6.3. финансовые и долговые кризисы, потрясающие мировую экономику

6.3. финансовые и долговые кризисы, потрясающие мировую экономику

Мировую экономику время от времени потрясают финансовые и валютные кризисы. Чаще всего они проявляются в значительном обесценении валют затронутых

кризисом стран, банкротстве их банковских и страховых институтов, неспособности обслуживать внешний долг. Не

столь уж существенно, что окажется поначалу самым слабым звеном и явится детонатором более обширного кризиса — обнал валютного курса, крах крупных банков или внешние неплатежи и паническая репатриация иностранных вложений. Одно неминуемо тянет за собой все остальное. В условиях глобализации кризис обычно по цепной реакции охватывает ряд стран и его последствия усугубляются. Последние два десятилетия прошлого века — красноречивое тому свидетельство.

Серьезный долговой кризис, обнаруживший опасные дефекты международного кредита, разразился в начале 80-х годов как отголосок нефтяного кризиса и взрыва цен на

нефть. Огромные доходы от нефти, которые экспортеры не

могли сразу переварить и вложить в свою экономику, образовали значительные свободные кредитные ресурсы в

европейских и американских банках. Последние с охотой и порой безоглядно шли на предоставление кредитов, чтобы

скопившиеся у них деньги не лежали мертвым грузом, а приносили прибыль. Заемщиками по преимуществу выступали развивающиеся страны, особенно латиноамериканские, но также и некоторые страны Центральной и Восточной Европы, Советский Союз. Многие из них попали в

трудное положение из-за резкого удорожания ввозимого топлива. Их внешний дол]' разбух до рекордных размеров. Но чем дальше, тем тяжелее становилось его обслуживать — уплачивать проценты и возвращать подлежащие погашению суммы долга. Должникам все труднее было накапливать валюту для расплаты, так как развитый мир переживал стагфляцию и спрос на товары из развивающихся стран падал. Их экономика, державшаяся на плаву благодаря вливаниям извне, приходила в упадок.

В 1981-1982 гг. в Аргентине и Чили за параличом банковской системы последовал долговой кризис. Тогда же в

Колумбии, Мексике, Перу и Уругвае банковская система рухнула вслед за массовым изъятием иностранцами своих активов. Финансовый кризис в этой части мира грозил подорвать благополучие многих крупных банков в США и Европе и заставил страны-кредиторы принять меры по спасению и экономическому оздоровлению несостоятельных должников. По инициативе министра финансов США Брейди была осуществлена реструктуризация долгов упомянутых стран. Безнадежная часть долгов по плану Брейди заменялась сильно сокращенными долговыми обязательствами, которые должны были обслуживаться в полном объеме. Банки-кредиторы предпочли обменять свои ставшие нереальными требования на эти урезанные, но зато гарантируемые правительствами стран-должников, МВФ и Мировым банком обязательства. По существу это означало списание значительной части долга. Острота ситуации была

таким образом снята, но долговая проблема как таковая сохранилась.

Относительное затишье в международной валютно-кредитной сфере вновь оказалось нарушенным мексиканским банковским, валютным и долговым кризисом 1994-1995 гг. Затем в 1997-1998 гг. финансовые потрясения охватили

Юго-Восточную Азию, за ними последовали аналогичные

события в Бразилии и России (1998 г.), а в первые годы нового века в очередной раз зашатались финансовая и валютная системы Аргентины, с похожими проблемами столкнулась и Турция.

При выяснении причин учащающихся кризисов обнаруживается ряд общих черт, несмотря на то что у каждой страны имеется и своя специфика. Корни скрываются как в

ошибочной внутренней экономической политике и крупных изъянах в финансовой системе, так и в неуправляемости и произвольности движения международного капитала, особенно краткосрочного и спекулятивного. Азиатский кризис, наиболее масштабный по своим разрушительным последствиям, убедительно подтверждает такой вывод. Он охватил страны, па которые приходится около 20\% мирового ВВП, и высветил многие больные проблемы мировой

экономики. Поэтому имеет смысл рассмотреть внутренние И внешние пружины его развития.

Серьезную напряженность па внутренних денежных и

фондовых рынках стран Юго-Восточной Азии создавали

крупные дефициты государственного бюджета и платежного баланса, связанные как с промышленным и инвестиционным бумом в предшествующие кризису годы, так и с огромными выплатами по внутренним и внешним долгам. Перегрев экономики, способствующий спекулятивному росту

цен на акции и недвижимость, образовал финансовый

мыльный пузырь, готовый при первом признаке надвигающейся грозы лопнуть. Что и случилось. Акции, земля, недвижимость, которые служили обеспечением полученных кредитов, упали в цепе, сделав возврат кредитов нереальным и подорвав устойчивость банковской системы. Вопреки здравому смыслу многие банки превысили допустимые нормативы внешних заимствований, нарушили разумное

соотношение между долгосрочной и краткосрочной задолженностью, привлечением иностранных кредитов из государственных и отличающихся непостоянством частных источников.

В конце 1997 г. общий внутренний и внешний долг частного и общественного секторов в Южной Корее, Малайзии и Таиланде превосходил в 2,3 раза размер их ВВП, а в Индонезии — почти вдвое2**. В 1996 г. внешний долг Южной

Кореи составлял 157 млрд. долл., из которых 100 млрд. приходились па краткосрочные обязательства. Внешняя задолженность Индонезии достигла в 1997 г. 135 млрд. долл., в том числе 19 млрд. — краткосрочная.

Обеспечением выдаваемых кредитов служили явно переоцененные активы предприятий, недвижимость и земельные участки, которые при первых признаках спада обесценились на треть и даже вдвое и потеряли ликвидность. Утрату ликвидности банки компенсировали, прибегая к рефинансированию за счет зарубежных кредитов под высокие проценты. Иностранные инвесторы вкладывали деньги только на короткий срок, стараясь заработать на растущих процентных ставках и курсах акций до того, как разразится гроза. А когда ею запахло, бросились изымать свои деньги. В 1995 г. чистое поступление иностранного частного капитала в Индонезию, Южную Корею, Таиланд, Малайзию и Филиппины составило 74 млрд. долл., а в следующие два года чистый исход из этих стран частного капитала достиг 46 млрд." В результате многие банки, обремененные плохими долгами, оказались на грани банкротства. К этому привело и отсутствие надлежащего государственного надзора

за соблюдением ими общепринятых в мире нормативов деятельности и прозрачности банковской отчетности.

Банковский коллапс в этом регионе наряду с бюджетным дефицитом, резким удорожанием заемных средств, а также сокращением за год валютных резервов с 62 млрд. до 24 млрд. долл. в 1997 г.24 сопровождался падением доверия к национальным деньгам и ажиотажным спросом па иностранную валюту. Все это подстегивало инфляцию, подрывало валютный курс и порождало панические настроения у инвесторов. В конце концов наступил обвал валютных курсов во всей группе стран. Стоимость национальных валют только за 1997 г. упала на 30-50\%, причем в наибольшей

степени обесценились индонезийская рупия — на 52\%, таиландский бат — 44\% и корейский вон — «13\%. В 1998 г. удалось частично затормозить девальвацию в Южной Корее,

Малайзии, Филиппинах и Таиланде, но в Индонезии она

продолжилась. По сравнению с 1996 г. курс рупии снизился

в 3,5 раза. Соответственно здесь произошел и самый значительный всплеск инфляции.

Меры по предотвращению грозящей катастрофы, предпринимаемые по рекомендациям МВФ правительствами упомянутых стран, не были в состоянии исправить положение, а скорее его усугубляли. Неэффективными оказались их усилия по поддержанию устойчивости курсов путем валютных интервенций, опустошивших валютные резервы. Фиксированные или привязанные к корзине твердых валют курсы стимулировали приток краткосрочного и спекулятивного капитала, поскольку обещали меньшие риски потерь от девальвации национальных денег. Сомнительные результаты принесла и политика повышения процентных ставок с целью привлечения капиталов. Несмотря на все это застигнутые кризисом страны не позволили себе отступить от либеральных канонов и ввести ограничения на оборот иностранных капиталов. Только Малайзия стала исключением, что помогло ей взять ситуацию под контроль.

Азиатский кризис внушил немалую тревогу промышленным державам, которые вложили в страны региона крупные суммы и нуждались в импорте из него нефти, сырья и ряда других товаров. Поэтому они выразили готовность оказать

широкомасштабную помощь в преодолении кризиса. Помимо реального вливания средств, предназначенных стабилизировать финансы и валюту соответствующих стран, она должна была оказать успокаивающее воздействие на мировое сообщество и поведение инвесторов.

Когда ситуация в Азии обнаружила первые признаки нормализации, на пороге финансовой катастрофы оказалась Бразилия. Для обслуживания огромного внутреннего

долга, в котором 7\% приходилось на иностранных кредиторов, потребовалось в конце 1998 г. вьіішатить около 100 млрд. долл. Таких денег у должников не оказалось. Золотовалютные резервы страны сократились в 1998 г. с 71 млрд. долл. в июле до 41 млрд. в конце октября. Фондовый рынок отреагировал обвалом стоимости акций, процентные ставки по

кредитам удвоились. Бразилия вынуждена была перейти от

фиксированного к плавающему валютному курсу, в результате чего ее валюта — реал — обесценилась на 43\%. Правда,

острота кризиса уже в следующем году стала ослабевать, и основные экономические индикаторы начали улучшаться. Этому способствовали щедрые ассигнования со стороны правительств и банков других стран, а также международных организаций.

Однако вскоре с аналогичными неприятностями столкнулась в очередной раз Аргентина, одновременно в них все больше погрязала и Турция. Среди развивающихся стран обе принадлежат к числу главных заемщиков на рынке частных капиталов. В 1999-2000 гг. на них приходилось около 20\% таких заимствований и 10\% совокупного долга развивающегося мира, что составляло более половины их

ВВП. К этому следует добавить крупный дефицит платежного баланса, который в 2000 г. превысил 4\% от ВВП25. И

I J О. Тг БигоМічоц

193

вновь развитый мир, опасаясь негативного воздействия кризиса в обеих странах на глобальную финансовую систему, предпринял меры по спасению утопающих.

Все эти сбои в функционировании системы международного кредита, требующие огромных экстренных затрат на преодоление кризисов, свидетельствуют о том, что сложившаяся международная финансовая архитектура не соответствует состоянию экономических связей и взаимодействия

стран в условиях глобализации. О том, с какими расходами

связано поддержание относительной стабильности международных финансов, дает представление табл. 6.3.

При содействии извне азиатские страны, а также Россия справились с ситуацией, возобновили экономический рост

и обслуживание внешнего долга. Этого нельзя сказать в

полной мере об Аргентине и Бразилии. Обслуживание их

совокупного внешнего долга, составлявшего 800 млрд. долл., в условиях мировой рецессии и сокращения экспорта в 2001 г. стало совершенно непосильным. Отсюда высокая

инфляция в Бразилии (за 2001 г. бразильский реал обесценился более чем на 30\%) и развал финансовой системы в Аргентине.

В последующие годы экономическое положение в странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии стабилизировалось и возобновился экономический рост. Пережившие кризис страны смогли обойтись без значительной части обещанной им внешней помощи.

Хотя и удалось снять остроту долговых и валютно-фи-нансовых кризисов, потенциальная опасность их повторения то в одной, то в другой части мира сохраняется, поскольку остаются до конца не выясненными и тем более не устраненными причины их возникновения. Чтобы международная валютно-финансовая система смогла справиться с

вызовами глобализации, она нуждается в реформировании,

как, впрочем, и организация внутренних финансов и банков. Этот вопрос поставлен в повестку дня и широко обсуждается.