Глава 3 откуда взять ресурсы 3.1. ошибка монетарного обескровливания экономики

Глава 3 откуда взять ресурсы 3.1. ошибка монетарного обескровливания экономики

Российская исполнительная власть в качестве исходных макроэкономических показателей для составления проекта бюджета, как основного, планирующего текущее экономическое развитие документа, использует только объем валового внутреннего продукта на очередной финансовый год, темп роста валового внутреннего продукта в очередном финансовом году, а также уровень инфляции (ст. 183 Бюджетного кодекса РФ)15. Итак, еще раз подчеркнем: объем ВВП, темп его роста и индекс инфляции.

Иных макроэкономических показателей для составления проекта бюджета в законодательстве не указано и в текущем управлении де-факто не используется. В этом заключается основа неолиберального экономического управления.

15 Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31 июля 1998 г. № 145-ФЗ // СЗ РФ от 3 августа 1998 г. — № 31. —Ст. 3823.

Но даже при таком совершенно узком (по валу) управлении от того, как точно и адекватно измеряются эти показатели, каково представление властей о факторах (причинах) изменчивости (роста ВВП и падения инфляции) указанных параметров, об их природе, зависят основное содержание и эффективность экономической политики. Если управленец неправильно представляет себе факторы роста ВВП или снижения инфляции, то эффективная реализация планов по росту первого и снижению последней попросту невозможна. Заметим, что в российской практике происходит именно это. Результат усилий может быть даже обратным по отношению к запланированному. Поэтому целесообразно проанализировать представления властей по этим двум группам вопросов.

Опуская детали множественных экономико-политических дискуссий, можно указать на основные идеи, которые позволяют заметить в явном виде или реконструировать имеющиеся в их рамках факторы валового экономического роста.

Официальный многолетний подход финансовых властей России. Управленческая цель высшего уровня16 — снижение уровня инфляции, создание тем самым благоприятного инвестиционного климата и массированное привлечение иностранных и частных инвестиций в экономику России. При этом преобладает представление о монетарной природе российской инфляции, что приводит к механизму обездене-живания российской экономики, стерилизации финансовых средств, подавлению эмиссионной функции ЦБ РФ, дефициту кредитных ресурсов, в особенности, длинных, инвестиционно малодоходных.

16 Бюджетное послание Федеральному Собранию Российской Федерации о бюджетной политике в 2008-2010 годах от 9 марта 2007 г.

Бюджетное послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 30 мая 2006 г. «О бюджетной политике в 2007 году» // Пенсия. — 2006 г. — № 6. Распоряжение Правительства РФ от 19 января 2006 г. № 38-р «Об утверждении Программы социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2006-2008 гг.)»//СЗ РФ от 30 января 2006 г. — № 5. — Ст. 589.

Цель второго уровня — привлечение за счет борьбы с инфляцией иностранных инвестиций — хронически не достигается. Доля иностранных инвестиций во всех российских прямых инвестициях в основные фонды не превышает всего нескольких процентов.

Сокращение доли государственных расходов в ВВП страны, что, якобы, должно уменьшить налоговое давление на

Беларусь I 160,3

Швеция I 160.2

Дания I 158,3

Франция I ~l 55,0

Израиль I 154.0

Финляндия I 152,8

Бельгия I 152,7

Австрия I 152,0

Венгрия I 151.6

Италия I ~149,3

Нидерланды I 149,3

Словения I 148.5

Германия I 148.2

Португалия I 147.0

Польша I 145.3

Великобритания I 145.2

Словакия I 143.1

Чехия I 143,0

Болгария I 140.3

Канада I 139.8

Латвия I 139,1

Украина I I 38.3

Австралия I 137,5

США I 137,4

ЮАР I 136,8

Испания I ~l 36.8

Швейцария I 135,7

Япония I 135.5

Турция I I 35.2

Литва I I 34.7

Новая Зеландия I ~l 34,3

Румыния I 133.6

Аргентина I 132,2

Боливия I 131.9

Казахстан I 128,7

Эстония I 128,0

Россия ^^^^^^^^^^^И 27,5

Молдова I ~l 26,8

Иран I 126,5

Эфиопия I "126.0

Египет I 123.8

Таджикистан I ~l 22,9

Киргизия I 122.4

Филиппины I 121.3

Азербайджан I 121,0

Армения I 120,6

Таиланд I 118.6

Индия I 117,9

Сингапур I 117.4

Республика Корея I 117,3

Пакистан I 116.9 Мексика I 115.4

Китай I 113.2

0,0 10,0 20,0 30,0 40,0 50,0 60,0 70,0

Рис. 3.1.1. Доля госрасходов в ВВП ряда стран

Рис. 3.1.2. Доля госрасходов в ВВП России. Показана линия тренда

бизнес, увеличить долю остающихся в его распоряжении средств, которые могут быть использованы им на развитие более эффективно, чем на это способно государство. На рис. 3.1.1-3.1.2 показано распределение по странам мира этого показателя и российская динамика. Россия уже «опережает» по этому показателю многие традиционные рыночные государства. Кроме того, видно, что политика сокращения доли государственных расходов в ВВП — это не умозрительная дискуссионная позиция, а фактически осуществляемая на практике государственная политика. 3. Крайне либеральный подход, пропагандируемый в рамках российской либеральной научной школы, в котором настаивается на полном освобождении цен и снятии тарифного регулирования в области естественных монополий. Аргументация этой позиции сводится к тому, что энергонеэффективность российских предприятий и экономики в целом является фактором ее низкой конкурентоспособности, тормозящим опять-таки внешние инвестиции. Если же включить фактор, стимулирующий предприятия, начать оптимизировать производство и операции по критерию

энергоэффективности, транспортных и иных издержек производства, то это послужит мощным фактором оздоровления, обновления, повышения конкурентоспособности, т. е. стимулом экономического роста. Правда, при этом как-то умалчивается, что может произойти в переходный период с этими самыми предприятиями в условиях реальной конкуренции с нерезидентами и в условиях вхождения России в ВТО. 4. Подход, основанный в своем ядре на отказе от принципиально ошибочной монетаристской модели борьбы с инфляцией, ведущей к стагнации экономического роста, на восстановлении рабочего уровня монетизации экономики, на массированном адресном и целевом (по отраслям,17 проектам, регионам) инвестиционном кредитовании на основе необходимой эмиссии ЦБ РФ и актуализации избыточных золотовалютных резервов. Данный подход предлагается и развивается в настоящей работе.

Если рассмотреть причинно-следственную связь указанных факторов экономического роста и фактического экономического роста за период с начала рыночных реформ, то по первичным оценкам получается вполне однозначная сопоставительная оценка результативности конкурирующих платформ (табл. 3.1.1).

Однако возможны и более детальные замеры причинно-следственной связи с ростом ВВП отдельных инструментар-ных экономико-управленческих решений.

Напомним, что величина причинно-следственной связи является доказательством фактической результативности той или иной парадигмы государственного экономического управления. Это не «мнение по поводу», не тезис типа «мне кажется», «я считаю», что часто характерно для экономических дискуссий по выбору решений, а вывод, вытекающий из реальной практики и реальных особенностей российской экономики последних лет. Мы не всегда можем явно знать все многочисленные механизмы взаимосвязей в сложнейшей российской социально-экономической системе, к тому же отягощенной субъективными психологическими мотивациями и производителей, и потребителей. Однако для модели черного ящика этого и не требуется.

Эти результаты нужно просто принимать как данность. Из них нужно исходить и в оценках предлагаемых решений, и в проектировании управленческой программы. В табл. 3.1.2 представлены результаты расчетов факторной связи с изменчивостью ВВП и инфляции потребительских цен. Данные представлены пока без анализа временного лага между фактором и целевым параметром (это будет представлено ниже). Таблица построена на основании статистических данных Росстата.

Как выбирались параметры-факторы? В качестве фактора используется тот параметр, который управляется государством. Поэтому результат анализа связи непосредственно дает сведения об управленческом потенциале той или иной экономической политики по отношению к функциям цели, в качестве которых анализируются две: темп роста ВВП и инфляция (индекс потребительских цен).

В табл. 3.1.2 впервые вводятся позиции № 2-3, посвященные величине изымаемых и невводимых финансовых ресурсов в экономический оборот в результате официальной монетарной политики борьбы с инфляцией.

Денежная масса, изымаемая (невводимая) из экономического оборота как основной метод монетарной борьбы с инфляцией Ф, выраженная в млрд долл. США, определялась как сумма трех компонент Ф1, Ф2, Ф3:

Ф = Ф1+ Ф2+ Ф3;

рассчитываемых следующим образом.

1. Ф1 представляет собой денежную массу М2, которая при существующем в России ВВП могла бы быть дополнительно в обращении, если бы коэффициент монетизации был на уровне среднеевропейского или китайского (рис. 3.1.3).

На рисунке 3.1.3 видно, как, в противоречии с тенденциями в мире, сжималась денежная масса в российской экономике в связи с навязанной догмой монетарной борьбы с инфляцией. Ниже будет доказано, что такой связи нет, и, более того,

на рис. 3.1.4 показано, как в ряде стран в период наращивания денежной массы падал индекс инфляции.

Иными словами, именно этот объем денежной массы не введен в экономический оборот, при том, что в мире в соответствующих странах подобные денежные массы работают на экономику.

Этот показатель рассчитывался по двум, условно, «нормативам»: «европейскому» и «китайскому» — согласно формулам:

1>ВВП Ф1СН7=(^2,5)-ВВП

Численные коэффициенты в скобках учитывают «норматив» М2/ВВП для Китая и средний для европейских успешных государств (на 2006 г.).

В расчетах использовались данные Госкомстата РФ18 в части объема ВВП и Центробанка России19 в части объема денежной массы М2.

2. Ф2 представляет собой избыточную, как бы «замороженную», часть объема золотовалютных резервов страны (ЗВР), которая могла бы быть введена в экономический оборот, но в монетарной парадигме борьбы с инфляцией не вводится. Вычисляется эта часть с учетом «критерия Рэдди». Согласно данному критерию, достаточный для выполнения своих основных функций уровень золотовалютных резервов страны должен покрывать объем трехмесячного импорта товаров и услуг плюс объем краткосрочных выплат по государственному и частному внешнему долгу.

Т.о., показатель рассчитывался по формуле:

Ф = 3ВР —3ВР •

2 фактич ^ Рэдди

где

18 <Ошибка! Недопустимый объект гиперссылки.>.

19 <Ошибка! Недопустимый объект гиперссылки.>.

20 Там же.

3ВРфактич — фактический объем золотовалютных резервов РФ по данным Центробанка России20;

3ВРРэдди — необходимый объем золотовалютных резервов РФ по «критерию Рэдди», вычисленный как сумма трехмесячного импорта и годового объема платежей по внешнему долгу по данным Центробанка России.

3. Ф3 — объем накоплений в Стабилизационном фонде.

На рис. 3.1.5 представлена динамика показателя Ф, характеризующего денежную массу, выводимую из экономики страны за период 1992-2006 гг., и ее составных частей.

Абсолютное значение неработающих «по милости» монетаризма финансовых ресурсов в российской экономике составляет уже более двух триллионов долларов и поражает воображение, но, к сожалению, данная политика продолжается.

Представляется принципиальным вопрос о временном периоде анализа. С одной стороны, можно предположить, что взаимосоотношение разнонаправленных факторов прироста ВВП и индекса инфляции по мере течения времени с 1992 г. — года начала радикальных рыночных реформ — могло и изменяться. Например, период спада ВВП в 1996-1997 гг. сменился на его рост. Менялся психологический фактор инфляционных ожиданий, происходили различные релаксационные и адаптационные процессы.

Но все-таки, за весь период 1992-2007 гг., основа государственной экономической политики, фактически проводимой в России, не менялась.

Осуществлялась стерилизация финансовых ресурсов, искусственное сдерживание денежной массы в стране — и по линии эмиссии ЦБ РФ, и по линии депозитно-кредитной банковской мультипликации. Сдерживался уровень платежеспособного спроса, как конечного потребительского — путем сдерживания оплаты труда и самозанятости (доходов) населения, — так и инвестиционного в цепочке обменов хозяйствующими субъектами. При либерализации цен оборотные фонды предприятий «сгорели», но не были ни проиндексированы (как, например, стоимость основных фондов), ни пополнены через доступное и лояльное по ставкам кредитование. Иными словами, поскольку, в основном, анализ нацелен на исследование содержания действующей экономической политики, а она принципиально не менялась до настоящего времени, то представляется целесообразным определить период анализа 1992-2007 гг.

На рис. 3.1.6 для анализируемого периода времени даны временные ряды для ВВП и индекса инфляции.

Мы уже видели и по влиянию денежной массы в целом, и по вкладу инвестиций, и по росту расходов бюджета, что эти факторы — а именно, их рост — снижают инфляцию, что имеет непротиворечивое феноменологическое и детерминированно-модельное объяснение в условиях неадекватного монетарного сжатия платежеспособного спроса. Однако, кажется, что влияние изымаемых средств противоречит этому механизму.

Объяснение заключается в том, что сумма Ф1+Ф2+Ф3 не является причиной инфляции, она не связана с нею

вообще (величина связи близка к нулю, составляя всего 0,12). Выводимая сумма есть результат волюнтаристской монетарной управленческой практики, проводимой политическим и внесистемным образом.

Существует еще один вопрос в рамках анализа данных таблицы 3.1.2: а не меняется ли принципиально влияние тех или иных факторов в случае временной задержки эффекта? Их действие может носить не мгновенный характер, а быть отложенным во времени. С целью проверки этой гипотезы были вычислены коэффициенты корреляции с лагом по времени. Результаты приведены на рис. 3.1.7-3.1.9.

Как видим, принципиальный характер факторного влияния в основном с ходом времени не меняется.

Отсюда следует важнейший вывод. Монетаристский способ борьбы с инфляцией ошибочен, поскольку на инфляцию не влияет. Но при этом, изымая из финансово-хозяйственного

оборота уже более двух триллионов долларов, ведет к существенному сдерживанию экономического развития. Поэтому, стерилизуемая ныне сумма, по-существу, представляет собой ресурс национально-доступных финансовых средств, которые могут быть вложены в целях инвестиционного стимулирования экономического развития. Финансы можно и нужно вернуть в экономический оборот. Технологические вопросы при этом состоят в том, по какому механизму это организовать, чтобы минимизировать коррупционные, нецелевые и инфляционные риски. С точки зрения адресации, конечно, если мы хотим стимулировать опережающее развитие наукоемких видов экономической деятельности, то именно в них необходимо производить дополнительное инвестирование. В настоящей работе для этого предложен Государственный внебюджетный инвестиционно-кредитный фонд и принцип градиентного управления. На рис. 3.1.10 приведена иллюстрация этого принципа. Частный капитал идет туда, где выше прибыль и меньше риски. На эти показатели влияют налоги,

государственные гарантии, компенсации рисков, и, прежде всего, собственное инвестиционное участие. Поэтому для реального привлечения капитала в развитие экономики знаний и относительного вывода его из сырьевой экономики нужно создать градиент условий и, соответственно, мотива. В управленческом смысле это означает дифференцирование условий хозяйствования по видам экономической деятельности, для чего они должны быть в правовом смысле легализованы, особенно в правой части спектра ВВП. И это означает государственное инвестирование в данные наукоемкие виды экономической деятельности.