3.6. кредо современной философии науки

3.6. кредо современной философии науки

Наш очерк, посвященный философии науки, подошел к концу. Осталось самое, пожалуй, трудное — синтезировать достижения различных школ и направлений. Как это сделать? Возможен ли упомянутый синтез в принципе? Читатель, знакомый с представлением о научно-теоретическом строе, будет вполне прав, если предложит выразить его в явном виде, — разумеется, на основе проведенного в данной главе анализа научно-теоретического ряда теорий философии науки. Но определение научно-теоретического строя современной философии науки представляет собой сложнейшую задачу.

Дело обстояло бы относительно просто, в случае если бы можно было научно-теоретический строй философии науки (ФН) начать с одного из хорошо известных направлений. В таком случае можно было бы остановиться на следующем варианте:

ФН -> ФН -ФН (3 3)

аналит постпозит неопозит v '

Пожалуй, неоспоримо, что (3.3) представляет собой мэйнстрим современной философии науки. Крайне важно понимать, что достижения феноменологической, герменевтической, франкфуртской, постмодернистской философии науки можно учесть в рамках научно-теоретического строя. Возможно обогащение аналитической философии науки феноменологическими, герменевтическими, постструктуралистскими идеями, но такое обогащение следует проводить очень осторожно, шаг за шагом, преодолевая скептицизм ортодоксов из различных философских лагерей. Несговорчивость ортодоксов определяется их неприятием плюрализма методологических принципов, приравниванием его к эклектике. Но плюрализм в отличие от эклектики может быть вполне последовательным с научной точки зрения. Приведем показательный пример. Аналитик начинает исследование с языка, а феноменолог — с ментальности. Ортодоксальный аналитик либо считает менталь-ность проявлением языка, либо вообще ее отвергает. Ортодоксальный феноменолог не согласится изменить свою точку зрения, а именно что язык есть выражение сознания и, следовательно, является, вопреки мнению аналитика, вторичной реальностью. Но дело в том, что субординационные связи между языком и менталь-ностью не имеют однозначного характера, что не учитывается ортодоксами.

Истиной в высшей инстанции не владеет ни одно из направлений философии науки. Как раз по этой причине приходится обращаться к научно-теоретическому строю философии науки, развертывая его таким образом, чтобы учесть все достижения разнообразных теорий. В свете сказанного научно-теоретический строй философии науки начинается не с аналитической философии науки, а с некоторого синтетического целого, полученного в результате критики и проблематизации наиболее презентабельных теорий. Строй (3.3) предваряется концепцией ФНсинтетическая, т.е. синтетической топ-теорией философии науки:

ФН — ФН — ФН — ФН (3 4)

синтет аналит постпозит неопозит v '

Кто поставляет ФН ? Автор соответствующей книги, больсинтет

ше некому. Наука всегда имеет авторский характер, даже при желании от этого не уйти. Автор может быть всего лишь комментатором, эпигоном выдающихся исследователей или же, наоборот, новатором. В любом случае, взявшись за перо, он возложил на себя ответственность за новую концепцию. Что касается нас, то с главы 1 книги мы сознательно руководствовались представлением о научно-теоретическом строе философии науки. Поэтому уже в этой главе были сформулированы основополагающие принципы синтетической теории философии науки. Разумеется, там это было сделано в предварительном плане, без явного обращения к многообразию тех теорий, которые стали предметом анализа в данной главе. Теперь появилась возможность представить современную философию науки, ее научно-теоретический строй в более целостном виде, проблемном и критическом одновременно. Здесь вряд ли целесообразно излагать философию науки во всех подробностях, это потребовало бы еще сотню страниц. Исходя из этого, мы решили сформулировать нечто вроде кредо современной философии науки, усвоение которого позволило бы читателю достаточно уверенно ориентироваться в ней, избегая ловушек наивной методологии.

1. Принцип единства науки и философии науки. Отход от этого принципа обычно реализуется двумя путями: либо отрицается философия науки, либо на ее место ставят метафизику, рассуждения, не сопоставленные с данными науки. Первая точка зрения характерна для неопозитивистов, вторая — для феноменологов, герме-невтов, постструктуралистов, постмодернистов. Следует отметить, что отрицание философии со стороны неопозитивистов (Л. Витгенштейна, Р. Карнапа) было мнимым, ненастоящим. А вот у многих экономистов отрицание философии науки приобретает острую форму. Дело заканчивается тем, что они руководствуются давно устаревшими методологическими принципами, например времен Локка.

Принцип теоретической относительности знания. Любое знание является концептуальным. И потенциал этого принципа часто грубо недооценивается, особенно тогда, когда считают, что у человека есть доступ к интересующим его явлениям, минуя стадию теории. Отказ от теории, превращение терминов «теория» и «наука» в концептуальные пустышки приводят к различным формам де-скриптивизма и материализма. Герменевты, постмодернисты имеют о научной теории довольно смутное представление. Среди ученых, в том числе экономистов и философов, широко распространено несостоятельное мнение, согласно которому принцип теоретической относительности сродни субъективизму с его произволом. Что касается самой теории, то она, естественно, должна ставиться под огонь критики. Варианты этой критики предложены, в частности, К. Поппером (критический рационализм), Ю. Хабер-масом и К.-О. Апелем (коммуникативный дискурс), М. Фуко (философия дискурсивных формаций).

Принцип необходимости оценки знания в контексте научно-теоретического строя. Элементарной интерсубъективной формой знания является предложение. Первоначально считалось, что научная легитимность любого предложения может быть оценена без обращения к теории. Эта ошибка была исправлена уже в неопозитивизме (Р. Карнап, Х. Рейхенбах, К. Гемпель). Но неопозитивисты хотели обойтись одной теорией там, где следует учитывать несколько теорий, обеспечивающих, как показал Поппер, рост научного знания. От Поппера можно было ожидать, что он укажет на необходимость оценки знания в контексте по крайней мере двух теорий — старой и новой. Но он не сделал этого. Тем не менее повышение внимания к историчности научного знания расширяет его ареал. Применительно ко всем наукам, в том числе экономической, пишут обширные курсы истории их учений. Идея о том, что знание должно оцениваться в максимально широком научном контексте, стала «витать в воздухе». Но придать ей строгую форму никак не удавалось отчасти из-за широкого распространения догмы об автономности теорий и их несоизмеримости. Даже в наши дни концепции научно-теоретического исторического ряда и строя теорий остаются плохо известными представителями различных, в том числе экономических и философских, наук.

Принцип актуальности наиболее развитого научного знания. Всегда и везде необходимо руководствоваться самой развитой теорией. Этот принцип по сути своей является парафразой принципа научно-теоретического строя. Если бы последний был достаточно известен научной общественности, то, наверно, можно было бы обойтись без упоминания принципа актуальности наиболее развитого научного знания. Оба принципа часто не соблюдаются, причем и в науке, и в образовании. Образование, не соблюдающее принципы философии науки, естественно, неполноценно.

Принцип концептуальности. Согласно этому принципу любая теория имеет дело с концептами, т.е. с различного рода понятиями, которые варьируются от одной теории к другой. Не существует более элементарной теоретической формы, чем понятие. Все, что есть в теории, «соткано» из понятий. На первый взгляд, этот вывод не кажется особенно сложным, но чрезвычайно широко распространенная практика его искажений показывает, что он усваивается не без труда. Что только не предпосылается понятиям: и чувства, и мысли, и слова как метки предметов, и интуиция. Широко распространено мнение, что понятие нужно каким-то образом «вывести», получить из исходного научного материала. Но это воззрение противоречит статусу понятий как элементарных форм теории, науки.

Статус понятий как органического единства общего и единичного часто недопонимается. То и дело рассматривают единичное как таковое, внепонятийное. Философы (герменевты, экзистенциалисты, постмодернисты), опасаясь диктата общего, тождественного, стремятся остаться в кругу единичного. Результат этих усилий всегда один и тот же, а именно забвение тех достижений, которые были добыты в результате многовековых усилий выдающихся философов и ученых.

Как правило, недопонимается, что обновление понятийного арсенала науки достигается прежде всего при переходе к новой теории (Т1 — Т2 ...). Что касается теории абстракций, то она сыграла в истории науки исключительно негативную роль. От ее имени понятия были интерпретированы как бескровные реалии, ничего общего не имеющие с полнотой жизни. Многочисленные критики науки (М. Хайдеггер, Т. Адорно и др.) направляют свою иронию против абстракций, наивно полагая, что именно они олицетворяют науку.

Принцип плюрализма наук. Многообразны не только теории в составе той или другой науки, но и сами науки. Вроде бы каждый знает, что гуманитарные науки отличаются от наук о природе. Но почему тогда методологическим принципам наук о природе, особенно физики, придают общенаучную значимость? Видимо, потому, что концептуальное различение двух типов наук оставляет желать лучшего.

Не осознается в должной степени, что первый водораздел между науками проходит по области семиотики — науки о знаках. Семиотика позволяет различать синтаксические, семантические и прагматические науки (именно в разряд последних попадает экономическая теория). Альтернативы семиотическому пониманию плюрализма наук не видно.

Принцип своеобразия прагматических наук. Непризнание этого принципа приводит к засилью натурализма, физикализма и се-мантизма в науке. Указанный принцип нацеливает на всемерное выявление особенностей прагматических наук. Но чаще наблюдается другая картина, когда, руководствуясь методологическими стандартами физики, именно под них подстраивают прагматическую науку. Забавно, что поскольку прагматические науки не вмещаются в методологическое ложе физики, постольку их то и дело считают даже... ненауками. Следует отметить, что в экономическом сообществе вопросу доказательства подлинности научного статуса экономической теории не уделяется должного внимания.

Принцип истинности. Согласно этому принципу регулятив истины является одним из центральных в организации любой науки. Было бы удивительным, если бы принцип истинности не гармонировал с принципом плюрализма наук, а противоречил ему. Но, как ни странно, в современной науке принцип истинности представлен в основном его семантическим вариантом. Многие ученые убеждены, что регулятив истинности характерен исключительно для наук о природе. Много путаницы принесла с собой знаменитая работа А. Тарского [174], в которой, как утверждал он, а за ним его многочисленные последователи, речь шла именно о семантической истине, и никакой другой. Тарский утверждал, что истинные предложения соответствуют тому, что есть. С этого что есть и началась большая путаница. Оно было истолковано натуралистически: существуют, дескать, только природные явления, но не социальные. Налицо натуралистическая ошибка, сопровождавшаяся выталкиванием гуманитарных дисциплин за пределы науки. Указанная ошибка явилась следствием известной слабости философии науки. Вместо тщательного анализа смысла выражения «что есть» (его посчитали интуитивно ясным) признали реальными только природные явления. Между тем в концепции истины Тар-ского речь идет о той реальности, о которой свидетельствует теория. Существуют не только природные явления, но и, например, числа и экономические ценности. Строго говоря, как уже отмечалось ранее, Тарский дал определение логической истины, которая конкретизируется применительно к любой теории.

Итак, перечисленные выше восемь принципов как раз и выступают основаниями, своеобразным кредо современной философии науки. Каждый из этих принципов является итогом длительного развития философии науки. Он не предпосылается науке от имени метафизики, якобы способной вырабатывать научно-философские принципы на пустом месте. Понимание каждого из восьми методологических принципов предполагает основательную осведомленность относительно тех многочисленных подходов, которые были реализованы в рамках различных философских направлений, — от платонизма и аристотелизма до аналитической философии и постмодернизма. Вне этих направлений философия науки не существует. Часто предпринимаемые попытки сформулировать философию науки в обобщенном виде, безотносительно к специфике философских направлений превращают методологические принципы в пустые декларации, не способные стать руководством к действию в научных исследованиях. Ученый должен быть детально ознакомлен относительно того, как теория проверяется, подтверждается, подкрепляется, фальсифицируется, трансформируется, включается в научно-теоретический ряд и строй, как совершенствуются понятия, как используются различные методы. Соответствующие знания поставляются исследованиями, которые всегда совершаются в рамках вполне определенных философских направлений.

Для философии экономической теории крайне важно, что актуальный для нее прагматический поворот случился в философии относительно недавно. Лишь после 1950 г. он наконец-то занял, прежде всего благодаря работам Р. Хэара, важное место в мэйн-стриме современной философии науки: неопозитивизм — постпозитивизм — современная аналитическая философия. В философской прагматике присутствует еще очень много неустоявшегося,

пребывающего в стадии становления. Особенно это касается учения о ценностях как концептах. Недопонимается, что именно концепты-ценности являются элементарной формой любой прагматической, в том числе экономической, теории. Игнорирование института концептов как ценностей приобрело и в науке, и в философии науки характер подлинного бедствия, закрывающего путь к пониманию статуса прагматической теории. Отсутствует необходимая строгость в использовании термина «ценность». К ценностям относят, например, принципы философии науки. Но эти принципы не являются ценностями-концептами. Разумеется, можно при желании определить ценности как любые высказывания о предпочтениях людей. Но в таком случае остается в тени вопрос о концептуальном содержании ценностей, т.е. нарушается принцип концептуальности, а это означает, что смысл прагматической теории оказывается безвозвратно утерянным.

Кредо современной философии науки призвано выразить в научной и учебной деятельности кого бы то ни было — студента, аспиранта или ученого — регулятивную функцию, заключающуюся в задании наиболее важных методологических принципов. Разумеется, как и все в науке, они должны подвергаться закалке под огнем жесточайшей научной критики. Уже в следующей главе философское кредо будет использовано для характеристики методологических воззрений ряда выдающихся экономистов. Философия экономической науки в силу ее пограничного положения между философией и экономической теорией обогащается знанием с двух сторон — как философами, так и экономистами. Философы заслушивались в этой главе, пора дать слово экономистам — разумеется, тем из них, которые проявили к философии своей науки незаурядный интерес и получили актуальные результаты.