игре. Катюше мама вложила веревочку от игрушек в руку, и когда девочка случайно потянула ее, то закачались подвешенные на ней игрушки. Постепенно малышка сама научилась тянуться к веревочке и качать игрушку, так увлеклась этим занятием, что могла по полчаса смотреть, как качается перед ней симпатичный лев и большая пестрая погремушка. К трем месяцам малыш уже умеет тянуться к предметам: трогает сам игрушки, если их видит, но... но еще часто ошибается в оценке расстояния. Потянется к игрушке, но промахнется и не достанет. Это может стать и причиной слез: замысел и исполнение действия не совпадают. Вот и может взрослый помочь малышу, потренировать его в доставании игрушек. Сопровождаемая добрыми интонациями, эта игра-тренировка поможет папе сильнее полюбить малыша, а маме покажет, что он уже не беспомощное существо, он уже сам умеет заниматься серьезными делами.

Если немного помочь ему, то он с удовольствием начнет свои первые тренировки. Да, настоящие тренировки мышц. Для этого достаточно натянуть в кроватке малыша толстую веревку или положить поперек кроватки палку, на которую он сможет опереться, и вы увидите, что уже трехмесячный с удовольствием подтягивается на ручках. Когда это малышу удается, он с видимым удовольствием сам занимается такими упражнениями. Они очень полезны, и не только потому, что крепнет мускулатура плечевого пояса, но и потому, что развивают координацию движений. Кстати, такой способ — подтянуться на руках — взрослый может подсказать малышу и тогда, когда вынимает его из кроватки. Не просто взять подмышки, а протянуть малышу руки, чтобы он подтянулся и на руках взрослого. Такая малая акробатика доставит немало веселых минут малышу и его родителям, вселит уверенность в руки молодого отца.

К трем месяцам большинство малышей уже хорошо держат головку, и их путешествия по комнате и по улице на руках у взрослых приобретают особый смысл. Горизонт малыша расширяется и в прямом, и в переносном отношении — мир приобретает свойства трехмерности. Можно даже наблюдать, как ребенок открывает пространственное расположение предметов. Вот он сидит на руках у матери, потянулся к шкафу, к видимой границе стены и шкафа. Пробует потянуться к этой границе и... безмерно удивлен тем, что встречает пустоту. Смотрит внимательно на свою ручку, потом на шкаф, на мать, снова пробует потрогать шкаф, обнимает его. Можно сказать, что состоялось открытие — бывают и очень большие предметы, очень большие.

Освоение пространства своего тела приводит к обнаружению ножек, и пятимесячный малыш с удовольствием тянет их в ротик. На долгое время игрушки заменят ножки. Он будет изучать их так же, как и ручки, будет пробовать поаплодировать ими, покусает, попримеривает одну к другой, будет прикладывать их к ручкам и словно забудет о них, когда научится вставать на ножки с ^ помощью взрослого. Многие ребятишки начинают танцевать на| руках у взрослых, когда их ставят на ножки. Такой танец ребенка! может продолжаться достаточно долго, особенно если взрослые! поддерживают его добрыми улыбками и припевками. Это опять •{ самостоятельная тренировка малыша — упражнение мышц ножек и живота, подготовка к ходьбе.

Изменчивость мира предметов входит в жизнь ребенка через их постоянство. Вот уже в два месяца при виде ложки открывает ротик. А в четыре месяца появляются и любимые игрушки. Так, Володя среди всех игрушек отличал музыкальную куклу-неваляшку. Он выбирает ее среди множества других игрушек, тянется именно к ней, а не к той игрушке, которая лежит рядом. Так решается первая задача на выбор, причем устойчивость привя. занности к игрушке очень большая. Не видел ее два месяца и при встрече со своими игрушками выбрал именно ее.

Постоянство предмета и постоянство привязанности к нему проявляются в эмоции ребенка на присутствие и отсутствие предмета. Это основа для рождения всех вариантов игры в "ку-ку". Вот посмотрите, как он в свои четыре месяца хорошо знает, что упала и скрылась из глаз погремушка, а не колечко. Вместо упавшей погремушки предложили колечко — заплакал обиженно, не взял другую игрушку. Но сразу утих, когда вернули пропажу.

Игра в "ку-ку" известна всем родителям: вариантов ее бесчисленное множество, каждый при желании может придумать еще не один вариант, да и малыш сам может подсказать всем своим поведением, что он придумал еще новую прятку. Так, шестимесячный Володя сам придумал играть в "ку-ку" так: прятал лицо в подушку, потом поднимал голову, встречался взглядом со взрослым, смеялся и

Возрастная психология

Возрастная психология

Обсуждение Возрастная психология

Комментарии, рецензии и отзывы

Глава xii: Возрастная психология, Г. С. Абрамова, 2000 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон В книге излагается материал по разделу общей психологии, изучающему закономерности развития психики человека на протяжении жизни: становление личности, ее социализацию, адаптацию к миру, способность к внутренним кор-рекциям. Курс "Возрастная психология" о