Особенности критики марксистского учения в трудах м.и. туган-барановского, п.б. струве и с.н. булгакова*

Особенности критики марксистского учения в трудах м.и. туган-барановского, п.б. струве и с.н. булгакова*: История экономических учений, Яков Семенович Ядгаров, 2009 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон В учебнике излагается курс истории экономических учений в соответствии с общим замыслом предыдущих трех его изданий в 1996, 1997 и 1999 гг. С целью отображения особенностей эволюции экономической мысли....

Особенности критики марксистского учения в трудах м.и. туган-барановского, п.б. струве и с.н. булгакова*

Туган-Барановский М.И. (1865—1919)

Михаил Иванович Туган-Барановский родился в 1865 г. в д. Соленое под Харьковом в семье отставного штаб-ротмистра гусарского полка, принадлежавшей к старинному роду польских татар. В 1883 г. поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Учась в университете, сблизился с кругом своего однокурсника Александра Ульянова; в ноябре 1886 г. принимал участие в манифестации у Казанского собора, за что был арестован и выслан из Петербурга в Харьков, по месту жительства родителей. В 1888 г. сдал экзамен на степень кандидата естественного и юридического факультетов Харьковского университета. Главным предметом научного интереса М.И. Туган-Барановского стала политэкономия. Первая его печатная работа — статья «Учение о предельной полезности хозяйственных благ, как причине их ценности» — появилась в 1890 г. Затем в 1891—1892 гг. последовали книги о П.Ж. Прудоне и Дж.С. Милле. В 1894 г. М.И. Туган-Барановский с блеском защитил в Московском университете магистерскую диссертацию о промышленных кризисах, что сделало его имя известным. Активно сотрудничал с журналом «Мир Божий» и с другими изданиями. В этот период он был одним из ведущих представителей легального марксизма, что не мешало ему критиковать отдельные положения теории К. Маркса. В 1897—1899 гг. вместе с П.Б. Струве редактировал теоретические социал-демократические журналы «Новое слово» и «Начало». В 1895 г. М.И. Туган-Барановский становится приват-доцентом Петербургского университета, откуда в 1899 г. был уволен за политическую неблагонадежность. В том же году опубликовал статью «Основная ошибка абстрактной теории капитализма Маркса», в которой впервые открыто заявил о своем несогласии с экономической теорией К. Маркса.

* Приложение составлено по: Русские экономисты (XIX — начало XX века). М.:

Wu.xomunriu™ DSU 1СЮЯ Г 1КЯ -іая опк от

В 1901 г. М.И. Туган-Барановский был выслан из Петербурга за участие в демонстрации студентов; в изгнании жил в семье своих друзей Русиновых в Лохвицком уезде Полтавской губернии. Здесь он занимался углубленным изучением философии, принимал участие в деятельности Полтавского губернского земского комитета, в организации местных ссудо-сберегательных товариществ; написал книгу «Очерки по новейшей истории политэкономии» (1903), в которой провозгласил свои окончательный разрыв с ортодоксальным марксизмом. В 1905 г. М.И. Туган-Барановский вернулся на кафедру Петербургского университета; в 1905—1907 гг. участвует в работе партии кадетов, а с 1908 г. — в руководстве Комитетом о ссудо-сберегательных товариществах, редактируя при этом журнал комитета «Вестник кооперации». С лета 1917 г. М.И. Туган-Барановский жил на Украине, был министром финансов в правительстве Украинской центральной рады; стал организатором Украинской академии наук; был избран деканом юридического факультета Киевского университета и председателем Центрального кооперативного украинского комитета и Украинского научного общества экономистов; редактировал журнал «Украинская кооперация». В начале 1919 г. председатель Украинской Директории предложил ему возглавить финансовую миссию, направлявшуюся во Францию. В распоряжение семьи М.И. Туган-Барановс-кого был выделен вагон первого класса. По дороге в Одессу он скончался; похоронен в Одессе.

Очень интересный биографический очерк М.И. Туган-Барановско-го, написанный его внуком Д.М. Туган-Барановским, помещен в выпущенной в 1997 г. книге: Туган-Барановский М.И. Избранное: Русская фабрика в прошлом и настоящем: Ист. развитие русской фабрики в XIX в. (М.: Наука. — 735 с.).

Творческое наследие М.И. Туган-Барановского богато и разнообразно, поскольку он живо откликался на самые актуальные проблемы, которые ставила перед экономической наукой жизнь. М.И. Туган-Ба-рановский, по словам его ученика Н.Д. Кондратьева, «в области экономической теории был первым, кто заставил европейскую мысль серьезно прислушаться к движению ее на Востоке Европы, в России». Он разработал ряд оригинальных теорий по наиболее актуальным в его время проблемам политэкономии, нередко предвосхищая идеи, получившие развитие в работах экономистов последующих поколений и не утратившие своей значимости и сегодня. К числу таких теорий относятся в первую очередь теории рынков и кризисов, теории распределения, работы о социализме и кооперации.

Первой крупной работой М.И. Туган-Барановского стала книга «Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь» (1894), в основу которой была положен текст его магистерской диссертации. В последующие годы эта работа выходила в переработанном виде несколькими изданиями. Последнее четвертое издание книги «Периодические промышленные кризисы. История английских кризисов. Общая теория кризисов» вышло в 1923 г. в Смоленске. В ней три раздела: «История кризисов», «Теория кризисов» и «Социальное значение кризисов».

Ниже приводятся отрывки из этой работы, в которых формулируются некоторые выводы относительно причин периодических кризисов при капитализме. Здесь и далее курсив принадлежит автору.

Туган-Барановский М.И. Периодические промышленные кризисы. История английских кризисов. Общая теория кризисов. 4-е изд. Смоленск, 1923. — 430 с.

В простом товарном хозяйстве мелких товаропроизводителей, относящемся к типу гармонического хозяйства, товарное перепроизводство есть случайное нарушение нормального хода хозяйственной жизни.

Другое наблюдается в антагонистическом капиталистическом хозяйстве, где не нужды населения, а накопление капитала определяет размеры общественного производства. В капиталистическом хозяйстве накопление капитала создает постоянную тенденцию к расширению производства. Капитал, так сказать, постоянно давит на производство, стремится двигать его вперед. Но для возможности сбыта товаров требуется пропорциональное распределение общественного производства. Капиталистическое же хозяйство в целом хаотично и неорганизованно. При такой неорганизованности общественного производства, расширение его под влиянием накопления капитала создает постоянную тенденцию к перепроизводству, выражением которой и является та постоянная трудность найти рынок для товаров, то постоянное превышение производительных сил капитализма сравнительно с возможностью их применения, которое так характерно для капитализма даже в нормальное время. Эта трудность сбыта есть выражение, следовательно, ничего другого, как трудности достигнуть пропорционального распределения общественного производства при условиях капиталистического хозяйства. Но от времени до времени она обостряется, и тогда капиталистическое производство временно приходит как бы в состояние общего паралича — происходит то, что называют промышленным кризисом.

Обстоятельством, усиливающим эти кризисы, является своеобразное орудие обращения капиталистического хозяйства — кредит.

Но кредит есть только условие, усиливающее кризисы, а отнюдь не их основная причина. Кризисы капитализма заложены глубже, в самой природе капиталистического хозяйства. Необходимость их вытекает из трех особенностей этой хозяйственной системы — из того, что 1) капиталистическое хозяйство есть хозяйство антагонистическое, в котором рабочий является простым средством производства для руководителя капиталистического предприятия; 2) что капиталистическое хозяйство в отличие от других антагонистических хозяйств (рабского и феодального), имеет тенденцию к неограниченному расширению производства (как средству накопления капитала) и 3) что капиталистическое хозяйство в целом есть хозяйство неорганизованное, в котором отсутствует планомерное распределение общественного производства между различными отраслями труда. На основе этих трех характерных особенностей хозяйственной системы капитализма неизбежно возникают хозяйственные кризисы (с. 265—267).

Следующей крупной работой М.И. Туган-Барановского стала монография «Русская фабрика в прошлом и настоящем: История развития русской фабрики» (1898), которая выдержала еще два издания (1900 и 1907 гг). В 1997 г. московское издательство «Наука» переиздало эту книгу, дополнив ее рядом работ М.И. Туган-Барановского о развитии фабричной промышленности России. Это издание было подготовлено в Институте экономике РАН.

Здесь же уместно привести мнение М.И. Туган-Барановского о развитии фабричного производства в России из его работы «Основы политической экономии» (Пг., 1917): «Хотя фабрик в России, сравнительно с другими, более передовыми странами, и мало, зато в ней преобладают значительно более крупные фабрики. Объясняется это, на первый взгляд странное и непонятное обстоятельство, тем, что Западная Европа знала другую промышленную культуру, кроме капиталистической. На Западе существовала и существует стойкая и жизнеспособная средняя и мелкая промышленность, имевшая славное прошлое и лишь шаг за шагом уступающая свои позиции крупному капиталу. На Западе имеется многочисленный средний класс — мелкие предприниматели и зажиточные, умеющие отстаивать в борьбе с крупным капиталом свои интересы. У нас же не было никакой другой промышленной культуры, кроме капиталистической, и нет зажиточного и многочисленного класса мелких предпринимателей, — капитализм, вопреки обычному мнению, играл у нас гораздо более положительную роль, чем на Западе, и ему не приходилось разрушать высокой экономической культуры другого типа. Вот почему наш капитализм, не встречая никакого сопротивления, легко складывается в формы, еще не достигнутые странами, стоящими по своему хозяйственному развитию далеко впереди нас. Россия страна социальных контрастов — мелкого кустарного производства и очень крупного фабричного, полунищей народной массы и малочисленных, но очень богатых и влиятельных капиталистов и землевладельцев» (с. 174).

Прибыль М.И. Туган-Барановский определял так: «Прибыль, говоря объективно, не есть неоплаченная доля ценности, созданной трудом, и не есть избыток ценности, созданной капиталом. Прибыль — это доля капиталистов в общем продукте, доля, размер которой определяется классовой борьбой — социальными отношениями за пределами рынка». Норма прибыли, по его мнению, определяется тремя факторами: «производительностью общественного труда, соотношением социальной силы капиталистов и рабочих и скоростью оборотов общественного капитала».

В 1905 г. вышли две книги М.И. Туган-Барановского, в которых критически рассматривалась теория марксизма: «Теоретические основы марксизма», вышедшая в 1918 г. в Москве четвертым изданием, и «Очерки из новейшей истории политической экономии и социализма», которая затем переиздавалась еще шесть раз; 7-е издание вышло в 1919 г. в Харькове.

Ниже приводятся фрагменты из «Очерков из истории», в которых автор излагает и оценивает учение К. Маркса, являющегося, по его словам, «величайшим представителем критического социализма, вдохновителем новейшего рабочего движения» (с. 217).

Туган-Барановский М.И. Очерки из новейшей истории политической экономии и социализма. 6-е изд. — М., 1918. — 260 с.

Рост капиталистического богатства признается в «Капитале» равносильным «накоплению нищеты, мук труда, рабства, невежества, одичания и нравственного падения рабочего класса». Язык Маркса во всех этих случаях так ясен и выразителен, что никаких кривотолков не допускает. Автор «Капитала» говорит не о тенденциях, которые могут и не осуществляться в действительности, а о конкретных законах капиталистического развития, выражающихся в реальных исторических фактах. Такова истинная доктрина Маркса, — и если эту доктрину не решается в настоящее время поддерживать даже Каутский, то это лишь доказывает ее полную несовместимость с новейшими фактами истории рабочего класса. Все основные социальные воззрения Маркса сложились в эпоху 40-х годов — в период понижения заработной платы, хронической безработицы и огромного роста бедности и нищеты. Выражая свое убеждение в невозможности существенного и прочного улучшения положения рабочего класса в пределах капиталистического хозяйства, Маркс стоял на почве современных ему исторических фактов и высказывал взгляд, общий всем серьезным экономистам того времени. Но последующие исторические факты лишили теорию обнищания всякого значения и привели к тому, что даже самые горячие сторонники марксизма должны, как мы видели, отказаться от нее, замаскировывая свой отказ от теории Маркса искажением ее смысла (с. 249—250).

Центральной идеей марксизма, как теории современного общественного развития, следует признать учение о концентрации средств производства. Согласно этому учению, капиталистический способ производства экспроприирует мелких производителей, а в пределах самой капиталистической промышленности крупный капитал поглощает мелкий. Процесс концентрации средств производства одновременно создает почву для будущего социалистического производства, ибо благодаря ему производство становится все более крупным, все более общественным, каждое отдельное предприятие захватывает все большую долю общественного производства, и в то же время этот процесс усиливает общественные элементы, заинтересованные в социалистическом перевороте, а также численно ослабляет элементы, враждебные такому перевороту. Капитализм является, при таком понимании условий развития социализма, суровой, но необходимой школой человечества, в которой человечество дисциплинируется и накопляет силы для того, чтобы взять в свои руки руководительство общественным производством и заменить господствующую ныне анархию общественного хозяйства планомерной, сознательной организацией его.

Но если по отношению к промышленности теория Маркса в общем подтверждается новейшими фактами, то этого отнюдь нельзя сказать

про земледелие. Благодаря разнообразным техническим и экономическим условиям (большей зависимости сельскохозяйственного производства от природы, меньшей применимости к нему машины и разделения труда, большего значения в области сельской промышленности натурального хозяйства и пр. и пр.) крупное сельскохозяйственное производство отнюдь не представляет таких экономических преимуществ сравнительно с мелким, как крупное промышленное производство. К этому присоединяются различного рода социальные препятствия, с которыми приходится бороться крупному сельскому хозяйству (достаточно упомянуть хотя бы о своеобразном «рабочем вопросе» крупного земледелия — недостаток сельских рабочих, бегущих из деревни в город) и которых не существует для мелкой сельскохозяйственной промышленности. В силу всех этих причин, останавливаться над которыми мы не можем, в сельском хозяйстве не наблюдается ничего подобного концентрации производства, которое так характерно для эволюции промышленности. Крестьянское хозяйство не только не уничтожается крупным капиталистическим земледелием, но даже растет в большинстве случаев, насчет этого последнего. Таким образом, к сельскому хозяйству схема Маркса совершенно не приложима (с. 252—253).

Основные экономические идеи М.И. Туган-Барановского были обобщены им в книге «Основы политической экономии» (1909), которая была посвящена памяти Ф. Кенэ — творца «Экономической таблицы», Г. Госсена — первооткрывателя предельной полезности и К. Маркса — «самого глубокого критика капиталистического строя». До 1918 г. вышло пять изданий этой работы.

Ниже приводятся фрагменты из четвертого издания книги, в которых представлены подходы автора к анализу некоторых вопросов, касающихся в основном предмета и метода политической экономии и получивших пока недостаточное освещение в работах, посвященных экономическим взглядам М.И. Туган-Барановского.

Туган-Барановский М.И. Основы политической экономии. 4-е изд. Пг., 1917. — 540 с.

Настоящий курс подразделяется на пять отделов: общее учение о народном хозяйстве, производство, обмен, распределение и учение о капиталистическом хозяйстве в его целом.

Хозяйственная деятельность характеризуется двумя отличительными признаками: объективным, заключающимся в том, что непосредственным внешним объектом хозяйственной деятельности всегда является не человек, а внешняя природа, и субъективным, состоящим в том, что хозяйственная деятельность всегда является средством, а не целью в себе. Соединяя в одно оба эти признака, мы получаем следующее определение хозяйства как деятельности: хозяйство есть совокупность действий человека, направленных на внешнюю природу и имеющих своей целью не наслаждение самой деятельностью, но создание материальной обстановки, необходимой для удовлетворения наших потребностей (с. 8). 194

Совокупность юридически свободных, но связанных обменом единичных хозяйств образует собою то, что называют народным хозяйством.

Во всяком реальном народном хозяйстве действуют силы двоякого рода: во-первых, бессознательные, стихийные силы взаимодействия единичных хозяйств, которые и составляют важнейший предмет изучения политической экономии; во-вторых, сознательное, целесообразное регулирование хозяйственных процессов общественной властью. Народное хозяйство есть не только стихийный комплекс единичных хозяйств: в нем действует и регулирующая сила органов общественной власти — прежде всего государства. Государство в большей или меньшей степени ограничивает свободу действий единичных хозяйств, подчиняя их деятельность определенному плану, привносимому самим государством. Тем не менее наука политическая экономия возникла на основе изучения не этих сознательных регулирующих сил народного хозяйства, а именно бессознательной закономерности свободного обмена.

Политическая экономия складывается в особую науку сравнительно очень недавно — с половины XVIII века — вместе с развитием предмета ее изучения, свободного менового хозяйства, между тем как государство с его вмешательством в экономические отношения существует уже несколько тысячелетий. Но пока свободный обмен был мало развит, для политической экономии почвы не было.

Таким образом, мы можем определить политическую экономию, в широком смысле, как науку об общественных отношениях людей в пределах их хозяйственной деятельности, и в более узком смысле — современную политическую экономию — как науку об общественных отношениях людей в пределах их хозяйственной деятельности, совершающейся в среде исторически развивающегося свободного менового хозяйства (с. 12—14).

Политическая экономия, по гносеологическим основаниям, имеет своим предметом изучения свободно развивающееся меновое хозяйство. Но такое хозяйство неизбежно приводит, как показывает экономическая наука, к столкновению интересов различных общественных групп.

У каждого общественного класса есть свои особые экономические интересы, не совпадающие с интересами других классов. Но нравственное сознание далеко не равнозначно сознанию своих классовых интересов. Сущность нравственного одобрения или порицания в том именно и заключается, что известный волевой акт признается хорошим или дурным ради него самого, независимо от связанных с ним выгод или невыгод для действующего лица. И как бы мы ни смотрели на происхождение морали, самый факт указанной ее природы не может никем отвергаться.

Становясь на точку зрения этики, мы получаем, следовательно, возможность возвыситься над противоположностью интересов и находим практический интерес, общеобязательный для всех людей с нормальным нравственным сознанием. Центральной идеей современного этического сознания является сформулированная Кантом идея верховной ценности и, как вывод отсюда, равноценности человеческой личности. Всякая личность есть верховная цель в себе, почему все люди равны, как носители святыни человеческой личности. Это и определяет верховный практический интерес, с точки зрения которого может быть построена единая политическая экономия: интерес не рабочего, капиталиста или земледельца, а человека вообще, независимо от принадлежности к тому или иному классу (с. 26—27).

Хозяйственная ценность есть значение, которое мы придаем данному предмету в силу нашего сознания, что от обладания им зависит большая или меньшая степень нашего хозяйственного благополучия. А так как мы оцениваем предмет с точки зрения удовлетворения наших потребностей, то, следовательно, ценность предмета должна определяться его предельной полезностью, понимая под предельной полезностью предмета наименее важную потребность из числа всех, удовлетворяемых при помощи запаса предметов этого рода в нашем распоряжении (с. 44).

Предельная полезность — полезность последних единиц каждого рода продуктов — изменяется в зависимости от размера производства. Мы можем понижать и повышать предельную полезность путем расширения или сокращения производства. Напротив, трудовая стоимость единицы продукта есть нечто объективно данное, не зависящее от нашей воли. Отсюда следует, что при составлении хозяйственного плана определяющим моментом должна быть трудовая стоимость, а определяемым — предельная полезность. Говоря математическим языком, предельная полезность должна быть функцией трудовой стоимости (с. 50).

Мы знаем, что трудовая стоимость продуктов различна. Иными словами, в единицу времени производится различное количество продуктов разного рода; но польза, извлекаемая в последнюю единицу рабочего времени, должна быть, как мы видели, одна и та же во всех родах производства. Отсюда следует, что полезность последних единиц свободно воспроизводимых продуктов каждого рода — их предельная полезность — должна быть обратно пропорциональна относительному количеству этих продуктов, произведенному в единицу рабочего времени, иначе говоря, должна быть прямо пропорциональна трудовой стоимости тех же продуктов. Только при соблюдении этого условия распределение производства будет соответствовать хозяйственному принципу наибольшей пользы (с. 51).

Так называемые народники доказывали, что русское хозяйственное развитие, равно как и хозяйственный строй России, глубоко отличаются от того, что мы видели и видим в Западной Европе. Напротив, марксисты были склонны умалять значение особенностей русского хозяйственного развития в прошлом и, во всяком случае, не ожидали уклонения России от общего направления хозяйственного развития капиталистических стран в будущем (с. 112).

Іолько отказавшись от веры в какие бы то ни было «внутренние законы развития» общества, можно, по моему мнению, удовлетворительно разрешить этот старый русский спор. Выше я попытался обосновать тезис, который многим покажется парадоксальным — что никаких «законов развития» общества не существует и что самые поиски таких законов основываются на непонимании глубоких отличий человеческого общества от организма. Если согласиться с этим, то весь давний спор получает простое решение. Действительно, в прошлом русский социальный строй существенно отличался от западноевропейского. Но это не помешало России прийти к капиталистической системе хозяйства, и в настоящее время в России господствует тот же хозяйственный строй, что и на Западе. Ничего странного поэтому нет и в том, что в России идет борьба за формы политической жизни Запада (с. 114).

Струве П.Б. (1870—1944)

Струве Петр Бернгардович родился 7 февраля 1870 г. в Перми в семье губернатора (немца по происхождению), его дед был известным астрономом, основателем и первым директором Пулковской обсерватории в Петербурге. В 1889 г. П.Б. Струве поступил на естественный факультет Петербургского университета, а через год перевелся на юридический факультет. В 1891 — 1892 гг. учился у видного австрийского юриста и социолога профессора Л. Гумпловича (университет в Граце), оказавшего на него заметное влияние. В 1891 г. начал общественную деятельность среди легальных (иначе — литературных) марксистов, выступая на страницах печати с популяризацией некоторых положений марксизма. В 1894—1897 гг. П.Б. Струве редактировал журнал «Новое слово», в 1899 г. — «Начало» и в 1897—1901 гг. — «Жизнь», где публиковал статьи по различным вопросам политической экономии. Некоторое время П.Б. Струве активно сотрудничал с русскими марксистами и социал-демократами — Г.В. Плехановым, В.И. Лениным и другими, хотя всегда высказывал критические взгляды по отдельным положениям марксизма. П. Струве был участником Международного социалистического конгресса в Лондоне (1896) и I съезда РСДРП в Минске (1898), написал «Манифест РСДРП»; под его редакцией в 1898 г. вышел первый том «Капитала» К. Маркса.

В июне 1902 г. в Штутгарте под редакцией П.Б. Струве вышел первый номер журнала «Освобождение», который ставил своей целью объединить сторонников конституционных преобразований в России. В 1902—1903 гг. П.Б. Струве работал над проектом программы конституционно-демократической Партии народной свободы, которая предусматривала проведение целого комплекса реформ.

В октябре 1905 г. П.Б. Струве вошел в состав ЦК новой Конституционно-демократической партии (кадеты), хотя по многим вопросам его взгляды и не совпадали с взглядами ее руководителей. Весной 1906 г. он был избран от партии кадетов депутатом Второй Государственной думы, видя в этой деятельности путь к обновлению России.

Б 1907 г. стал соредактором, а затем единоличным редактором крупнейшего ежемесячника «Русская мысль». Б 1906—1917 гг. П.Б. Струве преподавал политэкономию в Петербургском политехническом институте; в 1913 г. защитил магистерскую диссертацию по политэкономии на тему «Хозяйство и цена». Б 1909 г. он был одним из инициаторов выпуска сборника «Бехи», в котором приняли участие такие известные представители русской общественной мысли, как Н А. Бердяев, С.Н. Булгаков, А. С. Изгоев и др. Б своей статье «Интеллигенция и революция» П.Б. Струве писал о необходимости религиозно-метафизических основ мировоззрения, выступая против революционно-максималистских устремлений русской радикальной интеллигенции. Б 1915 г. он вышел из состава ЦК партии кадетов и возглавил Комитет по ограничению торговли с неприятелем. С 1916 г. П. Струве — почетный доктор права Кембриджского университета; в 1917 г. в Киевском университете он защитил докторскую диссертацию и в том же году был избран действительным членом Российской Академии наук по отделу политэкономии (исключен в 1928 г.).

Полное отвержение большевизма и осознание необходимости борьбы с ним определили дальнейшую жизнь и деятельность П.Б. Струве, начавшего вести активную антисоветскую деятельность; он участвовал в работе Особого совещания при Деникине, был членом правительства П. А. Брангеля. До 1920 г. он нелегально жил в Москве, Петрограде, Новгородской области и Бологде, тайно выезжал за границу, снова возвращался в Россию и наконец покинул ее навсегда. С осени 1928 г. жил в Белграде, был членом основанного там Русского научного института, занимался научной работой в области философии, политэкономии и лингвистики. Умер 26 февраля 1944 г. в Париже.

Первая книга П.Б. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России», вышедшая в 1894 г., выдвинула его в авангард молодых экономистов России. Б ней автор полемизировал с народниками, разоблачая их социологическое и экономическое мировоззрение как «идеализацию натурального хозяйства и примитивной экономической самостоятельности». По словам П.Б. Струве, из работ идеологов народничества следовало «только одно, что Россия — страна недостаточно культурная и что по рецептам радетелей «народного производства» ей надлежит всеми силами бороться за свою некультурность» (с. 96). Б противоположность этому сам Б. П. Струве утверждал, что «Россия не может оставаться страной исключительно земледельческой» и что она «должна развивать у себя промышленный капитализм» (с. 245). Чтобы выйти из «нашего экономического убожества», «Россия из бедной капиталистической страны должна стать богатой капиталистической же страной (здесь и далее курсив автора). Этот исторически необходимый процесс очень труден — в силу нашей культурной и экономической отсталости» (с. 250).

«Нет, признаем нашу некультурность и пойдем на выучку к капитализму» (с. 287—288).

В 1902 г. в Петербурге П.Б. Струве опубликовал сборник статей «На разные темы», выступив в нем против нетерпимости марксизма, который, по его словам, «мнит себя обладающим безошибочным знанием единственно действительных, а потому правильных средств для достижения данной практической цели — общественной справедливости» (с. 294).

В 1915 г. в сборнике статей по общественным и военным вопросам «Великая Россия» была опубликована статья П.Б. Струве «Экономическая проблема «Великой России»: Заметки экономиста о «воине и народном хозяйстве».

Указывая на необходимость решения экономической проблемы «Великой России», П.Б. Струве пишет: «Способы ее разрешения многообразны; самое разрешение этой проблемы может быть лишь результатом параллельного и дружного действия частной инициативы и государственной политики. Но тот дух, которым нация должна проникнуться для того, чтобы в области хозяйственной создать «Великую Россию», ясен. Это — дух национального европеизма, дух творческого, уверенного в себе национального строительства на общечеловеческих началах. Такое строительство будет созидать здание «Великой России, освобождая Россию от черных пятен зараженного прошлого и дисциплинируя свободных людей. Старое русское Imperium создавалось «крепостными» средствами; новое может быть построено только свободными людьми на освобожденной почве, в здоровом состязании всех живых сил, переросших опеку вне общества и народа стоящей власти» (с. 151—152).

В статье «Исторический смысл русской революции и национальные задачи», опубликованной в вышедшем в 1918 г. и переизданном в 1990 г сборнике «Из глубины», П.Б. Струве писал: «Русская революция оказалась национальным банкротством и мировым позором — таков непререкаемый морально-политический итог пережитых нами с февраля 1917 г. событий» (с. 235).

Экономические взгляды П.Б. Струве в наиболее полном виде изложены в его книге «Хозяйство и цена: Критические исследования по теории и истории хозяйственной жизни» (1913), написанной на основе текста магистерской диссертации. В этой работе анализ теоретических понятий и категорий сопровождается экскурсом в историю хозяйства различных стран, конкретными примерами и рекомендациями. В ряде последующих работ («Историческое введение в политическую экономию» (1916), «Проблема капитала в системе политической экономии, построенной на понятии цены» (1917) и др.) развиваются или популярно излагаются положения из книги «Хозяйство и цена».

Исходя из того, что политэкономия должна изучать и описывать факты, П.Б. Струве считал главной категорией экономической науки категорию цены, данной как факт, как видимое явление. «Цена и абстрактно есть основная (междухозяйственная) категория, и конкретно она есть основное данное, из которого строится вся экономическая действительность» (с. 70).

Он отрицал наличие проблемы распределения на том основании, что любой «дележ предполагает наличность делимого и делителя», тогда как в реальной действительности делимое отсутствует. «Процесс сложения доходов не есть распределение, а есть процесс образования цен, и доходы суть не доли заранее данного целого, а суть образующиеся из цен денежные величины, суммирование которых составляет то, что называется общественным продуктом или общественным доходом».

Ниже приводятся некоторые основные положения работы П.Б. Струве «Хозяйство и цена».

Струве П.Б. Хозяйство и цена: Критические исследования по теории и истории хозяйственной жизни. СПб. М., 1913. Часть первая. Введение.

Первая часть книги «Хозяйство и цена», за исключением первого отдела, в котором дается самостоятельное построение системы категорий нашей науки и вообще устанавливаются некоторые основные понятия, посвящена проблеме цены-ценности. Выступая решительным противником самого возведения цены к ценности и, с другой стороны, не придавая особенного значения тонкостям психологического субъективизма в теории ценности, я иду в рассмотрении проблемы цены-ценности путем, как мне кажется, критическим и эмпирическим в одно и то же время. В отличие от традиционного понимания, которое цену возводит к объективной ценности, я возвожу последнюю к первой. Реальному экономическому рассмотрению даны либо только отдельные «цены», либо еще не объективировавшиеся отдельные оценочные акты. Исходя из этого, я показываю, как из цен логически и исторически слагается ценность, являющаяся порождением, или отверждением цен: ценность вскрывается как производная цены или, точнее, цен (с. XXXIII).

Всего яснее противоположение метафизической идеи ценности, как сущности и закона цены, эмпирической идее цены-ценности, как реального факта, сопутствуемого идеей своей нормы в двояком смысле: нормы этической и нормы — типа, можно формулировать, противопоставляя два следующих тезиса:

I. Тезис метафизический, формально идущий еще от Аристотеля и

материально кульминирующий в учении Маркса, гласит так: блага

обмениваются и могут обмениваться потому, что в них есть нечто общее. Эта общая субстанция и есть ценность. Обмен возможен благодаря

тому, что есть в товарах такая общая субстанция, благодаря некому

равенству, которое предсуществует обмену.

II. Тезис эмпирический гласит так: равенство между товарами, или

благами, создается в самом процессе обмена и только в нем. Никакой

общей субстанции и никакого равенства, предсуществующего обмену, нет и быть не может. Совершенно ясно, что с этой точки зрения

ценность вовсе не управляет ценами. Образованию цен предшествуют

в конечном счете только психические процессы оценки. Ценность же

образуется из цен (с. 91).

1о, что принято в современной литературе трактовать под заголовком «субъективная ценность», есть психический процесс оценки. Когда этот процесс приводит к меновому акту, мы имеем перед собой явление цены. Это явление по существу и интересует экономиста. Рядом с ценой, над нею, или под нею не существует никакого другого реального экономического явления. Ценность есть либо прямой приказ о цене, т.е. назначенная, «уставная» или «указная» цена, либо отверждение некоторого множества «свободных» цен в оценочную среднюю. Ценность, как нечто отличное от цены, от нее независимое, ее определяющее, есть фантом (с. 96).

Лишь новейшее время с его железнодорожными тарифами, с его принудительно картельными ценами, с его регулированием заработной платы расширяет поле рационального построения цены, создает, хотя бы на ограниченных пространствах, настоящее управление ценами. Но и в наше время цена остается все-таки по преимуществу явлением гетерогеническим — и идея полной рационализации цен и всецелого управления их царством представляется фантастической (с. 312—313).

Государство — это показывает вся история денежного обращения всего мира — не всемогуще, но и не бессильно по отношению к деньгам. Связь денежного обращения с государством и его интересами превращает денежную политику в широком смысле в подлинное управление. Секрет силы и действительности этого управления заключается, с одной стороны, в реальной денежной и вообще экономической власти самого государства, с другой стороны — в ясном понимании и соблюдении границ этой власти. Возможность освобождения денежного обращения от материальной (металлической или иной) основы определяется не просто велением государства, а рациональным, основанным на знании реальных условий денежного обращения, характером этого веления. «Идеализация» или «номинализация» денежного обращения сводится не к простому приказу; это есть проблема рационального овладения сложным переплетением явлений, в которых гетерогеничес-кий элемент играет крупнейшую роль. Игнорирование этого элемента, «превышение» экономической власти государства, тотчас же даст себя знать крушением денежной политики: управление денежным обращением превратится в денежную анархию.

Булгаков С.Н. (1871 — 1944)

Булгаков Сергей Николаевич — известный философ, экономист, богослов и публицист — родился в 1871 г. в г. Ливны Орловской губернии в семье священника. Его предки в течение шести поколений были священниками. Жизнь в провинциальном городе и религиозное воспитание оказали большое влияние на формирование личности и мировоззрения С.Н. Булгакова, который учился сначала в духовном училище в Ливнах, а затем три года в Орловской духовной семинарии. Как он сам писал в «Автобиографии», учась в гимназии, пережил «религиозный кризис» и «с 14 лет примерно до 30 лет блудный сын удалился в страну далеку» (с. 34). Сделавшись, по его словам, «жертвой мрачного революционного нигилизма», С.Н. Булгаков оставил семинарию и продолжил образование в Елецкой гимназии, а затем на юридическом факультете Московского университета, по окончании которого в 1894 г. был оставлен (по рекомендации профессора А.И. Чупрова) на кафедре политэкономии и статистики для подготовки к профессорскому званию. В 1897 г. выпустил свою первую книгу «О рынках при капиталистическом производстве», которая целиком была построена на цитатах из К. Маркса и носила популяризаторский характер. После сдачи магистерского экзамена в 1898 г. С.Н. Булгаков был направлен в двухлетнюю командировку в Германию для продолжения научной работы. Именно здесь начинается его отход от марксизма, и в последующем в его работах «все победнее стал звучать голос религиозной веры». Свой резкий поворот «от марксизма к идеализму» сам С.Н. Булгаков объяснял двумя причинами: любовью к Иисусу Христу, привитой ему с детства, и духовным влиянием Ф.М. Достоевского и Вл. Соловьева.

Как вспоминал сам С. Булгаков, «я возвратился из-за границы уже с разложившимся марксизмом, который оказался для меня кратковременной болезнью юности и переходной стадией на моем окружном пути к совершенно иному, религиозному мировоззрению». В 1900 г., вернувшись в Россию, С.Н. Булгаков опубликовал книгу «Капитализм и земледелие», по которой в 1901 г. защитил магистерскую диссертацию по политэкономии. С 1901 г. С.Н. Булгаков — профессор политэкономии в Киевском политехническом институте, а с 1906 г. — доцент Московского университета. В 1911 г. с группой других преподавателей университета он вышел в отставку в знак протеста против нарушения правительством университетской автономии. В 1904 г., окончательно порвав с марксизмом, написал книгу «От марксизма к идеализму». В том же году С.Н. Булгаков и Н. А. Бердяев решили издавать собственный журнал; сначала они приобрели «Новый путь», а затем основали журнал «Вопросы жизни». В марте 1905 г. по инициативе С.Н. Булгакова в Москве создается Религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьева, в 1906 г. участвует в создании Союза христианской политики, а в 1907 г. избирается депутатом во Вторую Государственную думу от Орловской губернии как беспартийный «христианский социалист». Получив известие о Манифесте 17 октября 1905 г., С.Н. Булгаков принимает участие в студенческой демонстрации, но в какой-то момент, по его признанию, «почувствовал совершенно явственно влияние антихристового духа». С этого момента вчерашний «непримиримый враг самодержавия» становится монархистом. «Становилось очевидно, — пишет он в «Автобиографии», — что революция губит и погубит Россию. Но не менее ясно было для меня тогда, что ее не менее верно губит и самоубийца на престоле, первый деятель революции Николай II. И из этого рокового кольца революции, в котором бого-венчаный монарх в непостижимом ослеплении и человеческом слабоволии подавал руку революции, казалось, не было выхода».

Б 1909 г. С.Н. Булгаков принял участие в сборнике «Бехи», в котором были осмыслены уроки революции 1905 г. Б этой революции ОН. Булгаков увидел симптомы очень многих опасных болезней, которые через несколько лет поставят Россию на грань катастрофы.

Б 1910 г. вместе с Е. Трубецким, Н. Бердяевым и Б. Эрном С.Н. Булгаков организует в Москве книжное издательство «Путь», в котором выходят два его основных сочинения: «Два града» (1911) и «Философия хозяйства» (1912). По последнему он защищает докторскую диссертацию. К этому времени его популярность в широких кругах русской интеллигенции достигает наивысшего уровня.

Революцию 1917 г. С.Н. Булгаков, по его признанию, «пережил трагически, как гибель того, что было для меня самым дорогим, сладким, радостным в русской жизни, как гибель любви». Б июне 1918 г. в Москве в Свято-Даниловом монастыре С.Н. Булгаков принял сан священника, был избран членом Бысшего церковного совета и вскоре исключен из профессоров политэкономии. Б 1919 г. он поехал за семьей в Крым, но вернуться в Москву уже не смог. Какое-то время он был профессором политэкономии и богословия в Симферопольском университете, откуда также был исключен «по причине священства». Б 1922 г. советское правительство приняло решение о высылке его из России в составе группы из более ста ученых, писателей и общественных деятелей, обвиненных во враждебном отношении к советскому режиму. Сначала С.Н. Булгаков поселился в Праге, а затем переехал в Париж, где с 1925 г. возглавлял кафедру догматического богословия в Парижском православном духовном институте, в создании которого он принимал участие. Умер в 1944 г. в Париже от кровоизлияния в мозг, похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.

Б 1906 г. специально для «Религиозно-общественной библиотеки» С.Н. Булгаков написал «Краткий очерк политической экономии: Основные черты современного хозяйственного строя».

Особый интерес представляет его характеристика типов капитализма, в том числе российского капитализма, как бюрократического, звучащая весьма современно, поскольку ее с полным основанием можно отнести и к нынешней экономике России.

Булгаков С.Н. Краткий очерк политической экономии: Основные черты современного хозяйственного строя. М., 1906.

Русский капитализм, до настоящего времени может характеризоваться не как экспортирующий и не как колониальный, но как бюрократический.

...Когда придет время экономического возрождения России, то оно произойдет не в теперешней форме, столь связанной с бюрократическим режимом. Бюрократически опекаемая промышленность не возродится, но взамен ее разовьется народная промышленность. Россия имеет все данные для этого развития: обширную территорию, естественные богатства, многочисленное население. Она не будет нуждаться во «внешних» рынках, которые хотела найти для нее бюрократия, она имеет обеспеченный и растущий рынок в нашем мужицком царстве. Обмен между земледелием и промышленностью внутри страны, самодовлеющее экономическое развитие, не обусловленное присутствием внешнего рынка, — вот основа будущего народного развития России. Но, очевидно, для этого должна быть в корне изменена вся экономическая политика, на первый план должны выступить не призрачные интересы страдающей манией величия бюрократии, но действительные нужды многомиллионного крестьянства. Про русское царство можно сказать старинной французской формулой физиократов: бедно крестьянство, бедна промышленность, бедна казна и, наоборот, самым верным и единственно верным средством поощрения промышленности является поднятие народного благосостояния (с. 131).

В отрывке из введения к «Очеркам по истории экономических учений» раскрываются задачи политической экономии и обосновывается необходимость и важность изучения истории экономических учений.

Булгаков С.Н. Очерки по истории экономических учений. Вып. 1. М.: Высшая школа, 1918. — 234 с. Введение. Задача курса: история экономических мировоззрений или философии хозяйства.

Политическая экономия изучает фактическую сторону хозяйства, философия же хозяйства исследует хозяйство как ценность, как задачу, как добро или зло (с. 10).

При известной широте понимания самих себя и своего настоящего, связь современности со всей предыдущей историей становится все нагляднее. Поэтому история есть в сущности средство для самопознания, и практический результат этого самопознания есть прежде всего то духовно освобождающее значение, которое дает историческое изучение. Личный опыт наш слишком узок, и многое при свете истории представляется нам совершенно иначе, чем в том случае, если мы замыкаемся в идеях и интересах современности. В особенности это наблюдение верно в области хозяйственной жизни, которая возбуждает к себе столь сильный интерес. Ведь в экономической стороне жизни бьется наиболее горячо и отчетливо пульс современности, а то, к чему относятся наиболее страстно, и воспринимают наименее объективно, и трудно бывает отдать себе отчет в том, насколько мы широко и объективно здесь судим. Историческое изучение играет здесь важную роль. Потому желательно совершить это духовное путешествие в иные эпохи, которое, как и всякое путешествие, раскрывает новые горизонты, новые перспективы. Наш век есть век историзма, все понимающий в свете истории, не в застывшем состоянии, но в постоянном развитии. Конечно, не должно составлять из этого исключения и изучение экономических идей» (с. 11—12).

В вышедшей в 1917 г. работе «Христианство и социализм» С.Н. Булгаков подверг критике тогдашних сторонников социализма, обвинив их в безразличии к духовной сущности человека, в подмене этого вопроса вопросом о природе и строении общества, в проповеди воинствующего мещанства, что, по его мнению, роднило социализм с капитализмом.

Булгаков С.Н. Христианство и социализм. М., 1917. — 46 с.

Социализм хочет вывести человечество из плена хозяйственной неволи, которая тяготеет над всем человечеством. Труд в поте лица с терниями вместо хлеба — таков удел человечества на земле проклятия. Земля стала вместо матери мачехой для человечества, и только тяжелым неусыпным трудом отстаивает оно свое существование. Жизнь превратилась в борьбу за существование, о которой настойчиво учит современная наука, в борьбу с бедностью, которая выражается в стремлении к богатству. И эта хозяйственная забота изнуряет дух человека, а хозяйственный труд напрягает его силы. Поэтому естественно возникает вопрос: нельзя ли вообще освободиться от хозяйственного плена, завоевать свободу от хозяйства! Этот голос звучит в человеке тем настойчивее, чем ощутительней становится для него этот хозяйственный плен, тем тягостнее он его переживает. Именно в наши дни, когда хозяйственное овладение природой, или «производство богатств», достигло небывалых размеров, в век всеобщего экономизма мысли и жизни становится наиболее сильным это желание обрести хозяйственную свободу, перейдя в некое сверх-хозяйственное или внехозяйственное состояние. Эту победу над хозяйством и сулит теперь социализм, обещающий, по выражению Маркса, прыжок из царства необходимости в царство свободы.

...Но допустим, что социалистические мечтания о сверх-хозяйствен-ном «государстве будущего» имеют достаточные научные основания (чего мы на самом деле вовсе не думаем). Все-таки нельзя не признать этого идеала бескрылым, рабским и ограниченным, хотя социализм и гордится обычно своей революционностью и радикализмом. Это становится особенно ясно при сопоставлении с христианской верой.

Социалистическое учение о человеке, без различия оттенков, имеет в основе своей веру в беспредельную способность человеческой природы к совершенствованию, если только она поставлена в соответствующие условия. Мысль о грехе, о силе греха, о греховной порче, о губительной стихии страстей, о трагических противоречиях человеческой природы далека социалистическим верованиям. Их представление о человеке вообще бедно и поверхностно. Обычно вопросы о человеке подмениваются вопросом о природе и строении общества. Человечество рассматривается как состоящее не из отдельных личностей, из которых каждая есть свой особый мир, но из общественных групп, которые определяются своим местом в строении целого. Вместо личности возникает представление о безличной социальной среде, которая существует над личностями и их собой определяет. В разных учениях подставляются только различные понятия в эту общую формулу: для Р. Оуэна, началом, определяющим человеческий характер, является общественная среда, для К. Маркса и его последователей — классы и отношение классов.

Поразительна при этом противоречивость социализма. С одной стороны, здесь поддерживается общегуманистическая вера в человека, на которую и опирается вера в прогресс и в его радужные дали, а с другой — в социализме совершенно упраздняется человеческая личность, которую так умело ценит и лелеет раннее, творческое Возрождение: вместо нее ставится всеопределяющая социальная среда. Вообще социализм изнемогает от своего бессилия сочетать учение о закономерности общественного развития, свой социологизм, со своим же собственным деятельным характером, революционизмом. Он оказывается безответен перед основным вопросом: что же такое человек, какова природа человеческой личности, человеческого общества? Каковы его задачи, цели, достижения? К чему ведет «прогресс»? В чем смысл истории?

И с этой духовной немощью и пустотою современного социалистического движения находится в связи основная его черта: его глубокое мещанство — «буржуазность». Да, не имея в своем лексиконе более уничижительного слова, чем «буржуазия», сам социализм духовно пропитан этим самым мещанством. Мещанство есть духовная опасность, которая всегда подстерегает всякую душу на пути ее религиозной жизни, оно есть болезнь духа, его расслабление и отяжеление. В социализме же мещанство приобретает, можно сказать, воинствующий характер. Здесь борьба за свои экономические интересы, личные и классовые, проповедуется как основное, руководящее начало жизни. Удивительно ли, что, когда социализм показывает свое подлинное лицо, как теперь в России, где все обезумели в какой-то оргии хищничества, то лицо это выглядит мещанским до отвратительности, в нем обнажаются самые низкие, животные инстинкты человеческой природы. Таков духовный лик и современного русского социализма, этого «со-циал-буржуйства». Своей проповедью мещанства социализм обедняет, опустошает душу народную. Он сам с ног до головы пропитан ядом того самого капитализма, с которым борется духовно, он есть капитализм навыворот.

Однако, нападая на социализм за его мещанские черты, которые все-таки находят себе и значительное оправдание в бедности и обездоленности представителей труда в нашем обществе, мы менее всего можем тем самым брать на себя защиту капитализма, отравившего своим ядом и социализм. Одним словом, мы должны, не обинуясь, сказать, что социализм прав в своей критике капитализма. В этом смысле надо прямо и решительно признать всю правду социализма. Однако можно признавать правду социализма как отрицание неправды капитализма — и здесь его воодушевляют, несомненно, высокие чувства святого гнева, ревность к справедливости, сострадание к меньшей братии, — но наряду с этим видеть и его ограниченность и не-

правду, которая есть тонкое или грубое воспроизведение ограниченности и неправды капитализма. Социализм разделяет с капитализмом его неверие в духовную природу человека, и это несмотря на то, что он же предрекает для него такое радужное будущее. Для социализма общественное преобразование исчерпывается внешней, прежде всего экономической реформой, и он без всякого внимания проходит мимо того, что совершается в человеческом сердце. Социализм интересуется человеком одновременно и слишком много, и слишком мало, сулит ему земной рай и, однако, его не уважает, не признавая в нем нравственную личность. Ради возвеличения человека в будущем за ним отвергается духовная самобытность и нравственная ответственность в настоящем. Для социализма человек есть денежный мешок, пустой или наполненный, так же, как и для капитализма. И эти мещанские, материалистические основы современного социализма делают его учением духовно-мертвящим, лишают его поэзии и очарования, наполняя жизнь рассудочностью и прозаичностью. На нем лежит отпечаток вульгарности, низменности и бескрылости, и это, конечно, связано с отсутствием в нем истинной религиозности, которая заменяется извращенным грубым идолопоклонством, где идолом является толпа — «демократия», понимаемая как экономический союз.

История экономических учений

История экономических учений

Обсуждение История экономических учений

Комментарии, рецензии и отзывы

Особенности критики марксистского учения в трудах м.и. туган-барановского, п.б. струве и с.н. булгакова*: История экономических учений, Яков Семенович Ядгаров, 2009 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон В учебнике излагается курс истории экономических учений в соответствии с общим замыслом предыдущих трех его изданий в 1996, 1997 и 1999 гг. С целью отображения особенностей эволюции экономической мысли....